Часть 1 (1/2)

По-зимнему холодно: ветер продувал голые ветви, сметал крохотные листья и успокаивался только тогда, когда мог поселиться в чужих волосах. Северус предусмотрительно накинул капюшон, нахмурившись. Первые снежинки коснулись сапог. Послышались хлопки: герои прибывали вместе с семейством. Чета Уизли, их дети, друзья — собралась внушительная толпа. Покрасневшие носы, перепачканные веснушками, показались над пестрыми шарфами и почти синхронно поморщились. Октябрь нынче не щадил никого: промозглый, отвратительный ветер влетал в грудь, разгоряченную домашним очагом. Северус поспешил отойти: больше всего на свете он ненавидел случайные встречи и балы, а сегодня — ужасный день — ему предстояло выдержать оба несчастья.

Уизли и свита скрылись в доме. Хлопнула дверь, отрезав щебетание Молли. А он продолжал стоять, прислонившись спиной к иве, бессмысленно выхватывая взглядом прибывающие тени. Высокие, худые или низкие и полные — ни одна не походила на нужную. Рыхлый Невилл тащил под руку девчонку Лавгудов: он тоже покраснел, но не от холода, как остальные — слишком застенчивый нрав. Удивительно, как ему удалось совершить подвиг? Северус отвернулся и вздрогнул: в холодном воздухе вдруг что-то треснуло, лопнуло, словно стекло. На землю ступил последний волшебник, прихрамывая на левую ногу. Он шел осторожно, ощупывая землю прежде, чем совершить следующее движение. Гарри Поттер.

Можно сказать, бал затевался ради него — странного, нелюдимого мага. Тридцатилетний, хмурый и мрачный — он походил на молодого Аластора Грюма, и до чертиков пугал.

Северус выждал некоторое время, а затем пошел прямо по свежим следам — нога в ногу — за Поттером. Встреча обещала всколыхнуть старые раны, но он неожиданно жаждал ее. Настолько, что впервые за несколько лет ответил на приглашение.

— Мастер Снейп, — домовик почтительно поклонился, сжав в крошечных пальцах зимнюю мантию, — прошу Вас…

Поттера уже раздели. В волшебном гардеробе можно было углядеть темные одежды. Не парадные.

Зал, на вкус Северуса, был слишком светлым: множество вычурных люстр, стены, увитые блеском золотых узоров — все кричало о богатстве хозяина вечера. И в то же время убеждало в его бескорыстном отношении. На столах выстроились в ряд бокалы с дорогим, коллекционным шампанским. Сегодня особенный день. Сегодня они победили. Северус обхватил прохладную стеклянную ножку и сделал первый глоток.

Остаться в тени невозможно — ее просто не существовало в начищенном зале. Домовики, наряженные в фамильные наволочки, сновали взад и вперед, угождая волшебникам. Один Поттер жестом отгонял их, притрагиваясь к своей фляге. Точно как Грюм — не хватало вращающегося глаза.

Люди болтали, сгрудившись вокруг повзрослевшего Рона Уизли — он занимал все их внимание, надев парадную аврорскую мантию. Красив, мерзавец. И, наверняка, героически честен. Он наконец превзошел Поттера, выбился к верхам, заручился поддержкой министра. Было что-то общее во всем семействе Уизли — наверное, умение подобрать ключик к политикам. Перси дослужился до первого секретаря. Удивительно.

Северус перевел взгляд, пробежавшись по копне кудрявых волос. Грейнджер строга и щепетильна в выборе одежды: платье в пол, заколки, пряди у лица — словно она говорила: я умна и целеустремленна, но имею внутри нежное сердце. Насколько Северус знал: с Уизли их жизнь не сложилась. К лучшему.

— Наблюдаешь? — кто-то подошел ближе.

Кто-то с приятным тембром свежего, ни капли не постаревшего голоса.

— Развлекаюсь, — в тон отозвался Северус и позволил себе взглянуть в чужое лицо.

Люциус похорошел. Сейчас он активно реабилитировался в обществе, сохраняя вид честного человека. Костюм строгого покроя, лишенный вычурного богатства — обычный, если не знать, конечно, сколько он стоит.

— Не ожидал, что ты решишься прийти. А теперь понимаю.

— В самом деле?

Вместо ответа Малфой отсалютовал посмотревшему в их сторону Поттеру:

— Если мальчишка здесь — значит, и ты околачиваешься неподалеку.

— Глупости.

Северус поморщился: он так предсказуем? Но Люциус не смеялся над ним, он позволил себе тонкую улыбку — ничего больше — и перевел тему.

— Как обстоят дела в школе?

— Вполне неплохо. После увольнения.

— Похоже, мне стоит сменить информатора: и как давно?

Северус удовлетворенно улыбнулся: льстила чужая растерянность.

— Сегодня.

