15. Ход конём на королеву. Ладья бьёт коня (1/2)

Гермиона исчезла. Он резко поднял голову, очнувшись ото сна.

Что, блядь, произошло? крутилось в голове, пока он высматривал в каждом углу возможную угрозу.

Ничего не нашёл и, воспользовавшись точкой «я», которую использовал во время патрулирования замка, почувствовал, что Грейнджер сейчас находится в Хогвартсе — в учительской.

Ей, видимо, приснился кошмар, а он даже не почувствовал, как она пошевелилась. А если она ходила во сне, то смогла бы причинить кому-нибудь боль или пострадать сама.

Снейп развернулся, дверь перед ним легко открылась, позволив ворваться в пустые коридоры ночного замка. Не обращая внимания на ноющую боль в суставах после неудачно выбранной позы для сна, он поднимался по лестнице так быстро, как только мог. Отправившись в такой быстрый путь без какой-либо подготовки, Северус ощутил внутри все свои лёгкие.

Он приблизился к двери учительской и услышал её плач. И ещё чей-то голос. Сквозь массивные двери ничего больше разобрать не удалось.

Тяжело дыша, Снейп остановился у двери и решительно её распахнул.

— Грейнджер, почему вы решили воспользоваться портключом прямо в своих комнатах?

Гермиона стояла посреди комнаты прямо в пижаме, крепко обхватив себя руками, и будто бы пятилась от Невилла куда подальше. Паническая атака?

Эта мысль быстро улетучилась, когда девушка вперемешку с замешательством и паникой посмотрела в его сторону.

— Что? Я… нет, я была с Роном. Он храпел. Мне пришлось уйти, пока он не проснулся, — она плакала, и всё внезапно встало на свои места.

Северус заснул, положив голову на кровать рядом с её плечом. Похоже, он захрапел, разбудил её, и Гермиона запаниковала.

Идиотка.

— Это был я, дура. Вам вообще вставать сейчас нельзя, у вас сотрясение мозга.

Лонгботтом повернулся и взглянул на него: его лицо покраснело, а щёки надулись.

— Северус, то, что она говорит, правда? Или это из-за сотрясения?

Он переводил взгляд с испуганной Грейнджер на рассерженного Лонгботтома. Что произошло между ними за такой короткий промежуток времени?

Снейп смерил его тяжёлым взглядом, мысленно задаваясь вопросом, причинил ли он ей боль.

— Всё зависит от того, что она сказала, профессор Лонгботтом.

— Невилл сказал Рону, что я буду в Хогсмиде, — всхлипнула Гермиона.

Северус пристально посмотрел на молодого человека, делая шаг вперёд. В этот момент к нему подбежала Грейнджер и уткнулась лицом в его мантию. На секунду он растерялся, не зная, что делать; его взгляд метнулся от её волос к Невиллу. Снейп выглядел таким же потрясённым снаружи, как и внутри.

Ей нужен друг, с которым она будет чувствовать себя в безопасности, напомнил он себе, переводя дыхание.

Он услышал странный звук, и девушка начала отстраняться от него. Северус обнял её за плечи, подтверждая, что всё в порядке и он не против такого близкого контакта. Гермиона снова прижалась к нему лицом, ощущая себя в безопасности.

Теперь пришло время разобраться с Лонгботтомом. Он всегда считал его болваном, но проглатывать его тупость и дальше? Ни за что. Что бы сказала его жена? Ханна была не из тех женщин, которые потерпят подобное, — она держала целый паб, ради Мерлина.

— Мистер Лонгботтом, вы сказали мистеру Уизли, где будет мисс Грейнджер, хотя она явно избегала его, — зарычал Северус, вперив в него взгляд, который мог поджечь всё вокруг, если бы он только этого захотел.

Невилл побледнел:

— Он умолял меня о помощи, хотел спасти брак. Он хотел второго шанса, сказал, что я — его единственная надежда. Я не знал… — мямлил он. Северус был зол на его идиотизм.

— И всё же вам не хватило здравого смысла сказать об этом мисс Грейнджер, — рявкнул Снейп. Он хотел накричать, наорать и, может быть, даже проклясть молодого человека, но с Гермионой, стоящей так близко к нему, он не стал бы этого делать.

Невилл поднял руки в знак капитуляции, делая шаг назад от приближающегося гнева Северуса.

— Рон сказал, что хотел сделать для неё сюрприз, сказал что-то о попытке вернуть её расположение.

