Глава 3. Дни, изменившие мир (2/2)

Мужчина на каталке лежал без сознания и даже не шевельнулся, когда мы, взявшись за разные стороны, покатили его в сторону лифта. Из разбитой головы уже не бежала кровь, а сломанную руку, покоящаяся вдоль тела, зафиксировали самодельной шиной.

София заметила, что я не отрывала взгляда от бледного лица, пока пятилась спиной по коридору.

— Что, первый раз труп видишь?

— Он мертв? — переспросила я, и дрожь в голосе выдала мой испуг.

Человек на каталке выглядел так, будто только что потерял сознание или уснул. Но медсестра продемонстрировала бирку черного цвета, закрепленную на ноге мужчины. “Мертв. Помощь не оказывается”. По спине поползли неприятные мурашки, аж захотелось почесаться, но я сжала губы и зашла в грузовой лифт. София нажала кнопку, двери закрылись, и мы поехали вниз.

В больничном морге я ни разу не была. Да я вообще в морге никогда не была. И сейчас желания нет. Вероятно, эмоции отразились на лице, потому что женщина усмехнулась и стукнула кулаком меня в плечо.

— Да не бойся ты. В мертвецах нет ничего страшного. Лежат себе и лежат. Они тебя не съедят, — она издала смешок, который показался слишком громким, и я попыталась растянуть губы в вежливой улыбке. Но когда София отвернулась, улыбка превратилась в гримасу ужаса. Лучше бы я не выходила сегодня на работу!

В подвале было значительно холоднее, чем наверху. Не знаю, от чего поежилась: от перепада температур или неприятных мыслей, которые сама себе накрутила. Мы толкали каталку по длинному коридору. Он, вопреки моим представлениям из фильмов ужасов, оказался совсем не страшным. Никаких тебе темных проходов с тускло мигающими лампами и страшных звуков. Я начала успокаиваться, понимая, что поддалась тревоге и панике, которые никак не отпускают последние недели. В подвале больницы был не только морг. Мы шли мимо архива, гардероба, прачечной и помещения для списанного медицинского оборудования. В одной из комнат также должен был быть генератор электричества.

Морг находился в конце коридора за двумя металлическими дверями. Внутри никого не было, только на столе стояла чашка с консервированным томатным супом. От нее поднимался пар, и стало ясно, что патологоанатом или санитар только что вышел. Вдоль стены располагались холодильники для хранения тел. Их серый хромированный блеск отражал свет люминесцентных ламп. Я представила, как там лежат тела, и меня опять передернуло.

— Так, оставим здесь, Броуди вернется и займется им, — София взяла со стола лист бумаги. — Подожди минуту, я заполню бланк.

Отлично, а я думала, мы сразу свалим отсюда.

В морге не было ничего интересного. Большой стол, на котором, как я полагаю, вскрывают тела, два письменных стола с папками и каталки с оборудованием. Скальпели разных размеров, начищенные до идеала, лежали в ряд, и я видела, насколько они острые. Еще в углу комнаты была дверь, ведущая в подсобное помещение.

Я побрела вдоль стен, подглядывая на записки, которые патологоанатомы и их помощники оставляют друг другу после каждой смены. Читая глупый анекдот про немца, русского и еврея, написанный от руки, сделала шаг в сторону и случайно пнула пустую жестянку. Банка с громким металлическим звоном отскочила от стены, и я вздрогнула от неожиданности.

София укоризненно посмотрела на меня, приложила палец к губам и покосилась в сторону трупа, которого мы только что привезли. Я закатила глаза в ответ, и она беззвучно рассмеялась. Наклонившись, чтобы поднять почему-то валяющуюся банку, я замерла. Звук, как будто кто-то скребется, донесся откуда-то из-за спины. А за спиной у меня только холодильники. Волоски на шее тут же встали дыбом, и я резко обернулась.

Медсестра тоже услышала скрип и подняла голову. Значит, мне не почудилось. Я не поняла, откуда шел звук, он был слишком размазанным. Указыв на одну из запертых дверей, София потянулась рукой к замку. Я грубо ударила ее по ладони.

— Ты чего делаешь? — понизив голос, я с опаской покосилась на источник шума.

— Да это парни так прикалываются над лаборантами, — рассмеялась женщина. — Кладут в пустой холодильник магнитофон, чтобы казалось, будто там кто-то есть. Смотри.

Я не успела остановить ее, и она резко открыла дверь, выкатывая полку. Вопреки словам Софии, там не было магнитофона. Холодильник занимала женщина средних лет, накрытая голубой простыней. Шумела не она.

— Хм, — нахмурилась медсестра, — должно быть в другой положили.

Она заперла холодильник, и шум повторился вновь. Но теперь не только со стороны хранилища. Я повернулась в сторону подсобного помещения, убежденная, что оттуда доносились звуки.