— Замечательно! Выпьем?

Бокалы звонко стукнулись друг о друга, и Люциус поспешил уделить внимание новым гостям.

— Подойди к нему, Северус, — бросил он на прощание. — Какой бы разговор ни хотел завести.

Но это оказалось непосильной задачей. Поттера вскоре окружили друзья, а Северус все сильнее тревожился, проглатывая шипучее шампанское. Бокал за бокалом.

Министр вышел в центр, произнеся полную героического пафоса речь: что-то про подвиг, боевых товарищей, потери и общую цель. Мировое зло, побежденное добром в лице собравшихся в зале. Северуса почти стошнило — и дело было не в алкоголе. Просто он ненавидел праздники на костях. Сегодня они должны сидеть у каминов, пить огневиски, плакать, возложить к надгробиям цветы — но никак не устраивать бал, похожий на Святочный. И какого дементора в октябре, если битва состоялась летом?

Но таковы были традиции, а Северус — старый мизантроп, который ничего не понимал. Он перехватил новый бокал, одним глотком осушив его. В голове давно шумело, теперь же едва удавалось услышать собственные мысли. Оно и к лучшему, правда?

Поттер в вакханалии не участвовал. Пару раз его приглашали то девчонка Уизли, то еще кто-нибудь, но он вежливо качал головой и держал руки позади, чтобы никто даже не подумал притронуться к ним. Северус шумно вздохнул, покачнувшись. Напился? С пары бокалов? Чушь.

А все-таки его повело. Как назло прямо к Поттеру.

— Мистер Снейп? — вежлив, засранец.

— Профессор.

— Насколько мне известно, Вы оставили должность.

Гаденыш. И как узнал?

— Я был Вашим профессором, Поттер.

— Да. Были, — спокойный, как удав.

— Значит, для Вас я — профессор Снейп.

— Как угодно.

— Как угодно, профессор Снейп.

Поттер вдруг фыркнул и приблизился, осмотрев его с ног до головы:

— Да Вы пьяны.

— Не Вашего ума дело!

— Точно, Снейп, Вы перебрали.

Северус почувствовал крепкую хватку на предплечье и возмущенно зашипел:

— Что Вы…

— Тише. Не устраивайте сцен. Я не хочу красоваться на первой полосе завтрашнего Пророка. Особенно, — он снизил голос, — в драке с Вами.

И потащил вглубь поместья, безошибочно выбрав направление к библиотеке. Северус частенько бывал в ней раньше, после собраний, когда они с Люциусом напивались и жаловались на жизнь. Но откуда Поттер мог знать дорогу?..

Дверь закрылась, и его усадили в кресло. Все словно много лет назад: опять буйная голова на плечах, но вместо знакомой блондинистой шевелюры — темная, как ночь. Поттер отвернулся к письменному столу, по-хозяйски распахивая второй ящик.

— Трезвящий отвар. Я не настаиваю, но в таком виде появляться перед публикой… несколько опрометчивое решение.

Северус вздохнул и зажмурился. Он не хотел возвращать рассудок: пусть так, в качающемся мире с чертиками в лице Поттера.

— Вы — странный.

— Я? — усмехнулось чудовище и заняло соседнее кресло. — Посмотрите в зеркало, Снейп. Вы страннее меня.

— Все — неправильно… не так.

— Интересное умозаключение. Вы всегда, как напьетесь, теряете способность вести связный разговор? Или, чтобы понять Вас, мне нужно дойти до той же кондиции?

— Гарри, перестань.

Северус вздрогнул, обернувшись: из-за стеллажей показался высокий молодой человек в светлой мантии.

— Драко, — выдохнул Поттер, а затем вдруг смягчился, — профессор перебрал с шампанским.

— Вижу, — Малфой подошел ближе, — как ты, Северус?

Если бы сейчас сюда ворвалась Нарцисса в балетной пачке и, хохоча, исполнила несколько па — Северус удивился бы меньше. А пока он растерянно переводил взгляд с одного волшебника на другого и ничего не понимал.

— Профессор в шоке, — хмыкнул Поттер, позволив чужой руке приласкать себя.

Драко перебирал пряди привычными легкими движениями:

— Сегодня траур. Я бы тоже выпил немного.

— Много, — поправил его Гарри, — сегодня стоит только напиться.

— Тебя не хватятся?

— С чего бы? Они знают, как сильно я не люблю такие мероприятия.

— Но пришел.

— Обещал Гермионе.

Северус ущипнул себя, но боль не отрезвила: перед глазами по-прежнему стояла картина странного единения двух, казалось бы, разных существ.

— Ой, профессор в ауте, — хохотнул Поттер, за что получил не сильный тычок.

— Отстань уже, язва. Северус, Северус, — приблизился к нему Драко, — ты как?

— Как после комы, — хмыкнул Снейп, — мерещится чушь.