— Вы — полный идиот, и отсутствие вашей дальновидности приводит меня в бешенство.

— Да я не знал! — неожиданно для всех воскликнул Невилл, и Северус крепче сжал руку, когда Грейнджер дёрнулась в его объятиях.

Лучше продолжить этот разговор без неё.

— Очевидно.

Ему нужно было вернуть её в постель, убедиться, что она больше не причинила себе вреда, и успокоить. Сейчас Гермиона прижималась к Северусу, всецело доверяя ему, гораздо больше, чем вчера, в Хогсмиде.

Он повернулся к ней и тихо заговорил:

— Мисс Грейнджер, возвращайтесь в постель, ваше состояние не улучшится, если вы и дальше будете его усугублять. Например, использованием портключа. Вы хотя бы можете самостоятельно передвигаться?

Она тяжело опиралась на его левый бок. Снейп, если потребуется, даже донесёт её до постели. Он опустил руку, чтобы убедиться: стоит девушка на ногах или нет, но Гермиона восприняла это как жест, что уже пора уходить.

Когда она отступила, Северус почувствовал странную пустоту. И это беспокоило. Стоит добавить это к списку тех вещей, которые ему потребуется отметить в своём дневнике.

— Да, извините за вторжение в ваше личное пространство, не знаю, что на меня нашло, извините.

И снова эти извинения.

— Грейнджер, у вас сотрясение мозга, вы только что пережили весьма травмирующий опыт, и вас предал один из близких друзей. Это вполне оправданно, — тихо ответил он, делая всё возможное, чтобы умерить свой гнев в отношении Лонгботтома.

Гермиона посмотрела на Невилла, а затем снова на него.

Северус прищурился, положил руку ей на плечо.

— Мы поговорим об этом позже, мистер Лонгботтом.

Шли они в полном молчании. Снейп до сих пор злился и не понимал, почему ощутил такое острое чувство пустоты, когда она отстранилась. Скорее всего, дело было в том, что он отчаянно пытался защитить Грейнджер. И когда её не было рядом, Северус начинал нервничать. Или нет, дело было не в этом? Но опять же, защищал он её не потому, что его кто-то попросил, а потому что он хотел того сам.

Он помог улечься Гермионе в кровать и провёл над ней палочкой, убеждаясь, что она не успела нанести себе очередных повреждений. Да, сотрясение мозга — это, конечно, не пустяки, но дела обстояли не так плохо. Грейнджер прищурилась от яркого света, и он подумал, что её беспокоят головные боли. Проверил время через заклинание «Темпус» и подумал, а не дать ли ей ещё обезболивающего. Спустя минуту размышлений он решил не рисковать и смешать два зелья в одно: снотворное плюс обезболивающее равно полноценный сон, в котором она так нуждалась.

Снейп качнул головой, понюхав получившееся зелье. Он и забыл, как это пахнет, поскольку эти ингредиенты смешивал между собой крайне редко. В последний раз его поила им сама Гермиона, когда всеми силами пыталась поддерживать в нём жизнь на протяжении нескольких месяцев.

Северус вспомнил, как она тогда касалась его подбородка, когда он морщился от боли; давала ему понять, что рядом, а затем подносила пузырёк к его губам. Тогда у него не было выбора: либо пить зелье, либо терпеть боль. Яд Нагайны окончательно подорвал способности его организма к выживанию, а урон от проклятий, которые Снейп успел пережить за две войны, окончательно вытряс все силы. Круцио даже спустя годы имеет негативные последствия для человека.

Грейнджер стала его движущей силой на пути к выздоровлению. Целители Святого Мунго давали ему всего десять процентов на выживание. Минерва как-то обмолвилась с ним, что Гермиона тогда улыбнулась и сказала, что одного процента будет более чем достаточно. Стоит признать: она вела себя стойко. За те шесть месяцев, что он валялся без сознания, девушка успела узнать больше, чем любой Мастер.

А ещё она неординарно мыслила. Кто ещё, кроме магглорождённой ведьмы, додумался бы прочесть волшебное повествование о русалочке и спросить у этих существ про лекарство, восстанавливающее голос? Безумно, но гениально. И к тому же это сработало. И Северус был живым тому доказательством. Когда к ним заявился дежурный из Министерства и подметил, что он никогда не сможет больше заговорить, Грейнджер была готова поклясться, что тот съел собственную шляпу, услышав, как Снейп любезно приказал ему выйти вон из комнаты.

