Часть 19 (1/2)

− Да ёб твою мать, − отчаянно выкрикивает Ореста в потолок и отпихивает кальян от себя, − с твоим дымом вместе!

Она приложила два пальца к сонной артерии Илоны, прощупывая пульс. Слава Богу, он всё-таки был. Она прошла на кухню и набрала в стакан воды. Плеснула в лицо Илоне, считая этот метод всё же более гуманным, чем пощёчины. Да и не поднималась у неё рука, чтобы ударить Илону. Фу-фу-фу. Даже думать об этом было страшно.

Илона широко распахнула глаза и приподнялась на локтях.

− Что со мной?

В глазах — испуг. Мокрые пряди волос облепили щёки и шею. Ореста поставила пустой стакан на тумбочку, заведя руку за спину.

− Ты потеряла сознание, − медленно сказала она и взяла Илону за руку. Нащупала пульс на запястье и посчитала удары сердца.

Пульс практически нормальный, но лицо Илоны было бледным. И мокрым. Так хотелось собрать капли воды языком, но она подавила этот порыв. В любой момент на кухню могли войти ребята.

Илона попыталась встать, и Ореста помогла ей подняться и дойти до дивана. Села рядом, прикасаясь коленом к её бедру.

− Похоже, кому-то пора завязывать с курением, − сказала беззлобно.

Илона потёрла лицо ладонями и привычно отмахнулась:

− Не начинай, Ореста.

− Оно тебе так сильно надо?

Илона пожала плечами.

− А тебе это сильно мешает?

− Я за тебя переживаю.

Илона закатила глаза:

− За себя переживай, − и немного смягчившись, добавила, − пожалуйста. Со мной всё окей.

И поцеловала её в губы. Изо рта до сих пор пахло сладковатым дымом.

− Ты поедешь со мной на вечеринку.

Это был не вопрос, а утверждение. И, хотя Ореста надеялась как-то открутиться, понимала, что выбора у неё нет.

− Илона, а если там нас опять будут фоткать?

− Ну и что? — Илона стояла перед зеркалом и прикладывала к груди новые блузки. — Пусть себе фоткают, я не собираюсь прятаться, пошли они все.

Ореста сидела на кровати, поджав под себя ноги, и держала в руках книгу Хемингуэя. Она прищурилась:

− А если случится что-то из ряда вон?..

Илона посмотрела на неё в зеркале.

− Что, например?

− Скандал, драка, провокация? Я не знаю, но не хочу, чтобы потом все видели видосы на Ютубе.

− Ой, Ореста, ты ли это? Я думала, что тебе пофиг.

Ореста отбросила книгу на подушку.

− Мне не пофиг, если в этом замешаны близкие для меня люди. Я не хочу быть героем этих идиотских видосов.

Илона присела на край кровати:

− Ореста, самое главное, что ты — мой герой. — Она немного помолчала и стала серьёзной:

− Ты за меня, что ли, переживаешь?

− Угу… Я не хочу, чтобы все обсуждали наши отношения, нас, вот это вот всё, − она развела руками.

− Забей. Просто позволь себе быть собой и не думай ни о ком. Пусть смотрят, − Илона вернулась к зеркалу, − лучше помоги мне выбрать рубашку. Ты, кстати, в чём пойдёшь сама?

Она пожала плечами. Какое значение имела её одежда, если напоказ выставили её душу и её чувства?

А Илона всегда умела избегать неловких тем, умело меняя тему разговора. Наверное, не зря её звали во все телевизионные шоу и проекты.

Жаль, что Ореста их практически не смотрела.

Она подождала, пока Илона заснула. Подхватила свою одежду и тихо выскользнула из комнаты, прикрыв дверь.

Пошла к себе и переоделась в удобные джинсы и чёрный свитшот. Накинула сверху короткую дутую куртку и собрала волосы в хвост.

Глянула на мобильный — почти час ночи.

Она надеялась, что все уже спят, но на кухне горел свет. Она могла бы, конечно, выйти незаметно, но любопытство взяло верх. А может, кому-то нужна помощь или совет.

Роман сидел за барной стойкой на высоком стуле и глядел прямо перед собой. Судя по тому, что от чашки чая перед ним не было пара, сидел он так уже прилично.

− Роман? — тихо позвала она, и он встрепенулся.

− Привет.

− Ты чего не спишь?

− А ты?

Она села на второй барный стул напротив него. Вытащила из заднего кармана телефон и положила на стол.

Если Роман и заметил, что она в куртке и кроссовках, то ничего не сказал.

− Я первая, между прочим, спросила.

Сказала, и уже мысленно приготовилась оправдываться за свою дерзость. Но Роман не был настроен на скандал.

− Не знаю, что делать с группой. Свят тупо исчез, а мама говорит, что нашла нам продюсера. «Банда» не может существовать без клавишника, да и с аранжировками я уже запарился.

Привычным жестом он поправил волосы, заглаживая их вверх. Ореста ощутила, как заныло между ног.

− Я бы тоже хотела поговорить с твоим Святом, но он телефон так и не включал, а может, уже давно сменил симку и забыл.

− Я ему забуду.

− Я тоже.

Они посмотрели друг на друга, и улыбка чуть тронула губы.

− Ты с мамой говорила об… отце?

Она покачала головой.

− Я не уверена, что должна что-то говорить ей вообще.

− Но ты же любишь её?

Ореста грустно усмехнулась.

− Но решать-то, всё равно, ей.

Роман залпом допил холодный чай и отодвинул кружку на край стола.

− Ерунда это всё. Я считаю, что за свои чувства нужно бороться. А мой отец — он просто урод.

− Успокойся, Роман, всё нормально.

Она встала, отодвинув стул, убрала телефон в карман.

− Иди спать, поздно уже.

− Я хотел тебя ещё раз поблагодарить за Веру.

Она обошла его и остановилась у выхода из кухни.

− Перестань. Любой бы так поступил на моём месте.

Он тоже встал и теперь возвышался над ней, закрывая головой свет от потолочного светильника.

− Не любой. И, − он изучал её лицо. Кажется, уже привык к шраму, − ты сейчас явно куда-то собралась. Я должен за тебя переживать?

− Нет, я недолго.

− Ты опять куда-то влипла?

− Нет, я просто пойду воздухом подышу, проедусь немного.

Роман посмотрел на часы на дальней стене.

− Поздно уже, лучше иди спать.

− Я недолго.

− Ладно, − и добавил, уже вдогонку, − из-за пистолета у тебя будут проблемы?

− Надеюсь, нет.

И всё же Роман сделал несколько быстрых шагов и догнал её возле лестницы:

− Ореста.

Она остановилась, взявшись за поручень, повернулась к нему, сжимая в руке ключи от Рейнджа.