Часть 13 (2/2)

Она снова схватила телефон и стала бомбардировать его сообщениями: «Как ты мог? За что? Какого хрена? Ненавижу! Какой же ты урод! Это низко и подло!»

Когда она подбирала очередной эпитет, который должен был приукрасить его неудачи в постели, послышался звук мотора. Илона была далеко не автомобилисткой, но даже она понимала, что если так дёргать машину, то коробке передач будет кабзда. Ореста сегодня в ударе, подумала с неожиданной гордостью. Пусть идёт нафиг Игорь, он просто идиот. Так ничего и не понял.

Илона открыла окно и уже хотела помахать рукой Оресте, когда заметила, что из машины вышел, кажется, Влад Денисюк — новый друг Романа и участник их группы. Это было странно, особенно когда парень захлопнул дверь машины, развернулся, накинул капюшон на голову и ушёл. То есть, как ушёл? Просто поставил машину возле ворот и свалил. Это что, какой-то дурноватый челлендж? Или он украл машину, а теперь вернул её? Ну и кто так делает? А ключи?

Илона отбросила смартфон на кресло и выбежала из дома. Уже подбегая к калитке, почувствовала холод в ногах и кинула взгляд вниз. Она так торопилась, что даже не обулась, а в плюс три градуса тепла босиком на каменной брусчатке было не очень. Камень уже сильно промёрз. Да ещё и снег пролетал, тая на земле.

Илона вылетела за ворота и открыла водительскую дверь. Ключи торчали в зажигании. Она не сразу рассмотрела, что в машине были люди. Первым она заметила Свята.

— Привет, а как это вообще?..

Она не закончила, едва подавив крик. На заднем сидении переплелись тела Оресты и Веры. Они были все перепачканы кровью, и Илона, борясь с подступающей тошнотой, протянула руку и прижала пальцы к шее Оресты.

Дышала. Илона почувствовала дурноту и медленно сползла по дверце машины на землю.

Нужно вызвать «скорую», но телефон остался в доме. Соседей нет — все уехали в отпуск. Что же делать?

Ореста бы знала. И Игорь тоже знал бы. И даже Ромчик. Она почувствовала, как немеют пальцы ног и рук, и поднялась с земли. Дотронулась до руки Святослава и потрясла его. Он что-то пробормотал во сне, и голова его повисла на ремне безопасности.

Пока Илона пыталась отцепить его, хотя у неё всегда плохо получалось отщёлкивать их с первой попытки, на дороге послышался звук приближающегося мотоцикла. Она подумала, что нужно остановить его и попросить телефон, вот только совсем растерялась и уже не знала, кому звонить.

— Блин, — выпалил Роман, спрыгивая с чужого мотоцикла, остановившись возле машины.

— Рома, ты можешь мне объяснить, что тут происходит вообще?

Он снял шлем и повесил на ручку. Оббежал машину с другой стороны и распахнул заднюю дверь.

— Вера! Вера! Я так переживал за тебя!

Он вытащил девушку из машины и закружил, прижав к себе.

— Мам, мы нашли Веру, — кричал Роман, не отпуская девушку.

— Рома, поставь меня, там Оресте нужно помочь, — Вера мягко высвободилась из его объятий и заглянула в салон.

— Ах, блин, Ореста, — протянул Роман, — я её пистолет потерял.

Илона уже снова стояла на ногах возле машины, открыв дверь с другой стороны. Кажется, она не расслышала, что сказал её сын.

— Ей нужно в больницу, — произнесла Вера, но Роман отрицательно покачал головой, — у неё из-за этого всего могут быть проблемы.

— Д-да, давайте её лучше в дом, — согласилась Илона.

Свят тоже постепенно приходил в себя. Вывалился из машины, неуклюже оставил отпечатки растопыренных пальцев на глянцевой двери.

— Ромчик, можно я мотик заберу? Я знаю, чей он.

— Забирай, но домой поедешь на такси, или вообще оставайся у нас, места всем хватит.

— Нет, нет, спасибо, я сейчас позвоню своему водителю, он меня заберёт.

— Ну, как знаешь, только будь осторожен, — попросил Роман, — ключи в замке.

Свят уже успел позвонить водителю и теперь уселся верхом на мотоцикл, покручивая ключи на пальце.

Ромчик посмотрел на него, прищурившись:

— И, Свят, я хочу знать правду. Всю, чувак, ок?

Свят неуверенно кивнул:

— Только не сегодня, чувак.

Они смотрели друг на друга, пока Илона и Вера вытаскивали Оресту из машины.

— Рома, помоги, пожалуйста, — попросила Вера, и он отвлёкся на неё.

— Чувак, я хотел сказать, — Свят смотрел на свои руки.

Роман остановился и повернулся к нему.

— Прости меня, если сможешь.

— Да какие вопросы, все окей.

Но ничего не было окей. Всё было очень и очень плохо.

Но, в отличии от Анны-Марии Бойко, они все хотя бы были живы.

Ореста открыла глаза только через полтора дня. Потолок медленно вращался, но блевать было уже тупо нечем. Казалось, она и так оставила все внутренности на том грёбаном причале. Она потёрла глаза, и воспоминания сложились в целостную картину.

Все пальцы и руки были заклеены пластырем. Губы немели от какой-то мази с охлаждающим эффектом. Между ног всё болело. Голова кружилась, а изображение было мутным и бледным.

Роман погиб. Господи.

От боли, от невозвратности, от безысходности. Ореста громко застонала и повернулась на бок. Всё тело обожгло порезами и ранами. Боже, почему нельзя было просто оставить её там подыхать? Кто-то же нехило заморочился, принеся её сюда. Кстати, а что она делает в гостиной Журавских и как вообще сюда попала?

