Глава 59. Возведение в абсолют (2/2)

— Почему ты так решил?

— Ведь ты всё ещё жив, верно?

Белое Бедствие пропустил короткий смешок. Вэй Усянь нахмурился, но промолчал на это.

— Лань Чжань, я буду в порядке. Возвращайся в орден, хорошо? Пожалуйста, позаботься о парне, иначе тётка Мо сгноит его.

— О чём ты, Вэй Ин? Она мертва.

— Как мертва?!

— Её убила призрачная рука.

Вэй Усянь совсем не понимал, о какой руке идёт речь, но что-то припоминал о том, что говорил мальчишка Лань. Сычжуй, кажется, его зовут.

— Всё равно, — он сглотнул. — Позаботься о нём, прошу.

— Кто позаботится о тебе?

— Со мной всё будет в порядке, обещаю. Просто уходи.

Вэй Усянь отвернулся от него, чтобы обозначить, что диалог закрыт и сразу же переключился на Белое Бедствие, вновь негодуя.

— А ты что вцепился в меня? Нравится лапать молодых мальчиков?

— . . .

— Да у тебя на лице написано! Извращенец!

— Я похож на извращенца?

— Зависит от освещения!

— . . .

— Поставь меня на ноги!

— Какой же ты шумный.

— Ну и отвали от меня.

— Ты сумасшедший.

— Да и слава богам! Нормальный бы не пошёл на всё то, на что пошёл я.

— Из-за таких вот иллюзий ты сюда и загремел.

— Каких ещё иллюзий? Всё вполне реально!

— Ты закончил?

— Нет! А в чём дело?

— У меня голова от тебя болит.

— А-а-а… А голова — это же главный орган по значимости, да? На ней же корона держится!

— Какие изящные формулировки.

— Да у меня при виде тебя все вкусовые сосочки на языке поменялись местами! Ты нарушаешь законы всего, чего касаешься!

— Тыкаешься. Ищешь огонь в ночи.

— Даочжан!

— Вэй Усянь.

— Поставь меня!

Самое ужасное и непонятное для Вэй Усяня было то, что за всё это время Белое Бедствие ни разу никак не отреагировал на него, кроме голоса. Ничего не сделал, когда он его ударил. Ничего не делал, пока он крутился, как вошь на гребешке. Остановился, когда он сказал, не убивать Лань Ванцзи.

Тёмный заклинатель знал, что тот «уже» влез в его пространство. И понимал, что Безликий Бай собирался его убить. Не сделал только потому, что Вэй Усянь закатил истерику по этому поводу.

Однако весь разговор Белое Бедствие сохранял одно и то же положение тела. Даже головы не повернул ни разу. Его голос не менялся, когда тот говорил с ним. Интонация дичала и поигрывала более высокими нотами только в те моменты, когда тот говорил с Лань Ванцзи.

Почему? Что происходит?

— Ну… И что теперь? — успокоился, но нахмурился.

— Ничего.

— Что «ничего»? Будем тут стоять до тех пор, пока рак на горе не свистнет?

— Нет.

— А что тогда будем делать?

— Он уйдёт?

— Не трогай его. Ты говоришь со мной.

— Он меня раздражает.

Вэй Усянь боялся, что Белое Бедствие небрежно щёлкнет пальцами, и жизнь Лань Ванцзи оборвётся в тот же самый момент. Ужасно боялся этого. Он схватил обеими ладонями маску и повернул лицо мужчины к себе.

— Смотри на меня. Ты говоришь со мной.

— Убери его.

Тёмный заклинатель поджал губы. Обернулся к Лань Ванцзи и умоляющим взглядом посмотрел на него.

— Лань Чжань… Уходи, молю.

— Я не оставлю тебя с ним.

— Всё в порядке. Он защитит меня. Он столько раз спасал мою жизнь, что я уже и не помню сколько. Помогал мне, прятал, заботился. Если он здесь — со мной всё будет хорошо. Никто не причинит мне вреда, — нёс всё, что приходило на ум, лишь бы убедить Лань Ванцзи.

— Он до сих пор не помог тебе.

— Это ничего. Поможет. Уходи!

