34. Первое испытание: проверьте своё зрение (2/2)

Она раздражённо качнула головой.

— Артимис Терпсихора Шейд, главный целитель и руководитель одного из отделов Святого Мунго, мой опыт основан на изучении продвинутого акушерства, магических репродуктивных проблем и, как вы знаете, ваша честь, проблем бесплодия.

В комнате повисла тишина. В этот момент Гермиона поняла, что какое бы божественное существо её ни слушало, оно услышало её молитвы.

— Миссис Шейд, — тихо зарычал Антониус.

— Как же это мило, а, — улыбнулась Артимис. — Да, ваша честь?

— Ваша наглость не играет вам на руку.

Она рассмеялась и снова покачала головой:

— Я обязательно передам это твоей жене на следующей неделе.

— Миссис Шейд. Пожалуйста, начинайте, суд вас слушает, — очевидно, Антониус пытался хоть как-то усмирить эту женщину и не дать ей устроить в этом зале балаган. Кем бы она ни была, Артимис нашла на него рычаги давления.

Её тон был ровным, профессиональным. В нём уже не слышалось былого игривого веселья:

— Мне разрешили провести полный анализ трупа ребёнка миссис Грейнджер-Уизли. Предоставленный тест на происхождение доказал, что этот ребёнок был зачат Рональдом Уизли. Помимо меня, тест проводился ещё двумя целителями, чтобы убедиться, что никто не подделывал конечный результат.

Харкнесс и судья обменялись многозначительными взглядами.

— Понятно, значит, ребёнок от мистера Уизли.

Женщина кивнула:

— Правильно.

— Спасибо, — пренебрежительно.

— Я ещё не закончила, Ксавиар, — снова зарычала Артимис, как зверь, готовый нанести смертельный удар.

— Ах, пожалуйста, продолжайте, миссис Шейд.

Показания продолжились в том же размеренном тоне:

— Этот плод пострадал настолько, что на нём мы обнаружили разрывы. И эти разрывы не стали результатом разложения трупа. Наоборот, к нему применили магию, чтобы ребёнок не разлагался как можно дольше на месте своего упокоения. На момент смерти ему было двадцать две недели и шесть дней.

Гермиона глубоко вздохнула. Она и не знала, что её малышу было почти двадцать три недели, она думала, что двадцать одна — не больше.

— Причина смерти — вот, что привело меня к этому делу. У него была разорвана грудная клетка, бедренная кость почти вся раздроблена. Знаете ли вы, какие травмы должны произойти с ребёнком для такой смерти?

— Нет, не знаю, — язвительно отозвался судья, явно недовольный тем, что не смог напугать эту женщину. Грейнджер очень хотелось понять, кто она такая и почему Антониус так нервничает при общении с ней.

— Позвольте мне просветить вас. Этому ребёнку в лёгкие попали околоплодные воды. Он был убит в утробе матери, и поскольку женщина, которая его… родила, не погибла, значит, смерть его стала результатом далеко не биологическим. Такие травмы возникают в результате ударов. Множества ударов. И поскольку бедренная кость была сломана и вывихнута вверх, а грудная клетка продавлена вниз, можно сделать вывод, что кто-то наносил девушке тяжёлые удары и при этом топтал её сверху. Других причин нет.

Гермиона передёрнулась от того, как резко, по-медицински это было произнесено.

Внутри неё пусть и жила храбрость, но она была искусственной. Где-то внутри скрывались страх и боль.

— Что вы знаете об этом деле, миссис Шейд? — спросил Антониус.

Она небрежно махнула рукой, как будто увольняла кого-то, стоящего ниже себя.

— То, что было написано в газетах. Но я женщина занятая, потому читаю их очень редко. А если и читаю, то не придаю этому особого внимания.

— Вы знаете истца или ответчика лично?

Грейнджер поймала себя на том, что и сама отрицательно качает головой. Она никогда не встречала эту женщину.

— Нет, ваша честь. Я здесь, потому что это дело, о котором мы обязаны сообщить. Я здесь из-за долга и клятвы перед своей профессией.

Послышались шепотки со стороны ответчика. Молли что-то тихо говорила своему адвокату, тот, в свою очередь, нахмурился и махнул на неё рукой.

