Новое знакомство (1/2)

***</p>

Время приближалось к семи вечера. Хейли за этот день успела не только сходить в церковь с отцом, но ещё приготовить самые разнообразные блюда на ужин, погулять с любимой дочкой и объяснить бедной пожилой нянечке, что это она разнесла весь первый этаж, а грабители на них не нападали.

Мало того, Хейли ещё успела вылизать весь дом сверху донизу, не тронув лишь разгромленные комнаты. Там она всё равно скоро будет делать ремонт, ведь тот интерьер, что был по вкусу Клаусу, ей абсолютно не нравился. А ещё успела переодеться в сексуальное алое платье с большим вырезом на груди, чёрными лакированными ботинками на высокой платформе и чёрную кожаную куртку.

— Последний раз, — про себя прошептала девушка и набрала его номер. И вправду, это будет последний раз, когда она ему звонит сама.

В течение трёх лет Хейли беспрерывно названивала ему на телефон, оставляла более миллиона нервных сообщений на автоответчик, с клятвами, что к чертям разведётся, если он не приедет домой через час. Она беспокоила его друзей: Кола — его младшего брата, который знает всё о нём и его путешествиях, и Марселя — закадычного друга, что по совместительству муж его сестры и участвует с ним во всех неприятностях и заварушках.

— Да, Хейли, — Послышался голос Марселя Жерара на том конце трубки, — можешь не клясться, что ты нас с пираньями познакомишь. Мы уже скоро привезём его.

Услышав достойный ответ, на который она и рассчитывала, Хейли завершила вызов и удовлетворённо вздохнула. Он взяла дочку на руки, закрыв глаза, поцеловала её нежно в лобик. Ей надоела уже вся эта суматоха с браком и разводом, но она ни разу не пожалела о том, что согласилась с выбором отца, ведь не будь этого брака, так и не было бы её любимого Солнышка — Хоуп. В дверную дверь позвонили, а Хейли вспомнила, что отпустила нянечку сегодня пораньше.

— Ну что, Зайка, — обратилась она к своей дочери, — идём встречать родственничков? — И с этими словами они спустились в коридор и открыли дверь.

Первыми вошла семейка Майклсонов. Статный Майкл, которого Хейли очень уважала. И его достопочтенная жена — Эстер, общение с которой Хейли ненавидела настолько, что если бы ей предложили выбор между днём с глазу на глаз с матерью Клауса или плавание с пираньями и акулами в холодной воде, то она бы не раздумывая согласилась на второй вариант.

Следующими вошла Ребекка и Фрея — родные сестры Клауса, а за ними и Давина — любимая жена Кола, в которой он души не чает. В отличии от всего семейства и мужчин Майклсонов, Кол — самый верный из всех. Он ни разу не изменял своей жене. Может потому что, это был не только политический брак, но и их любовь? Ведь всем известно, что Кол неровно смотрел на Давину ещё со школы, а после неё всячески добивался расположения девушки, что в конечном итоге у него и вышло.

Ребекка первым делом забрала свою любимую и многообожаемую племянницу, прямо пройдя на кухню. Может Ребекка и была стервой, но ещё с самого детства она обожала малышей и мечтала стать мамой. Зато следующими вошли Элайджа и Кэтрин — его девушка, с которой он видел будущее. Кэтрин — по совместительству не только девушка Элайджи, но и лучшая подруга Хейли.

Пройдя и поздоровавшись со всеми, мисс Пирс наградила Хейли поддерживающим взглядом, ведь она сама испытывала лютую ненависть и ещё более сильное отвращение, как и Давина впрочем, к матери братьев Майклсон.

— Держись, я с тобой, — такие обычные слова, прошептанные Кэтрин на ухо, пока она её обнимала, но так много смысла, заключавшихся в них. Именно эти слова придали Хейли силы на этот вечер.

После Элайджи и Кэтрин, в дверях появились те, кого она ожидала больше всего. Это её родители. Сэм и Шарлотта Маршалл, единственные, за исключением Кэтрин и Давины, кто улыбался ей не наигранно или уважительно, а мягко и с любовью.

Хейли обняла их с неким трепетом и любовью, предложив сразу же пройти на кухню, для того чтобы подождать остальных. Получается только всех мужчин. Клауса, Марселя и Кола.

— Дорогая, — ласково позвала её Эстер, и у Хейли сразу же прошлись мурашки по всему телу от этого голоса, — А где же Клаус?

— Он ещё работает, — Хейли попыталась сказать это более радушно и с улыбкой на лице, но вместо этой самой улыбки у неё получился оскал, — Над новым проектом.

