31. Передышка (1/2)

Северус страдал от собственных ночных проблем.

Кошмары вернулись.

Чем ближе была дата слушания, тем больше они, казалось, досаждали ему. Он смотрел, как её тело падает с края башни. Иногда бросал её сам Северус, иногда Уизли, иногда, принося ему странную смесь боли, это делал сам Тёмный Лорд. Порой он не перекидывал её за перила, а убивал непростительным.

Северус по несколько часов перед сном медитировал, успокаивался, пытаясь минимизировать риск плохих сновидений. И всё же, где бы его сон ни начинался, он всегда кончался на сцене в башне.

Снейп не хотел вновь переживать страх перед судом, как перед своим собственным слушанием после Первой Магической.

Да и он не был уверен, что сдержится и не нападёт на Рональда или Молли.

Но что Северус знал точно, так это то, что его обязательно попытаются оклеветать вместе с Гермионой. Что его присутствием обязательно воспользуются, чтобы очернить её имя. Такое вынести будет не под силу ни ему, ни ей.

Проснувшись в полночь весь в поту, Северус до сих пор слышал гремевший крик Грейнджер у себя в голове. Надо что-то с этим делать. Он встал, освежил простыни и вызвал домашнего эльфа, попросив того принести одно из тестовых вариантов для Джорджа.

Ему никогда не требовалась «Кошмарная нуга» для того, чтобы спокойно спать. Как только из его жизни пропали Тёмный Лорд и Дамблдор за компанию, сновидения всегда были спокойными и безобидными. Но сейчас Снейп находился на таком жизненном этапе, когда можно было попробовать своё же изобретённое снадобье.

Он выпил стакан воды и установил заклинание будильника, чтобы не проспать отъезд Грейнджер и успеть привести себя в порядок. Вряд ли ей будет приятно видеть его немытым и сонным. Из того, что рассказал ему Джордж, новый вариант не имел прежних побочек.

Зарывшись в одеяла, Снейп закрыл глаза в надежде, что на этот раз ему удастся хорошенько выспаться и продержаться весь следующий день. Он начал привычный отсчёт от тысячи до нуля, медленно вдыхая и выдыхая, пока не провалился в сон.

Руки скользят по его коже, пальцы обводят каждый его шрам, как будто рисуют карту на теле. Его губы находят пристанище на её шее. Он поклоняется ей, как будто она — его новая религия, с жаром и преданностью, не оставляя ни одной части тела нетронутой, шепча молитвы о спасении и утопая в горячей смеси из обнажённых тел. Издаваемые звуки топят его чувства, не давая думать ни о чём, кроме её запаха и вкуса.

Каштановые кудри закрывают его лицо: она берёт всё под свой контроль, добиваясь того, чего хочет, что ей причитается. Он — словно проситель у алтаря её божественности, он отдаёт ей каждую частицу себя. Стоны, похожие на молитвы, покидают уста, и он подчиняется её огню, поглощающего его целиком.

Всё кажется ничем одновременно. Мир сгорает дотла от удовольствия. Северус чувствует, как достигает пика своего желания. Её крик в тишине, будто крик архангела, взывающий к небесам.

Северус проснулся от звука будильника, бёдра его дёрнулись вверх.

Он тяжело задышал. Простыни и одеяла с подушками были перевёрнуты и разбросаны. Его как будто всего выжали. Снейп закрыл глаза, до сих пор ощущая волну удовольствия ото сна, от которого его только что оторвал будильник. Он всё ещё чувствовал её призрачные руки на своей коже и старался запомнить эти ощущения, насколько мог.

И когда последний призрак сна покинул его тело и разум, Северус заставил себя подняться с кровати. Задумчиво потёр лоб.

Этот сон выбил из него весь дух.

Либо Джордж Уизли безбожно врал ему, либо его мысли были слишком сосредоточены на Гермионе.

Ему требовался душ, новые простыни и поскорее добраться в Большой зал, где они должны были с Гермионой встретиться. Колени до сих пор дрожали, и он, практически на негнущихся ногах, поплёся в ванную комнату. Сон никак не хотел покидать его голову, поэтому душ Северус принимал гораздо дольше, чем обычно.

Он опоздал почти на полчаса. Снейп надеялся, что его отсутствие либо не заметили, либо простят.