Мария бросала на неё свирепые взгляды, и Гермиона смиренно улыбнулась ей.

Перо Риты Скитер бегало по странице туда-сюда.

Артур никак не отреагировал, а Рон только смотрел на свои руки.

Внимание Гермионы вернулось к разговору.

— Я понимаю. Итак, основываясь на своём экспертном мнении, расскажите суду, как умер этот ребёнок.

— Не обследовав мать, о чём я хотела бы с ней серьёзно потом переговорить… — Артимис посмотрела на Гермиону, придав своему лицу серьёзное выражение, и снова вернулась к судье. — Должна сказать, что она лежала ничком, что-то тяжёлое неоднократно падало на неё под углом в шестьдесят градусов. В области тазовой кости. Это были быстрые и жёсткие удары, чтобы, скажем так, избить все внутренности, в которых находился ребёнок. Он был раздавлен ударами о бедренную кость матери. Не похоже, что его доставали при помощи маггловского кесарева сечения. Это означает, что он был извлечён вагинально, но был к тому времени уже мёртв.

Сердце Гермионы дрогнуло. Александр был мёртв ещё до того, как она могла что-то предпринять. И это привело её в ужас. Она откинулась на спинку стула, переваривая услышанное.

— А если говорить на простом языке? — взволнованно переспросил Антониус, как будто бы желая, чтобы Артимис вообще ничего больше не говорила.

Миссис Шейд подалась вперёд, словно собиралась кого-то наказать.

— Кто-то избил мать до полусмерти, пока она не потеряла ребёнка. Вероятно, она потеряла сознание, у неё были болезненные роды. И если бы я смогла осмотреть миссис Грейнджер-Уизли, то нашла бы серьёзные повреждения от такого рода нападения и последующих родов. И поскольку для ведьм совсем не редкость скрывать выкидыши, я не удивилась, когда узнала, что её нет и не было в списке моих пациентов.

Судья потирал лоб, явно недовольный таким поворотом событий.

— Ладно. Что-нибудь ещё, миссис Шейд?

Артимис поднялась, собираясь было вернуться к Гермионе, но внезапно остановилась. Её лицо напряглось, губы сжались. Пальцами вцепилась в спинку стула.

— Вообще-то, да, есть. Молодому человеку из моего отдела, который изначально работал с этим ребёнком, изменили память. У него сложилось впечатление, что он должен провести экспертизу, выбросить документы и кремировать тело. Боюсь, что кто-то пытается вмешаться в это слушание, Ксавиар, и мы знаем, что это может плохо сказаться на репутации судебной системы. На твоём месте я бы занялась этим вопросом.

— Вы уверены в своих словах? — спросил Антониус, наклонившись вперёд. Своими глазами-бусинками он вперился в Артимис.

— Уверена. Наша служба безопасности уже занимается решением этой ситуации. Так что, если это дело рук моего персонала, каждый причастный будет наказан, — в её голосе слышалась угроза, она явно намеревалась дойти до конца и выяснить, кто это сделал.

— Хорошо. Можете быть свободны, — отмахнулся от неё судья, покачав головой.

Она снова театрально поклонилась, но не ушла.

— Спасибо тебе, Ксавиар, за то, что являешь собой пример справедливости и честности. Помни, весь мир за тобой наблюдает. Наверняка ты гордишься этим.

Энергия меж ними переменилась: словно обнажили мечи, но никто пока не двигался с места. Атмосфера в зале накалилась. Интересно, что эта ведьма имела против Антониуса?

— Мне кажется, или я слышу в ваших словах угрозу, миссис Шейд? — прошептал он, положив одну руку поверх стола.

— Вам кажется, ваша честь. Шейды никогда не угрожают. И ты это знаешь.

— Садитесь.

Женщина мурлыкнула, повернулась на каблуках и скользнула к скамейке. Драко склонил перед ней голову, предлагая ей сесть рядом. Артимис широко улыбнулась.

— Ваша честь, мой клиент попросил сделать перерыв, чтобы обсудить новую информацию, — подал голос Харкнесс.

И без каких-либо колебаний:

— Конечно, два часа.

Судья поспешил прочь из зала, как будто за ним гнался монстр.

