Глава 2 (1/2)

— Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна…

Вам когда-нибудь доводилось сидеть в старой сталинке на кухне у своего новоиспечённого друга-иностранца и наблюдать за тем, как его, по всей видимости, сестра скармливает ему сигареты? А вот мне довелось. Я попадал в разного рода ситуации, но эта определённо выделялась. И ладно, если бы подобное происходило в обычной русской семье — мы к такому привыкшие. Что ж, наверное, в некоторых китайцах тоже может иметься русский дух.

Из динамика телефона доносилась относительно известная песня Виктора Цоя — «Пачка сигарет». Я знал её наизусть, поэтому охотно подпевал, давясь смехом от разворачивающейся передо мной сцены.

— Ах ты собака сутулая, я тебе эти сигареты в жопу засуну, понял?! Жуй давай, сейчас всю пачку сожрёшь, чтоб неповадно было! От сестры родной скрывает он!

Эти грубые выражения принадлежали вполне себе милой на вид девушке по имени Минако, сестре Танаки. Она на полном серьёзе заставляла своего брата жевать сигареты, да ещё и била по спине настолько сильно, что хлопки раздавались на всю комнату. Так и хребет сломать можно, но, кажется, её подобное мало беспокоило. Теперь я во всех красках понимал лозунг «курение убивает».

Даже успел испугаться, поэтому почти никак не привлекал к себе лишнего внимания. Минако, конечно, явно не была похожа на русскую женщину чисто внешне, но, кажется, вполне могла войти в горящую избу или остановить коня на скаку. А в связи с последними событиями и на бутылку посадить. От такой мысли я невольно вздрогнул.

Помимо лицезрения острого семейного конфликта мне удалось рассмотреть и интерьер кухни. Под подоконником располагалась увесистая сумка Минако с вещами. Как она такое тащила и, тем более, как залезла с грузом в окно — загадка.

Всё на кухне кричало о том, что хозяин квартиры не был коренным русским: никаких икон, крестов, сомнительных картин, выглядящих нелепо и служащих, скорее, просто для того, чтобы закрывать дыры в обоях… Не было пакета с пакетами (хотя я всё ещё надеялся, что он стоял где-нибудь в шкафу), да и магнитов «Геленджик 2010»… Да что там — вообще ни одного магнита на холодильнике, не то что с Геленджиком! В общем, как-то непривычно это выглядело.

— …Но если есть в кармане пачка сигарет, — продолжал петь, ведь именно такое задание мне дала Минако. — Значит, всё не так уж плохо на сегодняшний день…

У Танаки, всего раскрасневшегося то ли от стыда, то ли от удушья, кажется, дёргался глаз. Он и без того не выглядел особенно крепким и сильным физически, худощавое тело так и кричало о неправильном питании (или о наличии глистов), а теперь его ещё и вдоволь накормили табаком. Нет, в курении, конечно, и правда мало хорошего, однако такие методы выглядели несколько радикально. А Танака, как уже удалось выяснить, был упрямым товарищем, так что «профилактика» вряд ли сработает. Минако же ничего не останавливало, она, взъерошенная и устрашающе агрессивная, продолжала кричать на брата. Несмотря на это, у меня возникло стойкое ощущение, что мы с ней подружимся.

— Володя, заткнись! — через силу рыкнул несчастный Танака.

— Володя, продолжай! — послышалось с другой стороны.

В этой ситуации объективно больший авторитет был у Минако. И всё же я находился меж двух огней.

В стену полетела пустая или почти пустая пачка сигарет, отрикошетила на пол как раз недалеко от меня, а песня на телефоне тем временем закончилась, сменившись надоедливой рекламой ВКонтакте. Пришлось отключить.

Танака пытался отдышаться, непонятно для чего схватившись за сердце. Минако остыла и стала нервно покусывать нижнюю губу. Я… а что я? Просто перестал петь, да и давить смешки — тоже.

Следующие минуты тянулись до невозможности медленно, повисло неловкое и напряжённое молчание. Или оно казалось таким только мне? Танака с сестрой незаметно переместились за стол, все задумчивые и нагруженные. Кое-кто всё ещё отходил от шока. В такой обстановке не хватало только пения сверчка, хотя ветер за до сих пор открытым окном создавал похожий звук.

— Ну… И как там вообще в Китае? — пришлось разорвать тишину первым пришедшим в голову вопросом.

По моему лицу прошёлся красноречивый взгляд Танаки, не выражающий ничего хорошего, но точно таящий в себе раздражение, которое с минуты на минуту грозило перерасти в гнев. Что я сказал или сделал в данный момент не так — непонятно. Возможно, мой китайский друг злился на то, что происходило минутами ранее? Или ему не понравилось, как я пою?

— Хз, я там не была, — ответ от Минако последовал сразу же.

