42. Цена власти (2/2)

Она зевнула. Внезапно захотелось спать.

— Да, то же самое. И пусть я тогда тебя ещё не любил, я не мог позволить кому бы то ни было увидеть меня в таком состоянии. Я прятался за маской равнодушия.

— Я тоже тебя тогда не любила, но я просто хотела поступить правильно.

— Гермиона, — вздохнул Снейп. — Возможно, сейчас не самое подходящее время для подобных признаний и размышлений о прошлом.

— Если я умираю, — Гермиона слабо схватилась за его плечо, — то это единственная возможность для этого.

— Ты не умираешь, — твёрдо сказал он.

Верилось с трудом.

То, что она чувствовала, явно говорило об обратном.

Тело онемело. Ей казалось, что она плывёт по облачкам — абсолютная противоположность тому, что творилось ещё несколько мгновений назад, когда все конечности, каждая клеточка полыхала в агонии.

Для неё это звучало как смерть.

— Ага, конечно.

За спиной снова послышались голоса:

— Это то же самое, блядь. Блядь!

— Кейт? — окликнул её глубокий мужской голос.

— Не-не, не задело, я была готова. Очередная идиотская печать, но сделанная так, тяп-ляп. Как будто делал кто-то с руками из жопы. И то, что находится внутри, вылезать оттуда явно не собирается.

Гермиона попыталась поднять голову, чтобы увидеть, о чём они говорят.

— Что это? Что они со мной делают?

— Не переживай, всё будет хорошо, — прошептал Снейп. — Вы сможете это убрать? — обратился он уже к незнакомцам.

— Да, но потом ей будет очень больно, — ответил ему женский голос. — Печать ставил далеко не эксперт этого дела. Пытался подражать ему, но вышло неудачно.

— Делайте то, что считаете нужным.

Грейнджер попыталась улыбнуться, но губы совсем не слушались.

Она ощущала сильное давление на позвоночнике, время от времени дёргаясь от болючих укусов.

Время перестало для неё существовать.

То оно останавливалось на месте, то галопом летело вперёд, поэтому Гермиона попыталась сосредоточиться на единственном, что оставалось неизменным.

— Северус, — позвала его девушка.

— Да?

Она схватила его за руку и подтянула к своему подбородку.

Поцеловала костяшки его пальцев и прижалась щекой к ладони, закрыла глаза.

— Мой.

— Твой, — едва слышно.

Внутри что-то напряглось. Его слова лучами света пробились сквозь неё — будто кто-то включил свет в тёмной комнате.

Стало легче дышать.

Она сделала глубокий вдох, и… глаза больше не могли оставаться открытыми.

Гермиона погрузилась не в темноту, а в светлый сон.

***</p>

Проснувшись, Гермиона поняла, что до сих пор лежит на животе: но теперь лежать было удобно и не холодно. И жар, испепеляющий все внутренности, исчез.

Она попыталась пошевелиться, но тщетно. Её удерживала на месте какая-то странная подушка.

— На твоём месте я бы не стал этого делать, — произнёс Северус, подталкивая подушку обратно к животу.

Она подняла голову и посмотрела вверх. Снейп отступил.

Они находились в его покоях, на диване, который трансфигурировали в U-образную кровать.

— Что случилось? — голова была тяжёлой, и Грейнджер мягко опустила её на подушки. Повернулась так, чтобы видеть Северуса: он переоделся в пижаму и сидел рядом с ней в кресле, укрыв колени тёплым пледом.

Он посмотрел на огонь, а затем на неё:

— Ты чуть не умерла. Кто-то, мистер Уизли или мисс Анадора, наложил на тебя несколько мощных проклятий.

— Что? — переспросила Гермиона, приподнявшись на локтях. И тут же зажмурилась, пытаясь сдержать крики от той боли, что пронзила её спину.

Северус встал с кресла и снова подошёл к ней. Просунул руки под её бёдра и подтянул подушки обратно — к животу.

— Тебя прокляли, и сейчас ты делаешь себе хуже. Не двигайся и лежи спокойно.

Гермиона не помнила, чтобы её кто-то проклинал. Она не помнила ничего подобного с участием Рона или Марии.

Нахмурившись, она в замешательстве наблюдала за Северусом.

— Кто проклял меня? Что с Роном? — она знала, что сейчас её голос дрожал сильнее прежнего; горло сжалось от беспокойства.

Снейп уселся в кресло, натянув одеяло на ноги, и в очередной раз посмотрел на огонь.

Золотое сияние придавало его лицу странный оттенок. Выражение было нечитаемым. Его челюсть сжалась, а сам он выглядел расстроенным.

— Мне нужно многое тебе рассказать, и большинство из этих вещей будет для тебя весьма неприятным.

Гермионе не понравился тон его голоса.

Она подложила руку под голову, дабы поддержать её, и ждала, когда Снейп снова заговорит.