— Миссис Грейнджер-Уизли, — позвала миссис Шейд, подойдя к Гермионе после того, как объявили перерыв.

— Пожалуйста, просто мисс Грейнджер, — поправила её девушка.

Артимис улыбнулась и нежно накрыла ладонью ту часть руки Гермионы, где она сжимала коробку с сыном.

— Конечно, мисс Грейнджер. Я бы хотела вас обследовать. Мне кажется, точнее, я уверена в том, что у вас могут быть серьёзные проблемы со здоровьем из-за пережитого. Я буду аккуратна, если вы согласитесь. Я, правда, заинтересована в том, чтобы вы добились справедливости для себя и своего маленького мальчика.

— Не знаю, кто вы, но Мерлин, кто вы? — удивлённо пролепетала Гермиона.

Она впервые встретила такого светлого и бескорыстного человека.

Наверное, Минерва в молодости была очень на неё похожа.

Большинство ведьм вели себя довольно сдержанно, чувствуя, что их место под мужчинами — не выше.

Однако Артимис не относилась к их числу, она шла напролом, считая, что никакие волшебники не то чтобы могли быть выше, они даже не могли быть ей ровней.

— Прошу прощения, забыла представиться. Я — Артимис, целитель из Святого Мунго. Я руковожу отделением, которое занимается принятием родов, зачатием и всем, что связано с репродуктивной системой. От своего давнего друга я услышала о вашем деле и предложила свою помощь.

— Я… спасибо, вы оказались так нужны в самый сложный момент.

Артимис кивнула и снова вернулась к насущной проблеме:

— У нас есть два часа, и я могу легко провести обследование менее чем за тридцать минут.

Гермиона занервничала. Она годами не обследовалась ни у каких врачей, за исключением недавнего визита за новыми очками.

И Гермиона не знала эту женщину.

— Можно со мной пойдёт моя подруга, Джинни?

Женщина широко улыбнулась.

— Безусловно, вы можете взять с собой кого угодно, и сразу тогда отправимся в палату, чтобы успеть вернуться до того, как Ксавиар закончит плакать в свой обед.

— Вы были великолепны, — сказала Грейнджер до того, как успела подумать.

— Не позволяйте таким людям, как он, обращаться с собой как с чем-то, кто стоит ниже них. Он боится меня, потому что я не раз доказывала ему, что со мной лучше не шутить. А ещё Ксавиар терпеть не может, когда я заявляюсь на его слушания. Это была ещё одна причина, почему мне необходимо было прийти сюда и как можно скорее. Ничто так не дарит хорошее настроение, как возможность отчитать этого сального старого ублюдка, — это было сказано с таким весельем, что Гермиона не удержалась и рассмеялась вместе с миссис Шейд.

— Это многое объясняет. Подождёте минутку?

— Конечно, я никуда не тороплюсь.

— Джинни, мне нужно, чтобы ты пошла со мной, — Гермиона подошла к своей подруге.

Она повернулась и взяла её за руку:

— Пожалуйста, ради любви ко всему волшебному, скажи, что ты согласилась на осмотр.

Грейнджер кивнула.

— Согласилась, но не хочу идти туда одна.

— Хорошо, тогда пойдём вместе, — Джинни тут же вскочила на ноги, готовая потащить её в сторону выхода, но на их пути возник Драко.

— Гермиона, на пару минут, — проговорил он, одарив её волнительным взглядом.

Она отпустила Джинни.

— Конечно, в чём дело?

Малфой поднял трость и опустил голову.

— Не знаю, как ты это повернула, но ты только что привела в зал суда единственную женщину, которая может поставить этого урода на место. Ты ведь знаешь, кто она, да?

Грейнджер отрицательно покачала головой.

— Понятия не имею, но я успела узнать, что Артимис работает в Святого Мунго.

Драко опешил. Как будто его только что приложили чем-то тяжёлым.

— Не верю, что я знаю о ней, а ты — нет. Это она разрабатывает зелье, которое должно вернуть сквибам их способности при помощи родословной магии. Она — ведущий специалист по исследованиям Святого Мунго. Они считают её начальницей отдела, но, вообще, выше неё нет никого. Её семья родом из Германии, они чистокровны. Она — это то, что Антониус ненавидит в своей жизни больше всего, но ни черта не может с этим поделать.