Даже тогда она продолжала давать ему эти проклятые зелья, заставляя неделями теряться во снах и переживать страшные эпизоды прошедшего. Он просыпался, вздрагивал, а Гермиона молча сжимала его руку — она здесь, рядом с ним, всё хорошо. В то время он ненавидел такую заботу, но с годами понял, что именно сделала для него эта девушка. Если бы не Грейнджер, Северус впал бы в ярость и навредил бы себе ещё больше. Правда, под её покровом он тоже нет-нет да вспыхивал.

Как она вообще справлялась с таким, как он?

Гермиона же, в свою очередь, была примерным пациентом.

Снейп коснулся её подбородка:

— Болеутоляющее, — мягко, успокаивающе проговорил он.

Грейнджер легко открыла рот и выпила содержимое флакона, и Северус почувствовал внутри целый ворох тёплых эмоций, даже гордость за то, что она, не посмотрев, не проверив, не понюхав содержимое, с готовностью приняла лекарство. Непонятно, откуда взялось это приятное чувство, но факт остаётся фактом — он это ощутил.

— Спасибо, — прошептала она. Снейп отвернулся, поставил склянку на стол и занял свой уже привычный пост в кресле. Он собирался сидеть здесь, пока окончательно не удостоверится в том, что её жизни и здоровью более ничего не угрожает.

— Всегда пожалуйста. Отдыхайте, я буду здесь, чтобы проконтролировать ваше состояние, — ответил Северус, открывая книгу.

Сегодня он читал о прощении: как просить его и, собственно, прощать. На своём личном опыте Снейп понял, что из-за излишнего гнева он делал хуже не только другим, но и себе. Весьма своеобразная, сложная концепция, и он не был уверен, что она сработает, но изучить поподробнее эту литературу не помешает.

Северус поймал себя на мысли, что ему очень нравится изучать психологию и эмоции с практической точки зрения. Он с самого детства знал, как предугадывать эмоциональное состояние человека, но тогда он, скорее, действовал по наитию, нежели осознанно. Сейчас вся эта тема открыла ему целый колодец знаний, из которого Снейп когда-то даже и не думал пить.

— Какая ирония.

Её слова оторвали его от чтения книги. Он взглянул на неё с любопытством:

— Что?

Гермиона пошевелилась, поморщившись, и он с трудом сдержал язвительное оскорбление в её адрес: любопытно, что она вообще увидела ироничного в этой ситуации.

— Представьте, что мы поменялись местами, сейчас находимся в больничном крыле, и отмотайте время на семь лет назад. Ирония судьбы в том, что теперь вы заботитесь обо мне.

Его губы сжались в тонкую линию. Несмотря на то, что Северус был не против обсудить с ней то время, портить этим разговором нынешнюю обстановку совсем не хотелось. Ему не хотелось обсуждать неприятные вещи, которые, он подозревал, они обязательно затронут, а болтовня о его выздоровлении в те времена только к этому и подтолкнёт.

— Я бы предпочёл не вспоминать об этом, — с трудом прошептал Снейп, пошевелив плечом. Пытался сосредоточиться на неприятных физических ощущениях, лишь бы только подавить возникшее вдруг беспокойство.

— Северус, я и сама не хотела это вспоминать. Я просто… это заставило меня задуматься о том времени, — взволнованно ответила она.

Ну теперь он знал, что и у Грейнджер не было желания подливать масла в огонь.

— Понял.

И пусть они решили обойти эту тему стороной, все его мысли вертелись только вокруг неё. Отложив книгу в сторону, Северус опёрся на руку и задумчиво посмотрел на Гермиону. Интересно, многое ли она помнит с тех времён?

Он был так зол. Каждое воспоминание было омыто яростью, которую Снейп тогда испытывал. Ему обещали, что все его страдания потонут в сладком небытии смерти. Он предпринял все меры, чтобы не стать после смерти призраком или инферналом.

Проснуться шесть месяцев спустя инвалидом да ещё рядом с идиотом, говорящим, что он никогда больше не будет ходить или говорить, было сродни аду. По крайней мере, Северус поначалу так думал. А затем, в последнюю минуту, ворвалась Гермиона-чёртова-Грейнджер словно героиня из какого-то комикса и спасла его.

Потом она проявила себя очаровательной, грациозной и невообразимо терпеливой девушкой. Как же Снейп это ненавидел. Ненавидел, что она так усердно работала над его спасением, будто искренне того хотела, или, что ещё хуже, как будто он этого заслуживал. Он не заслуживал того, чтобы жить, не заслуживал ничего из того, что подарила ему Грейнджер. И Северус терпеливо ждал, когда придётся платить услугой за услугу.

