Часть 1 (1/2)

***</p>“Грейнджер! Придержи для меня лифт, ” крикнул Драко Малфой через вестибюль, направляясь к лифту.

Гермиона Грейнджер подняла глаза, услышав свое имя, и повернула голову в его сторону. Их взгляды встретились на расстоянии, и ее глаза на секунду сузились, когда она увидела, кто ее окликнул. Грейнджер выпрямила спину и решительно ничего не сделала, когда двери лифта начали закрываться. Драко бросился вперед, чтобы успеть вовремя, только для того, чтобы увидеть, как двери захлопнулись прямо перед его носом, а она смотрела на него широко раскрытыми, притворно невинными глазами и минимально возможной ухмылкой — прежде чем двери лифта закрылись, и она уехала.

Правильно.

Грейнджер все еще злилась.

Драко нажал кнопку лифта, проводя рукой по своим платиновым волосам и чувствуя себя измотанным. Он почти не спал прошлой ночью, а сегодня утром поздно выехал из поместья.Он чувствовал себя не в ладах с миром с того момента, как открыл глаза. Проклятое письмо от его матери полностью разрушило его душевное равновесие. И не помогало то, что Грейнджер все еще была неоправданно мелочной с ним, потому что задания по проектам департамента были ей не по вкусу.

Как будто Драко был главным, а не просто еще одним клерком Визенгамота. Не он решал, какие файлы попадут к какому клерку в службе поддержки Визенгамота — это была компетенция главы их отдела. И это было его решение дать Драко самое престижное задание в офисе. Драко, со своей стороны, просто делал то, что ему говорили.

Грейнджер обычно была довольно вежлива с ним в офисе. Она была замкнутой и несколько сдержанной по отношению к нему, что, учитывая их сложную историю, было не просто понятно, но и ожидаемо. Они не были друзьями, ни с какими натяжками воображения. Но их рабочие отношения как клерков, которые делили офис, были достаточно профессиональными. Или, по крайней мере, это было профессионально до того, как проект закона об Аконите был передан ему, несмотря на энергичные возражения Грейнджер. Она последовала за их боссом, когда узнала, ее нос сморщился, абсолютная картина взволнованного волнения, когда она страстно излагала свои аргументы мистеру Перкинсу; подробно объясняя, почему она лучше всего подходит для того, чтобы заручиться поддержкой различных членов Визенгамота, прежде чем вопрос был вынесен на голосование.

Да, Грейнджер поймала Драко на том, что он ухмылялся самому себе во время ее возмущенной демонстрации. Да, у нее были чернила на носу, когда она это делала, и это делало ее еще более забавной. Нет, он никому ничего не сделал, чтобы заставить Перкинса отдать ему файл. Драко не просил, чтобы этот закон попал к нему на стол, но он понимал причину, по которой Перкинс дал его ему, и он собирался сделать работу в меру своих возможностей. И эта очень разумная позиция превратила их почти разрядку обратно в полноценную ненависть. По крайней мере, со стороны Грейнджер.

Драко не сделал ничего плохого. Конечно, он не собирался опускаться до ее уровня и вымещать свое разочарование на безупречном коллеге. С тех пор, как инициатива ”Волчий аконит” была передана Драко для надзора, у него заканчивались чернила в середине каждого дня. Такого с ним никогда раньше не случалось, а теперь так было пять дней подряд. Он начал проверять уровень чернильниц в начале дня, и, несмотря на то, что они были заполнены, к полудню они пустели. Не похоже, что он писал больше, чем обычно. Особенно с тех пор, как он также начал терять перья — еще одно новое явление с тех пор, как Грейнджер лишилась своего любимого проекта. Она также полностью перестала разговаривать с ним, за исключением тех случаев, когда это было важно для их работы. Хотя они были единственными людьми, которые работали в одном офисе. Она и раньше не отличалась разговорчивостью, но полная тишина, воцарившаяся в их общем маленьком пространстве, теперь была оглушительной.

“Проклятой ведьме следовало бы обсудить это с Перкинсом”, - проворчал Драко себе под нос, заходя в только что прибывший лифт и спускаясь на этаж своего отдела. Он вздохнул. Ему уже казалось, что это будет долгий день, а он еще даже толком не начался! И он все еще переживал из-за проклятого письма своей матери, которое в настоящее время прожигало дыру как в его сознании, так и в кармане его мантии.