— Так много работает? — ужаснулась Эстер, уже мечтая отчитать невестку, за то что не смотрит замужем, как подобает.

«Ага, над новой шлюхой с новой позой», — про себя подумала Хейли, подняв глаза вверх, но из-за здравого ума промолчала. Ведь она собиралась проучить Клауса, а для этого торопиться не надо… Нужно играть как в покере! Блефовать до последнего, делать ставку выше чем положено, держать обычный вид и скрывая карты, ошарашивать всех своими результатами.

Все прошли на кухню, где был заранее приготовлен стол с различными блюдами. Все сели за него. У Майкла и Сэма начался деловой разговор о перевозке одного очень ценного груза. Ребекка играла с Хоуп, от чего они вместе часто смеялись. Кэтрин, Давина и Элайджа начали разговаривать на тему классической музыки, в которую Хейли решила не вдаваться… Музыку она ещё со школы ненавидела, а вместо Бетховена предпочитала простой джаз в перемешку с бурбоном.

Вместо всех этих разговоров Хейли подала всем первое блюдо. Крем-суп из креветок в сырном соусе, приготовленный ею. Готовит она очень хорошо, по этому поводу ничего не скажешь. Следующим блюдом был сочный стейк из говядины под кисло-сладким соусом. Прошло уже более сорока минут после звонка и Маршалл уже поклялась вывернуть все органы его дружков наизнанку (и его), если они не приедут через несколько минут.

— Хейли, — небрежно позвал её, только что пришедший Клаус из коридора, — я вернулся наконец-то домой.

Услышав его голос она дьявольски улыбнулась, встала из-за стола и прошла в коридор к нему на встречу. Что ж, свои шкуры Кол и Марсель сберегли. Да и Клаус останется сегодня вечером жив. Почти жив…

— Проходите на кухню, — пригласила новоприбывших Хейли, оценивающе посмотрела на них. Вся тройка была взлохмачена, на некоторых пиджаках была видна грязь, а на лице Клауса была видна ссадина или от пореза, или от женского ногтя.

— Привет всем, — пройдя маленький коридор, увитый картинами из венецианской эпохи, блондин нервно вздрогнул, увидев всю свою семью и ещё помня, какая злая была его жена ещё утром. Здесь что-то неладное.

— Вы как раз подоспели к сладкому, — Хейли очаровательно улыбнулась, пока все приветствовали Эту тройку. На десерт у неё было что-то фееричное! Сладкий и до невозможности нежный торт под названием «Труп любовницы». И сделан он был специально для Клауса!

Миссис Майклсон, по обыкновению, как все расселись за столом, начала раскладывать тарелки с десертом. Многие оценивающе попробовали его, но Хейли не ела. Вместо него она жевала морской салат из морепродуктов и мидий.

— Доченька моя, — ласково позвала её Шарлотта — мать Хейли. Эта женщина лет сорока пяти была очень мила и добра ко всем, но даже и у неё был скверный характер и она была очень легка на расправу со своими врагами. Но как и её муж, просто обожала свою единственную дочку, отчего часто поощряла её, — Ты опять сидишь на какой-то диете, раз не ешь такой вкусный торт. Уверяю тебя, тебе она не нужна, с твоей фигурой можно хоть в модели податься.

И в правду, у Маршалл очень привлекательная фигура, которая даже не испортилась при рождении её дочери. У Хейли стройные ножки, округлые бёдра и накаченная задница, а также пышная грудь и красивые черты лица, что часто привлекает многих мужчин её «скромная» персона.

— Спасибо, мама, — честно сказала брюнетка, — Но я не хочу торт. Лучше хочешь расскажу как он называется и как его делать, раз он тебе так понравился?

— Конечно, — Эстер улыбается и пытается найти расположение невестки, — Мне тоже интересен рецепт этого торта. Расскажи нам, будь любезна. Может и я его приготовлю как-нибудь.

— Этот торт называется «Труп любовницы» — Хейли мило улыбается как в то время Клаус давится этим самым десертом, а Сэм медленно растягивает свой рот в ухмылке, — Или можно ещё назвать его «Мёртвый Ангел», но про это больше информации знает ваш дорогой сын — Никлаус.

Все замолкают и кухня впадает в некое молчание. Молчание перед бурей. Хейли делает паузу, довольная лицом Клауса от своего рассказа и решается продолжить этот монолог. Блондин в то время нервно отодвигает тарелку с этим десертом от себя подальше и запивает всё съеденное стаканом воды. Что же, дорогуша… Это только начало! Она покажет ему всю сладость его неосторожности.