— Вам нужен покой. Пожалуйста, лягте обратно, — её руки тяжёлым грузом покоились на его плечах. Северус был слишком слаб, чтобы хоть как-то ей противиться.

Его испепеляющие взгляды не возымели никакого успеха: Гермиона продолжала улыбаться и не сдавалась.

— Скажите уже прямо, чего вам с Поттером от меня надо. Сделаю и помру себе спокойно.

— Ничего. Я уже сто раз вам сказала, профессор, нам ничего от вас не нужно. И я не позволю умереть вам у меня на глазах, — её голос звучал спокойно. Каждый раз, когда Снейп ругался на неё, каждый раз, когда возмущался, она переносила это с достоинством. Грейнджер пропускала весь гнев мимо ушей и продолжала дальше о нём заботиться.

— Дура! Почему вы, вместо того чтобы праздновать победу, теряете время здесь, пытаясь сохранить жизнь мне — самому ненавистному волшебнику в мире? — кричал он хрипло.

— Возможно, на то у меня есть личные причины. Или, быть может, просто потому, что вы заслуживаете второй шанс прожить жизнь уже так, как хотите именно вы, — тогда Гермиона улыбнулась, и ему тут же захотелось кинуть в неё чем-то да потяжелее, лишь бы стереть эту улыбку с её лица.

И причина его злости была далеко не в ней. Снейп злился на мир, который повернулся к нему пятой точкой, а Грейнджер стала той единственной, кто всегда был рядом, кто не отводил взгляд в сторону в его присутствии, кто не отказался от него.

И как его стойкий опекун, его упрямая и не обращающая на его дерьмовый характер псевдо-колдомедик позволила какому-то мужику, который даже не был её достоин, вот так с ней обращаться?

И снова назойливая мысль о том, что сказала Минерва. Он не знает и половины, что творилось у неё в жизни. Северус до конца не понимал всего апокалипсиса, действуя наугад. Да и спросить напрямую как-то не представлялось возможности: вдруг Гермиона не захочет посвящать его в свои проблемы и переживания?

— Гермиона, — осторожно позвал он. Неужели уснула?

Она приоткрыла глаза и повернулась к нему лицом:

— М-м-м?

Северус подался вперёд, уперевшись подбородком в кулак. Надо подойти к этому разговору как можно аккуратнее, дабы не вызвать очередную паническую атаку.

— Вам не кажется, что было бы весьма разумно поделиться со мной тем, что произошло между вами и мистером Уизли? Я видел достаточно, чтобы сделать собственные выводы, но, признаться, я бы предпочёл услышать всю правду. От вас.

Он видел, как тёмно-медовые глаза, отразившись паникой, забегали по комнате. Гермиона, похоже, обдумывала его слова.

Через несколько долгих секунд она ответила ему тихим шёпотом:

— Не думаю, что смогу сделать это прямо сейчас.

Ах, да, как я мог забыть? Она же мне совсем не доверяет. Минерва говорила что-то о том, что Гермиона боится, что я оберну её откровения против неё же… Даже после всего этого, печально подумал Северус, отводя взгляд в сторону.

— Я понимаю, — вздохнул он, огорчённый тем фактом, что понимал, почему она не хотела делиться с ним.

Её быстрый ответ отвлёк его от негативных эмоций:

— Я расскажу, обещаю. Но не сейчас.

Но не сейчас. Возможно, Гермиона осознаёт, что слишком уязвима для подобных откровений. Нужно проявить терпение, поставить её на ноги, напомнил он себе, подавляя любую неуверенность в своих действиях.

В голове назрел следующий вопрос. И он беспокоил Северуса с тех самых пор, как он услышал, что её похитил Рональд Уизли:

— Вы сможете ответить на другой мой вопрос?

Глаза слипались, выглядела она очень измученной.

— Может быть. У меня начинает кружиться голова.

— Это из-за действия зелья. Почему, когда вы впервые увидели его, вы не воспользовались портключом, который я вам дал?

И пусть Гермиона находилась сейчас в полусонном состоянии, ему был очень нужен её ответ. Северус до сих пор гадал: как, как, имея возможность уйти от опасности, она ею не воспользовалась?

— Студенты. Он бы причинил им боль. Я не могла оставить их с ним. А потом он схватил меня, и я не хотела тащить его за собой в Хогвартс.

А это уже имело смысл.