Он никогда, никогда бы не поверил, что Нарцисса Блэк Малфой снова выйдет замуж, не говоря уже о том, что мужем будет маггл.

***</p>

Драко сидел за своим столом. Он просто был слишком отвлечен, чтобы сделать свою работу, как планировалось сегодня. Даже недельный гнев Грейнджер был второстепенным по сравнению с тем, что его мать своим письмом внесла в его жизнь ”бомбарду максима”. Драко достал письмо Нарциссы, и единственное, что он делал все утро, это читал и перечитывал его, слушая фоновый шум все более частого неодобрительного фырканья Грейнджер - предположительно, из-за его недостаточной продуктивности.

Письмо было кратким, учитывая его зажигательное содержание. Мама объяснила, что она влюбилась в замечательного человека — маггла — и что они поженились. Ее новый муж, Уэнделл Уилкинс, не знал ни о ее прошлом, ни о существовании магии. В письме объяснялось, что она намерена постоянно хранить свои секреты и прожить свою жизнь с Уэнделлом как маггл. Его мать. Его мать, которую Блэки воспитали в ненависти и страхе перед магглами — возможно, самая строгая чистокровная семья из всех Священных Двадцати Восьми. Она добровольно выбрала жизнь маггла.

Несмотря на то, что его мать по понятным причинам устала от волшебного мира после того, как ей довелось жить в условиях хаотичных капризов Темного Лорда, Драко не мог поверить, когда она сказала, что намерена прожить остаток своих дней без магии. Буквально все, что делала Нарцисса Малфой, было проклятием тому, как он был воспитан — что было тем более удивительно, потому что она была той, кто его воспитал. Шок от ее полного отказа от всего, чему она помогла его научить, все еще терзал его, если быть честным.

Добровольно жить как маггл?

Никогда не говорить своему супругу, кто ты на самом деле?

Драко даже не мог начать понимать это.

Мать приложила фотографию в магловском стиле, на которой она и ее новый кавалер в день их свадьбы. Фотографии, которые не двигались, были настолько отталкивающими для Драко - казалось, что объекты были мертвыми, застывшими и безжизненными. Но помимо этого, его мать выглядела очень счастливой. Возможно, она была счастливее, чем когда-либо. Ее новый муж оказался скромным мужчиной с достаточно приятным лицом, который к тому же казался очень счастливым. Что было хорошо, предположил Драко. Хорошо, когда люди где-то находят счастье, даже если обстоятельства были чрезвычайно странными.

Однако не это беспокоило его больше всего в данный момент. У него было тихое чувство страха, от которого он, казалось, не мог избавиться. Особенно после того, как он прибыл в их общий кабинет, только чтобы быть встреченным яростным молчанием Грейнджер. После того, как первоначальный шок от новостей его матери немного прошел, Драко остался с ноющим чувством, что он узнал этого маггла. Это должно быть практически невозможно. Драко почти никогда не сталкивался с магглами. У него не было никаких причин знать случайного кровавого человека, живущего в Австралии.

Но давнее чувство, что он узнал этого маггла, только усилилось после того, как он подошел к своему столу и поймал взгляд своей соседки по кабинету боковым зрением, пока он все еще размышлял о неожиданных новостях своей матери.

Драко пристально смотрел на волосы человека, который женился на его матери, добрых двадцать минут после того, как ужасающая мысль впервые пришла ему в голову. Он знал эти волосы. Он имел несчастье видеть более длинную и растрепанную версию этих волос каждый день в офисе. Это были волосы Грейнджер.

После глубокого размышления, которым он занимался все утро, поскольку работа определенно не состоится, пока у него не будет ответа на этот вопрос, Драко вспомнил, что однажды видел родителей Грейнджер - целую вечность назад в Косом переулке. И этот человек, неохотно заключил Драко, выглядел так, как отец Грейнджер в его воспоминаниях. На фотографии волосы мужчины выглядели как укороченная версия нелепой путаницы кудрей Грейнджер. Даже его глаза были похожи на глаза Грейнджер. За исключением того, что этого человека звали Уилкинс. И теперь он был — каким бы невероятным это ни казалось — женат на Нарциссе Малфой, урожденной Блэк.