Спеша вверх по лестницам, он чувствовал, как в груди снова поднимается страх. За неё. Ему очень не нравилась идея отпускать Грейнджер одну в логово волков. Но пришлось напомнить самому себе, что она — не ягнёнок, а львица. Она справится и даже без его присутствия сможет достичь своей цели.

Наткнулся он на Гермиону, когда та стояла в объятиях Минервы. Такой момент прерывать точно не хотелось. Она нуждалась в поддержке как никогда.

И, найдя подходящую секунду, чтобы дать о себе знать, Снейп громко откашлялся.

Грейнджер отпустила Минерву и посмотрела в его сторону. Улыбка осветила её лицо.

— Вы пришли, — она двинулась ему навстречу.

Северус поймал взгляд директрисы, та ему одобрительно улыбнулась, а затем перевёл всё внимание на девушку перед собой:

— Приношу извинения за задержку. Подготовка к этому дню заняла у меня гораздо больше времени, чем я планировал.

Её руки обвились вокруг его шеи, и он вмиг ощутил, как под ладонями заполыхала его кожа. В памяти возникли картинки из сна. Он поспешно их отогнал, сосредоточившись на здесь и сейчас.

— Прекрасно, — в её голосе не было ни капли злости. — Я очень рада, что вы пришли до моего ухода.

Северус обнял её в ответ, прижимая Гермиону ближе к себе, дабы целиком почувствовать девушку рядом с собой.

Минерва снова им улыбнулась, рукой прикрывая рот. Снейп постарался придать себе соответственно смущённое выражение лица, пусть на самом деле он и не был смущён. Тот факт, что Гермиона не проявляла сдержанности в выражении своих чувств, мог только радовать.

Она глубоко вздохнула. Ему на момент показалось, что Грейнджер даже нюхает его. А ещё её эта странная улыбочка… Северус понимал, что эти мирные минуты не будут длиться вечность; скоро ей придётся выйти на публику.

— У вас при себе наши бумаги? — прошептал он настолько тихо, чтобы его могла слышать только Гермиона.

Гермиона кивнула.

— Да, в сумке.

— Вся хронология событий? — не унимался он.

— Да.

МакГонагалл откашлялась, и Северус снова вспомнил о её существовании. В этот момент её лицо расплылось в широкой улыбке, как у кошки, которая поймала канарейку. Его лицо вспыхнуло: эта женщина явно сейчас летала на седьмом небе от счастья. Возможно, эта сцена даже доставляла ей удовольствие. Несмотря на то, что Минерва не вмешивалась, это не означало, что её не интересовало то, как развивались их отношения.

— Оставлю вас наедине. Мне нужно убедиться, что Лонгботтом и Флитвик готовы к замещению твоих уроков, — тон её голоса противоречил её желаниям. Конечно, она никуда и ни к кому не пойдёт.

— Спасибо, директриса, — благодарно отозвался Снейп.

Он уткнулся в волосы Грейнджер, вдыхая их аромат, который был характерен только для неё: пряность, теплота и насыщение. Чем бы она ни умывалась, это средство не обладало цветочным или сладким оттенками, но Гермиона издавала самый что ни на есть женский аромат, который Северус когда-либо встречал.

Отвлекаться было нельзя. Не сейчас, когда он должен был убедиться, что ведьма уедет отсюда в полной боевой готовности, решимая поставить этот мир на колени.

— Вы убедились, что у вашего свидетеля есть вопросы для перекрёстного допроса?

Её смех наполнил его, словно окружил целиком. Он улыбнулся ей в ответ.

— Я просто пытаюсь убедиться, что у вас всё подготовлено и не забыто, — оправдался Снейп, проводя руками по её плащу.

— Вы уверены, что не пойдёте со мной? — Гермиона посмотрела на него глазами, полными надеждой.

Он знал, что не сможет. Неважно, чего хотел он сам, главное — что будет лучше для неё. Больно говорить «нет», зная, что этот ответ в очередной раз ранит Гермиону, но текущие обстоятельства не оставляли никаких шансов.

— Гермиона, я не могу. Мне жаль отправлять вас туда одну, но я уже подробно объяснил причины.

Она сдулась и ещё сильнее к нему прижалась. Северус держал её и не хотел отпускать. Её хватка была такой же крепкой, и он снова зарылся в её волосах. Снейп отдал бы всё, чтобы утешить её, чтобы слушание прошло как можно быстрее и с положительным исходом.

— Гермиона, как я могу унять ваше волнение? — спросил её Северус.

