Глава 39. Свободное падение (1/2)

— Я думал, мы поплаваем.

— Нет.

— Но ты же зашёл в реку.

— Это вынужденная мера.

— И почему нельзя было остаться и поплавать со мной?

— Если ты не поспешишь и не оденешься — я уйду без тебя.

Вэй Усянь обернулся через плечо. Выдернул белую ленту, которую держал в зубах, и завёл руки за голову, собирая высокий хвост на затылке.

— Мы куда-то идём?

— Изначально, когда я пришёл, хотел показать тебе одно место.

— Правда?! Что же ты сразу не сказал?! Я сейчас оденусь. А куда мы?

Он как попало завязал волосы и принялся продевать мокрую ногу в сухие штаны. Скакал на месте, пока не поскользнулся. Это был фатальный момент. Он не успевал ни продеть ногу, ни вытащить её, чтобы удержать равновесие.

Ну… Падать, так падать. Смирился. Наткнулся спиной на что-то мощное и непоколебимое. Повернув голову, мужчина увидел, что приземлился на плечо Белого Бедствия.

— Как ты?..

<s>— Это был адреналин, Белла.</s>

— Ты бесполезен.

— Ты говорил, что это не так.

— Конкретно сейчас.

— Такое надо сразу говорить. Ты всё делаешь через задницу. Сначала обобщил, а затем внёс правки, сужающие область поражения до минимума. Кто так делает?

— Закрой рот.

— Что ты такой суровый? Ты вымылся, очищающими талисманами привёл себя в порядок. В штаны влез. Должен быть счастлив.

— Ты невыносимый.

— Кто бы говорил. Эй, даочжан, просто скажи мне спасибо. Ведь я видел, что тебе понравилось.

— Ты можешь прекратить разговаривать об этом?

— Нет, не могу. Я хочу знать, что ты почувствовал. Скажи, где тебе понравилось больше всего ощущать мои прикосновения? Тебе нравилось, когда пальцы туго сжимались или когда мягко обхватывали? А темп? Что на счёт скорости? Сможешь кончить, если я буду держать тебя в одном ритме от начала и до конца? Плавно и глубоко, а не коротко и быстро. Я хочу знать ответ на целую кучу вопросов.

— Как и всегда, в целом.

Вэй Усянь фыркнул. Белое Бедствие оттолкнул его плечом, восстанавливая равновесие бедоси. Тот пролез в штанину и, запрыгнув в нижние штаны целиком, принялся их завязывать.

— Ну и что? Разве это плохо? Мне многое интересно. У меня куча идей. Мне негде их воплотить. Я хочу созидать, даочжан. Но мне негде.

— Это не мои проблемы.

— Если бы я мог вернуться на Тунлу, то смог бы показать тебе целую кучу восхитительных вещей, построенных сугубо на Тёмном Пути, — хитрил.

— Нет, — сухо.

— Да почему нет?!

Вэй Усянь нырнул в рубашку, плотно её запахивая. Принялся продевать руки в рукава верхних одежд. Торопился, на самом деле. Сгорал от нетерпения увидеть то, что ему хочет показать Белое Бедствие.

Тот не часто его выгуливает, но когда это всё-таки происходит, то Вэй Усянь имеет возможность созерцать что-то волшебное. Он предвкушал и искренне желал пойти с ним.

— Даочжан, почему нет?

— . . .

— Есть причина?

— Есть.

— Это всё твоя вредность?

— Я не вредный.

— Может быть. Не знаю. Ещё не понял. Хорошо, тогда что? Почему мне нельзя?

— Подумай.

— Ты действительно считаешь, что я могу додуматься сам, если годами задаю тебе этот вопрос?

— Это я тупой?

На него глянули убийственно холодным взглядом и Вэй Усянь рассмеялся. Это не помешало ему влезать в сапоги.

— Обиделся, значит?

— Нет.

— Но припомнил.

— Факт.

— Подскажи, хотя бы. Почему нет?

— Ты там был. Вспомни.

— Вспомнить что?

— Что с тобой происходило на Тунлу.

— Ты заточил меня в пещере без света и воздуха.

