Глава 56. Белые волосы, открытое сердце, заботливый ветер (2/2)

— О боги! Что произошло? — затрепыхался, хоть и едва стоял на ногах. — Они пострадали?

— Они, как раз, нет.

— А кто? Ты?

— . . .

— Что они сделали?

— Мы могли бы закрыть эту тему? Важно, чтобы ты понял, что дело не в тебе. Ты можешь поцеловать меня, как и хотел. Только не прикасайся там, где трогал до этого.

— Почему? Что произошло?

— . . .

— Что они сделали, Чжэньчэн?

— Ничего хорошего. И смертельного тоже. Скоро всё будет в порядке.

Вэй Усянь соображал. Когда мозги «от» и «до» залиты алкоголем, довольно трудно заставить их что-то делать. Они захлебнулись в вине и просохнут только завтра. Как и их бедовый владелец.

— Они укусили тебя?

— Нет.

— Там?!

— Никто меня не кусал.

— Что тогда?

— Ладно… Трогай. Только отстань от меня.

— Но тебе больно, да?

— Неприятно.

— И это как-то связано с собаками, значит…

Потёр висок и вновь извернулся в объятиях мужа. Обнимал его за шею и целовал в скулу. Постоянно. Очень много раз.

— Я не знаю, что они сделали, но мне очень жаль. Очень-очень жаль. Хочешь, я посмотрю?

— Нет.

— Почему?

— Там не на что смотреть. Это просто остаточное чувство. И оно неприятное.

— Что же они сделали с тобой, моя булочка?

— Я раздену тебя и уложу спать. Пойдём, Вэй Ин.

Вэй Усянь сдался ему. Решил, что вытянет из мужа информацию уже в постели. Помурлычет ему на ушко и авось над ним смилуются да что-то расскажут. Его мягко развернули за плечи и легко подталкивали ладонями в лопатки.

— Нет-нет, погоди. Я не хочу спать.

— А чего ты хочешь?

— Я вычешу собак. Как ты и просил меня.

— Сейчас?

— Конечно. А почему нет?

— Ты пьян. Тебя водит.

— Глупости какие. Я просто расслабился с тобой. Если нужно собраться, я соберусь и буду таким, как требует ситуация. Выдавать меня будет только вонь изо рта.

— Но это не нужно. Ты можешь сделать это позже. Сейчас ты можешь просто лечь и отдохнуть.

— Ты уже давно просил меня вычесать собак, а я всё ещё не сделал. Я не хочу, чтобы ты злился из-за клочков шерсти, летающих по замку. А ты будешь злиться. Я знаю.

— Ничего страшного, Вэй Ин. Не нужно сейчас вычёсывать собак. Я понимаю и принимаю твою любовь к ним. Мирюсь и не имею ничего против, пока они не трогают меня.

— Ты такой хороши-и-ий… Чжэньчэ-э-эн…

Он повис на нём, обвивая руками шею, словно лозу. Или сам выгибался как виноград, чтобы потеснее прижаться к нему.

— Сегодня они тебя всё-таки потрогали, да? Скажи мне, что они сделали с тобой?

— Ничего смертельного.

— Кто?

— Жасмин.

— Вот коза собачья. Хочешь, я пойду поругаю её?

— Пальцем пригрозишь?

— Да. И отчитаю. Со всей строгостью.

Чжэньчэн пропустил смешок и покачал головой.

— Какие же глупости…

— Смысл в том, что я не пропущу это мимо ушей. Отреагирую и поругаю собаку за то, что она обидела моего мужчину. Я за тебя горой, ты ведь знаешь?

— Знаю.

Кронпринц Уюн кивнул и принялся гладить Вэй Усяня по белым волосам. Они отливали серебристым цветом, будто в самом деле седые.

— Ты не хочешь вернуть себе свой облик?

— Таким я тебе не нравлюсь?

— Нравишься всяким, любым.

— Тогда не хочу. Пойду искать Жасмин и ругать её.

— Не нужно. Там на кухне…

— Каша?

— Не перебивай меня.

— Там на кухне?..

— Хулатанг<span class="footnote" id="fn_33280701_2"></span>.

— Ты приготовил для меня суп?

— Да.

Глаза Вэй Усяня засияли от счастья и забегали. Он даже почувствовал во рту этот привкус сильно приправленного перцем супа и его необычайно густую и липкую текстуру.

— А какой перец использовал?

— Стручковый и чёрный.

— Хочу. Очень хочу. Я так давно не ел твоих божественных супов. А ты ещё и острый мне приготовил. Я так люблю…

— Острое. Я знаю, Вэй Ин.

— Обожаю тебя!

Мужчина впился в его губы поцелуем, но быстро отлип.

— Погоди. Говядина или баранина?

— Говядина.

— О боги! Лучший!

Он снова прилип к нему, настойчиво и неприлично проникая языком в рот мужа. То ли целовал, то ли слюнявил. Сложно понять.

— Спокойнее. Что ты такой заведённый?

— Хочу суп!