Гермиона отстранилась от него, руками потянулась к его рукам. На мгновение он задумался: не сказал ли он что-то не то. В её глазах плескалось отчаяние, плескался страх, и лишь малая капля надежды. И это проникало в самую сердцевину его души, поднимаясь выше — к горлу.

— Пообещайте мне кое-что, — прошептала Грейнджер почти что одними губами, и Снейп почувствовал, как её слова и взгляд сжали всё его тело.

Это ощущение побудило в нём неутолимое желание. Резкий вдох. Контроль, контроль, контроль.

— Чего вы хотите? — слова слетели с его губ, как грохот желания и любви, слившихся воедино.

Как будто всё в этом мире сосредоточилось на этом моменте. Не было слышно ни звука, кроме беспокойного стука его сердца и её дыхания. Он подарил бы ей весь мир, если бы она только об этом попросила. Северус так был ею очарован, что даже не мог отвести своего взгляда. Отчасти потому, что он чувствовал, что она исчезнет, если он вдруг моргнёт, а отчасти потому, что смотреть на неё — казалось ему как нельзя правильным.

— Что бы ни случилось, когда я вернусь, вы всё ещё будете здесь. Когда я вернусь, вы будете настоящим Северусом, а не монстром, которым вы можете быть.

Её просьба протекла от его ушей прямо к сердцу, и он ощутил этот громкий его стук о рёбра, пытаясь вырваться наружу — прямо к Гермионе.

Снейп мягко ей улыбнулся. Если это то, чего ей так хотелось, он даст желаемое — полностью, без проблем, без сожалений.

— Я обещаю, что буду ждать вашего возвращения с распростёртыми объятиями, — поклялся он. Северус будет ждать её возвращения, даже если на это уйдёт час или миллион лет.

Он почувствовал вокруг себя невидимую энергию: её запах, её тепло, её присутствие.

— Для меня этого достаточно, — хрипло отозвалась она.

Снейп улыбнулся ей снова и притянул для ещё одного объятия. Ему хотелось близости, чувствовать её, видеть счастливой.

Гермиона потянулась к нему, руками обхватив его лицо. Замешательство — всего на секунду. А затем понимание того, что она собирается его поцеловать.

Северус самозабвенно поцеловал девушку в ответ, вкладывая в этот поцелуй все свои чувства. Рукой он отыскал её затылок, прижал к себе так, словно Гермиона была для него самым дорогим человеком в этом мире. Внутри всё скручивалось в узел, и хотелось целовать её ещё, ещё и ещё.

Он целовался и раньше, но чтобы вот так — никогда. Поцелуй раньше служил ему как какое-то формальное дополнение к сексуальному удовлетворению. Снейп не знал, сколько прошло времени, да и плевать, сейчас важно одно — отдаваться моменту, быть рядом с ней и не отпускать.

— Гермиона.

Палец прижался к его губам, где только секунду назад были её губы.

— Ничего не говори, ты всё испортишь. Скоро вернусь.

Он и не мог больше ничего сказать. Гермиона развернулась и покинула Большой зал. Шок, ошеломление, удивление. Северус ощущал тепло и удовлетворение, и как будто кусочек очень сложной головоломки только что встал на своё место. Это была какая-то неизведанная часть, но она казалась настолько правильной, что он не мог спорить с её существованием.

Гермиона только что поцеловала его и оставила наедине с собой, с ещё большим желанием.

Он простоял так ещё некоторое время, пытаясь найти баланс на этой планете, поскольку его каким-то образом сбросило с орбиты.

***</p>

В шесть вечера Северус мерил коридоры большими шагами. Её предварительное слушание было первым сегодня утром. Вся судебная деятельность прекратилась ещё час назад.

И где она?

Он не получил ответа ни от Поттера, ни от кого-либо ещё, кто присутствовал на слушании.

Беспокойство затапливало его с головой, но Северус знал, что если что-то пойдёт не по плану, у кого-то хватит мозгов сообщить ему об этом.

И он ждал.

Снейп ждал до семи вечера, пока в поле зрения не появилась пошатывающаяся фигура. Миссис Поттер держала её за плечи, глаза Гермионы под чёрной оправой были красными и опухшими от слёз.

Всего мгновение потребовалось для того, чтобы она его заметила.

Грейнджер тяжело опиралась на свою подругу, но на ней не было никаких следов от побоев или порванной одежды. Она просто выглядела слишком измученной: плечи опущены, шаги неуклюжие.