— Нет! Я больше не оставлю тебя. Единожды я ушёл, и тебя убили. Этого не произойдёт повторно. Я не позволю.

Короткий угрожающий смешок послышался из-под маски Белого Бедствия. Вэй Усянь понимал, что пахнет жареным. Он цыкнул и повернулся к своему нездоровому бывшему возлюбленному. Улыбнулся и погладил его по волосам на затылке.

— Эй, даочжан. Слышишь меня?

— Слышу.

— Не тронь его, прошу. Уйдём отсюда, хорошо?

— Нет.

— Нет, не уйдём?

— Не уйдём.

— Почему?

— Он уйдёт.

— Забудь о нём. Просто забери меня отсюда, ладно?

— Нет.

— Мы не так договаривались, помнишь?

— Помню.

— «Нет, потому что…». Почему?

— Он стоит на моём пути. Либо он уйдёт с него, либо я — нет.

— Разве же нам в ту сторону, даочжан? Тунлу в другой стороне.

Он поглаживал его по плечам и откровенно паниковал. Вообще удивлялся тому, что до сих пор может сдерживать и управлять им в какой-то мере. Сам не понимал, как ему это удаётся. Не было времени думать об этом, иначе Лань Ванцзи может резко закончиться.

— Даочжан.

— Что?

— Ну… — он снова улыбнулся ему. — Что же ты? Идём.

— . . .

Недостаточно убедительно, да? Вэй Усянь думал, что ещё можно сказать ему, чтобы тот поддался. Знал, был уверен, что это возможно. Белое Бедствие не упёртый баран. С ним можно договориться, если знать как.

Жаль, что Вэй Усянь не знал…

— Ты мне, случайно, мяса сушёного не принёс? Жрать хочется до смерти.

— Ты едва живой.

— Это моё любимое занятие на досуге, не знал? Как и драки с призраками на Тунлу. В них я трахаюсь каждый день.

— Ты говоришь ерунду.

— Да. Мне же нужно хоть что-то говорить.

— Вэй Ин! — крикнул Лань Ванцзи.

Вэй Усянь дрогнул. Почувствовал, как плечи Белого Бедствия напряглись. Он не оборачивался ко Второму Нефриту. Это бесполезно. Сейчас повлиять он мог только на Белое Бедствие. На него упор и брал.

— Измени облик, даочжан, — тихо-тихо.

Если так, то, чтобы спасти Лань Ванцзи, можно попробовать и это. Мужчина коснулся маски и плавно сдвигал её в сторону, предупреждая. Ему без проблем позволили, но лицо под ней было совсем не таким, каким его привык видеть Вэй Усянь.

Он чуть улыбнулся своими кровавыми губами, обнял Белое Бедствие за затылок, любовно закапываясь пальцами под тёплые волосы, и припал к его устам сухим долгим поцелуем. Ожидал, что напрягшееся тело расслабится вновь и управлять им станет несколько легче, чем есть сейчас. Чтобы было хотя бы так, как прежде.

Так и произошло. Поддался. Вэй Усянь считал себя гением после этого.

Ему, как всегда, не отвечали. Такое безразличие нужно умудриться постичь. Ещё какое-то время погладил его по затылку и отстранился. Зелёные глаза незнакомого мужчины смотрели на него. В них не было эмоций. Ничего не читалось. Вэй Усяню и не нужно было это.

— Лань Чжань! — обернулся. — Проваливай! Я ведь говорил тебе, что не хочу видеть! У меня всё в порядке, неужели не ясно? Убирайся.

В целом, у Лань Ванцзи не было других вариантов, но сдвинуться с места он попросту не мог. Не понимал, что происходит. Не понимал, что видит перед собой. Это всё казалось каким-то бредом.

— Твой возлюбленный, о котором ты говорил, Вэй Ин, это Белое Бедствие?

— Да.

— Тот, с которым ты расстался?

— Скорее он со мной, но да.

— Тот, которого ты только что целовал?

— Не удержался, — он пожал плечами.

— Тот, который убил Цзян Ваньиня?

— Стерпится-слюбится. Тебе-то какое дело?

Ну а что ему самому оставалось делать?

