4 (2/2)

Реджина переводит дыхание и заедает своё непонятное чувство ароматным салатом.

— Поделишься секретом, где ты украл n-нное количество миллионов, чтобы купить этот дом? — ей просто необходимо унять своих бесов какой-то лёгкой беседой, но разум сам по себе стремится узнать мужчину получше.

— Это дом моей прабабки. Он достался моей бабушке по наследству, затем матери, а теперь и мне. Мои родители переехали в Лондон после свадьбы, отцу там предложили хорошую работу, но этот дом решили сохранить. Он как нечто ценное, передающееся из поколения в поколение.

— Так значит, ты приехал из Лондона? — получает в ответ положительный кивок. — А я все думаю, откуда этот… <s>сексуальный</s>… — вовремя прикусывает язык, оставив невысказанное слово болтаться в уме, — британский акцент, — резко заканчивает, потупляя взгляд.

Робин улыбается, поджав губы, и в отличии от девушки, глаз не опускает. Напротив, голубые омуты намертво прикованы к красавице, чьим вниманием он смело завладел. Понимал ли он, что Реджина заинтересована а нём, как в мужчине? Однозначно, да.

— Моя была воздушной гимнасткой, всю свою жизнь посвятила цирку, — делится Робин. — Твои родители тоже из этой стязи?

— Нет, но я поняла, чем хочу заниматься, в 5 лет, когда мама впервые привела меня в цирк. Парящие под куполом люди в блестящих костюмах вызывали восторг и восхищение. Мне ничего не нужно было, только дайте в воздухе полетать, — искренне улыбается, уплетая вкусный ужин, приготовленный мужчиной.

— Знаешь, ты… Другая, — неожиданная мысль вынуждает Реджину обратить взгляд к глазам собеседника. — Вне стен цирка, я имею виду. За его пределами ты более… не знаю даже как охарактеризовать поточнее… — тонет в размышлениях, купаясь в теплом взгляде карих глаз. — Более живая, — находит самое подходящее значение поведению девушки. — Разговорчивая, улыбчивая и не так сильно напряжена. В цирке ты другая. Прости, надеюсь я тебя не обидел?

— Нет, не обидел, — на миг ее настроение приобретает хмурый оттенок. — Просто… Стены цирка давят. Слишком много там произошло.

— Почему ты просто не уйдёшь? — задаёт очевидный вопрос. — С твоим талантом тебя примут в любой цирк.

Реджина глубоко вздыхает, и тень улыбки застывает на её сочных губах, которые так и манят к себе.

— Некоторым тайнам лучше оставаться тайнами, — загадочно отвечает она, растворяя огорчение в глотке сока.

Робин понимающе молчит какое-то время, позволяя таинственной недосказанности витать в воздухе, но интерес берёт своё.

— Это как-то связано с Дэниелом? Вы встречались?

— Господи, нет! — резко отвечает Реджина, кидая на мужчину убийственный взгляд. — С чего ты взял?

— Наверное, показалось, — опускает взгляд в тарелку, до мозга костей ощущая что-то нечистое в той истории.

Реджина ковыряет еду вилкой, впав в размышления. Со стороны выглядит так, будто она и вовсе забыла о присутствии мужчины. Нижняя губа, до боли закусываемая зубами, берёт на себя весь удар негативных мыслей. Мужская рука прикасается к женскому запястью, и карий взгляд взмывает ввысь, подобно птице. Глазами мужчина просит её прекратить наносить себе неконтролируемые увечья, и Реджина, встрепенувшись, прикладывает палец к своим губам, стирая маленькую капельку крови.

— Ладно, — вздыхает гимнастка, спиной прижимаясь к спинке стула. — Вижу, свербит у тебя в одном месте, знать всё хочешь. Слушай, но вопросов не задавай, — твёрдым взглядом ставит точку в маленькой своеобразном приказе, надеясь на понимание со стороны мужчины. — В том, что произошло, есть и моя вина. Я выбила Дэниела из колеи перед самым выступлением. Не знаю, чем я думала… Порой мы так любим, что отпускать просто не хотим.

— Ты его любила?

— Нет, — твёрдо заявила Реджина.

— Он тебя… — потихоньку начал складываться пазл.

Реджина потёрла переносицу, склонив голову, а затем шоколадные глаза посмотрели на мужчину совершенно иным взглядом: болезненным и утомившимся.

— Дэниел несколько лет встречался с нашей акробаткой, Мэриан, и мы трое были не лучшими, но друзьями. Свои нас называли золотой тройкой, потому мы были лучшими в труппе. А потом Дэниел поцеловал меня, и по закону подлости именно в этот момент в гримерку зашла Мэриан. Угадай, кого она возненавидела в тот же миг? — горько усмехается Реджина, покачивая головой. — Они расстались, и следующие полгода Дэниел мне жизни не давал. Его любовь ко мне была какой-то нездоровой. Он не принимал отказов, совершенно не понимал их. Заваливал меня цветами, подарками, даже серенады пел под окнами моего дома. Каждое мое «нет» толкало его на все более глупые и отчаянные жесты. Он постоянно стремился ко мне прикоснуться и целовал при каждом удобном случае. В тот день, перед выступлением, он снова полез со своими поцелуями, и я взорвалась. Накричала на него при всей труппе и сказала, что это последнее наше с ним совместное выступление… Больше я работать с ним не буду… Как в воду глядела.

— Так не достанься же ты никому? — глядя в глаза девушке, предположил Локсли.

— Сказал, испугался, что потеряет меня навсегда. Действовал на эмоциях, не понимал, что творит. Сидел в моей палате часами, плакал, вымаливал прощения… Просил никому не говорить. Я так сильно его ненавидела, что мне хотелось собственными руками сломать каждую косточку в его теле, чтобы он прочувствовал всю мою боль. Я отчаянно желала протрубить на весь мир о том, что он сделал. Ты даже представить себе не можешь, как сильно я хотела, чтобы он страдал.

— Но ты все же простила его, — какая-то жутковатая горчинка таится в его голосе, делая сей факт недопустимым.

— Простила? Нет! Лишь отказалась от мести. Моя мать убедила меня, что уничтожив Дэниела, добившись возмездия, я не получу желаемой эйфории, а лишь уподоблюсь ему и буду чувствовать себя гадко, но пути назад, чтобы что-то изменить, уже не будет.

— Похоже, твоя мама мудрая женщина, — дёргает уголками губ.

— Она лучшая, когда дело касается советов, — мягко улыбается Реджина. — И она настоятельно просит дать тебе шанс.

Робин дёргает бровями, отдаваясь во власть удивления.

— Твоя мама хочет, чтобы ты работала в паре со мной? — уточняет, чтобы исключить любое недопонимание.

— Говорит, ты мой второй шанс, — вновь откидывается на спинку стула, пристально смотря в глаза напротив. — Думаю, я хочу посмотреть, на что ты способен.

Робин вмиг оживает, предвкушающе хлопая глазами. Работать с Реджиной — почти мечта.

— В воздух с тобой я не поднимусь, но с удовольствием посмотрю, что ты можешь. Как насчет провести совместную тренировку?

— Обеими руками «за», миледи, — улыбается Локсли. — Обещаю не подводить тебя.