Глава 54. Огненная Буря, незримо являющаяся средь тьмы (2/2)
— Настроение такое было.
— Пропало?
— Нет, мой господин. Всё такое же хорошее.
— Нуйъин Юн.
— Да, Владыка?
— Я нравлюсь тебе?
Девушка изумилась, поднимая голову. Смотрели друг на друга. Одна, как баран на новые ворота, а он на неё… Вэй Усянь не знал, как сейчас выглядит лицо Цзюнь У в его исполнении, но думал, что не так, как ей хотелось бы.
— Да.
И всё? А где препирательства? Заикания? Вот эти вот все «я не понимаю, о чём Вы говорите, мой господин», и всё тому подобное? Вэй Усянь смотрел на неё прямо и вовсе не снисходительно.
— Ты накрасила губы для меня?
— Да.
— Что для тебя «любить»?
— Как я должна ответить господину?
— Глядя на тебя, могу заключить, что в твоём понимании «любить» — это хотеть видеть.
— Я не…
А вот же они. Вот и заикания.
— Хочешь, значит, поправить с ним демографический рост в отрицательную сторону, да?
— С кем «с ним»?
— Со мной.
— И почему в отрицательную?..
— Нуйъин Юн.
— Да?
— Ты искала меня, пока я отсутствовал. Что ты хотела?
Она прямо смотрела на Цзюнь У и не смела ничего сказать, хотя получила вопрос в лоб от Небесного Императора. Будто проглотила язык. Ничего не могла с собой поделать. Запуталась.
— Было дело? Или ты хотела прийти поглазеть на меня в очередной раз?
— По делу, мой господин.
— Что за дело?
— Господин… Я забыла его имя… Видела впервые. Приходил в столицу всего на чуть-чуть. Искал Вас, но Вас не было. Отдал мне печати и ушёл.
— Какой господин?
— Не знаю. Он представился, но я, правда, не запомнила. Помню, что он Бог Плодородия.
Вэй Усянь как-то ожил и изменился в лице. И Цзюнь У вместе с ним. Поднялся со своего места и подошёл к богине. Протянул руку.
— Давай.
— Конечно, мой господин.
Закопошилась, выискивала. Под натиском Вэй Усяня делать всё было сложнее. А может, она просто разнервничалась из-за того, что Небесный Император подошёл к ней. Ведь раньше он так не делал.
— Он ничего больше не сказал?
— Нет.
— Отдал и ушёл из столицы?
— Да, мой господин.
— Хорошо. Давай.
Ждал, а Нуйъин Юн всё ковырялась. Цзюнь У не смотрел на неё. Думал о госте, который поднимался в столицу. Это его интересовало куда больше на данный момент.
Запечатанные свитки в количестве двух штук опустились в его ладонь. Нет, не показалось. Она коснулась пальцами его руки. В таком странном движении, будто погладила. Только невесомо.
Вэй Усянь повернул к ней голову. Его взгляд стал суровым, холодным, совсем чужим. Не знал, насколько это отразилось на лице Цзюнь У, но девка не отреагировала, хоть и смотрела в его глаза.
— Бессмертная? Или что?
— Я сделала что-то не так?
— Ты заигрываешь со мной.
— Разве Вы не с этой целью спрашивали о моих чувствах?
Он схватил её за горло и сжал пальцы. Держал на вытянутой руке. Нуйъин Юн вынужденно поднялась на носочки и схватилась обеими руками за запястье Цзюнь У. Смотрела на него другими глазами.
— Знаешь ли ты, на что способно шестое чувство?
— …разве их не пять?
— Нет. Их больше. И даже не шесть. Куда больше.
— Мне больно. Отпустите меня, мой господин.
— Значит, ты не знаешь.
— Не знаю.
Она пыталась разогнуть его пальцы, чтобы освободиться. Конечно, Вэй Усянь никуда не спешил отпускать её.
— Я могу предугадывать чувства и эмоции других людей. Не только людей. Богов. Призраков. Животных. И ты у меня как на ладони. Я знаю все твои чувства к нему.
— К кому «к нему»?
— Ко мне.
— Это разве преступление?..