— Поняла тебя, — кивнула Гермиона, понимая, что эта информация, скорее всего, была очень важной. Но почему-то её это никак не тронуло, наверное, потому, что до сих пор находилась под воздействием успокаивающего чая.

— Так, — вздохнул Малфой, — позволь объяснить нагляднее. Ты только что привела Виктора Крама на игру в квиддич против шайки мелких детей.

— Ты сейчас попытался объяснить мне что-то на языке квиддича? — она сверкнула глазами.

— Похоже на то. Шейд — это сенсация. Моя мама её обожает. Если она говорит, что тебе нужно пройти обследование, значит, ты должна пойти с ней, Грейнджер, — настаивал Драко.

Она приподняла бровь и глянула на него как на последнего идиота.

— Я и так собираюсь это сделать. Знаешь, выглядит со стороны так, будто ты — её самый главный поклонник.

— Моя мать. Если она на нашей стороне, то у Рона просто нет шансов.

Это заявление вызвало улыбку на её губах. По-видимому, всё начинает стремительно налаживаться.

***</p>

Миссис Шейд снова надела свою чёрную мантию и поглубже спряталась в капюшон. Она с ловкостью лавировала меж людей, в отличие от Гермионы и Джинни, которые постоянно отставали, но Артимис при каждом таком случае останавливалась и терпеливо ждала их приближения.

Она не солгала, что осмотр займёт всего полчаса, но новости Грейнджер не обрадовали.

Рон причинил ей столько ущерба, что вряд ли ей удастся родить ещё раз естественным путём. Шанс был ничтожно мал.

Поскольку она не обращалась к врачам, все раны зажили сами собой, но не везде правильно и без последствий.

Это также объясняло боли, которые превращались в волну судорог и были куда сильнее, чем до выкидыша.

В зал суда Гермиона вернулась поникшей и расстроенной.

Рон не просто забрал у неё Александра, он уничтожил любой шанс на рождение будущего ребёнка.

Эта боль грузом лежала на её плечах. Джинни убедила Гермиону на время оставить Александра в их доме, чтобы никто больше не смог его потревожить.

Теперь она сидела на своём месте, смотрела на руки и изо всех сил сдерживала подступающие дрожь и слёзы. Больно. Всё внутри неё болело, и давно уже ушло то мужество, которое ещё утром заполоняло её внутренности.

Все, кроме самого Антониуса, уже вернулись в зал суда, но Грейнджер даже не поднимала голову. Она казалась слишком тяжёлой.

Двери распахнулись, и ей было всё равно, кто мог ещё прийти на их слушание. Это мог быть кто угодно, но Гермионе действительно было всё равно.

Заговорил тихий мужской голос:

— Простите, ненавижу вторгаться в чужие личные дела, но в этой комнате есть потенциальная для всех угроза. Меня послали для того, чтобы провести небольшое расследование. Оставайтесь на своих местах до его окончания. Спасибо.

— Дорогой? — услышала Грейнджер голос Артимис и с любопытством подняла взгляд.

В дверях стоял стройный, жилистый мужчина с седыми волосами и с улыбкой смотрел на миссис Шейд.

— Милая, что ты тут делаешь? — спросил он, заламывая руки.

Женщина встала и обняла его.

— Работаю, как и ты.

Он убрал её руки с извиняющимся видом.

— Извини, любимая, но каждый в этом зале обязан пройти сканирование.

Артимис позволила ему провести по себе волшебной палочкой; всё вокруг неё покрылось белым облачком. Цвет не изменился. Затем он обнял её и невесомо поцеловал в губы. Миссис Шейд улыбнулась и вернулась к своему месту.

Грейнджер узнала туман, обнаруживающий проклятья. Она читала об этом несколько лет назад, но никогда не применяла и не видела его в использовании. И теперь ей даже стало интересно понаблюдать за происходящим.

— Что всё это значит? Здесь нет никакой угрозы. Вы, вообще, кто такой? — зарычал на него Харкнесс.

Мужчина поправил пальто и выпрямился.

— Я — Шеймус Коннери, из Отдела Тайн. Меня послали к вам, потому как есть подозрения в применении тёмной магии. Это не займёт много времени.

