Корпоратив в Питере (1/2)
Время третий час ночи, но Арс не спит, потому что уснуть у него не получается, хоть он и лег в кровать и выключил свет. В голову лезут разные мысли, и в основном все хреновые. Нет, он не просто верит, а знает, что Шаст на самом деле занят с ребятами из Питерской команды, и проблема не в этом, а в том, что он даже на пять минут не захотел встретиться с Арсом, когда приехал. В принципе, он мог бы заехать домой, кинуть вещи, а потом поехать к Питерским. Тоже глупая претензия, наверное, но просто при том отношении Шаста к нему, когда он может примчаться просто чтобы побыть пару часов вместе, это воспринимается как что-то неправильное.
В принципе, они завтра весь день будут вместе, да и ночевать же он придет. Ну, Арс на это очень надеется, как и на то, что с утра он не умчится по еще каким-то делам. Арс с тоской вспоминает время, проведенное ими в лесном домике, где Шаст был с ним двадцать четыре часа в сутки. Конечно, он прекрасно понимает, что такое невозможно в их обычной повседневной жизни, но прошло не так много времени после возвращения оттуда, поэтому контраст между тем, что было там, и что происходит сейчас, слишком резок.
Говорить об этом с Шастом Арс не собирается как раз потому, чтобы не создавать проблем там, где их нет и быть не должно. Это ведь вообще работа… Наверное. Нет, понятно, что на это тратятся силы и средства, а значит, это все-таки работа, но если смотреть глобальнее, то это просто реализация их со Стасом и Димой хотелок. Правда, для Шаста эта хотелка очень важна, и Арс его понимает.
Для него тоже важна карьера в кино, и если бы его выбрали на какую-то роль, особенно главную, а для Шаста это практически главная роль, но потом сказали, что ему нужно что-то доработать в себе, он бы пахал двадцать четыре часа в сутки, тоже, наверное, забыв обо всем. Вот поэтому Арс и не должен воспринимать сейчасошнее поведение Шаста как какую-то проблему. И он очень постарается этого не делать и уж тем более не дать понять Шасту о своих очередных загонах.
Шаст приходит в третьем часу ночи, уставший, раздраженный и голодный. Он не знает, спит Арс или нет, потому что звонить ему не стал, боясь разбудить, но в то же время помня, что может испугать его, если он все-таки спит. Впрочем, ну сейчас-то он точно знает, что Шаст придет. Не должен среагировать резко на открывающуюся дверь, если проснется. Да и каких-то проблем у них вроде бы нет, из-за которых он себя накручивает.
Шасту бы хотелось, чтобы Арс спал и не проснулся. Ему совсем не хочется обсуждать с ним тему Команд и конкретно Питерской команды. Конечно, их известие, что запуск проекта откладывается на неопределенное время, абсолютно не радует. И настроение там сквозит, мягко говоря, упадническое и скептическое.
И Шаст очень многое понимает. Они рассчитывали на этот проект, на известность, наверное, на возможность иметь с этого определенную прибыль, засветившись в телеке и став медийными лицами. И все это находится в подвешенном состоянии и неизвестно, выйдет ли из него. Шаст не понимает только одного, почему все думают, что они родились с серебряной ложкой во рту, и у них все сразу было? Сколько им пришлось пройти, прежде чем к ним пришла эта известность? Их тоже не сразу пустили в телек. И они не могут стать няньками всем и решать проблемы за них самих. Ни Стас, ни уж тем более Шаст не могут им дать никаких гарантий. В общем, в итоге с Питерскими так и осталось все в непонятном состоянии. Они решили взять паузу на обсуждение внутри своего коллектива.
А одна случайная встреча по пути домой еще добавила Шасту и раздражения, и даже какой-то злости.
Шаст старается аккуратно проворачивать ключ в замке, чтобы производить как можно меньше шума, но этого, оказывается, совершенно не требуется. Когда он заходит в квартиру, Арс встречает его в коридоре. По его виду Антон понимает, что он не только что проснулся. То есть, Арс не спал и ждал его. Шаст пока не знает, к лучшему это или нет. Он устал и раздражен, и ему совсем не хочется обсуждать свое настроение с Арсом, а уж тем более, как-то вываливать его на него.
- Не спрашиваю, устал или нет, вижу, что устал, - Арс делает шаг ему навстречу и останавливается.
Чисто интуитивно он чувствует, что у Шаста настроение, мягко говоря, не ахти.
И тот однозначно раздражен. Арс не понимает, нужно ли ему сейчас что-то большее, чем просто разговор. Речь не о сексе, а о поцелуях, объятиях, или ему сейчас совершенно не до этого.
- И что ты застыл? – с некоторым раздражением спрашивает Шаст, стаскивая с себя куртку и вешая ее на вешалку. – Ну, я устал, и чего? Вроде это никогда не было препятствием для нормального приветствия? Учитывая, что мы хрен знает сколько времени не виделись. Или это уже необязательно?
