Глава 55. Где тонко, там рвётся (1/2)
«Сам позови».
«Будешь препираться со мной?»
«Тебе же он нужен. Ты и зови. Что ты прицепился ко мне, как лист осиновый?»
«Он тебе подчиняется. Тебя боготворит. Ты его господин, а не я».
«Ну это же твой друг. С проникновением».
«Без проникновения. Он часть нашей семьи. У меня нет друзей».
«У тебя есть ещё один друг. И тоже с проникновением».
«Кто?»
«Девица».
«Лин Шан…»
«Скажи ещё, что она тебе не друг».
«Подчинённая. И тоже без проникновения».
«Знаю я…»
«Что? Что ты знаешь?»
«Что-то ещё, Вэй Ин?»
«Позови Вэнь Нина, Чжэньчэн».
«Сам позови».
Вэй Усянь нахмурился, устало выдыхая. Раздражался. Был очень близок к тому, чтобы начать крякать в пустоту.
— Отключился. Просто отключился. Бессовестный. Невыносимый. Ужасный!
Думал, как лучше поступить. У Вэй Усяня есть только два человека, которые в равной мере обладают информацией о нём. Только они вдвоём всегда могут его позвать, найти, увидеть, поговорить, и так далее. Это чжаньмэнь старейшин клана Цзян, Цзян Шан и Вэнь Цюнлинь.
Так исторически сложилось, что они никогда не пересекались между собой. И это хорошо. У них совершенно разный род деятельности, раса, привычки, увлечения и обязанности. Разница между ними настолько велика, что становится странно при мысли о том, что этих двоих соединяет Вэй Усянь.
Более восхитительной связи и не придумать. Вэй Усянь соединял в них два понятия. Две свои жизни. И не только свои.
Вэнь Нин знал, что он призрак. Знал, что находится в столице с подачи Небесного Императора. Знал, что Цзюнь У и Вэй Усяня между собой связывают романтические отношения. Много чего знал. Кроме того, что Цзюнь У и Белое Бедствие — это один и тот же человек.
Цзян Шан тоже знала, что её господин — призрак. Конечно, это было известно ей с самого начала. Только девушке невдомёк, что Вэй Усянь находится в столице, под крылом у Небесного Императора. Знала, что его и Белое Бедствие связывают те же самые романтические отношения, о которых говорилось выше.
Она тоже много чего знала. Естественно, кроме того, что Цзюнь У и Белое Бедствие — это один и тот же человек.
И в итоге получается… что два единственных человека, близких Вэй Усяню, обладают одной и той же информацией в равной мере. Только одна уверена, что он в отношениях с Белым Бедствием, а другой знает, что он в отношениях с Цзюнь У.
Вэй Усянь никогда не искал лёгких путей. Где тонко, там рвётся. У него пока не порвалось. Он уже половину тысячелетия ходит по грани, по этому самому тонкому льду, и не сильно задумывается о возможных последствиях. Не просто верит, знает, что ничего не произойдёт. Что опасности не существует.
Всё дело в том, что мужчина слишком уверен в Цзян Шан и Вэнь Нине. Даже если эти двое сойдутся на одной территории в милой беседе за чаем, был уверен настолько, что поставил бы на кон свой прах. Уверен в том, что ни Цзян Шан, ни Вэнь Нину не придёт и в голову открывать рот на тему отношений Вэй Усяня с Небесным Императором или Белым Бедствием.
Так они и жили. На грани.
Он понабрался беспечности у своего мужа. Того самого, который направо и налево раздавал всем кому ни попадя артефакты, способные натолкнуть на его разоблачение, или рассекретить вовсе. Как Хунцзин, например.
Причём… О том, чтобы в безопасности был Чжэньчэн, Вэй Усянь всегда думал. Но крайне редко задумывался о собственной. Трезво оценивал свои способности — это первое. Он действительно ужасно силён, и его практически никто не знает в лицо, кроме других бедствий. А второе… если его собственных сил, ума, таланта вдруг не хватит, мужчина твёрдо был уверен, что его мужа ничто не остановит на пути к спасению возлюбленного.
Проще говоря, если Вэй Усянь встрянет — у него всегда есть надёжный тыл. Настолько надёжный, что лучше просто не существует.
— Ладно… Позвать самому, так позвать самому.
Запрос в систему духовного общения был принят так быстро, что Вэй Усянь не успел задуматься о предстоящем ожидании.