— Это он про нас.

— Заткнись, Поттер. Ты уверен, что не будешь пить отвар?

— Вполне. Я — взрослый мальчик, Драко.

— Согласен, — появившийся в дверях Люциус укоризненно покачал головой, — вот вы где.

— Отец.

— Лорд Малфой.

Люциус махнул рукой, приказав появившемуся домовику принести огневиски. Упав в кресло, он с видимым удовольствием вытянул ноги:

— Терпеть не могу министерские балы — выпивают все силы.

— Да? Помнится, ты просто сиял при каждой возможности проявить свой талант.

— То было раньше, Северус. Мы не молодеем.

Вечер принимал неожиданный оборот. Словно удалось вдруг подсмотреть в окно чужую жизнь: например, то, как Драко привычно устраивается на подлокотнике кресла, а Поттер придерживает его рукой. И смотрит с уверенным видом. А Люциус и не против.

— Мой дорогой крестник, я многого о тебе не знал.

Северус успокоился: первая, самая сильная волна от шампанского улеглась. Можно было задать интересующие вопросы.

— Вы мне льстите, — хмыкнул Поттер, — я — маленькая безделушка в жизни Драко.

Удивительно, но после его слов, библиотеку накрыла напряженная тишина. Люциус пригубил огневиски, а Драко на секунду окаменел, словно шуточная фраза стала острым кинжалом в чужих руках.

— Мы…

Северус вгляделся в виноватые озера, которые теперь представляли из себя серые глаза.

— Трахались, — закончил за него Поттер. — По-миссионерски, если это был следующий вопрос.

Люциус поморщился, но промолчал. Странно, его не задевали явно плебейские фразы гостя, может быть, нервировали, но где-то внутри — недостаточно для ядовитой реплики. Драко вздохнул и сделал первый, обжигающий глоток:

— Да.

В его ответе крылось нечто большее, но Северус отступил: не время и не место для расспросов. И, все-таки — Поттер?..

После этого они молча надирались, иногда вспоминая страшный день далекого мая. Драко расстегнул мантию целителя, оставшись в голубых мягких брюках и рубашке, Люциус иногда оборачивался к фотографии Нарциссы, а Поттер… Поттер пил. Сурово, не проронив ни слова, опрокидывая одну рюмку за другой. Ему было о чем вспомнить. Было, о чем сожалеть. Северус все отчетливее видел, сколь глубокая трещина залегла внутри него, и как тяжело разошлась в груди. Наверное, они были похожи. Особенно теперь, когда из шумного подростка Поттер превратился в мрачного мужчину.

Даже грустно, что Гарри — того Гарри — нет. Этот почти не отсвечивает, шастает неизвестно где, зарабатывает раны и, наверняка, штопает их в одиночку. Слишком жесткая линия вечно сжатых губ. Северус видел такую — в зеркале, поэтому отчаянно желал сказать хоть что-нибудь — что угодно, только бы изничтожить застывшую броню на теле.

— Устроили танцы, — ядовито ухмыльнулся Поттер, прислушавшись к шуму внизу, — я-то думал, все уже кончено.

— Пьяные танцы, — поправил его Драко, тревожно прикоснувшись к плечу. — Они не понимают…

— Да. Они не понимают, что творят с этой жизнью. Знаешь, сколько цветов на могиле Люпина? А Нимфадоры?

Гарри вскочил. Сейчас он сильнее всего напоминал зверя, загнанного в угол: грудь тяжело вздымалась, глаза метали молнии, а руки — того и гляди — ухватятся за палочку.

— Только мы с Тедди ходим туда, и его бабушка. Никто. Ни разу за десять лет. Никто.

— Неужели Ваши друзья…

— Да, Снейп. Мои друзья хотят жить. Жить так, чтобы мысли о мертвых проскакивали как можно реже, желательно — в патетичных речах.

— Это их право, Поттер.

Странно, но Люциус сразу после сказанного опустил взгляд. Не выдержал другого — пылающего зеленью.

— Война не кончена — и никогда, пока хоть один человек способен забыть о смерти. Рон — и ему подобные — просто глупы, раз рассчитывают на Министерство. Зло пустило корни гораздо глубже, чем аврорская власть.

— О чем Вы?

Теперь Гарри посмотрел на него: и Северус ощутил, что не может отвести взгляд — слишком велика была бурлящая жизнь, слишком ярко она осветила комнату.

— На каждого Темного Лорда хватит последователей, а крестражи и Дары — не единственный путь к мировому господству. Видите это? — он задрал брючину, обнажив испещренную потемневшими венами ногу. — Подарок от Стикс.

— Река мертвых?

— Первородное греческое зло: источник черной магии, некромантии, ужаса и страха. Одновременно — имя забвения, по течению которого плывет лодка Харона.

— Вы не могли бы пояснить?..