Уизли так и ждал момента, чтобы а) обезвредить Северуса и б) пока Гермиону не окружат ученики, по одной простой причине — возложить на неё вину и дать понять: если она не пойдёт вместе с ним, то студентам будет угрожать весомая опасность.

Казалось, эта её величайшая сила была её даром и проклятьем одновременно.

Снейп заметил, как исказилось лицо Гермионы. Нет, переживать ей сейчас точно не стоит.

— Хорошо. Больше не думайте об этом, вам лучше отдохнуть. Не хочу давать вам ещё одно успокоительное без надобности.

Он снова откинулся на спинку кресла и открыл книгу, надеясь, что Грейнджер вскоре уснёт. Поверх страниц Северус ловил на себе её пристальный взгляд, но не обращал на это никакого внимания.

— Северус, — прозвучал её голос мягко и сонно. Он даже подумал, что другие могли назвать это ещё и милым. Однако в его словаре не существовало такого слова.

— Да? — не отрывая взгляда от книги.

— Вы хороший человек.

То, как честно и уверенно это прозвучало, вмиг заставило Снейпа почувствовать себя неловко.

Он громко фыркнул. Он никогда, сколько бы ему об этом ни говорили, не верил в эти слова.

— Вряд ли.

Гермиона издала тихий смешок и перевернулась. Огромная рыжая туша поняла, что его хозяйка уснула, и сладко прижалась к её телу.

Спустя несколько мгновений девушка уже тихо посапывала. Снейп смотрел на неё — спящую — и следил, как её тело то поднимается с новым вдохом, то медленно опускается.

Рональд Уизли — самый что ни на есть идиот. Хотя Северус, возможно, мог его в этом даже переплюнуть.

Покачав головой, он встал и убрал книгу. Теперь, когда Гермиона уснула и ничего более не угрожает её жизни, пора делать дела.

***</p>

— Поттер, мне всё равно, что вы думаете по этому поводу. Вы сами захотели поучаствовать, так вот, пожалуйста, давайте.

— Северус, может быть, вы сначала всё по-человечески объясните? Не надо указывать мне, что делать.

Северус ущипнул себя за переносицу и раздражённо вздохнул. Они спорили уже довольно долгое время под «Муффлиато», дабы не разбудить Гермиону, которая спала уже почти весь день. Снейп готов был содрать шкуру с любого, кто будет выражаться в этой комнате громче тихого шёпота.

— Если вы хотя бы ненамного отвлечётесь от своей работы, то сможете провести свободное время рядом с ней. Я тем временем вернусь к преподаванию. И поскольку ваш отдел — это отдел, занимающийся расследованиями, если вы решите на какое-то время отстраниться от работы, вас оттуда не уволят. Она — ваша подруга.

— Хорошо. Я и так уже был намерен это сделать, — процедил Гарри и скрестил руки на груди. Его зелёные глаза полыхнули злостью.

— Впечатляюще. Но общественность на это вряд ли купится. Прислушайтесь к словам того человека, на кого при каждой удобной возможности Скитер льёт дерьмо, — Северус покачал головой.

— Я думал, дни Скитер сочтены?

— Да, сегодня анонимный источник предоставил ей информацию, которая позволит написать ей последнюю статью.

— Этот анонимный человек случайно не вы?

— Мерлин, нет, я был здесь всё это время, — хитро улыбнулся Снейп.

— Хорошо. Давайте я проговорю это ещё раз вслух, вдруг что не так понял. Вы хотите, чтобы я взял отпуск на время, пока моя подруга лежит в «коме», вызванной зельями, а бывший лучший друг находится под следствием за то, что довёл её до такого состояния. Я буду следить за Гермионой в ваше отсутствие, пока вы будете вести свои занятия, — медленно сказал Гарри, очевидно, обдумывая каждое слово у себя в голове.

— И что в этом такого сложного? Это защитит ваше честное имя, Поттер. Если не хотите делать это ради себя, представьте, что почувствует Гермиона, когда поймёт, что вы запутаны в этом грязном деле с Уизли. Она будет винить себя в первую очередь.

Гарри печально посмотрел на Гермиону, и Северус понял, что победил.

— С одним условием.

Снейп нахмурился, пытаясь понять, к чему он клонит:

— Зависит от того, каким оно будет, но я слушаю.

— Вы отдадите один день своих занятий мне.

— Абсолютно нет, да и с какой стати?

— Представьте, что почувствует Гермиона, когда из-за вашего упрямства я не возьму отпуск.

