Пойми одну простую вещь (2/2)

- Это мама, - шепотом говорит Шаст. – Я должен взять трубку. Просто так днем она звонить не будет.

- Бери, - тоже шепотом отвечает Арс, хоть сейчас их абсолютно никто не слышит.

Он пытается встать, но Шаст не дает ему этого сделать, он прижимает его к себе одной рукой, а второй берет телефон и принимает вызов. Мама сразу начинает с наезда и спрашивает, почему Ира была в Воронеже и даже не зашла к ним, и почему о ее поездке сюда домой она узнает совершенно случайно. Что произошло? Они поссорились? Почему Антон в последнее время почти ничего не рассказывает о них? Шаст успокаивает ее, говорит, что у них с Ирой все хорошо, а рассказывать совершенно нечего, он занят работой, у него то съемки, то гастроли, и с Ирой он на самом деле видится редко. Мама рассказывает про бабушку, говорит, что ту положили в больницу с давлением, и Шаст говорит о ней, ее самочувствии и о том, что если нужны деньги, он переведет сколько нужно.

Арс лежит в его объятиях и старается практически не дышать. Он немного успокоился, хотя, его возбуждение никуда не делось. Впрочем, Шастово тоже, он чувствует его стоящий член своим животом. Но сейчас, когда мозг уже может думать о чем-то другом, кроме секса, Арс даже рад, что звонок Шастовой мамы прервал их. Естественно, они продолжат, но сейчас Арс уже точно знает, что полностью возьмет инициативу в свои руки. Ну, не только в руки, но и в рот, если уж совсем быть точным, и доведет Шаста до оргазма именно этим способом. Он уверен, что тот уже тоже осознает, что им лучше ограничиться именно им. Арс-то уж точно в этом уверен, потому что трахаться с температурой, которая сейчас явно уже где-то немного выше тридцати восьми – верх безрассудства.

Шаст заканчивает разговор, бросает телефон на прикроватную тумбочку и встречается с Арсом взглядом. Тот без труда читает в нем сожаление и даже как будто бы вину за то, что просто не мог не ответить на звонок матери.

- Шастик, перестань, - Арс чмокает его в губы и одним движением сползает на пол, устраивается на коленях у него между ног и стягивает спереди штаны вместе с трусами, выпуская на свободу его стоящий член.

Он тут же берет его в рот и обводит головку языком несколько раз, задерживаясь чуть дольше на уздечке и лаская ее самым кончиком. Шаст вцепляется в его плечи пальцами и пытается отстранить его, скорее всего, желая возобновить то, на чем они остановились, но Арс не дает ему этого сделать, и Шаст сдается. Он снова закрывает глаза и расслабляется, полностью отдавая ему инициативу.

Арс продолжает ласки, при этом действует достаточно настойчиво, не пытаясь продлить удовольствие подольше и контролировать его, потому что и возбуждение, и состояние Шаста, что бы он там ни думал по этому поводу, совершенно к этому не располагают. Впрочем, у Арса и у самого уже болезненный стояк, поэтому он, не отрываясь от ласк, одной рукой освобождает свой член из штанов и начинает дрочить. Он кончает чуть раньше Шаста, на несколько секунд выпускает его член изо рта, но продолжает ласкать его рукой, а когда снова берет в рот, Шасту хватает примерно тридцати секунд его умелых и настойчивых действий, и он кончает, заливая спермой свой живот и руку Арса, которой тот продолжил ласки, когда выпустил член изо рта.

Шаст берет Арса за руку и тянет его на себя, и сейчас тот поддается его натиску, поднимается и снова усаживается к нему на колени. Шаст заваливает его на себя, обнимает двумя руками за плечи, прижимает к себе и утыкается лицом ему в шею, приникая к все еще заметно выступающей от напряжения венке губами. Арс чувствует его учащенное и горячее дыхание, да и все его тело кажется просто огненным, и успокаивающе гладит его по макушке ладонью. Они молчат. Вот эта их близость не требует каких-то дополнительных слов. Она есть, и оба это понимают.

- Шастик, ты как себя чувствуешь? – все-таки нарушает тишину Арс. – У тебя температура.

- Хорошо, - шепчет Шаст, слегка царапая сухими шершавыми губами чувствительную кожу на его шее. – Охуенно, - он шмыгает носом, и Арс чувствует, как на его плечо капает что-то теплое.

Впрочем, он прекрасно понимает, что это. Здесь может быть только один вариант – кровь.

- Блядь! – он тут же выпрямляется и подставляет свою руку Шасту под нос, откуда пара капелек крови уже успевают упасть ему на грудь. – Пошли в ванную, - Арс встает, помогает подняться Шасту и ведет его по направлению к ванной. – Ты как?

- Хорошо, - Шаст с чего-то вдруг начинает смеяться.

- Ты чего? - Арс смотрит на него и обеспокоенно, и слегка раздраженно – нашел время для поржать.

- Да блядь, ты посмотри на нас, - Шаст показывает рукой вниз. – Ну это же пиздец.

Арс окидывает их взглядом, заводит его в ванную, включает воду и наклоняет его голову над раковиной. В другое время он бы и сам поржал, потому что вид у них, конечно, весьма комичный. Перепачканные спермой и с торчащими из штанов членами, они просто олицетворение двух педиков, убегающих из подворотни от собак, и которых прервали в самом разгаре процесса. Но сейчас Арсу совершенно не до смеха. Он подтягивает Шасту штаны повыше, убирая в них член, потом то же самое делает со своими, берет маленькое полотенце, складывает его в несколько слоев, смачивает водой и прикладывает к носу Антона.