— Тогда будьте добры, поторопитесь, — проворчал адвокат Уизли и сел.

— Я начну с этой части зала. Это простое заклинание, ищущее тёмную магию.

Шеймус подошёл к стороне Гермионы.

— Вы в порядке.

Он проверял каждого.

— Мадам, да, с вами тоже всё хорошо.

Коннери подошёл к Грейнджер, одарив её профессиональной улыбкой.

— Мэм?

Гермиона встала, ощущая на себе действие чар. Вокруг браслета Северуса засиял синий цвет. Шеймус наложил ещё одни чары, идентифицируя заклинание браслета.

— С этим всё понятно. Хорошо, всё в порядке.

Он неторопливо шагнул в другую часть зала.

— Ваше перо, мэм, вещь не из хороших, но является законным, — кивнул Рите он, не сводя глаз с пера, аура которого полыхала малиново-синими оттенками.

Шеймус продолжил, не пропуская ни одного присутствующего здесь.

Он применил магию к Харкнессу, и тот засветился серебристо-серым цветом, потом туман снова превратился в белый.

Мужчина склонил голову и улыбнулся.

Добравшись до Артура Уизли, Коннери не успел до конца произнести заклинание, как вокруг его головы закружили чёрный, пурпурный и красный цвета.

— Э-э, мистер Уизли. Артур, у вас тяжёлый случай. Пойдёмте со мной, я всё уберу, — предложил он, беря его за руку и поднимая на ноги.

Молли вырвала своего мужа из рук Шеймуса, явно недовольная происходящим.

— О чём вы? Он в порядке!

Он оттолкнул миссис Уизли одной лишь рукой и указал на Артура:

— Мадам, ваш супруг находится по чарами принуждения и дезориентирующим проклятьем. Как он, чёрт бы побрал, может быть в порядке?

— Это абсурд! Сегодня утром с ним всё было хорошо, — усмехнулась Молли, закатив глаза.

Шеймус кивнул, дабы, видимо, успокоить женщину.

— Ну тогда кто-то наложил на него проклятье на пути в зал суда.

Молли надулась как цыплёнок и вытащила волшебную палочку, пытаясь забрать Артура обратно.

— А я считаю, что вы ошибаетесь!

— Мадам, я бы посоветовал вам опустить палочку, прежде чем вы поймёте, на кого её направляете.

Гермиона заметила, что Артур никак не реагировал на то, что происходит вокруг него. Он был пуст, как марионетка, всё это время. Неужели он действительно находился под чьими-то чарами?

Молли отступила на шаг назад и удручённо плюхнулась на своё место.

— Я… а. Ладно, ладно, просто мне кажется, что с ним всё нормально.

— Я скоро вернусь. Мистер Уизли, прошу, пойдёмте со мной, и мы приведём вас в чувства.

Шеймус вывел его из зала суда, и в это время к Грейнджер подошла миссис Шейд.

— Это мой муж. Он поможет Артуру как можно быстрее, потом узнаем, что с ним произошло. Так что не переживайте. Вы хорошо себя чувствуете? Я понимаю, то, что вы сегодня узнали, новости не из приятных, — Артимис одарила её сочувственной улыбкой.

Грейнджер вздохнула и снова посмотрела на свои руки.

— Не знаю. Я просто хочу, чтобы этот день уже поскорее кончился.

Её нежно погладили по плечу.

— Что ж, осталось совсем ничего, моя дорогая. Дверь моего кабинета всегда для вас открыта, если вы вдруг поймёте, что нуждаетесь в помощи, в поддержке или в понимающем собеседнике.

— Спасибо.

В зал вернулся судья и принялся к обсуждению того, что произошло в первой части сегодняшнего слушания. Гермиона до сих пор чувствовала себя подавленно и старалась не слушать его.

— Выпейте ещё чашечку чая, — прошептал мистер Гринграсс и взмахнул волшебной палочкой.

Она с любопытством на него посмотрела. Адвокат улыбнулся и вернулся к речи Антониуса.

Миссис Шейд выступила на слушании уже во второй раз, теперь рассказав о травмах, нанесённых Гермионе Грейнджер.