Меня охватило недоумение, а вот Танака выглядел так, будто оказался в обществе отпетых долбоёбов. Не исключено, конечно. Но, судя по лицу, теперь и он не сомневался, что мы с Минако сойдёмся. Тут в моей голове нарисовался Пушкин со своим «волна и камень, стихи и проза, лёд и пламень». Одного из героев как раз Владимиром звали.

— В смысле?

— Ну в прямом. У вас тут местные часто в Китае бывают?

— А, вот оно как… — я обратился уже к пышущему злобой Танаке, — так ты мне напиздел! Вы всё-таки из Казахстана?

— Чё?

— Япония. Я-по-ни-я, — процедил Танака. А я уж было думал, что он онемел.

— А, точно… Да ладно, вы все на одно лицо. Вот я в детстве на Украине жил!

— Это где только картошкой питаются? — подхватила Минако.

— Не, это Белоруссия. На Украине сало!

— Да один хуй, вы все на одно лицо.

Лоб Танаки готов был поцеловаться со столом. Возможно, мы его сильно утомили, но всё-таки подобные знакомства раз в жизни происходят! Однако он моей точки зрения точно не разделял. Пф, этот человек за час до пары в универ собирался идти, о чём речь? Фанатик, только не религиозный, а научный, ему нас не понять.

— Володя, ты хотел в туалет, — сердито напомнил мой теперь уже японский друг. А ведь правда, я же здесь зачем-то оставался.

— Да как бы уже поздно…

— Тебе помочь? — Минако вклинилась снова.

— Как ты ему, блять, поможешь? — Танака уже не выдерживал.

— Пись-пись-пись?..

На этой ноте разговор опять свёлся к нулю. Все сидели почти неподвижно, потому что гнев хозяина квартиры не заставил бы себя долго ждать. Нет, полагаю, будь тут только я, он бы уже наорал. Но при Минако, видно, старался держать себя в руках. Или просто действительно устал после пар? Настолько, что сил спорить не осталось.

В общем и целом Танака выглядел среди нас троих наиболее замороченным. А в данный момент — особенно. Эту небольшую перемену я заметил после того, как он вышел из университета. Сейчас же я ощущал острую необходимость спросить у Танаки, не случилось ли чего. Справедливости ради я познакомился с ним лишь пару часов назад, потому не могу судить, нормально ли для него такое состояние. Подобные разговоры ведутся обычно наедине, но здесь ведь его сестра… От неё-то что скрывать? И только я хотел задать мучавший меня вопрос, как…

— Какого чёрта ты вообще здесь? — Танака перебил все мои мысли.

Окинув Минако коротким взглядом, я понял, что она выглядела всклокоченной. Впрочем, а чего можно было ожидать, когда она буквально вошла через окно? Хотя и вполне возможно, что внешний вид Минако — это результат борьбы за права с местными бомжами. Они люди высокой культуры, кстати. Никто в городе, кроме них, не может свободно цитировать Тургенева и Толстого! Им не понравилось, как Минако материлась?

Её светлые брови нахмурились в задумчивости, а руки скрестились на груди. Казалось, что воспоминания давались Минако тяжело. Но я чувствовал, что она сейчас выкинет какой-то анекдот.

— А, так это… — начала Минако, но вдруг запнулась.

Теперь она выглядела несколько расстроенной и уставшей. Я заметил это только сейчас.

— Я никогда не любила детей. Все часы полёта стали для меня адом из-за орущих вокруг чилипиздриков. Маршрут мне знаком, но этот день стал туманом…

Танака закатил глаза, предполагаю, из-за того, что на его вопрос не ответили конкретно, а начали издалека. А мне вот любопытно!

Жаль, что читать мысли я не умею. На лице Минако было написано, что рассказ про детей — единственная правда из всего, что будет сказано дальше. Видимо, сестра Танаки слишком уж от него отличалась: простая, как пять копеек. Интересно, а эти копейки вообще ещё где-то остались? Ладно, неважно.

Кажется, мои права рассказчика на этом заканчиваются или, во всяком случае, прерываются, потому что читателям лучше узнать от Минако, как всё было на самом деле. Расскажете потом? Ах, да, я же всего лишь выдуманный персонаж… Тем не менее, мне интересно! Не волнуйтесь, ещё вернусь.

И не пугайтесь, нет ничего странного в том, что я разговариваю с вами в своей голове. Верно?..

Говорила мне бабушка не общаться с душевнобольными…

несколько часов назад

…Но этот день стал туманом. Всё происходило слишком быстро и непонятно, за каких-то пару часов я нашла больше приключений на жопу, чем, наверное, за последние десять лет. Для понимания масштаба проблемы — человек я неспокойный, так что этих самых приключений было в целом много.