Блядь… Может, Шляпа и вправду должна была отправить этого болвана в Слизерин? задумался Снейп, шумно выдыхая.

— Прекрасно. Однако, одного моего согласия мало. Последнее слово останется за Минервой. И если вы разгромите мой класс, Поттер, помяните моё слово, вы пожалеете об этом дне.

— Хорошо, — удовлетворённо хмыкнул он. — Я скажу Кингсли о своих планах и пошлю его к вам, за показаниями. Вряд ли кто-то посмеет обвинить самого Министра магии в подкупе.

— Возможно, вы правы. Кингсли недолюбливает меня. Принимает, да, но недолюбливает. Он не вкладывал силы и средства в Гермиону или Рона, только в вас. А поскольку вы на время покидаете пост, было бы логично ему взять инициативу в свои руки. Огромный удар по СМИ, а Шеклболт как нельзя удачно всё разрешит. Хвала Поттеру, — Северус отвесил ему театральный поклон и взмахнул рукой.

— Отмечу этот день в календаре как день, когда вы наконец-то сделали мне комплимент, — съязвил Гарри.

— Прошу, — Снейп поморщился, — только не напоминайте мне об этом каждый год, иначе мне придётся взять свои слова обратно.

— Договорились. Что дальше?

Северус посмотрел на Гермиону. Она мирно спала в приглушённом свете комнаты. Солнце не давало ей полностью расслабиться, потому Снейп решил зашторить окна и погрузить обитель в полумрак.

— Ход конём на королеву. Ладья бьёт коня, — предложил Северус и улыбнулся. — Почти что шах.

— Может, хватит уже увиливать и пора дать мне всю информацию целиком? Если вы только не играете с Роном в волшебные шахматы… нет, я правда ничего не понимаю, — пробурчал Гарри, как будто Снейп говорит с ним на непонятном ему языке.

— Ну и идиот же вы, — цокнул Северус. — Затем я обращаюсь к своим проверенным людям, они делают следующий шаг. А мы с вами и миссис Поттер будем тем временем нянчиться с Гермионой, пока ей не станет лучше. Дальше остаётся только ждать.

— Почему она стала для вас Гермионой, а я всё ещё — Поттер? — расстроенно спросил он.

Едва заметная улыбка тронула губы Снейпа:

— Быть может, она мне нравится больше, чем вы, мистер Поттер.

— О, чёрт, теперь мы вообще вернулись к мистеру Поттеру, — проворчал Гарри, больше походя на мальчишку, чем на взрослого семейного человека.

— Да. А если вы будете продолжать в том же духе, то и вовсе полетите на отработку. Так, подите и возьмите все необходимые вещи, потом возвращайтесь. Мне нужно кое с кем связаться.

Гермиона слегка пошевелилась, как будто собиралась вот-вот проснуться. Северус отошёл от Поттера, протянув руку и схватив её за ладонь. Замерев в таком положении на несколько секунд, крепче сжал её. Она успокоилась и снова, едва слышно, засопела.

Снейп повернулся обратно к Гарри, тот недоверчиво посмотрел ему в глаза и выжидающе склонил голову набок.

— Её это успокаивает, — прошептал Северус. — Разве не к этому мы стремимся?

Поттер кивнул, всё так же недоверчиво косясь на бывшего преподавателя, а затем стремительно подошёл к камину и исчез в зелёном пламени.

***</p>

Северус сидел в кабинете Малфой-мэнора, пока двое светловолосых мужчин просматривали бумаги. Нарцисса уже уговорила его выпить чего-нибудь крепкого, да и он не особо противился её гостеприимству. С самой субботы Снейп был на взводе, с того дня прошло уже двое суток, может, сейчас он-таки сможет выдохнуть и чуть облегчить своё недомогание.

— На данный момент он должен тридцать тысяч галлеонов, — обратился к нему Драко.

Брови Снейпа ещё чуть-чуть и скрылись бы под линией роста волос. Это же была почти вся его зарплата.

— Значит, какое-то время он жил на доходы Грейнджер.

— Да. А это его долги, подтверждённые юридически, — сказал Люциус, разглядывая жёлтые бланки, которые ему принёс эльф. — Он по уши в долгах в трёх из шести букмекерских конторах. Он занял большую сумму на своё имя, пользуясь также связью с Поттером.

— Сколько? И вернутся ли впоследствии эти долги к Грейнджер?