«Молодой господин».
«Здравствуй, А-Нин».
«Я могу что-то сделать для Вас?»
«Почему ты ушёл?»
«Ни Вас, ни моего господина не было. Мне нечего делать среди сотни совершенно незнакомых мне лиц. Все мои друзья сгорели в том месте, где Вы предлагаете мне подождать Вас».
Вэй Усянь и чувствовал, и слышал, как осуждение сочилось из уст Вэнь Нина.
— Да-а-а… Времена, когда он был робким мальчишкой без собственного мнения, давно канули в бездну…
«Извини. Прости меня за это. У меня не было другого выбора. Я действительно перепробовал всё, чтобы избежать этого. Не получилось».
«Ни к чему извиняться, молодой господин. Надо — значит надо».
«Обещаю тебе, что этого больше не повторится. Столица больше не будет гореть».
«Вы уже обещали, что придумаете, как избежать падения».
«Я и придумал. Этот вариант… не подошёл. Но был рабочим. Я придумал, как и обещал».
«И где же все?»
Вэй Усянь поджал губы. Ему тоже было их жаль. Всех. Кроме нескольких. К некоторым из них он питал действительно нежные чувства. Уважал, восхищался их историей, решениями. Хотел сохранить им жизнь и потратил триста лет на то, чтобы остановить Чжэньчэна.
Это не зависело от него настолько, чтобы предотвратить. Это не его мир. Не ему здесь задавать правила. Не он тысячу триста лет наблюдал за ними. Не он принимал их, учил, направлял. Это не его дети.
Если кому-то и решать жить им или умереть, то только Небесному Императору. У Чжэньчэна было много своих причин, чтобы сделать это. Вэй Усяню было, что противопоставить ему, но в итоге его завалили аргументами.
Их диалоги с мужем по этому поводу ходили по кругу. Из первого вытекало второе, из второго вытекало третье, а третье втекало в первое. Все разговоры были цикличными. Чжэньчэна нельзя было переубедить.
Слишком много столетий назад он решил, что убьёт их всех. А вот сейчас Вэй Усянь действительно способен повлиять на него и сделает всё, чтобы столица больше не горела.
Это не отменяет того факта, что Вэнь Нин недооценивал его старания и ранил по живому, говоря подобные вещи, задавая такие вопросы. Вэй Усянь расстроился и поник.
В последнее время их отношения были не очень хорошими.
«Зря ты так…»
«Что я могу сделать для молодого господина?»
«Явись в столицу».
«По приказу Владыки?»
«По моему приказу. По приказу правой руки Небесного Императора. С правом управления всеми Богами Войны, личным гарнизоном, его главнокомандующим, всеми богами столицы… и одним Богом Плодородия».
«Что мол…»
«Жду тебя».
Вэй Усянь отключился от системы и потёр глаза.
— Тяжело…
Он был готов принять осуждение от кого угодно, кроме трёх людей. Ради них он всегда старался так сильно и отчаянно, как никогда. Вэнь Нин совершенно не имеет понятия, через что Вэй Усяню пришлось пройти, чтобы Чжэньчэн позволил оставить его в живых.
Мало того. Князь Демонов настоял на том, чтобы не вторгаться в голову Бога Плодородия и не изменять его память. Оставить ему возможность знать правду, не смотреть сквозь призму, выдуманную Вэй Усянем.
Сколько он натерпелся и выслушал… Одним богам известно.
Если бы не Вэй Усянь, Вэнь Нин сгорел бы в столице вместе со всеми. А тот думает, что любим Небесным Императором. Они все так думали… И этот не исключение. Вэнь Нин питал к Цзюнь У очень тёплые чувства. Отеческие. Доверял ему и верил в него.
Не знал той правды, что есть на самом деле. Никто не знает. Кроме Вэй Усяня. И последний, конечно, защищает своего брата не по крови от душевных травм подобной этой. Нельзя допустить того, чтобы спустя почти шестьсот лет веры в него, всё рухнуло. Тем более вот так просто.
Вэй Усянь не позволит этому произойти. Принимал всех собак, что на него спускали. В последнее время Вэнь Нин всегда разговаривал с ним так. А с Цзюнь У хорошо, как и прежде.
Это… не обижало его. Мужчина не ревновал. Но слова и взгляды близкого человека задевали за живое. Не мог оправдываться больше нужного. И сказать слишком много тоже не мог, так как защищал Чжэньчэна. Ловил все шишки.