— Иди, поешь.

— Идём со мной. Хочу ещё яйца. Есть у нас?

— Есть.

Вэй Усянь занял позу человека, взял мужа за ладонь и стремительно потащил за собой. Кухня замка Уюн — это огромное помещение, в котором одновременно могли бы управляться более пятидесяти поваров. Но обычно тут руководил кто-то один из них двоих. В подавляющем большинстве случаев это был Вэй Усянь. Очень редко что-то делал Чжэньчэн. И ещё реже они вместе. У каждого свои интересы, скажем так.

Князь Демонов стрелой влетел в дверь и понёсся к чану с супом. Пах очень приятно и остро. Густой запах перца и специй висел в воздухе. Он пискнул от восторга, когда понял, что суп ещё горячий.

— Боги… Сейчас сикну от счастья.

— Стоило мне отвлечься, ты уже ходишь под себя.

— Честно признаться, я это делал и до этого.

— Что?

— Ну а что?

— Ты идиот?

— Нельзя исключать такую вероятность. Вот я бы не был категорично уверен в ответе на своём месте. А на твоём — тем более.

Вэй Усянь улыбнулся ему и принялся разжигать огонь под плоской поверхностью. Поскакал за яйцами и принялся их варить, едва вернулся.

— Есть сваренные.

— А что же ты молчал?!

— Я же знаю тебя…

— Фу ты, блин! Где? Где мои яйца?!

Чжэньчэн медленно опустился за стол, что стоял на внушительном расстоянии от печи и виновника торжества. Поставил локоть на стол и положил подбородок на ребро запястья. Ленивым взглядом смотрел на мужа. Молчал.

— Кроме тех, что уже вот сколько страж качаются бесполезным грузом из стороны в сторону.

— Вэй Ин… У тебя есть ум в голове?

— Ну а ты разве не на это намекал, когда промолчал?

— Нет. Я думал, что ты осмотришься и увидишь. Стоят за хого<span class="footnote" id="fn_33280701_3"></span>.

Вэй Усянь снова начал скакать по кухне. Несколько раз его занесло на повороте и тот ударялся то бёдрами, то коленями, то локтями. Один раз поскользнулся и чуть не растянулся по полу.

— Спокойнее…

Но Чжэньчэна никто не слушал. Там у человека в голове яйца и хулатанг. Какое спокойствие? О чём вообще речь? Сновал туда-сюда и крушил всё, чего касался.

— В яйца бы соль добавить, но я добавлю какие-то любые куриные специи, чтобы они помнили, как пахла их мать.

Чжэньчэн приподнял брови, и даже голова от удивления оторвалась от руки. Он застыл, смотрел в спину супруга, который, казалось, вообще ничего подозрительного не произнёс.

— Чья?..

— А? — оборачиваясь через плечо.

— Чья мать?..

— Ну… Их. Ихняя. Евоная и еёная. Цыплячья.

— Сдурел?

— А что такое-то?

— Ты добавляешь в варёные яйца куриные специи вместо соли, чтобы они помнили, как пахла их мать?

— Да!

Вэй Усянь рассмеялся, а Чжэньчэн отвернулся от него и опустил лоб на ладонь. Потирал и переваривал информацию. В целом, не был шокирован. Не первый день его знает. Но удивился. Подобное — не то, что можно услышать всякий раз.

Тот гремел посудой и наливал себе суп. Выглядел счастливым.

— Будешь?

— Нет, спасибо. Это тебе.

— Ну как хочешь. Уговаривать не буду.

Нёсся к столу так стремительно, что Чжэньчэн уже представил, как тот сейчас спотыкается и содержимое глубокой чашки с супом приземляется на него. Не дёргался и больше не предупреждал его. Это бесполезно.

К счастью, ничего плохого не произошло. Вэй Усянь деловито уселся за стол напротив мужа и принялся втягивать в себя насыщенный и сильный запах острого бульона.

— Ты сначала говяжий суп сварил, как основу, а потом из него готовил хулатанг?

— Да.

— О боги…

— Успокойся.

— Кажется, у меня сейчас множественный будет.

— Ты ещё даже не попробовал.

— Я уже по запаху чувствую, что он прекрасен.

Глотал слюни, пока перемешивал палочками суп. Разделил на половинки два яйца, а затем ещё раз, чтобы удобнее было есть. Подцепил лапшу и потянулся к чашке.

— Не проще чашку придвинуть к себе, а не самому тянуться к ней?

— Проще. Но к этому нужно было сначала прийти. А я так хочу это попробовать, что у меня нет сил думать, — лапша отправилась в рот.

Чжэньчэн кончиками пальцев аккуратно придвинул к мужу чашку и вновь положил подбородок на ребро запястья. Наблюдал. Ему нравилось, что Вэй Усянь доволен и рад. Нравилось, что тому вкусно.

Держал в уме тот факт, что супруг напился, как уже давно не было, и не забывал о том, что сегодня тот виделся с Вэнь Нином. Что говорит лишь о том, что состояние Вэй Усяня вызвано либо Богом Плодородия, либо падением столицы.