— Пятьдесят семь тысяч. Рон в последнее время сильно проигрывал. И нет, не вернутся, если мы этим займёмся, — ответил Малфой, беря в руки другой бланк. — Финансовое положение у него сильно страдает. Те средства, что не попадают под долги, вымогаются мошенниками. Все его активы находятся в акциях, которые он не может продать, и в физических объектах, тривиальных памятных вещах по квиддичу.

— Отец, некоторые из этих предметов стоят тысячи галлеонов. Для тебя они ничего не значат, но для определённой категории лиц — это золотая жила, — сказал Драко, оглядываясь через плечо на отца.

— У тебя есть покупатель на примете? — он вопросительно поднял бровь. — Ты кого-нибудь знаешь?

— Нет, но знает Гермиона. И я уверен, если я позволю маленькой птичке шепнуть на ухо Виктору Краму, что она нуждается в помощи, он с радостью окажет мне услугу.

Отдать должное мальчишке: Драко был проницательным, с хорошо работающими мозгами. Крам уже пытался надавить на Минерву, чтобы та позволила ему увидеться с Грейнджер. Особенно после того, что опубликовал «Ежедневный пророк». Виктор ухватится за любой шанс, лишь бы хоть как-то помочь ей.

Признаться, Северус был рад, что Малфои взялись за этот вопрос. И хотя им не удалось получить на руки банковские сведения о счетах Уизли (Гринготтские правила), они быстро смогли выкупить его долги и определить — что есть что. Его мозги не предназначались для подобного рода головоломок. Снейп слишком просто и посредственно относился к финансовой составляющей: зарабатывал деньги, копил их, а затем, когда что-то хотелось купить, он выбирал для себя самое выгодное предложение.

«Изысканные наслаждения» стали его первой инвестицией. Северус до сих пор не верил, сколько получил прибыли от неё.

Если семья Малфоев что-то знала на отлично, так это деньги. Да и кто, кроме них, мог узнать, куда их тратил Рональд Уизли?

Снейп спокойно наблюдал за ними, задавал интересующие вопросы и получал ответы по мере того, как Малфои шаг за шагом раскрывали финансовую историю Уизли. Ещё оставалось около тридцати пяти тысяч галлеонов, которые непонятно куда могли деться. Оставалось только докопаться до Гринготтса. Но в этом случае они точно потерпят провал.

— Что в итоге? С этим можно что-то сделать? — скучающе спросил Северус, глядя на часы. Подошло время для очередной порции обезболивающего, и он не совсем верил, что Поттер об этом вспомнит.

— Для начала я отправил информацию коллекторам. Большую часть этих долгов Рон не возвращал месяцами. Уверен, это никак не связано с тем, что произошло. Объясним, если что, это тем, что это стало частью расследования моих деловых отношений с Роном. Большинство сделок по покупке были заключены задним числом, чтобы показать, что я взял эти долги ещё несколько месяцев назад. «Пророк» опубликует об этом статью. Также я проговорюсь, что у Уизли есть немалый долг перед букмекерскими конторами. Тем самым мы окажем на Министерство давление, чтобы оно тоже рассмотрело данное дело, — сказал Драко, потягиваясь.

Северус кивнул. Всё это звучало как хороший план.

— А я надавлю на его начальника, — ухмыльнулся Люциус, беря в руки свою трость, — который, оказывается, был когда-то моим коллегой. Скажу, что это дело может поставить под угрозу весь его отдел, если министр вдруг узнает, что он не умеет следить и управлять своими собственными подчинёнными. Буду настаивать на публичном увольнении Уизли. Уговорю его потребовать возмещение ущерба от Рональда за каждый его проступок.

— А что насчёт Грейнджер? Они ведь женаты. Её активы под угрозой? — спросил Северус, желая убедиться, что он не топит лодку, которую пытался спасти.

— Вот тут-то и появляется Ромильда. У меня уже назначено другое интервью, где я объясню, что чувствую себя в долгу перед Грейнджер за всё, что она сделала для моей семьи и меня, и поэтому я чётко оговорил в контракте, что любые активы, принадлежащие ей, останутся её собственностью. В конце концов, то, через что она сейчас проходит, мало назвать даже адом. Если бы я вдруг поднял руку на женщину, моя мать сразу же отрубила бы её.

— Нет, я бы заставила тебя отрезать её самому и подарить девушке в комплекте с золотой карточкой с извинениями, — крикнула Нарцисса из соседней комнаты, где до этого молча вышивала крестиком.

— Да, мама, конечно.