Я медленно направилась к двери и заметила, что под столом для вскрытия валяется простыня, которой обычно накрывают тела. Мозг упорно отрицал зреющую догадку, когда я подошла к окну. Оно было занавешено, но в небольшую щель виднелись двое. Один мужчина, в белом халате, лежал ничком на полу, а второй, абсолютно голый сидел рядом, склонившись над ним. Сердце в груди колотилось как ненормальное, и я прижала ладонь к груди, чтобы не дать ему от страха выскочить наружу. Поднявшись на носочки, я заглянула в щель и увидела огромную растекающуюся лужу. Дважды два складывать не нужно, чтобы понять, что это кровь. Чавкающие звуки достигли моих ушей, и я отшатнулась от двери, прижав кулак ко рту, чтобы сдержать рвущийся вскрик.

Раздался звук отпирающейся двери, и я кинулась к Софии, чтобы остановить, но было поздно. Она выкатила полку, и ее схватили за руку. Мы закричали одновременно: я от ужаса, медсестра от боли. Человек, что лежал в холодильнике, впился зубами ей в руку. Крик Софии перешел в оглушительный визг и вырвал меня из оцепенения. Я схватила с каталки поднос, на котором лежали инструменты, и со всей силы опустила его на голову мужчине. Он разжал челюсти, и медсестра мешком рухнула на пол, продолжая заходиться в крике.

Лысая голова медленно повернулась ко мне, поднимаясь на колени, и глупое перепуганное сердце подлетело к горлу, застревая там. Безумные, бессмысленные, голодные глаза с побелевшей радужкой и посеревшими белками буравили меня, а челюсти ритмично жевали кусок плоти, вырванный из предплечья Софии. Это больше не человек. Это мертвец.

Кровь хлюпала у него на губах, пенилась и капала на стерильно чистый пол. Утробно зарычав, он бросился в мою сторону и упал с полки. Будь он живым человеком, стало бы больно от такого сильного удара коленями об пол, но ему было все равно. Мертвец поднялся и протянул ко мне руки. Замахнувшись, я еще раз ударила его подносом, на этот раз по лицу, и он отлетел к столу, переворачивая на себя.

Воспользовавшись моментом, я подбежала к Софии, которая стремительно теряла кровь из-за того, что ей прокусили артерию. Она побледнела, ее губы тряслись. Я помогла ей подняться на ноги.

— Давай, надо валить отсюда!

Глухой стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Занавеска на окне слетела, и на нас уставилось окровавленное серое лицо. Второй мертвец, который только что ужинал Броуди, с силой ударил руками по двери, затем еще раз и еще. Дверная ручка подрагивала, и я понимала, что дверь не заперта, но человек (если можно его так назвать) не открывал ее, просто бездумно колотил по ней.

Металлические ножки с противным звуком заскользили по полу — мертвец из холодильника скинул его с себя и поднялся. Я толкнула обессиленную Софию к выходу, но она не удержалась на ногах и упала, утягивая меня за собой. Удар затылком о стену на мгновение меня дезориентировал, и зомби успел подобраться слишком близко. Он запнулся о мои ноги и рухнул сверху. Я истошно заверещала, хватая его за голые плечи, и пыталась спихнуть с себя. Но он оказался необычайно силен — его руки впились мне в живот, пытаясь разодрать его через одежду. Изо всех сил оттолкнув мертвеца от себя, я дотянулась до подноса.

Соприкосновение металла с черепом вышло таким сильным, что звон раздался у меня в голове. Мужчина упал рядом, и я ударила еще раз. И снова. Поднялась на ноги и со всей дури опустила поднос на лицо. Хлюпающий звук последовал за мерзким хрустом, и кровь вместе с мозгами брызнула на пол и мне на штаны. Меня едва не вывернуло, и погнутый поднос выпал из рук.

Я только что размозжила голову человеку. Мертвому. Но человеку. Голова закружилась, то ли от удара затылком, то ли от тошнотворного запаха, и я схватилась за стену.

— Эй, — простонала София, — помоги мне.

Ее тихий слабый голос привел меня в чувство. Я помогла ей встать, позволив опереться на свое плечо, и толкнула дверь морга. Звук бьющегося стекла за спиной заставил инстинктивно пригнуться. Зомби в подсобке лбом пробил окно. Он высунул голову, чтобы пролезть в отверстие, и оставшиеся в раме осколки вонзились ему в шею, разрывая кожу.

— Давай, давай! — я уже кричала, вываливаясь в коридор вместе с Софией.

Она сильно тормозила меня, но я все равно тащила ее за собой. Лифт в конце коридора казался одновременно таким близким и таким далеким, а красные цифры над его створками горели огнем маяка. Мы преодолели уже половину пути, заливая пол кровью и скользя на ней, когда двери позади распахнулись и ударились о стены. Бриана, не вздумай оглядываться! Смотри только вперед!