— Забудь о пещере.

— Ну что ещё? Мы несколько раз выходили на поверхность.

— Верно.

— И что?

— Думай.

Вэй Усянь хлопнул себя ладонью по лицу, устало вздыхая.

— Это, по-твоему, подсказка?

— Я сузил область поиска и сказал, что конкретно искать. Чем ты недоволен?

— Много чем.

— Смирись.

Тёмный заклинатель поубирал в печати все свои штучки и подплыл к Белому Бедствию, нагло целуя его в щеку. Едва не влетел в него. Если бы тот не стоял вечно как каменная статуя, мог бы пошатнуться, или Вэй Усянь и вовсе снёс бы его.

— Идём. Куда мы идём?

— Туда, где не дышат.

— Ага, — воодушевлённо начал он, пока информация не достигла мозга. Он косо посмотрел на него. — Куда?

— Ты услышал.

— Это где? Что это за место?

— Терпение. Ты увидишь.

— Мы будем идти?

— Твои варианты?

— Нет, я не претендую. Я спрашиваю. Мы будем идти, или ты нас перенесёшь?

— Можем полететь.

— Не понял… — он действительно не понял.

Подумал, что неправильно услышал. Склонил голову в сторону, обдумывая. Искал скрытый смысл, если он там был.

— Ты же заклинатель. Заклинай меч.

Вэй Усянь рассмеялся, сгибаясь пополам. Отрицательно качал головой, будто ему сказали какой-то бред. Чуть успокоившись, он поднял взгляд к лицу Белого Бедствия и отпустил живот.

— Он не слушается меня.

— Сколько лет ты с ним ходишь?

— Не помню.

— И всё ещё не способен летать на нём?

— Мне кажется, что ему это не нравится. Он совершенно не уступает мне в этом.

— Это оружие. Ты не должен считаться с ним. Ты — хочешь, он — делает.

— Это особенное оружие. Я не видел ничего похожего на него ни «до», ни «после». Он уникален.

— Нет.

— Для меня — да. Я не могу его заставить. Только договориться. Нести меня он не хочет.

— Значит, я перемещу нас.

Вэй Усяню вдруг пришла в голову замечательная идея. Он решил ковать железо пока горячо. Он не виноват. Безликий Бай сам подал ему эту идею.

— Погоди. То есть ты хочешь сказать, что ты можешь совладать с его нежеланием нести владельца?

— Странный вопрос.

— Покажешь?

— Есть необходимость?

— Просто хочу глянуть. Тебе же не сложно? Покажи мне.

Вэй Усянь вытащил Атем из ножен и протянул его мужчине перед собой. Охнул, когда увидел внешний вид клинка. Это сущий кошмар.

— Божечки… Я обещал, что отмою его. Мало того, что утром забыл, так ещё и не выполнил обещание. Это точно аукнется мне в дальнейшем.

— О чём ты говоришь?

— Ни о чём. Ты не поймёшь моих сложностей.

Белое Бедствие вытянул перед собой руку и Дыхание дракона вырвался из пальцев Вэй Усяня, плотно заседая в его ладони. Мгновение, и вся чёрная поверхность кусочками осыпалась, словно по-волшебству.

— Это ещё что за чёрная магия?! — воскликнул он.

— Я не понимаю.

— Он снова такой, каким должен быть! Как?!

— Как он, по-твоему, очищается?

— Не знаю. Ты сказал «сам». Ну вот как-то так. Как-то сам.

— Остаточной духовной энергией владельца. Твоей, Вэй Усянь. Конечно, принудительно ты тоже можешь это сделать в любое время. Разница лишь в том, что её нужно по-другому направлять и контролировать.

— Боги… А раньше сказать и научить меня ты не мог? Действительно задолбал меня!

— Ты не спрашивал.

Вэй Усянь раздражённо закатил глаза. Если бы можно было, они бы и вовсе вылезли из глазниц и ушли. Ну до чего же бред. Зачем так усложнять? Сразу нельзя было сказать?

— Ну естественно…

Белое Бедствие подкинул меч в воздух, возвращая его Вэй Усяню. Тот ловко поймал его, оборачивая вокруг ладони.

