Держись за меня. (1/2)

Рюджин спала недолго, всего-лишь два часа. Она просыпается от очередного рвотного призыва, хозяйки квартиры рядом не наблюдалось. Проводит ещё десять минут своей жизни на коленях и выходит на кухню. Найти её было легко. Сама Хван сидела на диване с ноутбуком в руках, её кухня была совмещена с залом. У той явно был хороший вкус в выборе интерьера. Девушка молча пьет воду с руки, стакан она взять не осмелилась, да и не видела большой нужды в нем. Выпила она много. Сушняк гребаный. Она вытирает мокрые губы тыльной стороной ладони, поворачивается лицом к старшей. Пару секунд смотрит на неё и уводит взгляд в пол. Как она здесь оказалась — она не помнила. Она не помнила, что и было вчера. Благо все побочные эффекты уже отошли. Она чувствовала себя более менее нормально.

— Протрезвела? — не отрывает взгляда от своего ноутбука, она выглядела серьезно.

— Что вчера было? — Шин пропускает мимо ушей вышесказанный чужой вопрос. Ей было стыдно.

— Ты была в хлам и тебя чуть не изнасиловали трое. Ты обещала завязать.

— Я не могу.

— Почему?

— Не могу.

— Отдай все наркотики мне и сигареты.

— Да кто ты мне такая, чтоб я тебе что-то отдавала? Денег больших это стоит!

Не ну, а что! Вдруг появилась в её жизни и ещё условия ставит. Какого чёрта? Или же старшая сестрёнка Черён тупая лесбуха? Она мотает головой, отгоняя такие мысли.

— И что?

— Иди к чёрту. Я ухожу.

— Я могу зарегистрировать тебя в наркологии и забрать тебя к себе на исправление. Я будущий психиатр.

— Стерва. — она тупит взгляд в пол, хотелось быстрее от неё смотаться.

— Садись. — хлопки на диване раздались, а Джи успешно убрала свой ноутбук.

Рюджин поддается ей и присаживается удобно рядом, но держит дистанцию в метра полтора. Находится с ней рядом тот ещё дискомфорт. И ей не нравилось, что она, сама Шин Рюджин идёт на поводу у какой-то сраной девчонки! Но не было особого и выбора. Проблем не хотелось, хотя она и не думала, что та сдаст её. Хотя шансы на это есть.

— Давно на этом сидишь?

Блять. Как на сраной консультации с психологом. Хотя больше Йеджи походила на нарколога.

Рюджин молчит. Не будет она рассказывать ей всю биографию, не хочет и не захочет!

— Ты явно давно уже не девственница. Синяки на запястьях, засосы на шее. — она хочет выделить свои слова жестом. Проводит слабо по засосам и касается синяков на руке. Шин отдергивает руки и сама забивается в угол дивана.

Она закрывает лицо руками, к глазам подкатили слезы и она стискивает зубы со злостью.

— Прости! Черт, Рю. Прости, больше не буду.

This world can hurt you. It cuts you deep and leaves a scar.

Things fall apart, but nothing breaks like a heart.

And nothing breaks like a heart.</p>

В голову лезут плохие воспоминания, связанные с указанной ранее психологической травмой. Она не хотела говорить об этом. Не хотела, чтоб кто-то знал, что она чёртова шлюха за таблетки, не хотела раскрываться кому-то. Но Йеджи пыталась всё равно узнать. Всё равно докопаться до истинного и помочь. Какого хера? Она явно из тех людей, что разузнаёт всё, а потом, найдя подходящий момент ударит в самое слабое место. Воткнет нож в печень и вытащит резко, заставив истекать кровью, уменьшив все шансы на хороший исход. Хван явно такая. Она стерва. Даже, если не так, то какого чёрта она докапывается? Тихими шагами, но пытается узнать хоть грамм чего-то. То, что будет стоить. То, что полезно. То, чем можно сломить Шин. Нет! Рюджин больше никто и ничто не сломает. Ничего и ни черта! Она была уверенна в этом. Она знала прекрасно это. Но все ли её мысли правдивы?

— Рю?

— Я хочу домой. Оставь меня. — её голос был проплакан, она отрывает руки от лица и показывает девушке свою разбитую сторону, всю в порезах, всю в горькой воде и поршивую. Она впервые за долгое время перед кем-то плачет.

Йеджи молчит. Она молчит секунд двадцать и эта тишина младшую пугала до жути, пробирала до костей. Голова опять начала болеть, с новой силой. Ком в горле и резкое тепло на корпусе. Та обняла её. Крепко. Не отпускала. Глаза Шин расширились от удивления. Это новый вид манипуляции или как?

— Я хочу сблизиться с тобой. — шепчет голос старшей на ухо и Рюджин пробирают мурашки.

— Зачем? Скажи мне. Зачем? Зачем ты всё это затеяла? Зачем? Я ведь не нужна тебе. — она повышала тон и слезы с новой силой покатились по хрустальным щекам.

Хван отстранилась, она держала её за плечи. В её взгляде девушка нашла сочувствие.

— Я люблю тебя. Ты мне нравишься давно.

Звоночек. Резкий звоночек и Рюджин прошибают воспоминания.

— Я не хочу оставлять тебя! Я не оставлю тебя.

ВРАНЬЕ.

***</p>

— Нам нужно в скором времени собирать вещи и покидать страну. — голос отца был тревожным, он чуть ли не бился в панике, агрессивно швыряя все нужные вещи в свой чемодан.

Мать была на нервах. Все были нахуй на нервах. Маленькая Рюджин не понимала ничего. Ничего не понимала, от слова совсем. Зачем уезжать? Что вообще происходит? Злые, как собаки, родители настораживали дико, но она слушала каждые их указания. Накидала в чемодан все необходимые вещи и помогала уже младшей сестре. Та чуть ли не плакала, приходилось успокаивать.