— А готовится этот торт очень просто, но не каждой девушке под силу его приготовить, — Она снова делает паузу, явно намекая на Эстэр, что же, имеет право, — Мы берём одну любую девушку, обязательно блондинку с голубыми глазами и белокурыми волосами, с мягким характером и крохотными мозгами, можно сделать её ещё репортёршей, как вариант.

Клаус давится уже водой и наконец последние пазлы в его картине он находит куда вставить. Так она проучивает его.

— Делаем её любовницей Клауса, который не только нарушает тем самым множество запретов и законов наших семейств, но который и не заботиться о не разглашении этой связи, — весь её монолог был сказан тихим и где-то даже стервозным голосом, но так и нужно говорить про такие вещи, — После чего даём ей надежды, а тупость у неё должна быть от природы, чтобы заявиться на порог его жены, о которой она ничего не знает, и начать с ней торговаться, угрожая разглашением всему городу этой тайны. Исходя из этого всего, что случилось в конце с этим «Ангелочком» вы, я надеюсь поняли.

— У тебя ужасное чувство юмора, — На кухне была всё это время тишина. Все переваривали эту информацию. Первой голос решила подать Эстер, тем самым встав на защиту своего любимого сына, — Если ты хотела пошутить, у тебя это не удалось.

— А я и не шутила, — честно отвечает Хейли с видом стервы, — И аккуратнее ешьте его, можете подавиться пулей из её лба! — Она медленно встаёт из-за стола, наблюдая за лицами всех сидевших.

Улыбались, в принципе, только три персоны в этой комнаты. Первым был Сэм, который очень гордился поступком своей дочери. Она показала своему мужу, что с ней так лучше не поступать и всем другим, этим примером, что она не простая и избалованная дочь, своего отца! Она его гордость!

Вторым человеком является Хейли, что твёрдо и явно показала свою точку мнения и зрения, а также поставила этим разговором на место многих людей, что сейчас сидят за её столом. Хейли встаёт со своего стула и уже с искренней улыбкой протягивает руки к Хоуп, после чего забирает её у Ребекки, заранее договорившись встретиться с ней завтра в обед и отдать Хоуп погостить у них с Жераром на несколько дней.

Впрочем третьим человеком, что радостно улыбался и протягивал руки к своей маме была Хоуп. Она радостно заагукала и захлопала в ладоши, желая поскорее очутиться в объятиях своей любимой мамочки. Не то чтобы она не любила общество тёти Ребекки, что угождает любым её прихотям, но маму она любит гораздо больше!

— Зайка, — ласково сказала она дочери, — Прощайся со всеми, ведь мы сейчас идём спать! Скажи, спокойной ночи всем.

В силу своего возраста, Хоуп не могла изъяснить всю свою любовь и пожелания в словах, но помахать всем своей маленькой ручкой, радужно улыбнуться и пролепетать что-то нечленораздельное на том языке, что понимает только она — всегда пожалуйста! С такими пожеланиями они и отправились в детскую комнату.

— Нам наверное пора, — Вставая изъяснился Сэм, подавая руку, в благородном жесте, своей жене, — И вам мистер Майкл тоже, — Это был нешуточный намёк, который на этот раз всё-таки без внимания не остался. Майкл тоже встал со своего места и подал руку жене. Теперь Сэм обратился к Клаусу, — Вам много о чём следует поговорить, и многое что, следует обсудить. Мы не будем вам мешать.

— Мы скорее всего тоже пойдём, — Проговорили его братья с жёнами и вышли из кухни, а после уже и из дома под тихие перешёптывания девушек.

— Наконец-то, — едва слышно прошептал Клаус, пытаясь стащить с себя пиджак. Но честно сказать, это получалось у него довольно-таки плохо из-за ранения на плече.

Да, в этот вечер, по обыкновению, когда он возвращался домой с Колом и Марселем из своего офиса на них напали какие-то заказные убийцы, что даже не знали с кем имеют дело. Перестрелка была нешуточная, но к счастью для Майклсонов, всё печально закончилось для этих недоубийц. Теперь тела этих самых мужчин плавают на дне реки, куда этим утром Хейли выбрасывала труп любовницы Клауса, которую он кстати, даже не любил.