Во-первых, Вэй Усянь не знал, как ещё остановить Лань Ванцзи. Когда он неоднократно просил его уйти, тот упорно не слушал. Во-вторых, утихомирить Белое Бедствие крайне сложно. Только опыт в несколько лет общения с ним интуитивно давал понять Тёмному заклинателю, что делать.

Если подумать, то Безликий Бай очень логичный. Его можно понять умом, если увидеть логику в его действиях. Она там есть. Всегда. Импульсивность, жестокость, вероятность убить кого-то и прочие сопутствующие — о чудо, тоже логичны. Ко всему и от всего тянется нить.

Прочувствовать её — равно управлять Белым Бедствием. Если тот захочет.

Так Вэй Усянь и заключил, что управлять им одновременно легко и невероятно сложно. Такой человек. Исключительный.

Он не горел желанием проявлять снисхождение к нему, целовать, гладить. Вэй Усянь сделал это, чтобы спасти жизнь Лань Ванцзи. По-хорошему не получилось, значит нужно обидеть его как-то, чтобы сработало. Третьего варианта он не видел.

«Третьего не дано» — громыхало в его голове.

Не вовремя. Не акцентрировал. Думал о том, как развести этих двоих в разные стороны. Белое Бедствие не изменяет себе. С ним всё понятно. Вынудить уйти Лань Ванцзи тоже сложно. Слезть и уйти самому — вообще невозможно.

Сколько бы Вэй Усянь ни брыкался, ему так и не удалось слезть с рук Безликого Бая. То ли тот его так эффективно держал, что совсем не было похоже на истину, то ли Тёмный заклинатель настолько ослаб, что это просто смешно.

После всех его усилий ничего не изменилось. Лань Ванцзи стоял на месте. Белое Бедствие тоже стоял на месте. Шансы равны?

«Вообще ни одного единого раза, машу вать!»

Вэй Усянь поморщился от боли в животе, но сразу же забыл о ней в угоду дел насущных. Плавно выдохнул, сражаясь с собой в который раз за этот проклятый день.

Что делать-то? Время шуток? Пора выпускать красноречие? Да, кажется пора.

— Ладно… Друзья. Парни. Мужчины. Мне кажется, между нами есть какая-то недотраханность.

Белое Бедствие отреагировал первым. Чего и следовало ожидать. Именно на него, в частности, на его воспитание, Вэй Усянь и делал самую высокую ставку.

— Недосказанность.

— И она тоже.

— Какая недосказанность?

— Перечислить в хронологическом порядке или по значимости?

— Как угодно.

— Что это за драка за невидимый член?

Как ни странно, тишина. Никто из них двоих не отреагировал на это. Ну ладно… Сами напросились.

— Настал тот день. Сегодня нам откроется завеса тайн.

— О чём ты?

Если же он знал бы сам…

— Что ты смотришь на меня так, будто хочешь сожрать мою печень?

— Я не питаюсь падалью.

Вэй Усянь нахмурился. Нет, ну до чего отвратительный сукин сын. И это его он только что целовал, несмотря на свои глубокие душевные раны, которые ещё совсем не зажили?! Ему стало так мерзко и неприятно, будто это не он целовал кого-то кровавым ртом, а его.

Тёмный Путь реагировал. Густая завеса чёрного парящего песка в воздухе становилась всё плотнее. Собирался убить его. Уже почти решился на этот опрометчивый шаг, как вдруг почувствовал, что ему снова катастрофически нехорошо.

Замахал руками и ногами, в попытке спрыгнуть с его рук. Это было так же бесполезно, как и во все предыдущие разы.

— Да пусти!.. — так отчаянно. — Меня сейчас…

Он вынырнул из-за плеча Белого Бедствия, перевесился за него как смог и его снова вывернуло наизнанку. Кровавая лужа в сопровождении соответствующих звуков разливалась под ногами Безликого Бая.

Не только под ногами. Попало на одежды, в частности, бок и бедро. Вэй Усяню было одновременно ужасно стыдно за своё состояние и абсолютно плевать. Не мог понять, куда же его чашу весов клонит больше, всё-таки.

Кровотечение в форме рвоты не останавливалось, но все оставались на своих местах. Вэй Усяню стало как-то не до них. Он снова был непомерно занят.

— Вэй Ин!