Молчит. Сам говорить об этом не хочет. А Чжэньчэну и не надо, чтобы он говорил. Сам выяснит. По крайней мере спать Вэй Усянь с тех пор так и не ложился. Постоянно находит отговорки и кучу занятий, которыми прикрывается. Думает, что это не заметно?

Пока Чжэньчэн думал на эту тему, супруг отвлёк его громким и неприличным звуком. Сёрбал бульон, затягивая его в себя. Мужчина нахмурил брови и недовольно посмотрел на это животное.

— Вэй Ин…

— Очень вкусно. Отстань.

— Совесть имей.

— Не хочу. Я у себя дома. Не приставай ко мне. В столице я так не делаю? Не делаю. Всё.

Бульон снова с отвратительным звуком затекал в рот Вэй Усяня. Чжэньчэн молчал. Ну а что ему с ним сделать? Ничего…

— Фу-у-у-ух… Это было так прекрасно, что я сейчас умру от счастья.

Чашка опустилась на стол, а Князь Демонов откинулся на спинку стула и поглаживал свободной рукой живот.

— Доволен?

— Бесконечно. Очень вкусно. Спасибо, моя сладкая булочка.

— Не за что, Вэй Ин. Спать?

— Какое спать? Конечно нет. Дел столько.

Снова дела…

— Сколько?

— У-у-у-у… Вот столько, — обвёл руками контур огромной окружности.

— Ты пьян.

— Уже протрезвел. Перец отрезвил меня.

— И что же тебе надо сделать? — незаметный выдох.

— Пойдём, покажу.

Схватил мужа за руку и потянул из-за стола. Чжэньчэн неловко поднялся и недовольно зыркнул на сумасшедшего. Тот лишь улыбался и куда-то увлечённо спешил.

Спальня. Странно. Какие дела могут быть в спальне?

Вэй Усянь усадил супруга на постель, метнулся за дверь, через непродолжительное время вернулся с тазом тёплой воды и полотенцами. Шуршал по ящикам и полкам. Что-то искал.

— Раздевайся.

— Зачем? — но пальцы принялись развязывать завязки верхнего платья.

— Хочу немного поухаживать за тобой.

— И что будешь делать?

— Мне нужны твои подмышки и пах.

Вэй Усянь развернулся лицом к мужу и раскрыл в пальцах бритву.

— Всё так плохо?

— Нет, но уже можно и я хочу сделать это сам.

— На себе тебя не устраивает? Нужен я?

— Хочу тебя.

— . . .

— Не беспокойся. Я не буду приставать к тебе и трогать там, где ты не хочешь.

— Я не говорил, что не хочу. Скорее сейчас неподходящее время.

— Да что с тобой? Какое ещё неподходящее время?..

— Ты знаешь, что такое остаточное ощущение?

— Знаю.

— Вот оно неприятное у меня сейчас. Дай мне немного времени. Сумасшедший.

— Что Жасмин сделала с тобой, Чжэньчэн?

— Отвали.

— Как грубо. Фу.

Кронпринц Уюн поднялся на ноги, скинул с себя всё, что развязал и аккуратно сложил на постели рядом. Вэй Усянь облизнулся. Посмотрел на член и немного успокоился. С ним всё в порядке. Бритьё — это часть манипуляции, чтобы заставить Чжэньчэна раздеться.

Иначе не согласился бы ничего показывать ему. Сейчас он видел, что всё действительно в целости и сохранности. Только ему всё равно было не ясно: что такого могла сделать собака с членом Чжэньчэна, чтобы тот так реагировал на прикосновения?

— Ляжешь?

— Хорошо.

Он выполнил, что было велено, и Вэй Усянь забрался на постель рядом. Расположился возле груди Чжэньчэна и поставил рядом с собой таз с водой и все необходимые инструменты для предстоящей манипуляции.

Поднял одну его руку над головой и окинул взглядом рабочую зону. Вполне аккуратно. Отросли совсем немного. Ну плевать. Всё равно уже занялся этим, значит сделает. К тому же, ему казалось это интимным и занятным. Вэй Усяню хотелось этого.

— Всё в порядке? Тебя это не раздражает?

— Нет. Всё хорошо.

— Я буду осторожен. Хорошо чувствую своё тело. Не переживай из-за алкоголя. Я не порежу тебя.

— Даже если порежешь, то что?

— Тебе будет больно.

— Я согласен.

Вэй Усянь улыбнулся ему уголком губ, подмечая для себя, что другого ответа можно было и не ждать. Его муж не меняется в этом вопросе на протяжении всего времени.

— И всё же я буду аккуратен, предельно внимателен.

— Хорошо.

— А потом пах.

— Как скажешь.

— Ты позволишь мне всё, чего я захочу, ведь так?

— Да, — он выдохнул и закрыл глаза.

— Всё, что угодно?

— Моя жизнь принадлежит тебе. Делай всё, что захочешь, Вэй Ин.