Мои пальцы отпечатались красным на стене — я с таким упорством жала на кнопку вызова лифта, казалось, что она попросту вывалится. Цифры над головой медленно сменялись, слишком медленно.

Пять.

Я обернулась и увидела, что вместе с зомби из подсобки, размахивая сломанной рукой, бежал мертвец, которого мы привезли на каталке.

Четыре.

Хрипы, рычание, стоны медсестры и мое сиплое дыхание сливались с шумом генератора.

Три.

Один из них поскользнулся в луже крови, и второй свалился на него сверху.

Два.

Они оттолкнули друг друга, их голодные ревы становились все громче.

Один.

Они слишком близко.

Господи, я никогда у тебя ничего не просила, даже когда была ребенком. Пожалуйста, не сегодня. Я не могу умереть сегодня!

За спиной с тихим звоном разъехались двери. Я подхватила Софию, которая уже не пыталась шевелить ногами и затолкнула в лифт. Она мешком упала на пол, а я вдавила кнопку в панель, чтобы закрыть двери.

— Ну же, ну же! Закрывайся!

Створки начали медленно двигаться, и в уменьшающемся проеме было видно стремительно приближающихся мертвецов. Один из них в последний момент успел сунуть голову в щель, и двери сомкнулись у него на ушах. Встретив препятствие, они стали снова раскрываться, и я завизжала, изо всех сил нажимая кнопку принудительного закрывания.

— Нет-нет! Поехали, поехали!

В расширившуюся было щель зомби просунул голову дальше, но двери снова сомкнулись у него на шее, и лифт начал движение. Голова стремительно поехала к потолку, вызывая торможение. Секунду мы с мертвецом смотрели друг на друга — он с голодом, я с ужасом — и вонючая липкая кровь разлетелась по всей кабине. Я зажмурилась, отлетая к стене, и вытерла лицо краем формы. Нельзя, чтобы зараженная кровь попала в глаза или в рот!

Голова зомби откатилась в угол. Его челюсть продолжала двигаться, а глаза безумно вращались в глазницах. Под ней расплылась густая лужа, и меня замутило. Руки тряслись, ноги едва держали, и все же я села рядом с Софией, снимая через голову форму и оставаясь в белой футболке. Которая была белой. Я вся перемазалась в чужой крови, и к горлу опять подступила тошнота.

Потянулась к руке Софии, чтобы сделать жгут и остановить кровотечение, и столкнулась с безжизненным взглядом карих глаз. Медсестра смотрела сквозь меня, и я коснулась вздувшейся вены на шее. Ничего.

Я отшатнулась и упала на пол. Моя одежда как губка стала впитывать кровь, и я схватилась за голову, вцепившись в волосы. Нужно было сразу сделать ей жгут! Боже, Бриана, при артериальном кровотечении счет идет на минуты! Ты же знала это! Какого?..

Вопросы застыли на языке, ворочались, травили. Я качнула головой, прогоняя голос вины.

Лифт остановился, створки медленно разъехались, и на меня опрокинулся жуткий крик. Я застыла в дверях, не веря своим глазам. Стены коридора были забрызганы бурыми кляксами, каталки опрокинуты, погнутые капельницы валялись, и пакеты с лекарствами, раздавленные, расплескались по полу. Люди лежали на полу, извиваясь в агонии, и кричали, взывая к Богу.

Я неуверенно ступила в коридор, не в силах осознать происходящее. Мой мозг словно застрял в моменте, когда я увидела первого зомби и ударилась затылком при падении. Когда меня схватили за ногу, визг сорвался с губ против воли, и я резво отпрыгнула в сторону. Старик лежал ничком на полу и протягивал мне окровавленную руку, а второй пытался удержать собственные кишки. Меня невидимой силой оттолкнуло к противоположной стене. Голова нелепо болталась из стороны в сторону. Нет, нет, это все нереально. Старческая сморщенная рука безжизненно упала на плитку, и застывшие глаза укоризненно взирали на меня снизу вверх.

Я попятилась спиной, споткнулась о чье-то тело и, не глядя себе под ноги, побежала. В холле было еще больше крови и трупов — они застыли безжизненными растерзанными куклами. Крики заполонили большое пространство:

— Держите! Не пускайте этих ублюдков!

Несколько человек, вцепившись руками, удерживали вращающиеся двери. А за ними… Я схватилась за стойку регистрации, чтобы не упасть. Парковка снаружи исчезла за спинами десятка тел, что прижались к стеклу, оставляя на них грязные разводы и трещины. Мертвецы обступили вход в госпиталь, пытаясь прорваться внутрь. И пять человек удерживали последний рубеж обороны. Все, что защищало нас от толпы зомби — покрытое трещинами стекло.