Огонь потрескивал и плевался, посылая на мужчину золотисто-оранжевый свет. Интересно, о чём он думает.

Что бы это ни было, вряд ли что-то хорошее.

— Ты уверена, что в состоянии принять подобные новости? — наконец спросил Северус, потирая руками лицо. Его пальцы остановились на переносице и сильно ущипнули за кожу. Глаза закрылись.

Грейнджер глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь унять покалывание в животе.

— Уверена.

Он открыл глаза, его правая бровь слегка приподнялась.

— Это не обнадёживает.

Гермиона изогнулась на диване, игнорируя толчок боли.

— Насколько плохи новости? Кто-то умер?

Он поджал губы, чёрные глаза на мгновение посмотрели на неё с долей отстранённости.

— В некотором смысле, да.

— О, о, нет… Что случилось?

— Сначала пообещай, что не будешь шевелиться, — он предупреждающе поднял палец вверх. — Я не позволю тебе причинить себе ещё больше вреда.

Это была не просьба; это был приказ.

Северус не собирался ничего ей говорить, пока она не пообещает ему, что будет лежать тихо и не навредит себе ещё больше.

— Я обещаю. Кто умер?

Снейп отвёл взгляд в сторону — снова — и что-то пробормотал в ответ. Ей послышалось, или там прозвучало что-то, похожее на сожаление?

— И пусть я знаю, что ты не питаешь любви к этой особе, из-за проклятья и отсутствия предусмотрительности этим вечером мисс Анадора потеряла своего ребёнка.

Воздух покинул её лёгкие. Живот скрутило.

— Что?

Гермиона никогда не желала зла ребёнку этой женщины.

Да, Мария творила ужасные вещи и превратила её жизнь в ад, но Грейнджер никогда бы и врагу не пожелала, чтобы ту боль, которую перенесла она, прочувствовал кто-то ещё.

— К сожалению, — его голос практически был неслышим из-за потрескивания огня в камине, — татуировка мистера Уизли была парной татуировкой Марии.

— Но как?

Как эта татуировка могла убить её ребёнка? Была ли это обратная реакция? Или проклятие повлияло не на того человека… В голове Гермионы роились вопросы, смешанные с болью от услышанного.

— Мы ещё изучаем этот вопрос, — всё, что смог ответить Снейп. Он до сих пор не решался переводить на девушку взгляд, возможно, чувствовал вину за произошедшее.

А даже если нет, её боли и вины хватит на них обоих. Она закрыла глаза и уткнулась в подушки. Слёзы уже вовсю подступали к глазам, норовясь вот-вот потечь по щекам.

Гермиона плакала по тому человеку, который желал её смерти. Безумие, но она действительно ей сопереживала.

— Я… это ужасно.

— Я подозревал, что именно так ты и отреагируешь, — тяжело вздохнул Северус.

Через несколько секунд к ней пришла в голову одна мысль.

Снейп сказал, что она тоже была проклята, но у неё ведь не было никаких татуировок. Самое большее, что напоминало тату, — это слово «грязнокровка» и то, что с ней когда-то сделал Рон.

Грейнджер снова подняла голову, увидев, что он наблюдает за ней.

— Ты сказал, что на меня это тоже повлияло, но у меня нет никаких татуировок. По крайней мере, насколько я знаю, нет… — она явно колебалась с ответом, но сказать больше стоило. Северус словно сам ждал от неё разъяснений.

Возможно, смерть ребёнка была не самой неприятной частью этой истории.

— При обычных обстоятельствах я бы с тобой согласился. Однако после сегодняшнего… Мистер Уизли тебя заклеймил, но что ты помнишь о том дне? — оперевшись локтями о колени, спросил он.

Думать об этом не хотелось, вспоминать — тоже. Она прекрасно помнила запах и боль. И невозможность сбежать. Рон тогда сказал, что никто никогда её больше не захочет. И боль… боль от того, как горела её кожа.

— М-м, я… это было очень больно. Это… я не могла тогда пошевелиться. Но почему ты спрашиваешь?

Длинные пальцы коснулись губ. Его взгляд скользнул по её телу, а затем вернулся к лицу.

Северус был зол — это было видно по его сузившимся глазам и расправленным плечам.

— Потому что в ту ночь, я полагаю, кто-то сделал тебе татуировку без твоего согласия, а затем мистер Уизли ловко это скрыл.

— Что… зачем ему это было делать? — ошарашенно пробормотала Грейнджер, попытавшись вытянуть шею так, чтобы увидеть свою спину.

Больно. Северус подался вперёд и мягко положил руку ей на плечо.

— Прости, но заглянуть в его голову я не могу, рассказываю только то, что знаю.

— Что произошло сегодня вечером? — спросила Гермиона, взяв его за руку.