— Ничего. Это ерунда. Я сохранил ему жизнь. Пусть он и злится на меня, но он жив и здоров. Я переживу. Он не будет вечно упрекать меня. Потерплю. Потерплю ещё. Столько, сколько потребуется.
Погрузился в размышления о том, о сём. Грустил и печалился. Ему было тяжело выносить обиду Вэнь Нина. Их отношения и до этой ситуации были не слишком тёплыми. Уважительными, крепкими, хорошими. Узы прошлых времён прочно связывали мужчин между собой.
Вэнь Нин был благодарен ему и никогда не забывал того, что Вэй Усянь сделал для него и для его семьи. Доверие, глубокое уважение, признательность. Всё это было и никуда не девалось. До того момента, как мужчина сбагрил Бога Плодородия подальше из столицы, сообщив, что гореть она будет ярко и долго.
В тот момент всё как-то испортилось. На поправку пока не шло. Вэй Усянь искал точки соприкосновения с Вэнь Нином, но тот кололся и не особенно шёл на контакт. Выполнял, как солдат. И на этом всё.
Не такого ему хотелось. Хотел, чтобы было как раньше. Как всегда. Однако он не маленький мальчик и живёт на свете не первое столетие. Всегда знал, что за свои поступки нужно отвечать. Отвечал, как и положено. Как мужчина. Ни на кого не перекладывал это бремя и не жаловался никому, кроме самого себя.
Мужественно, как и полагается, терпел все последствия и удары под дых от того, кем дорожил. Понимал, что Вэнь Нин не знает правды. И ему нельзя знать, как было всё на самом деле. Не хотел, чтобы тот разуверился в Цзюнь У, которого мужчина обожал и возносил в своей голове.
Небесный Император был отцом не только Се Ляню. Вэнь Нину тоже. И многим другим. Вэй Усянь не мог допустить того, чтобы тот разочаровался в Цзюнь У. Не хотел.
В дверь Шэньу постучали. Мужчина пришёл в себя, вырываемый из вороха мыслей. Изменил облик, чтобы не вводить Вэнь Нина в заблуждение. Принял свой привычный вид в Небесной Столице.
Да и ни к чему Вэнь Нину знать, чем они тут промышляют на пару с Чжэньчэном. Лучше никому не знать, что Небесный Император внезапно может оказаться не Небесным Императором.
— Да, заходи.
Хэйсе Фэнбао стрелой переместился за своё рабочее месте. Обман. Обман. Кругом обман. Вэй Усянь знал, на что подписывается, когда захотел быть с Чжэньчэном. Знал, что всё построено на лжи, хоть она никогда ни в чём не проявлялась. Просто всё вокруг него окутано обманом и тайной. Знал, что нужно будет лгать.
Удивительно, что такой человек, как Чжэньчэн, который никогда не лжёт, замешан… Не просто замешан. Является создателем, центром и причиной самого масштабного обмана трёх миров. Самой великой энигмы.
И при этом он никогда никому не лгал…
«Никому просто и в голову не приходило, что это всё часть представления Белого Бедствия… Никому…»
Вэнь Нин закрыл за собой дверь и уважительно кивнул мужчине за столом.
— Звали, молодой господин?
Хэйсе Фэнбао повернулся к нему, убирая руки со стола. Смотрел. Непроницаемый. С одной стороны. С другой было хорошо видно неприязнь и нежелание разговаривать.
«Лицемер».
— Да, — мягко улыбаясь. — Ты принёс свитки Владыке.
— Принёс.
— Так случилось, что их принял я. Владыка сейчас не может заняться ими. Я спросил у него, что делать, и в ответ получил то, из-за чего ты сейчас здесь стоишь.
— Вы открывали их?
Это прозвучало так, будто Вэнь Нину только что нанесли личное оскорбление. Словно Вэй Усянь влез в его сокровенную переписку с возлюбленной и прочитал все письма.
Хэйсе Фэнбао поднял ладонь, развернул её к потолку, и она засияла ярким белым. Два свитка упали в неё, и мужчина закрыл пальцы, подхватывая их. Печати на отчётах были целыми.
— Нет.
— Почему?
А сейчас это было как удивление, недоумение. Вэй Усянь запутался в чувствах и настроении Вэнь Нина.
«В смысле, почему, бляха муха?!»