От стыда она опустила голову.

Чай помог, вернул ей ту тёплую волну надежды и спокойствия, но боли не унял.

Когда Артимис вслух озвучила свои предположения относительно того, что Гермиона больше не сможет иметь детей, она в судорожных рыданиях уткнулась в ладони.

К ней сзади подошла Джинни и обняла её.

— Если больше некому что-то добавить, я объявляю конец предварительному слушанию, — вздохнул Антониус. Артимис действовала ему на нервы. Очевидно.

Дверь с грохотом распахнулась.

— Мне нужно кое-что вам сказать.

Гермиона обернулась и увидела Артура. Его лицо полыхало яростью, он почти что бежал, наклонив голову вперёд, и как будто хотел в кого-то или что-то врезаться, ударить.

— Артур, сядь, — вздохнула Молли, похлопав по рядом стоящему стулу.

Он ткнул пальцем в её сторону и закричал:

— Молли! Как ты могла?!

Грейнджер снова занервничала, мистер Уизли ещё никогда так не кричал и не злился.

— О чём ты говоришь? — пролепетала Молли, и Гермиона заметила её волнение.

— Ты знала, что я собирался принять сторону Гермионы, ты знала и поэтому решила запереть меня в моём же сознании! Мерлин, Молли, ты кому уподобляешься? Малфоям?

— Эй! — Драко поднялся на ноги.

Артур повернулся и одарил его извиняющейся улыбкой:

— Извини, без обид, пытаюсь донести свою мысль.

— Тогда продолжайте, — он махнул тростью.

Молли нервно теребила губу:

— Артур, ты перенервничал. Сядь, пожалуйста.

Он топнул ногой и гневно на неё уставился:

— Я не перенервничал. Ты знала, что он делал с этой бедной девочкой, и ничего не предприняла. Ты говорила, что всё наладится, что им просто нужно время. Мерлин, Молли, почему я всё слышал, но не мог говорить? Я не мог ничего сделать, только сидеть и слушать!

— Артур, — предупреждающе начала она.

— Не смей, Молли.

Грейнджер встала и посмотрела на своего свёкра. Ей хотелось знать больше.

— Мистер Уизли, можете рассказать поподробнее?

Артур обернулся. Его лицо было растерянным. Губы скривились, голова склонилась вперёд. Он сложил руки вместе, как будто моля о прощении:

— Гермиона, моя дорогая девочка, мне так жаль, что я не стал настоящим отцом, примером для своего сына. Мне жаль, что я не сделал ничего, чтобы тебя защитить.

— Мистер Уизли, — раздражённо прервал его судья.

Он выпрямился и расправил плечи.

— Ваша честь, я бы хотел засвидетельствовать насилие, которое видел собственными глазами, со стороны моего сына по отношению к этой молодой девушке.

— Конечно. Ваша клятва.

Гермиона не верила своим ушам.

На одной из рождественских вечеринок, где Рон напился и они, стоя в саду, поссорились, Артур увидел его злость и рукоприкладства.

Это было только один раз, когда он видел что-то подобное. Но в голову уже тогда закрались подозрения о чём-то большем.

Он поговорил с Молли, но та отмахнулась и убедила его, что это всего лишь небольшие разногласия. Молодость, все дела.

Она убедила его забыть об этом.

А потом, когда вся правда вышла наружу и Артур снова начал об этом заговаривать, его заставили замолчать, но на этот раз насильно.

Молли заколдовала собственного мужа.

Сейчас миссис Уизли тихо плакала, но у Грейнджер не было ни капли жалости по отношению к ней.

Закончив, Артур подошёл к Гермионе и заключил её в крепкие-крепкие объятия. Он плакал.

— Моя дорогая девочка, мне очень жаль, прости старого дурака.

— Всё хорошо.

Она взглянула на Джинни; та подошла к отцу и отвела его к своему месту.

Антониус оглядел зал и потёр лоб.

— Если позволите, я, наконец, закончу это слушание и…

— Ваша честь, вам придётся привести к присяге и меня.

Гермиона обернулась.

Это был голос Северуса.

Но где он?

Затем вспыхнула рябь света и магии, и Снейп появился прямо перед ней, держа в руках мантию-невидимку.