- Обязательно, - вздыхает Арс.
- Так и в чем проблема? – Шаст вопросительно смотрит на него. – Точнее, с чего вдруг это стало проблемой? Так сильно отвык от меня?
- Шастик, пожалуйста, не надо,- Арс подходит к нему вплотную, обвивает шею руками, приподнимается на носочках, чтобы не наклонять его голову к себе, и целует мягким поцелуем. – Я просто не понимаю, насколько тебе сейчас до меня.
- А сам подумай, если я здесь, - Шаст обнимает его за талию и прижимает к себе.
- Извини, - Арс снова целует его.
- На самом деле, это ты меня извини, - Антон отвечает на поцелуй, а потом утыкается лицом ему в шею, глубоко вдыхает воздух в легкие, наслаждаясь любимым запахом, и достаточно ощутимо прихватывает губами кожу.
- Если оставишь засос, могут возникнуть вопросы, - улыбается Арс, мысленно свободно выдыхая.
Да, Шаст пришел с паршивым настроением, и он принес его в их общение, но все-таки быстро это понял и извинился. Он, как и Арс, старается не создавать проблем там, где их быть не должно.
- Ну, во-первых, водолазкой прикроешь, если что, - Шаст просто водит носом по его шее, - а во-вторых, я ж не долбоеб-малолетка, чтобы засосы оставлять. Так что не переживай.
- Да я и не переживаю, на самом деле, - Арс ежится, потому что ему щекотно. – Даже если вдруг, у меня есть сценический грим.
- Ага. А еще почти незаметный телесный пластырь. Так вот почему ты им заклеивал шею, и не было у тебя никакого фурункула и раздражения от бритья, - язвит Шаст.
Ну, на самом деле такое действительно было. Арс действительно заклеивал шею. Фурункул у него на самом деле был и очень сильно болел, а вот раздражения не было. Точнее, оно у него бывает, но не до такой степени, чтобы ничего не помогало, и приходилось прибегать к таким кардинальным мерам, чтобы его скрыть.
Но и не засос скрывал Арс. Это был ожог. Как раз после той самой сауны с кальянной, про которую как-то упоминал Арс, когда они с Шастом хотели покурить кальян. Он был с Игорем, и они там пили, курили травку и трахались до одури. И это Игорь основательно так приложил его к деревянному и очень-очень горячему ограждению камней. Не специально, но они были оба накуренные, разгоряченные и мало обращающие внимание на какие-то внешние раздражители.
Он и заметил-то этот ожог только спустя время, когда проспался и пришел в себя. На шее образовался волдырь, который никак невозможно было скрыть, и он какое-то время закрывал его пластырем, а потом, когда там осталось просто шелушащееся пятно, говорил, что это было сильное раздражение, он, наверное, занес в ранку инфекцию, когда трогал или чесал его, и пришлось лечить воспаление. Но этих подробностей Арс Шасту точно никогда не расскажет. И вспоминать их он, очень мягко говоря, не любит.
- Чего молчишь? - прерывает Шаст его мысли. – Я прав?
- Если тебе хочется так считать, - Арс чмокает его в кончик носа. – Но на самом деле нет.
Он говорит это практически с чистой совестью. Ведь он действительно никакие засосы не прятал. У него их вообще не было с далекой юности, когда каким-то таким образом в своей компании доказывали, что с девушкой не только за ручку ходили. Тогда-то Арсу их действительно ставили девушки. Скорее, девочки. Потому что им было ну явно меньше пятнадцати, впрочем, как и ему самому. Тогда же он понял, что больше его точно привлекают мальчики. Но все равно пытался себя изменить, надеясь, что он просто чего-то еще не понимает.
А когда все окончательно понял и, главное, признал и принял себя именно таким и наконец-то добился внимания Игоря, было уже не до детских шалостей. Какие-то отметины на его теле могли, конечно, появиться, но только лишь по неосторожности или случайности. Ну типа, когда трахались, пузырек смазки оказался под задницей, и в итоге на ней образовался синяк.
- Не хочется мне так думать, - снова прерывает его мысли Шаст.
- Значит, не думай, - Арс касается его губ поцелуем. – И не ревнуй. Пожалуйста, Шаст, - он поднимает на него взгляд. – Ты же знаешь, что у меня есть прошлое. Не ревнуй к нему. У меня есть настоящее, и в этом настоящем есть только ты.
- Я не ревную, - Шаст хмыкает, но как-то невесело.
- А что тогда?
- То, что ты, всегда максимально не распространяясь о своей личке, а я не думаю, что ты это делал, а потом вдруг перестал, кому-то позволял оставлять на себе отметины.
- Ну, во-первых, думаю, разрешение на это вряд ли спрашивают, - Арс едва заметно улыбается, глядя на Шаста, - а во-вторых, я никому и не позволял. Тебе так хочется это сделать? Ну… Если только один раз в виде исключения и в каком-нибудь месте, где не нужно будет ничего мудрить с одеждой, чтобы прикрыть.