— Разве ты бы хотел, чтобы я открыл их?
— Если мой господин поручил Вам разобраться в вопросе, как же молодой господин разберётся, если не посмотрит?
Резонно, логично, справедливо…
— Я думал, ты расскажешь мне, что там, и я решу, что делать дальше.
— Хорошо. Это отчёт по навкам. Не так давно мой господин отправил меня на задание. Поручил выяснить информацию о новых видах навок. Они появились совсем недавно и приносят много бед простым людям. Много молитв поступает от людей из-за этих тварей.
Вэй Усянь впервые слышал об этом, если честно. Немного растерялся…
— «Не так давно» — это когда?
— Недели две-три назад.
«Так… Какой сейчас день?»
Вспоминал, что делал, и где был три недели назад. Много времени ему не потребовалось. Заключил, что это было тогда, когда он ходил везде, где можно, чтобы разобраться в ситуации с храмами Небесного Императора. Напрягал Цзян Шан и орден Юньмэн Цзян.
«Значит… Чжэньчэн работал всё время, пока меня не было…»
— Что ты выяснил о навках?
— Они сильные и их много. Имеется в виду, что охотятся на людей большими группами. По одиночке они не так уж и страшны, но только не для простых смертных.
— Как действуют?
— Отравляют тело, воздействуют на душу. Питаются человеческой плотью, но разрушают духовные меридианы.
— Как же заклинатели? Навки, монстры, призраки и демоны — это их работа.
— Всё было бы так, но от этого вида полегло уже много заклинателей.
— От навок? — изумился Хэйсе Фэнбао.
— Да.
— Но это же примитивные формы жизни.
— Только не этот вид. Они опасны тем, что их яд нарушает циркуляцию духовной энергии в теле.
— То есть заклинатели по уровню полезности превращаются в простых смертных людей, — заключил мужчина вместо Вэнь Нина и прикусил кончик ногтя на большом пальце.
— Да.
— Опасные твари.
— Всю информацию, что я собрал о них, я детально изложил в печатях. Со всеми сносками и источниками информации. Всё, что я выяснил. У кого, где, что видел. Как выглядят, что могут и так далее. Молодой господин поймёт больше, если посмотрит.
— Я посмотрю.
В дверь Шэньу снова постучали. Вэнь Нин обернулся к ней, а потом глянул на Хэйсе Фэнбао.
— Владыка!
«Опять она… Затрахать меня решила?! С ней я больше не хочу».
— Заходи.
Девушка влетела в зал, захлопывая за собой дверь. Выглядела нервно. Не похоже, что она пришла полюбоваться Цзюнь У.
— Владыка!
— Ну… Чего там?
— А где Владыка? — она удивлённо захлопала пушистыми ресницами.
— Ушёл по делу. Я за него пришёл. Говори.
— А что, здесь был Владыка?
«Ещё один…»
— Был. Ушёл по делу, — вторил он, чтобы скорее закрыть тему. — Нуйъин Юн.
— Да… Система контроля молитв зафиксировала всплеск.
Лицо Хэйсе Фэнбао сделалось суровым. Нечастая ситуация. Сейчас не подходит столице. Если люди массово молятся, значит есть стихийное бедствие, природная катастрофа или резня. Ничего из этого не подходило богам, что вознеслись пару недель назад. Они могут умереть.
— Где?
— Относительно недалеко.
— Конкретика. Кто тебя учил отвечать, не давая ответа на вопрос?
Нуйъин Юн увидела Хэйсе Фэнбао в новом свете. Он всегда был приветлив с ней и улыбчив. Помогал и объяснял. Был терпеливым и снисходительным. Таким резким богиня видела его впервые.
— Тысяча семьсот тридцать шесть ли на юго-восток. Или тридцать семь? Шесть? Я не…
— Нуйъин Юн.
— Да?..
— Название.
— Я же говорю… Одна тысяча семьсот то ли тридцать шесть, то ли тридцать с…
— Ты слышишь мой вопрос?!
— Да! — она подскочила на месте и начала беспокойно поправлять волосы.
— Название деревни.
— Деревня… — принялась мять в пальцах рукав платья.
— Или города. Это город или деревня?
— Да!
— Что «да»?!
— Там… — топталась на месте, будто пол под ногами горит алым пламенем.
— Название! — он взревел так, что Вэнь Нин отступил чуть назад.
— Деревня Куанчоу!