— Попробуй сейчас.

— Чем «сейчас» отличается от «всегда»? Я же сказал, что он не хочет. Наотрез. Категорически.

— Я хочу посмотреть.

Вэй Усянь раздражённо цыкнул, но подчинился. Нужно уступать друг другу. Всё верно. Он не был до конца уверен, работает ли это так с Белым Бедствием, но знал, что это работает у нормальных людей. Нужно пробовать.

— Хорошо.

Мужчина вытянул перед собой руку с мечом, а второй сложил печать. Абсолютно не чувствовал отклика Атема. Глухое и слепое игнорирование. Плотнее, чем тьма внутри пещеры Тунлу.

— Ну как?

Какой глупый вопрос… Вэй Усянь начал раздражаться из-за него. Ведь всё понятно и без слов.

— Никак. Не видно, что ли?

— Ты держишь его рукой. Что я должен видеть?

— Ты чувствуешь духовную энергию. Не делай из меня идиота. Ты в курсе, что он не отзывается.

— Я вижу, как ты вцепился в него.

Брови Вэй Усяня дрогнули. Он разжал пальцы и Атем дес драхен в тот же момент упал на землю. Тёмный заклинатель, не отрывая глаз, смотрел в лицо Белого Бедствия, ожидая услышать это восхитительное заключение.

— Что ты молчишь? Ну же. Говори.

— Я увидел. Мне нечего говорить.

— Хочешь сказать, что тебе он всецело подчиняется? Я уже понял, что ты всемогущ. Но это не живой человек. Это духовный меч. Ты не можешь запугать его или угрожать расправой.

— И что?

— Если у тебя нет на него никакой управы, а ему это категорически не нравится, то я думаю, что он подчиняется тебе в чём угодно, кроме этого. Твоя власть над ним ограничена.

— Это всего лишь оружие.

— Что это значит? Что я прав?

— Нет. Ты ошибся.

Вэй Усянь нахмурился. Ему казалось, что за прошедшее время, у него получилось довольно неплохо поладить с этим мечом, но кое-что в их отношениях оставалось неизменным: тот не позволял летать на себе.

Так с чего бы ему отзываться, когда это делает Белое Бедствие, который даже не нравится этому мечу? Они не просто не компаньоны. Они не уважают друг друга. Между ними нет никакой духовной связи. Кроме прямой, в момент приказа.

— Покажи мне, — деловито скрестив руки на груди.

Белое Бедствие двинул двумя пальцами вверх. Даже руки не поднял. Вэй Усянь увидел этот жест из-под рукава. Атем плавно поднялся в воздух, зависая в области пояса. Неподвижно и ровно висел, ожидая.

Как же Вэй Усяню хотелось закатить глаза. Это раздражало. Так сильно, что слов не было.

— Допустим. Встань на него. Парить — это одно.

— К чему это?

— Я объясню. Когда я заклинаю его, он тоже без труда парит и летает, как и положено. Он не хочет нести, потому и не отзывается, когда понимает мои намерения. Может ты не дал ему понять, что сейчас будешь лететь.

— Я не летаю на мечах.

— Вот именно. Потому он и отозвался.

— Нет.

— Что «нет»?

— Не поэтому.

— Встань на него. Просто встань на него и наш спор закончится.

Белое Бедствие опустил меч ниже, на уровень щиколотки, и без труда ступил на клинок, поднимаясь вместе с ним немного выше. Вэй Усянь прозрел в который раз за сегодня. Забавно. Он деловито обошёл их по кругу, проверяя то, что видит.

— Почему? — искренне не понимал.

— У нас разный уровень.

— Это бесспорно. Но всё же… Ведь я неплохо подружился с ним. Но он такой неприступный в этом плане. А тут…

Белое Бедствие собирался спуститься с меча. Вэй Усяня осенило ровно в тот момент, когда тот должен был ступить на землю. Это же отличный шанс убить двух зайцев одним выстрелом из лука: и на Атеме полетать и потискать Белое Бедствие. Им ведь всё равно в путь.