Все из мужчин отделались простыми синяками и ссадинами, но Клауса, к сожалению, ранили в левое плечо, чуть не задели сердце, так к тому же, прострелили его любимый пиджак, который придётся вскоре выкинуть! Ох, узнал бы он имя заказчика, он сам бы ходил с пулей во лбу. В этом деле, Клаус бы точно не промазал. Но спрашивать это имя уже не у кого…

А ещё этот дурацкий ужин, на котором Хейли заставила Клауса и побледнеть, и подавиться, и покраснеть, и впасть в горячку от злости! Ох, столько необъяснимых эмоций она может вызвать в нём за одну минуту, что он иногда сходит с ней рядом с ума, от переизбытка того, что он чувствует к ней.

Может, именно такой способ рассказать всей семье о том, что он ей изменял слегка

вульгарен, но в глубине своей души он конечно же понимал, что такой спектакль, а вместе с ним и немой выговор от отца и упрёк в глазах братьев, он получил крайне заслуженно. Но в данный момент его разозлил весь этот цирк с тортом, на который из-за остатков приличия пришлось участвовать, ещё эта чёртова рана! Ему и вправду нужно было быть осторожнее, но чёрт поймёт этих женщин!

Клаус медленно начал убирать все тарелки со стола в раковину, ведь ему нужно было чтобы стол был чистым. Тем временем его голубая рубашка покрывалась на месте раны сгустками тёмной крови. Похоже эта рана крайне серьёзная, раз уже началось кровотечение.

Сейчас он хотел убрать всё стола, взять аптечку с верхней полки и зашить рану самостоятельно, ведь ему показалось, что она маленькая и прямой опасности для его жизни не несёт! И плевать ему, что пуля каким-то магическим образом проскочила немного влево и попала только в плечо, а не сердце!

В крайнем случае он всё-таки переломит свою гордость и попросит помощи у Хейли, хотя она в любом случае поможет вытащить пулю, обработать рану и зашить её. Так происходит всегда на протяжении всего их брака, на протяжении трёх лет! Девушка за такое число проведённых лет замужем, и зная какой у неё муж, научилась залечивать самые сложные раны, но ведь не зря же она шла и училась на врача?

Тем временем на столе всё уже было убрано, несчастная огромная аптечка, которую Хейли засунула в приступе лютой ярости, была найдена и раздобыта с самой верхней полки, чему Майклсон несказанно радовался. Открыв этот огромный ящик он кое-как нашёл в нём самое необходимое, это — перчатки и спирт для дезинфекции от грязи, пинцет для вытаскивания пули, иголка с нитками для зашивания раны и конечно же бинты для перевязки и сдерживания крови.

Пока Клаус рассматривал все эти предметы, не зная с чего начинать и даже не удосужившись снять рубашку. Конечно он не знал как вытаскивать из себя пулю, а достал он все эти инструменты, как обычно доставала Хейли в таких случаях. Но к сожалению из-за боли, ведь она начинала вытаскивать пулю из его тела без наркоза, он ничего больше не видел, не понимал и не запоминал и даже не хотел ощущать.

Но жизнь персоны из главы мафий всегда такая. Неопределимая, жгучая, неспокойная, он никогда не знал, что с ним случиться завтра, но всё-таки надеялся что завтра всё-таки наступит. И оно наступало. День за днём, неделя за неделей, год за годом. Так ему и исполнилось тридцать лет, а он всё-таки, ещё остался жив.

— Снова, — Хейли подходит к нему слишком близко и шепчет эти слова прямо над его самым ухом, заставляя его сердце останавливаться и пропускать один лишний удар. Он уже привык ко всему за три года семейной жизни с этой фурией. Майклсон прошёл от гормональных срывов, когда она была беременна Хоуп и практически каждую минуту устраивала ему скандалы, до брошенной вазы в голову когда аргументы всех этих спорах заканчивались. Но когда она так делает, шепчет что-либо с такой интонацией, земля уходит из-под ног, а в ушах начинает звенеть лишь её прошептанное Снова… Снова… Снова… Снова… Снова — Звучит как смертный приговор и если зациклиться — сдохнешь быстрее, чем от пули в голову.

В последний раз… — Про себя шепчет девушка и со вздохом разрывает рубашку на две части и осторожно снимает их. Так девушка рвёт рубашки не в первый раз и скорее даже на автомате. После чего сразу же одевает перчатки чтобы не занести инфекцию в организм Майклсона и аккуратно пытается вытащить пулю. Что у неё не очень хорошо получается и Клаус вскакивает со стула по инерции, причиняя себе ещё большую боль и неудобства.

Глубоко вздохнув, она садит его обратно на стул и уже в этот раз садится к нему на колени, ведь кого-то из мужчин, кто сможет держать его, пока она не зашьёт рану нет, а ждать до утра нельзя.