— Слава яйцам… — Хэйсе Фэнбао выдохнул. Пробил защитный купол. — Что там?
Она отвечала медленно и нервно. Долго думала. То ли отсеивала информацию в своей голове, то ли хрен его знает что… Мужчина только что остро почувствовал, как сильно скучает по Линвэнь, которая выдавала всю необходимую информацию детально, точно и настолько быстро, что мозг едва успевал её обработать. А это ещё что такое и о чём?..
— Нуйъин Юн? — помягче в этот раз.
— Да-да-да. Я… Там… Неизвестные создания.
Она снова крутилась на месте. Переплетала пальцы, сцепляла их в замок, отпускала и начинала снова. Прикусывала губы. Её глаза бегали, будто не знали куда смотреть, на чём фокусироваться.
— Какие неизвестные? Призраки?
— Нет. Там. Что-то другое. Там… Я с таким никогда не сталкивалась, не видела и не читала в книгах.
Хэйсе Фэнбао и Вэнь Нин переглянулись. Подумали об одном и том же.
— Господин Хэйсе… Это может быть…
— Да.
— Что прикажет правая рука Небесного Императора?
Прозвучало, как укол. У Хэйсе Фэнбао не было времени переваривать это. Позже. Всё позже.
— Мне отправить Богов Войны на это задание? — взволнованный голос Нуйъин Юн звучал, словно трель.
— Нет.
— Тогда что? Почему нет?
— Контролируй свои вопросы! Ты Богиня Литературы, а не закадычная подруга. Непредвиденная ситуация вышибла тебе мозги?
— Извините, господин Хэйсе… Я так распереживалась…
— Видно.
Лжебог вздохнул и задумался. Богов Войны отправлять нельзя. Не ясно, кто там. Что за твари и на что способны. В свитках написано, да. Но он их не читал. И вряд ли они полные. Только если…
— Цюнлинь, ты сражался с ними?
— Нет. Я не видел их сам.
Значит, информация не полная. Рисковать молодыми богами нельзя.
— Я пойду, — решительно подытожил лжебог. — Сколько людей живёт в деревне?
Нуйъин Юн молчала и Хэйсе Фэнбао снова вспомнил Линвэнь. Та бы уже давно ответила и сверху насыпала кучу другой, важной и нужной информации. Из этой надо тянуть по слову, а она ещё и тормозит, как старый вол, который тянет в гору тяжёлую телегу…
Смотрел, как она вновь совершала кучу бесполезных движений, лишь бы чем-то занять своё тело. Постоянно сглатывает, будто у неё засуха во рту. То плечо чешет, то шею трёт. Дышит часто, словно задыхается. Из ума выжила?
— Нуйъин Юн!
— Да! Около двухсот. Извините! Я так нервничаю…
— Цюнлинь, побудь в столице, пожалуйста. Я вернусь — поговорим.
Хэйсе Фэнбао пошёл вперёд, в сторону двери. Вэнь Нин мягко положил ладонь на его плечо, когда тот проходил мимо. Остановил.
— Не стоит господину Хэйсе распыляться на подобные шалости.
— Боги Войны не…
— Извините, что перебиваю. Я пойду.
Хэйсе Фэнбао нахмурился. Ему не нравилась идея.
— Это может быть опасно. Если это навки, о которых мы говорили, то тебя могут убить.
— А Вас нет?
— Не думаю.
— Я справлюсь. Мы тратим время. Люди погибают. Вы доверяете мне это задание или я ни на что не годен в Ваших глазах? Мне пойти засевать поля, как и положено Богу Плодородия, или защитить людей?
Хэйсе Фэнбао всё прекрасно понимал. Ясно, как божий день. Только зачем он так?.. Не ясно. Мужчина отвернулся к своему столу и пошёл к нему. Ладонь Вэнь Нина соскользнула с плеча.
— Я доверяю тебе. Иди. Будь острожен. Жду с отчётом.
— Благодарю господина за доверие.
— Не показывайся людям на глаза.
— Да, конечно.
Лжебог стоял к нему спиной. Боковым зрением увидел, как вспыхнул свет и источник духовной энергии Вэнь Нина исчез из главного зала. Мужчина развернулся к Нуйъин Юн. Сильно сомневался в её полезности в конкретно данный момент. Она не готова к сложным или критическим ситуациям. Решил уточнить.
— Когда система получила первые молитвы?
— Две стражи назад.