Мужчина ловко запрыгнул на меч, занимая позицию ближе к рукояти. Обнял Безликого Бая за живот, обвивая руками, словно лоза, и высунулся лицом над его плечом, заглядывая в глаза.

— Не прокатишь меня?

— Я не летаю на мечах.

— Я летаю.

— Летай.

— Он меня не слушается.

— Это не мои заботы. Я дал тебе всю информацию касательного этого оружия и дополнительные подсказки.

— Да, но я — не ты. Пожалей меня. В последнее время ты меня только наказывал. Я знаю, что ты умеешь и можешь жалеть. Пожалей меня, даочжан.

— Я не причинял тебе боли.

— Сейчас — да. Но причинял прежде. Это будет плата за одно из твоих наказаний.

Знал, куда давить, но не до конца понимал, как это можно использовать в своих целях. Хитрил слишком мудрёно. Белое Бедствие всё понимал. Видел насквозь. Но не видел в этом ничего критичного.

— Один раз.

— Хорошо, — расплылся в улыбке Тёмный заклинатель и коснулся поцелуем алебастровой щеки.

Меч рванул вперёд и вверх так резко и под таким сильным углом, что Вэй Усянь едва не соскользнул с клинка. Это было опасно и очень близко к падению… Он был в шоке. Он не падал с мечей с юношества…

Хорошо, что Белое Бедствие поймал его за запястье, удерживая на месте. Повелитель Тёмного Пути через плечо посмотрел назад и вниз, пытаясь рассчитать скорость.

— Спасибо.

— Бойся своих желаний.

— Мгм.

Было так ветрено, что он едва разобрал слова Белого Бедствия из-за свиста в ушах. Он точно услышал всё правильно, но предпочёл поболтать попозже, когда они прилетят куда-то. Сейчас время наслаждаться.

Так высоко Вэй Усянь обычно не летал. Это опасно и никогда не было такой необходимости. Сейчас же они летели над облаками. Ледяной ветер прошивал его тело насквозь, и стоящий перед ним Безликий Бай совсем не уменьшал это чувство, хоть и закрывал собой.

— Зачем так высоко? — едва не кричал, чтобы его услышали.

— Я не летаю на мечах.

— Переживаешь о том, что тебя кто-то увидит на мече?

— Нет.

И тут до Вэй Усяня дошло. Дело не в мече. Дело в отсутствии маски. Лицо Белого Бедствия такое же, как у Цзюнь У, за исключением цвета глаз и причёски. Если его увидят люди, то ничем хорошим это не закончится. Ведь это логично.

— Я понял. Не подумал, извини.

Он покрепче прижался к нему, сцепляя руки в замок в низу живота. Грудью сковывал его длинные, на ветру развивающиеся во все стороны, волосы. Положил подборок на чужое плечо и с улыбкой на устах сквозь облака разглядывал города, поля и леса.

Вэй Усянь так давно не летал на мече, что сейчас испытывал самое настоящее удовольствие в разных проявлениях. Эстетическое, моральное, и зубы сводило от восторга, поэтому физическое тоже.

Это было весело, приятно, и хотелось, чтобы длилось как можно дольше. Даже ледяной острый ветер не мог испортить это событие. Чем выше — тем холоднее. Чем быстрее — тем острее.

— Это всё ерунда… — на грани слуха.

Лететь на восхитительном мече, обнимая мужчину, который до чёртиков нравился ему. Пронзая небеса, сквозь гнев воздушной стихии. Разве это не прекрасно?

Вэй Усянь прильнул к нему потеснее, чуть улыбаясь.

— Ты не знаешь, где Суйбянь? — губами касаясь уха.

— Нет.

— А ты можешь найти его? Только найти. Не нужно никого убивать в процессе. Просто скажи мне, где он.

— Сам ищи.

— Почему?

— Я не вызывался удовлетворять твои запросы.

— Но Чэньцин же ты вернул мне. Сам спросил, где она.

— Почему ты думаешь, что это был я?

Вэй Усянь насупился, отодвигая лицо назад. На мгновение он и правда усомнился в этом, но потом всё встало на свои места.