Лань Ванцзи двинулся вперёд, и маска угрожающе щёлкнула. Он остановился. Не потому, что боялся, а потому что его просили об этом ранее. Это был импульс.

— Если я уйду, ты поможешь ему?

— Если захочу.

— Ты захочешь?

— Это не твоё дело.

— Ты поможешь ему или же нет?

Белое Бедствие молчал, и Вэй Усянь, в перерыве между спазмами и сокращениями желудка, выдавил из себя ответ вместо него.

— Поможет. Иди, прошу.

— Я хочу услышать это от него.

— Верь мне.

Лань Ванцзи не нравилось такое положение дел, но он понимал умом, что Белое Бедствие действительно сможет помочь Вэй Усяню, а он — нет. Знания из книг Лань Сичэня тоже под большим вопросом.

— Последнее: почему ты пришёл за ним?

— Он сказал, что ты собирался отвести его в место, где его убьют за преступления?

Это было вовсе не так, но так даже лучше. Это устраивало Лань Ванцзи.

— Значит, ты пришёл спасти его?

— Или не дать тебе выполнить желаемое?

— Сказать тебе, что с ним?

— Похоже на то, что мне нужны твои консультации?

— Тогда, может, хватит медлить?

— Или хватит диктовать мне условия?

— Ты всегда так себя ведёшь?

— Думал, что я лучше?

— Прекратите! У вас диалог состоит из одних вопросов! Как вы надоели мне!

Вэй Усянь вытер рукой рот и без сил откинулся головой на плечо Белого Бедствия. Удобно. Правда, отдыхать на ножке Лин Шан ему нравилось больше. Его глаза вновь смыкались. Он чувствовал непреодолимую усталость.

— Я больше этого не вынесу, честно. Как же я устал… Луна уже ушла на запад, сквозь густой туман, даочжан. Я точно потерялся в нём этой ночью.

Голова расслабилась, склоняясь. Руки и ноги тоже обмякли. Вэй Усянь повис на руках Белого Бедствия, снова теряя связь с тремя мирами.

— Только не убивай его, даочжан. Он хороший человек.

— Вэй Ин!

Голос Лань Ванцзи — это последнее, что он помнил. Ему наконец-то не было больно. Не знал, поможет ему Белое Бедствие или нет, но сейчас Вэй Усяню было хорошо.

Хотел ли он его помощи? Честно — нет. И к смерти не стремился до сегодняшнего дня. Этот глупый день был таким насыщенным и отвратительным, что можно, пожалуй, и умереть ещё один раз. На годы вперёд наобщался.

Всё, чего ему действительно сейчас хотелось — чтобы всё это закончилось, и никто не умер. В первую очередь Лань Ванцзи, чтобы спасти которого, он решился на меры, что сейчас были совсем не близки его сердцу и желаниям.

Переступил через себя, однако ничего не добился. Тот не смягчился, никак не отреагировал. Собственно, на что он надеялся? Безликий Бай и в лучшие времена не особенно шёл на контакт. Поцелуями его точно не склонить на свою сторону.

Возможно, Вэй Усянь думал, что сейчас всё будет как-то иначе? Взыграет новыми красками спустя год разлуки? Ведь Белое Бедствие пришёл за ним почему-то. Чуть не убил его, конечно, вместе с Лань Ванцзи, но не уронил. Да и вообще явился…

Что-то большое сдохло в лесу…

Вэй Усянь столько времени потратил, перепробовал все способы из доступных ныне живущим, чтобы вывести некогда своего неприступного мужчину на контакт. И вот сейчас, когда он уже какое-то время живёт мыслями, что они чужие люди, что ничего не получится и не могло получиться даже в теории, вот он. Здесь.

Тёмный заклинатель целовал его, гладил, немножко обнимал. Не почувствовал никакого отторжения со стороны Безликого Бая, как и ответа. Ничего не поменялось кроме того, что пришла следующая весна…

Странно, что Белое Бедствие в принципе позволил ему снять маску и поцеловать себя. Или это не странно вовсе? Вэй Усянь так давно общался с ним в последний раз, что не помнил, что нормально для этого человека, а что — нет.