Но опять же, насколько знал этот человек, фамилия Нарциссы была Мэллори.

Этого не могло быть. Или могло? Драко продолжал бросать на фотографию беглые взгляды, прежде чем посмотреть на Гермиону. Сравнивая их как можно незаметнее. На самом деле он провел за этим большую часть утра. Слава Мерлину, Грейнджер была так поглощена своей работой, что не заметила. Последнее, что ему было нужно, это чтобы она подумала, что она ему нравится. Ей бы это не понравилось.

Наконец, Драко неохотно пришел к выводу, что он не может просто продолжать дергаться бесконечно. Он собирался спросить ее об этом и надеяться, что она поговорит с ним достаточно, чтобы окончательно решить проблему. “Грейнджер?”, - нерешительно спросил он.

“Что нужно, Малфой?” Ее ответ был кратким. Еще до того, как Грейнджер возобновила свою враждебность по отношению к нему, она не любила, когда ее прерывали во время работы.

“Твои родители все еще в Англии?”- Драко старался говорить непринужденно, как будто он просто поддерживал беседу.

Гермиона на мгновение застыла, прежде чем ее перо снова начало двигаться по пергаменту. Она не подняла на него глаз. “Я не понимаю, каким образом это может касаться тебя”.

“Это не так. Не совсем. Но они все еще в Англии, не так ли? ” Драко услышал нотку отчаяния в своем голосе, несмотря на все его усилия. Если его подозрения верны? Черт, возможно, ему придется чертовск и изворачиваться, просто чтобы избежать гнева Грейнджер. Но он должен был знать.

“Не то чтобы мне нужно было тебе что-то объяснять, но нет. Они переехали в Австралию несколько лет назад ”.

Сердце Драко упало. Австралия. Он прекратил попытки скрыть свою панику. “Но они все еще вместе, не так ли? Твои мама и папа?”

Гермиона с отвращением отбросила свой пергамент. “Что, черт возьми, ты делаешь, Малфой? Ведешь светскую беседу? Мы не друзья. В лучшем случае мы - коллеги поневоле. И я действительно не чувствую, что мне нужно обсуждать свою личную жизнь с кем-либо, и меньше всего с тобой”.

Драко поднял руки в умиротворяющем жесте. “Я не пытаюсь совать нос в чужие дела, Грейнджер, клянусь. Могу я показать тебе одну фотографию, а потом оставить в покое?”

“Это рабочий кабинет, Малфой! Не показывай и не рассказывай! Зачем тебе нужно что-то мне показывать?” Теперь он полностью завладел ее вниманием, и она смотрела на него с отвращением.

“Что ж, я был бы очень признателен, если бы ты держала это при себе, Грейнджер, по крайней мере, сейчас. Вчера моя мать сообщила мне, что она снова вышла замуж. За британского эмигранта-маггла, живущему в Австралии. Дантиста. Она прислала мне фотографию с их свадьбы, и ее новый муж выглядит, ээ, знакомо”.

Гермиона усмехнулась, но кивнула, жестом предлагая ему продолжать.

Драко подвинул фотографию через стол лицевой стороной вниз. Гермиона взяла его, вытащила и посмотрела. Драко не знал, что делать, поэтому он ждал. Затем он слегка кашлянул. Грейнджер по-прежнему не двигалась. Ее глаза были широко раскрыты и не моргали, на лице читался шок. Драко не очень надеялся, что худшее еще не произошло, учитывая, насколько потрясенной выглядела Грейнджер. Она не двигалась целых шестьдесят секунд. Он должен был что-то сказать.

“Грейнджер, я—“

“БЛЯДЬ!!!” Она схватила свою настольную лампу и швырнула ее через всю комнату, когда звук ее выкрикиваемого ругательства отразился от стен их офиса. Лампа ударилась о стену и разлетелась вдребезги, осколки рассыпались по полу.

Его мать вышла замуж за отца Грейнджер.

Чертовски идеально.