- Давай ты потом поржешь? – говорит немного раздраженно, но это раздражение не на Шаста, а на себя. – Мне вот сейчас совсем не до смеха. Нужно было об этом подумать, когда я понял, что у тебя температура.

- Да прекрати, - Антон забирает у него полотенце, закрывает им нос, потому что на самом деле кровь идет не очень сильно и спокойно может в него впитываться, садится на край ванны, притягивает Арса к себе, обнимает его одной рукой за талию и прижимается лбом к его груди. – Ну это же херня. А мне было очень хорошо. Только тебе все обломал, - он тяжко вздыхает. – Прости.

- Я кончил раньше тебя, - Арс наклоняется и целует его в макушку. – Вот ты нашел, о чем сейчас думать и говорить.

- А почему нет? - хмыкает Шаст. – Я не умираю и не собираюсь, и секс меня интересует гораздо больше, чем вот эта поебень, - он убирает полотенце от носа и проверяет, течет ли еще кровь.

- Угу, - Арс забирает у него полотенце, споласкивает его и сам вытирает ему нос. Кровь уже не льется каплями, но все еще слегка продолжает сочиться. – Достаточно тебе уже секса, - он снова целует его в макушку. - Сейчас душ, кровать, градусник и укол, чтобы температура спала. У нас концерт через семь часов, дурень. Что тебе в больнице сказали?

- Что в целом все нормально, продолжать лечение, а это просто отит. Так что все действительно нормально, Арс. Не заморачивайся.

- Ладно, - тот снова смачивает полотенце холодной водой и прикладывает его к носу Шаста. – У тебя что-нибудь болит?

- Ухо немного, - честно отвечает тот. – Мне там какую-то хрень закапали, но эффекта от нее я никакого не ощутил. Давай лучше опять твою жижу сделаем? А потом уже тем, что там выписали. Я купил.

- Чудо ты, - Арс опять наклоняется и целует его в губы. – Шаст, какое же ты охуенное чудо.

Эти слова сказаны таким голосом и с такой интонацией, что Шасту не нужен прямой текст, чтобы понимать, что Арс говорит ему о любви. Это точно такое же признание, как «я люблю тебя». Сейчас слова Арса звучат именно так. Шаст обнимает его за талию двумя руками и прижимается щекой к месту в районе солнечного сплетения. Он ничего не говорит, но Арс понимает, что это тоже своего рода признание и желание быть с ним. И им обоим сейчас хорошо.

- Давай мыться, Шастик, - Арс все-таки отстраняется от него и трогает лоб губами. – У тебя на самом деле высокая температура. Нужно ее уже снижать.

- Давай, - соглашается Шаст, встает с бортика, хочет снять штаны, но Арс его останавливает.

- Не наклоняйся, а то опять кровь может пойти, - он помогает ему раздеться, раздевается сам и вместе с ним залезает в ванну. – Так, сейчас как тогда с ухом. Просто стой. Голову же мыть не надо? Ты мыл, когда пошел в больницу?

- Мыл, - Шаст послушно стоит и ждет, пока Арс сливает холодную воду через кран в раковине.

Он так делает не всегда, но сейчас явно решил, что Шасту с его температурой даже те секунды, что будет сливаться холодная вода через душ, покажутся вечностью.

- Ну и хорошо, - тот наконец-то выключает воду в раковине и включает ее в душе. – Тогда просто моешься и идешь в кровать.

- Угу.

Шаст после душа действительно ложится в кровать, только сейчас ощущая, что у него начинает ломить тело, а это верный признак достаточно высокой температуры. Пока Арс моется, он измеряет ее, и когда тот выходит из ванной, озвучивает ему результат – тридцать восемь и две. Арс просто принимает эту информацию и делает ему укол. Что толку сейчас что-то высказывать Шасту или винить себя в том, что все-таки не остановил его? Ничего уже не изменишь, да и температура все равно бы поднялась, ведь даже когда он уходил в больницу, она уже была на грани нормы.

Потом Арс наводит порядок на диване и возле него, ведь он попросту кончил на пол, и делает Шасту очередной компресс с тройным одеколоном. Тот в очередной раз вопит как потерпевший, потому что ему все равно больно, но Арс все так же непреклонен, как и в первый раз, и не дает ему вытащить турундочку из уха, он говорит какие-то успокаивающие слова, правда, больше не называет его мальчиком, а после, как и в первый раз, вытирает выступившие слезинки и целует его мягким поцелуем.

Если до этой экзекуции Шаст еще готов был выпить чаю с каким-нибудь пирожком, то после он категорически отказался абсолютно от всего. Арс и не стал настаивать. С голоду не умрет и поест попозже, когда и температура спадет, и в ухе перестанет ощущаться боль и дискомфорт. Он ложится рядом с ним, обнимает его и прижимает к себе. Шаст, как и ночью, устраивает голову так, что больное ухо прижимается к его плечу, закрывает глаза и почти сразу засыпает. У них еще вагон времени до выезда на концерт, так что Арса это не беспокоит. Он даже рад, что Шаст уснул. Хотя бы отдохнет перед концертом. А пока тот спит, он берет его выписки из больницы и телефон и решает погуглить показатели и посмотреть, все ли там на самом деле нормально.