Облик Цзюнь У менялся. Несколько мяо и Вэй Усянь стал самим собой. В глазах богини читался ужас. Выражение лица и взгляд мужчины перед ней пугал её. Своими собственными эмоциями Князь Демонов управлял куда лучше, чем чужими.
Тихо посмеивался, будто не в себе. Или, наоборот, слишком в своём уме и видит ситуацию куда лучше, чем Нуйъин Юн. Его голос звучал спокойно, почти доброжелательно:
— Он замужем.
— Кто ты?
— Какая разница? Ты всё равно ничего не вспомнишь.
— Назовись!
— А ты смелая.
— Как ты проник во дворец Небесного Императора?
— Но тупая.
— Отвечай!
— Ты слышала о том, кого никто никогда не видел из живых? О том, кто всегда остаётся незримым, но всякий раз приводит с собой бурю?
— Какую… — она брыкнулась, чтобы немного изменить положение руки и вдохнуть. — Какую бурю?
— Ту, что видели все, от мала до велика, но не видели того, кто ей повелевает.
— А хозяина только те, кого она настигла?
— Да.
— Огненную?
— Ты чертовски права.
Её глаза забегали на месте, быстро перемещаясь из стороны в сторону. Богиня всматривалась в лицо Вэй Усяня и с каждым мгновением осознавала всё больше. Догадалась, но не верила, что это он, и он здесь.
— Тёмная огненная буря приходит только тогда, когда…
— Она не приходит сама.
— Иногда чёрное, как смоль, иногда ярко-рыжее, как крылья феникса, пламя, раздуваемое ветрами. Сильное, как буря. Быстрое, как ураган. По форме, словно смерч. Ты… об этой буре?
— Да. Об этой.
Её руки опустились, и она повисла, как тряпичная кукла в его ладони. Не сопротивлялась, потому что не могла. Понимала, что это не её уровень. Верила в то, что это правда, потому что никто другой, менее могущественный, не смог бы пробраться в Шэньу.
— Ты — четвёртый и последний из Четырёх Великих Бедствий.
— Имя мне?
— Огненная Буря, незримо являющаяся средь тьмы.
— Засыпай.
— Тебя никто никогда не видел. Ты более скрытный, чем Черновод. Самый молодой из всех, но сильнее и ужаснее двух, что перед тобой. Увидеть тебя — означает умереть.
— Не восхваляй. Я стесняться начну.
— Глупо спрашивать, но… ты убьёшь меня?
— Не сегодня. Будешь тянуть свои руки к моему мужу — я стану твоим ночным кошмаром, — на грани с шёпотом.
Вэй Усянь игриво улыбнулся ей и невесомо поцеловал в щеку. Выглядело это как оскорбление. Или, скорее, как личная метка, клеймо, выражающее персональную тотальную власть над богиней.
Её глаза вновь забегали. Это прикосновение жгло сильнее самого холодного льда. В нём было столько угрозы и неприязни, что свело живот. Понять, что делает этот демон — из разряда невыполнимого. Никто даже имени его не знает. Только титул люди придумали, исходя из того, что видели.
Не ясны ни его намерения, ни цели, ни повадки. Ни то, что им движет, чего он хочет, какими глазами смотрит на три мира. О хозяине Огненной Бури ничего не известно.
Вэй Усянь позволил ей стать ступнями на пол и разжал пальцы на шее. Отпустил. Смотрел, что она будет делать. Ему нравилось наблюдать. Это привитая привычка. Или взращённая. Он не помнил, откуда в нём это появилось.
Богиня не верила в то, что её отпустили. Если четвёртое бедствие приходит за кем-то, этот кто-то умирает. Именно поэтому никто из живых не имеет ни малейшего понятия о том, где живёт хозяин бури, что делает, как выглядит… О нём ничего не известно.
К разочарованию Вэй Усяня Нуйъин Юн бросилась к двери. Жаль. Опрометчиво. Глупо. Мужчина провёл параллель с Лин Шан. Был более чем уверен, что его подчинённая поступила бы совсем иначе. А это… сплошное разочарование.
Он мягко топнул ногой, и серая полупрозрачная сфера родилась под ступнями. Быстро разрасталась, увеличиваясь в ширину и высоту. Настигла девушку, прошивая, и полетела дальше, проникая сквозь стены Шэньу.