Хэйсе Фэнбао выгнул бровь. Две стражи назад?..
— Почему ты не пришла раньше?
— Я думала, что это стандартные молитвы.
— О чём же, по-твоему, люди обычно молятся?
— Ну… О том…
— Да, верно. О том, чтобы член стоял и деньги были. Чтобы жена покрасивше, дети гордость семьи и урожай уродил как никогда. Сейчас, думаю, они молили богов спасти их жизни. Разве нет?
— Я…
— Уходи.
— Я…
— Ты затянула. Когда Цюнлинь туда придёт, то, вероятнее всего, там не останется живых. В следующий раз думай лучше, Нуйъин Юн. Ты — координатор. Библиотека — это хорошо. Однако это не всё, что входит в твои обязанности.
Она поджала свои пухлые красные губы, которые девушка накрасила для Небесного Императора. Хэйсе Фэнбао помнил, да. Свела брови и силилась, чтобы совладать с собой. Не удалось. Он надавил на неё больше нужного или что?
Да вроде нет. Лишь сказал правду.
Нуйъин Юн закрыла ладонями лично и сочно расплакалась. Хэйсе Фэнбао так удивился, что растерялся. Тяжело ему давались эти женские слёзы. Чёрт…
Он вздохнул и опустил взгляд.
«Если бы она слышала Цзюнь У, когда он пребывает в гневе на своих богов из-за ошибок на заданиях или по другим причинам… Как он рубит с плеча правду так резко и насквозь, что убивает наповал лишь словами. При этом выражение его лица не меняется, как и тон голоса. Она не переживёт, если столкнётся с этим».
— Я не хотел тебя обидеть. Лишь сказал, что тебе нужно относиться к своей работе ответственнее. Если ты медлишь — умирают люди. Понимаешь?
— Понимаю, — громко всхлипывая.
— Успокойся. Цюнлинь сделает всё, что сможет. Если там будет, кого спасти — он спасёт.
— Он даже не Бог Войны, — растирая влагу по лицу.
— Не надо его недооценивать. Боги Войны, что могут пойти туда, сейчас заняты другими заданиями. Эти люди не единственные страждущие. Боги не персональные слуги людей. Людей куда больше, чем богов. Мы делаем то, что можем. Ведь мы милостивы и снисходительны. Верно? — он чуть улыбнулся, чтобы успокоить её.
Это максимум, на который мужчина был способен. Жалеть Нуйъин Юн, в смысле слова «жалеть», он не мог. Не настолько ему её жаль.
— Верно.
— Будь собраннее в следующий раз. Этот был твой первый. Я давал тебе список информации, которая нужна в подобных ситуациях. В спешке ты забыла все мои наставления. Или проигнорировала.
— Забыла! Я забыла, господин Хэйсе! Мне так стыдно. Извините меня!
— Почему ты плачешь? Из-за того, что я был резок?
— Нет. Это заслуженно. Мне жаль людей. Мне так жаль людей, господин Хэйсе. Я медлила и сомневалась. Не придавала значения. А может, не хотела беспокоить Владыку. Не знаю, что я думала и что делала. Хочу спасать людей и помогать им. А сейчас… Из-за меня…
Мужчина выдохнул и снисходительно улыбнулся. Вот сейчас она ему нравилась, как никогда. Да, именно об этом он говорил, когда всякий раз убеждал Чжэньчэна в том, что это поколение совсем не такое, как прошлое.
Эти боги здесь, потому что они светлые и чистые. Они достойны вознесения. Хотят и стремятся выполнять своё первое и главное предназначение. Внутренне Хэйсе Фэнбао ликовал. Она, и подобные ей, — это то, что нужно столице.
— Прекрасно.
— Что? Я не услышала, извините.
— Успокойся. Всех не спасти. Люди всегда умирали и рождались. Будут умирать и рождаться и дальше. Мы лишь помогаем им. И сейчас мы тоже помогаем. Иди, умойся. Ты свободна на сегодня. Иди в свой дворец и отдыхай.
— Но как же… Моя работа…
— Я всё сделаю, заверю и проконтролирую. Отдыхай, Нуйъин Юн.
— Спасибо, господин Хэйсе. Вы такой понимающий…
«Да уж…»
— Иди. Скажи стражнику, чтобы зашёл в Шэньу, когда выйдешь.
— Хорошо. Но у меня есть важные вопросы. Я не могу не сказать Вам.