— Разве это не очевидно?

— А разве очевидно?

— Да. Ты убил Цзян Чэна, когда забирал её.

— Она упала тебе с небес.

— А ты Небесный Император. Не ломай комедию. Просто ответь на мой вопрос и не заставляй испытывать противоречивые чувства. Мне сложно даётся это.

— Твой вопрос?

— Мой вопрос: почему ты вернул мне Чэньцин?

— Без неё ты бы не выжил. Флейта была нужна, чтобы ты вернулся на Тёмный Путь.

— Я могу пользоваться им без неё.

— Не так продуктивно.

— Почему ты попросил меня построить мост в небеса из Тёмного Пути?

Белое Бедствие повернул голову в сторону, боковым зрением встречаясь с заинтересованным взглядом Вэй Усяня. Последний решил сработать на опережение. Ему всё было понятно и без слов.

— Это не моё дело?

— Да.

— Ясно.

Он отвернулся в сторону, обращая свой взгляд вниз. Хотел забыть об этой ситуации, об этом вопросе и ответе. Отстранённость и грубость Безликого Бая всё больше доставала его.

Он считал, что между ними достаточно доверительные отношения, чтобы можно было рассказывать о себе хоть что-то. А тот даёт только общую информацию и чаще всего содержательную. Они не могут просто поболтать ни о чём.

Белое Бедствие этого либо не понимает, либо не видит смысла, либо не доверяет. Не ясно, что там творится в этой больной голове. Ясно было только одно: Вэй Усянь вне милости. Ему не доверяют важную личную информацию.

— Ты единственный живой, кто знает.

— Да, но тебе плевать на это. Я сам это видел. Ты не боишься того, что тебя разоблачат. Если я кому-нибудь расскажу — мне просто не поверят. А если и поверят, то это ничего не изменит. Ко всему прочему, тебе даже не придётся меня убивать, ведь на меня откроется такая охота, что то, что происходит со мной сейчас, покажется мне сущим пустяком.

— Ты расстроен?

— Ты ничего мне не рассказываешь. Я не знаю ничего, кроме того, что общедоступно, или того, до чего тебе нет дела. И знаешь, это всего два пункта: твой возраст, поскольку все, от мала до велика, говорят, что древнему демону больше двух тысяч лет; то, что ты Небесный Император и Белое Бедствие в одном флаконе.

— Этого недостаточно?

— А как ты сам думаешь? Я открыт с тобой и для тебя. Я расскажу тебе всё, что ты захочешь знать. Охотно расскажу. А ты не можешь назвать мне своего имени. Не можешь сказать название своего королевства.

— Уюн.

— Что? Я не расслышал.

Он правда не услышал. Ветер свистел так сильно, что услышать такое короткое собственное название было ему не под силу. Одно дело, если бы это было знакомое ему слово. А так… Слишком коротко и неизвестно, чтобы разобрать.

— Пожалуйста, повтори.

— Моё имя никем не произносилось вслух с тех пор, как пало моё королевство.

— Но ты же помнишь его, верно?

— Помню.

— Почему не скажешь?

— Нет необходимости.

— Почему пало твоё королевство? Что с ним произошло? Война?

Белое Бедствие молчал. Вэй Усянь не хотел у него спрашивать что-то ещё. Это бесполезно. Это было достаточно неприятно в первый раз, но он решил, что на это можно закрыть глаза, когда тот заговорил. А во второй раз стало только хуже.

Поэтому он просто смотрел вниз и пытался получить максимум из полёта на мече. Неизвестно, когда ему удастся полетать в следующий раз. А на Атеме, наверное, никогда. Белое Бедствие ведь сказал, что прокатит с ветерком только один раз.

— Моё королевство называлось «Уюн».

— Оюн?

— У.

— Уюн?

Безликий Бай кивнул. Вэй Усянь довольно выдохнул, чуть улыбаясь. Всё-таки тот не безнадёжен. Нужно просто потратить невероятное количество сил и терпения на воспитание и социальную адаптацию. Хотя бы под него самого. На остальных плевать, если честно.