По крайней мере он хорошо знал, что Безликий Бай не выносит прикосновений других к себе и не касается никого сам. Исключением в этом плане в некотором роде был Вэй Усянь, пока не ошибся.

Если Белому Бедствию так неприятно с ним видеться или общаться, то почему же он всё ещё держал его на руках и никуда не отпускал? Почему вообще пришёл? Разве имеет значение жив Вэй Усянь или мёртв?

— Просыпайся, Вэй Усянь, ты вполне способен двигаться.

А ведь и правда. Мужчина распахнул глаза и сел. Осматривался по сторонам, чтобы понять, что тут происходит и где он.

— Это поверхность Тунлу.

Это ему хорошо было ясно. Вот на той скале, левее, ранее он неоднократно сидел и медитировал с мечом. А правее от него есть разлом в горе и туда можно легко провалиться, если щёлкать лицом. Откуда он об этом знает? Пф-ф…

— Потрясающая наблюдательность.

Он потёр рёбрами запястий глаза и подтянул к себе ноги. Несколько мгновений собирался с мыслями, после чего решительно поднялся на ноги. Не чувствовал себя плохо, но и хорошо тоже не чувствовал.

— Хочешь, наверное, чтобы я благодарил тебя?

— Нет.

— Правильно. Я и не буду.

— Мне безразлично.

— Прекрасно.

Вэй Усянь отряхнулся, перекинул растрепавшиеся волосы за спину и подумывал о том, что нужно бы вернуть Атем владельцу. Первым делом отвернулся к Белому Бедствию спиной, ибо стоять к нему лицом было как-то странно.

Посмотрел на свои руки: все в разводах от крови. Мог себе только представить, как выглядит сейчас его лицо. Будто он закапывался им в сырую плоть и пожирал её.

Был расстроен. Но больше злился. Совершенно не представлял о чём с ним говорить и стоит ли вообще? Может, это его шанс? То, что Белое Бедствие сейчас здесь, это звоночек, что у него есть возможность всё выровнять с ним?

Вэй Усянь не чувствовал, что может простить ему то, как повёл себя Безликий Бай. Нет. Твёрдо решил, что пока тот за ним не побегает, не рассыплется в извинениях и не принесёт к его ногам голову Цзинь Гуанъяо — ничего не выйдет.

— Это правильно, даочжан. Благодарить я тебя не буду. Моя воля тверда и непреклонна, как веч…

Он вытащил Атем из печати и развернулся, сразу же бросая его Белому Бедствию.

— …как вечная мерзлота… Тверда и непреклонна, как вечная мерзлота, да… — начинал свою речь за здравие, а закончил…

Атем звонко упал на камни. В пустое место, где только что стоял Безликий Бай. Сейчас там уже никого не было.

— Он ушёл, — одними губами. — Просто ушёл. Даже ничего не сказал мне.

Тёмный заклинатель не понимал, что чувствует сейчас. Беспокоился о том, что даже не спросил, что произошло с Лань Ванцзи. Он жив или Белое Бедствие его всё-таки убил?

Это важно. Ему безумно хотелось узнать ответ на этот вопрос, но и нельзя отнять того, что правду слышать было боязно. С другой стороны, Вэй Усянь не понял поступка Безликого Бая.

— Это очередной конец? Пришёл, забрал и ушёл? Это всё?

Мужчина подошёл к мечу, поднял его, любовно погладил пальцами ножны и эфес, после чего сразу же убрал обратно в печать. Прижал ладонь к животу, невесомо оглаживая круговым движением.

Не болел. Не тошнило. Общая слабость и недомогание. Больше ничего. Вэй Усянь не чувствовал, что умирает. Значит, Безликий Бай всё-таки дал ему свою духовную энергию.

— Знаешь, даочжан… — он сглотнул ком обиды и разочарования. — Больше никогда не приходи мне на помощь. Я не просил тебя ни в тот раз, ни в этот. И вовсе не хочу этого. Оставь меня. Забудь, что давал какое-то обещание, ладно? Просто больше никогда не показывайся мне на глаза. Я не хочу тебя видеть. Буду жить дальше без тебя, как это было всегда «до». Ни при каких условиях не мельтеши перед моими глазами. Я выживу один.

…и медленно побрёл вперёд, куда глаза глядят.