Вся злость за такое длительное ожидание тут же испарилась. Он двинулся вперёд, встретился взглядом с Джиневрой. В её взгляде читались серьёзность и грусть, глаза тоже были покрасневшими.

Снейп держал дистанцию, вдруг его прикосновение будет лишним? Хотя руки так и чесались обнять её.

— Чем я могу помочь? Что случилось? — спросил он у Джинни, параллельно ища ответы на её лице.

Она посмотрела на Гермиону, затем снова на него. Открыла рот, пытаясь подобрать слова, и нахмурилась.

— Это был тяжёлый день. После суда я забрала её к себе домой, пыталась успокоить. Всё прошло не очень хорошо. Они…

Гермиона покачала головой и выпрямилась, коснувшись плеча подруги:

— Я расскажу ему сама, когда мы окажемся где-нибудь в более уединённом месте, — охрипшим голосом ответила она.

Джинни кивнула и отпустила её, сочувственно глядя на Северуса.

Ему хотелось знать, что произошло сегодня, чтобы вернуть свою светлую ведьму обратно.

Свою ведьму? Неужели я об этом подумал?

Грейнджер схватила его за предплечье, привлекая к себе внимание:

— Мы можем поужинать в моих комнатах или где-нибудь, но наедине? Мне нужно многое тебе рассказать, — её карие глаза были такими подавленными, что он не сразу нашёлся с ответом.

Кивнул, предложив ей свою руку.

Джинни потёрла лоб.

— Мне пора к Гарри и детям. Гермиона, помни, что я тебе сказала.

— Я помню, помню. Со мной всё будет хорошо. Должно, по крайней мере. Я должна быть там завтра, — слабо прошептала Грейнджер, опустив глаза.

— Я тоже там буду, — кивнула Джинни и улыбнулась ей.

— Спасибо тебе, Джин, за всё.

— Какая бы вышла из меня сестра, если бы я тебя не поддержала? — девушка пожала плечами и направилась к выходу.

— Я больше не буду твоей невесткой, даже если буду иметь к этому какое-то отношение, — она напряглась, словно восстав из пепла, и гневно уставилась на Джинни.

Миссис Поттер лишь рассмеялась и покачала головой:

— Чушь собачья, ты — сестра Гарри. Что означает: ты навсегда будешь сестрой и мне, прописано это законом или нет!

— Спасибо. Возвращайся домой, пока Джеймс и Лили не утопили его в ванне, — в её голосе прозвучала едва заметная нотка веселья.

— До завтра, — серьёзно ответила Джинни. Северус чувствовал, что между девушками происходит что-то, что ему пока неизвестно.

— До завтра, — грустно произнесла Грейнджер.

Как только она вышла за дверь, Северус посмотрел на Гермиону, не пытаясь скрыть беспокойства на своём лице.

Она посмотрела на него и выглядела такой несчастной, что ему захотелось убить того, кто довёл её до такого состояния.

Снейп на мгновение задумался, мысленно прокручивая варианты. Комнаты Гермионы располагались на третьем этаже, а его — в подземельях. Решено.

— Не хочешь пойти в мои покои? Они ближе твоих, — тихо предложил Северус.

— Я… — она глянула на него с недоверием и любопытством одновременно. — Ты правда готов принять меня в своих комнатах?

— Я бы не стал предлагать, если бы не хотел этого, — Снейп склонил голову, сжимая её руки в своих.

— Хорошо.

Северус тихо вёл её по коридорам, пристально глядя на любого ученика, который проходил мимо и думал что-нибудь сказать. Большинство слизеринцев знали, что лучше не перечить ему, когда он находился в таком настроении.

Они дошли до двери его комнат, которую скрывал гобелен с изображением тёмного козерога. Он плыл по морским волнам; сине-серебристые цвета отражались на глади бездонного океана. Прямо под ним его подстерегало извивающееся изображение левиафана, чтобы утащить свою ничего не подозревающую жертву вниз. Тем не менее, козерогу было всё равно, он то и дело бросал вызов глубинам вод.

Северус почувствовал, как Гермиона остановилась, устремив заинтересованный взгляд на гобелен. Он подождал, давая ей время рассмотреть его повнимательнее.

Снейп направил свою палочку на луну, которая висела над волнами, и, не задумываясь, произнёс пароль.