Ещё один хмурый взгляд, и Северус отвёл глаза. Он казался обеспокоенным, его губы были сжаты в тонкую линию. Грейнджер видела, как в его голове активно вращались шестерёнки. Сам Снейп продолжал гипнотизировать взглядом огонь.

Глубоко вздохнул, наклонил голову набок так, что волосы скрыли его лицо.

— Кто-то в эту серию татуировок вложил что-то очень нехорошее. Мы до сих пор не знаем, что именно, но это чуть не убило тебя.

— Как вы вообще додумались связать это с татуировками? Попахивает маггловской легендой о «Масонском братстве», чушь какая-то.

С трудом верилось, что кто-то запихнул какое-то непонятно существо в татуировку.

Но об этом ей говорил Северус, и не поверить ему было трудно.

— Есть искусство, которое способно на это. Я многое узнал сегодня вечером.

— И это искусство?..

— Татумантия, которая спасла тебе жизнь, — всё ещё глядя в пол, ответил Снейп.

— Как?

Северус пристально посмотрел на неё сквозь завесу волос.

Откинувшись назад, чтобы открыть своё лицо, нахмурился. Потёр плечо и откинулся на спинку кресла.

— Поскольку я очень хочу спать, то обобщу и расскажу основное, позже объясню подробнее. Они вырезали из твоей кожи одну проклятую штуку. Ране нужно время для того, чтобы зажить, поскольку она весьма глубокая. Понадобятся сутки, может, чуть больше. И это также сняло с тебя заклинание отслеживания. Мистер Уизли знал, где ты находишься, не по своим побрякушкам, а благодаря этой тату.

Гермиона знала, что у него есть маячок. Об этом ей рассказал Северус после похода в Хогсмид.

В глубине души возникло беспокойство.

Но осознание того, что она всё это время носила на себе татуировку, о которой вообще ничего не знала, беспокоило ещё больше.

— Мерлин, как я этого не заметила?..

— Либо ты просто была в отключке, — тяжело выдохнул он, — либо тебя накачали наркотиками. В любом случае мы должны поговорить с Уизли и Анадорой, и тогда сможем узнать больше.

По Снейпу было видно, что он чувствовал себя некомфортно. На его лице появилась хмурая гримаса, он то и дело менял позу, в которой сидел.

— Ты в порядке? — прошептала Гермиона, снова положив голову на руку.

Северус, казалось, сдулся окончательно.

— Ну, если не брать в счёт, что по возвращении в замок я обнаружил тебя на полу в луже собственной крови, а потом ещё наблюдал, как тебя подвергают пыткам, то неплохо. Ты сама как?

Она задумалась. Внутри поселилась бурлящая бездна смятения, боли и предательства.

Но раньше было хуже.

Отчасти её расстройство сейчас было связано с тем, что Грейнджер переживала за ту, кто сегодня вечером потерял ребёнка.

— Может быть… а она… она могла хоть как-то его спасти? — спросила она, надеясь, что у Марии был хоть какой-то маломальский шанс.

Северус закатил глаза и откинул голову назад. Ущипнул себя за переносицу, раздражённо выдохнул.

— Я не знаю. В тот момент я больше беспокоился о твоём состоянии. Уверен, что если ты спросишь об этом Артимис Шейд, когда она придёт и осмотрит тебя, она сможет предоставить тебе более подробную информацию.

Её резко захлестнуло чувство вины.

Неужели в смерти ребёнка виновата и я?.. Она попыталась это вспомнить и с растущим чувством страха посмотрела на Снейпа.

— Я не желала ей этого. Я бы никогда не пожелала, чтобы…

— Гермиона, даже если бы ты это сделала, это не твоя вина, — его черты лица смягчились, и он потянулся к её руке.

Грейнджер взялась за его руку, крепко сжала её и попыталась избавиться от чувства вины.

— Но я хочу, чтобы ты знал: я этого не делала.

— Я знаю. Давай теперь немного отдохнём?

Было очевидно, что ему этого хотелось даже больше неё.

Открыв глаза, она заметила, как Северус натянул покрывало на плечи и прислонил голову к крылу кресла. Спать в таком положении — идея не из приятных.

— Ты собираешься спать в кресле?

Он кивнул, снова глядя на огонь.

— Мне сказали, что удерживать тебя чем-то насильно нельзя, но переворачиваться тебе тоже нельзя ещё как минимум три часа. Поэтому вместо постели ты спишь здесь, места рядом у тебя нет, так что я останусь в кресле, верно.

Гермиона нахмурилась:

— Мне жаль, Северус.

— Тебе не за что извиняться. Кому это и нужно делать, так это тому мерзавцу, что сотворил с тобой такое, — убийственным шёпотом ответил Снейп.

И ей стало страшно за судьбу этих людей, потому как его взгляд ясно говорил, что он убьёт любого, кто с ней это сделал.