Вэй Усянь согнул руку в локте и растопырил пальцы. Шёл за богиней. Материя расслоилась на пять частей и полоснула по пальцам своего хозяина. Пять чувств этой прекрасной девы с алыми губами были в его власти, покуда она внутри купола.
Нуйъин Юн схватилась за ручку двери и изо всех сил трепала её, пытаясь открыть. Та совершенно не поддавалась, будто весила, как сам дворец. Она в панике обернулась, прижимаясь спиной к двери. Буквально вжималась в неё.
— Как ты это сделал?..
— Что?
— Дверь…
— Я ничего с ней не делал.
— Она не открывается.
— Открывается. Ты думаешь, что она не открывается.
— Как это?
— Ты думаешь, что стоишь сейчас возле двери. Ты думаешь, что пыталась её открыть. Ты думаешь, что я сейчас иду к тебе.
— А на самом деле?
Богиня почувствовала чьё-то дыхание за спиной. Была уверена, что за ней только дверь, а четвёртый Князь Демонов перед ней. Не оборачивалась. Пока не услышала смешок возле уха. Подскочила на месте и вскрикнула.
— На самом деле всё куда сложнее.
Да, он и впрямь стоял прямо за ней. Как, если она только что видела его перед собой? Он шёл на неё. Отскочила и пятилась назад. Четвёртое Бедствие не приближался к ней. Остался стоять там, где стоял. Богиня решила пойти в атаку.
— Что тебе надо от меня?! Что ты хочешь?!
— Увы, эту часть я трогать не буду. Я над ней не властен. Стереть — могу. Лишить — не могу. Если он тебе нравится, то будет нравиться и дальше. И ты, конечно, всё забудешь, что сейчас происходит. Однако я искренне надеюсь, что ты оставишь его в покое. Я чертовски ревнив, Нуйъин Юн. Не трогай то, что моё.
— Да я не понимаю о чём ты, псих!
— Как ты тонко подытожила. В самое сердце метила?
— Кто ты, без своей бури?! Что ты можешь здесь, в Шэньу?! Внутри Небесной Столицы! Да если же Владыка сейчас вернётся, он разотрёт тебя в пыль!
— Владыка не вернётся сейчас. Я надеюсь, что он сейчас сладко спит после того, как я затрахал его до состояния изнеможения. Он очень устал. Трахаться со мной всегда так увлекательно, — он пропустил несколько спокойных смешков и умолк.
— Какие…
— Хочешь попробовать? — с акцентом на первое слово.
Нуйъин Юн снова развернулась в другую сторону, потому что Князь Демонов пропал из поля её зрения, и теперь она слышала его голос вновь из-за спины, но на расстоянии. Смотрела на трон, на котором неприлично развалился повелитель Огненной Бури, незримо являющейся средь тьмы.
Сидел наискосок. Перекинул одну ногу через подлокотник и методично покачивал ей взад-вперёд. Локоть поставил на другой подлокотник и упёрся кулаком в скулу. На его лице царило уныние, спокойствие, незаинтересованность.
— Что за глупости?.. Какие глупости ты говоришь… Этого не может быть…
— Может.
— Владыка не…
— Откуда тебе может быть известно, что он «не», а что не «не»? Фу, как это ужасно звучит.
— Твоим словам нельзя верить! Ты демон!
— Кстати, о птичках. О демонах. О высшей касте, или ранге, среди демонов.
— Что?
— А ещё он первый Непревзойдённый. Как тебе такая информация?
— Чушь!
— Ну и глупая. Какой мне смысл лгать тебе?
— Владыка придёт и покарает тебя!
— Я же сказал… Он не придёт.
Это прозвучало так ужасно и страшно, что юная богиня закрыла ладонями лицо. И хотя тональность голоса четвёртого бедствия не менялась, изменилась лишь интонация, с какой это было сказано, Нуйъин Юн ощутила всю глубину этих коротких предложений.
— Я ничего с тобой не сделаю. Не бойся.
— Это ложь.
— Ну… почти. Я лишь дополню твою память событиями, людьми и знаниями. И уберу всё лишнее из нашей сегодняшней встречи. Никакого вреда твоему телу и мозгу. Почему ты боишься меня?