***</p>

После откровения о том, что их родители каким-то образом поженились, стало ясно, что ни один из них не собирается больше работать . Драко сказал Перкинсу, что Грейнджер только что получила неприятные новости, и ей придется уйти, чтобы заняться неотложными семейными делами, что было технически правдиво и объясняло ее очень громкое высказывание, а также грохот, услышанный остальной частью их отдела от разбивающейся лампы. Глава их отдела был доволен, когда Драко предложил ей помочь. Перкинс знал о напряженных отношениях между своими самыми успешными клерками и не скрывал своего желания, чтобы они ладили лучше. Освободившись на время от рабочих обязанностей, они вдвоем направились в ”Дырявый котел”, надеясь обсудить свое общее затруднительное положение на нейтральной территории, где также подавали алкоголь.

Грейнджер, не теряя времени, заказала два стакана огневиски. Драко никогда не видел ее более взволнованной, что, учитывая их историю, о чем-то говорило. По дороге Грейнджер ошеломила его, объяснив, что она изменила воспоминания своих родителей, дала им новые личности и отправила их в Австралию без воспоминаний о ней или их старой жизни. Драко был поражен ее откровением — она действительно не получила никакой поддержки от Ордена и была оставлена ими. Будучи всего лишь подростком, она должна была совершенно самостоятельно решить, как защитить своих родителей-магглов. Драко предположил бы, что гриффиндорцы способны проявить больше заботы к одному из своих. Разве не в этом должен был заключаться смысл того, чтобы быть одним из хороших парней? Со стороны Гермионы это был необычайно смелый и безжалостный маневр, который произвел на Драко неизгладимое впечатление. Не то, чтобы он сказал это ей, заметьте. Она была практически вне себя, когда призналась, что целители не смогли восстановить разум ее родителей после войны, и она неохотно оставила их в Австралии, чтобы они жили новой жизнью, имея очень ограниченные возможности проведать их.

“Это какой-то кошмар. Это в буквальном смысле кошмар. Мои родители развелись. Раньше они были так счастливы вместе — как это произошло, само по себе для меня загадка. А мой отец- дантист каким-то образом уже познакомился с Нарциссой Малфой и женился на ней. В Австралии. Почему твоя мать вообще была в Австралии, Малфой? Как, черт возьми, она познакомилась с каким-то магглом, не говоря уже о моем отце. Возможно, это то, что меня сломит. Ни издевательства, ни пытки, ни война, ни безжалостный послевоенный общественный контроль. Даже не трахнутая работа. Это. Нарцисса Уилкинс. Я сама выбрала это имя, понимаешь? Это выдумка. Я тот человек, который все это придумал ”.

Она взяла напиток, предложенный барменом. Драко взял свой и кивнул в знак благодарности. Гермиона сделала большой глоток — подождите, на самом деле, она как раз допивала весь стакан огневиски за один раз, со скоростью, которая, честно говоря, впечатляла. Но, похоже, ей это не понравилось, судя по выражению отвращения, которое она изобразила, когда поставила пустой стакан на стойку, прежде чем жестом попросить еще.

”Грейнджер, возможно, тебе стоит поменьше налегать на выпивку”, - сказал Драко, наблюдая, как она нетерпеливо постукивает по барной стойке, требуя добавки.

“Хa! Я не могу поверить, что ты тоже не пытаешься напиться как можно сильнее, и как можно быстрее. Твоя мать занималась сексом с моим отцом, Малфой. Наверное, уже кучу раз! Возможно, даже прямо сейчас. Я не знаю, достаточно ли в Британии алкоголя для этого”.

Грейнджер высказала хорошую мысль. Драко тоже допил свой напиток и взял второй одновременно с Гермионой.

Гермиона продолжала разглагольствовать, дико жестикулируя при этом. “Я даже не знала, что они развелись! Я не могу часто проверять их, потому что ты знаешь — они, блядь, не знают меня. И теперь он снова женился. На твоей матери. Ты — Драко Малфой — приглашен в дом моего отца на Рождество через несколько недель, тогда как я, вероятно, никогда его больше не увижу”. Она осушила весь стакан, стоявший перед ней, поставила его на стол и тут же жестом попросила еще один. “Как, черт возьми, я могу так много работать и ничего не получать, но ты - это ты, и ты получаешь все, что я хочу”.