— Это также касается и мужчин, или, точнее сказать, твоих любовников, — добавила женщина, отчего лицо Драко приобрело фиолетовый оттенок. Таким Снейп его ещё никогда не видел.

— Цисси, дорогая, ты только что выдала нашего сына его крёстному отцу. Какой дурной тон.

— Я думала, Северус уже в курсе, — Нарцисса вошла в комнату. — Извини, Драко. Мне почему-то казалось, что ты поделился с ним раньше, чем с нами.

Снейп видел, что Драко хотел убежать и спрятаться, но у него была идея получше.

Он поднял руку, чтобы успокоить Нарциссу, глядя своему крестнику прямо в глаза:

— Ты хотел мне что-то рассказать?

— Да, сэр.

— К драклу формальности, Драко. Я тебя слушаю, — мягко отозвался он, изменив язык своего тела так, чтобы показать: он открыт к диалогу и готов слушать.

— Я пансексуал. Мне нравятся все: мужчины, женщины, два в одном или те, кто вообще не относит себя к какому-либо полу. И под нравятся я подразумеваю готовность к интимной близости, — ответил Драко, вперив взгляд в пол.

— Драко, посмотри на меня, — приказал Северус, но приказал так, что это могло показаться обычной, вежливой просьбой.

Снейп даже не обращал внимания на его родителей, всё своё внимание он сосредоточил на крестнике. Он встал и быстро пересёк комнату, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от Малфоя-младшего.

— Независимо от твоих предпочтений, я всегда буду твоим крёстным отцом. Я уважаю твой выбор, даже если по каким-то причинам его не понимаю. И я не думаю, что с тобой что-то не так, ведь для меня самое главное — это твой комфорт и счастье, — искренне заключил Северус, опираясь на тот опыт, который недавно почерпнул из книг. Драко явно искал одобрения, поэтому и боялся поделиться этим с ним. Он боялся быть непонятым.

Драко смотрел на него так, словно не мог поверить в то, что только что услышал:

— Правда?

— Я не лгу о таких вещах, — серьёзно ответил он.

Северус не ожидал объятий, которые посыпались от двадцатипятилетнего мужчины, но открыто принял их. Это было неловко. Обниматься не входило в его набор навыков.

— Драко, мужчины не обнимаются, мы пожимаем друг другу руки, — отозвался Люциус, и Северус впился в него жёстким взглядом.

— Люциус, если твой сын так счастлив, что готов обнять меня, оставь его в покое, — сказал Северус, сжимая Драко в объятиях, а затем отступил. — Теперь дай сказать и мне, Драко, — улыбнулся Снейп, глядя на молодого человека, который, казалось, очень растрогался от происходящего.

Он активно закивал.

— Я всегда знал, что ты педик. Просто ждал, пока ты сам это поймёшь. Ты потратил слишком много времени на погоню за Поттером и слишком мало — за Паркинсон.

Люциус с Нарциссой усмехнулись. Драко же выглядел смущённым.

— Да, думаю, ты прав. Эм-м, в принципе, мы можем вернуться к разговору об уничтожении Уизли. На сегодня достаточно разговоров о моей персоне.

— С удовольствием. Итак, ты что-то говорил о своём интервью.

Нарцисса вернулась обратно в комнату, Северус занял прежнее место: у него было в запасе ещё несколько минут, прежде чем ему предстоит вернуться в замок, к Гермионе.

— Да, взамен я предложу ей публичную поддержку и рекламу и дам понять, что Малфои не забывают тех, кто когда-то помог восстановить им честное имя. Ну и также готов привлечь своих сотрудников к решению проблем тех людей, которые стали жертвами Уизли или имеют какую-то дополнительную информацию. Я помогу им всем, чем смогу, — Драко уселся обратно в кресло, румянец до сих пор не покидал его щёки.

— Ты ведь не планируешь рассказывать Поттеру?

— Конечно, нет. Это не его дело, — кивнул Снейп, отбрасывая эту мысль в сторону, и поднялся на ноги.

— Драко, возьми Нарциссу и оставьте нас с Северусом одних. Нам нужно кое-что обсудить с ним наедине, — обратился Люциус к сыну, выпроваживая того из комнаты.

Снейп подождал, пока их оставят одних, и вопросительно посмотрел на Малфоя:

— Да?

— Он не решался говорить тебе об этом почти два года. Знаешь, я впечатлён твоей реакцией. Драко боялся, что ты начнёшь рвать и метать, когда услышишь о таком, — Люциус подошёл с ним к камину.