— Я не боюсь! Ты — никто без своей бури! А здесь тебе её не сделать.
— Бури? — Вэй Усянь прыснул со смеху, но не рассмеялся. Скорее фыркнул. — Ты думаешь, что буря — это моя способность, как бедствия, да? Как Непревзойдённого. Как бабочки Хуа Чэна. Как воды и погода Хэ Сюаня. Верно?
— А разве нет?
— Нет.
— Ты лжёшь! Все демоны лжецы!
— Смотри. Я покажу тебе.
Четвёртое Бедствие поднял свободную руку перед собой. Поза, конечно, неудобная. Полулёжа, полусидя… Чёрт-те что. Ну и так сойдёт, ладно. Небольшая огненная сфера появилась в его ладони. Пламя трепыхалось и дрожало, однако было очень покорным и вежливым.
Так, по крайней мере, казалось со стороны.
— А буря… Или, в нашем случае, вихрь, ведь мы не хотим разрушить дворец, верно?..
Тёмный Путь сгущался в воздухе вокруг огня. Закручивался и быстро вращался, затягивая ленивый пламень в себя. Сейчас, перед глазами Нуйъин Юн была та же самая Огненная Буря, о которой столько треплются. Только очень маленькая. Казалась вовсе безобидной.
— Вот эта буря, да?
— Ты… Что ты такое?
— Это просто детские шалости. Это я умел до становления Непревзойдённым. Тунлу наградила меня другой способностью. Той, которой мне действительно очень не хватало. Которую я бесконечно желал и хотел постичь.
— О чём ты? Какая? Что это?
— Научиться чувствовать Чжэньчэна. Я хотел понимать чувства других. Видеть их. Осязать. Обонять. Слышать. Знать, какие они на вкус. А ещё тепло. Интуиция. Равновесие. Боль. Чувство собственного тела. Чувств далеко не шесть. Я тебе как минимум десять уже назвал.
— И что я должна понять из этого?
— Что я контролирую все чувства в твоём теле и голове. Предугадываю их и чувствую за тебя, вместе с тобой. Одно из них я сейчас к тебе применю.
— Какое?
— По счёту?
— По смыслу.
— Это способность осознавать свои мысли и чувства, а также чувства и мысли других людей. Я изменю твои мысли. Вместе с иллюзией, которая накроет твои воспоминания, убирая их, я воссоздам новые. Те, что выгодны, удобны и нужны мне.
— Я всё забуду?
— Да.
— А как же?.. Владыка…
— О. К сожалению, нет. Ведь я говорил тебе уже, что твоя недовлюблённость останется. Очень жаль. Ну ничего. Будет повод навестить тебя ещё раз, если что.
— Владыка твой муж? — она поджала губы.
— О-о-о… Так ты слушала меня. Да, всё верно. Он мой муж.
— А ты?
— А я — его. Это же логично?
— И кто в ваших отношениях женщина?
При этом вопросе улыбка с лица Вэй Усяня пропала. Нет, ну до чего же тупая бабища. Что за кошмар?
— Как в отношениях между двумя мужчинами кто-то может быть женщиной?
— А как иначе?
— Молча. Я — мужчина. Он тоже мужчина. Мой мужчина. Ни один из нас не является женщиной.
— А в быту?
— Так.
Четвёртое бедствие сел ровно и поднялся с трона. Огненный вихрь, что крутился на месте, растаял в воздухе. Князь Демонов шёл к богине. Она дрожала, но стояла.
— Ты несёшь такой бред, что у меня нет сил слушать это. Отвечать на эти вопросы ещё ужаснее, чем слышать их. Чувствую, как тупею до твоего уровня. Засыпай, Нуйъин Юн.
Лицо девушки расслабилось. Она качнулась в одну сторону, потом в другую. Её глаза сомкнулись, а затем богиня начала падать.
Вэй Усянь подхватил её за талию и плечи. Аккуратно положил на пол и сел рядом с ней. Пора чинить мозг слабоумной и выпускать её отсюда.
— Ну нет, с такими вопросами и образом мышления она явно никогда и ничем не сможет заинтересовать Чжэньчэна. А внешность… Да срать он хотел на её внешность, если честно. Можно успокоиться. Она пустышка.
Четвёртое бедствие положил ладонь на её лоб и закрыл глаза. Ему не нужно было много времени. Это совсем не одно и то же, что было с Его Высочеством наследным принцем Сяньлэ и его супругом. Тут всего лишь нужно дополнить образ столицы. Сделать его более насыщенным, добавить чувство заполненности.
Другими словами, прировнять к ощущениям Се Ляня, чтобы ни у кого не возникало вопросов о том, где другие, когда они вернутся и так далее. В воспоминаниях будут лица и образы. Как будто всё нормально и привычно. То одни, то другие. По чуть-чуть.
А когда боги будут постепенно возноситься — станет ещё легче и практичнее. Вэй Усянь давно продумал всё, что сделает, на много шагов вперёд. Гений не может ошибаться.
Какое-то время спустя мужчина открыл глаза и улыбнулся сам себе. Его облик менялся, приобретая очертания Небесного Императора. Цзюнь У занял своё место на троне и мягко топнул ступнёй.
Серая полупрозрачная сфера стягивалась, вращаясь. Исчезла под его ногами. В то же время Нуйъин Юн пришла в себя. Открыла глаза и поднялась на ноги. Смотрела перед собой пустым рассеянным взглядом, будто не понимала, где находится.
— Кроме свитков было что-то ещё?
— Нет, Владыка, — враз собралась, будто очнулась. Так, словно голос Небесного Императора вернул её в реальность.
— Хорошо. У тебя накопились какие-то вопросы за время моего отсутствия?
— Несколько. Но я не уверена, что должна с этим идти к Вам, мой господин.
— А к кому?
— К господину Хэйсе. Он вводил меня в курс дел и сказал, чтобы я обращалась к нему, если будут вопросы.
— Касательно чего вопрос?
— Библиотеки.
Цзюнь У проконтролировал своё лицо, но Вэй Усянь внутри скривился знатно… Библиотека… Скукотища…
— Он сейчас занят моим поручением. Вернётся в столицу — скажешь ему.
Перекладывал со своей головы на свою же голову. Оттягивал неизбежное. Понимал, что ему всё равно нужно будет этим заниматься, но лентяйничал. Почему не сейчас, если это всё равно его обязанности? Потому что.
— Хорошо.
— Ты мне больше не нужна. Если вопросов нет — ты свободна.
— Благодарю Владыку.
Нуйъин Юн поклонилась и попятилась к двери. Тихонько приоткрыла, выскользнула за неё и плотно прикрыла. Вэй Усянь задумчиво смотрел в пустую стену. Непонятно, если честно…
— Зачем он приходил? Мне ничего не говорил. И Чжэньчэн мне ничего не говорил. Вечно они без меня всё проворачивают. Нечестно.
«Когда зацвела сирень, магнолия и яблони, тогда…»
«Проблемы?»
«Нет проблем».
«Веселишься?»
«Не то слово».
«Что случилось?»
«Тебе передали два запечатанных свитка. Печати, которые не раскрыть просто так. Я сломаю, но кто-то кроме меня — нет. Догадываешься от кого они?»
«Он приходил в столицу?»
«Да. Незадолго до того, как я пришёл».
«Посмотри. Ведь это ты сейчас Небесный Император. Они адресованы тебе».
«Тебе. Мне — нет».
«Я разрешаю».
«А вот и не хочу».
«Обиделся?»
«Гэ-гэ, это по заданию или что-то личное?»
«Не называй меня так».
«По заданию или личное?»
«Моё личное — это ты. Конечно, по заданию».
«Гэ-гэ скажет мне, что там?»
«Не беси меня».
«Ты не отвечаешь на мои вопросы».
«Открой и посмотри».
«Не хочу. Пускай сам придёт и скажет мне. Он занят сейчас?»
«Нет. Свободен».
«Хорошо. Гэ-гэ, позов…»
«Отключусь».
«Неженка…»
«До тебя не доходит с первого раза».
«Хотел поиграть с тобой».
«Скорее пошутить. Не надо со мной играть. У тебя шутки глупые».
«Начинается… Ладно. Чжэньчэн».
«Что?»
«Позови Вэнь Нина».