Илона убьёт её за тачку.

И за Романа.

Странные приоритеты, но в голове всё так перемешалось, что.

Ладно, похер.

Илона.

Блядь.

Кажется, последнее она произнесла вслух.

— Ореста, я здесь.

И как по щелчку пальцев, лицо Илоны оказалось на уровне её лица.

Эти синие глаза, как два огромных ледниковых озера. Так хотелось смотреть в них вечно. Зрачки расширены до невозможности.

Ореста испытала ещё один приступ боли, куда сильнее, чем от физических ран, когда заметила, во что была одета её начальница. На Илоне был тонкий чёрный свитер и черный кардиган.

— Похороны послезавтра, — тихо сказала Илона, прижав палец к её губам.

Ореста не могла выдержать взгляд этих родных синих глаз. Заплаканных. Напуганных. Несчастных. Это было слишком жестоко.

Похороны Романа. Ему же даже восемнадцати нет. Что за чёрт?!

Она не пойдёт к нему на похороны, это неправильно.

По щеке Илоны побежала слеза, и Ореста больше не могла этого выдержать.

Она хотела что-то сказать, когда сознание снова оставило её. Закрывая глаза, она успела заметить, как Илона писала кому-то сообщение.

Когда она пришла в себя, солнце во всю светило в глаза.

Кажется, это был уже другой день. Большие часы на дальней стене кухни показывали половину третьего.

Кажется, это сегодня похороны.

Наверное, его уже похоронили.

А она не пришла.

Огромным усилием воли она сумела вытеснить Илону из головы. Сегодня она принадлежит Роману. До дна.

В комнате было жарко. Ореста ещё успела подумать, зачем Илона включила отопление, ведь ещё только начало ноября. Но всё это уже не имело никакого значения.

Она отбросила плед и опустила взгляд вниз, на своё тело.

Одета в длинную футболку и пижамные штаны. Махровые носки. Жарко. Тело пахло потом и лекарствами.

Илона колола ей что-то — вены правой руки были заклеены пластырем. Все порезы были обработаны.

О ней заботились, а она…

Что-то мучительно сдавило горло. В глазах тоже защипало.

Ореста решила действовать быстро, пока не передумала.

Поднялась с дивана и быстро осмотрела гостиную. На столе гора лекарств. На подносе у изголовья — вода и тарелка с фруктами.

Ореста знала, что чем больше будет размышлять в этот момент, тем меньше у неё будет оставаться решимости.

Она медленно прошагала на кухню. Тёплый пол тоже был включен.

Открыла шкафчик, где хранился алкоголь, и упёрлась взглядом в хлопья. Алкоголя не было. Открыла холодильник — йогурты, суп — Боже, кто его приготовил? — фрукты, сыр. И ни капли бухла. Что за нафиг?

Забота Илоны была такой милой. Почему же им было суждено встретиться так поздно?

То, что случилось, никто не сможет исправить.

Ореста не знала, где её вещи. Где-то должны были быть телефоны. А пистолет? Глубоко вдохнула и медленно закрыла холодильник.

Не важно.

К Илоне всё это не имело никакого отношения, а всё остальное уже стало неважным.

Она не нашла телефон, а сил на то, чтобы пройти в свою комнату или спальню Илоны уже не было. Она и так чувствовала себя очень плохо.

Она медленно подошла к окну, упёрлась руками в широкий подоконник, на котором любила сидеть Илона, кутаясь в плед, вытянув ноги над батареей.

Позволила себе выглянуть в окно. Снег. Повсюду был чистый белый снег. Первый снег последней зимы.

Машины Романа не было, хотя, возможно, она была в гараже.

Ягуар стоял на своём обычном месте — там, где раньше стоял Рейндж. Под снегом.

А чуть дальше, прямо возле самых ворот, виднелись отчётливые следы. Она прищурилась и произвела подсчёты в уме. Странно, но голова уже лучше соображала. Радиус колёс не меньше девятнадцати дюймов. У их Рейнджа он был двадцать. И, если судить по расстоянию между колёсами, явно джип или универсал. Подумалось, а вдруг?..

Могло ли всё ещё стать хорошо?

Вряд ли.

Ореста открыла окно на проветривание и вдохнула воздух.

Морозец.

Лёгкий-лёгкий снег, огромные снежинки.

Красиво. Сейчас бы почистить снег, потом поехать за Романом в школу.

Но она решила по-другому.

Возле стационарного телефона лежал блокнот-календарь с отрывными листами.

Ореста не хотела ничего писать, но. Пальцы уже сжимали ручку, хотя и руки плохо слушались.

Илона заслуживала гораздо большего, чем могла дать ей Ореста.

Она совсем не думала, когда выводила: «Люблю тебя. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем могу тебе дать я. Прости за сына».

Она даже не смогла написать его имя. Пока писала, то чувствовала, как по щекам бегут крупные слёзы.

Она любила её. Правда очень любила.

Ореста кинула записку на барную стойку, прижав сверху ручкой.

Опустилась на пол, тяжело дыша. Нащупала рукой позади себя ящик, где хранились ножи. Взяла первый попавшийся и мимоходом подумала, что от судьбы всё равно не уйдёшь. Толя спас ей тогда жизнь. Но. В её руке был зажат самый острый нож Журавских. Она сама не один раз точила его.

Плитка на полу. Светлая, глянцевая. Ковра нет.

Она занесла нож и.

Часы громко тикали над ухом, и её раздражал этот звук.

Приложила широкое лезвие к левому предплечью и сделала надрез под углом. Было больно. На футболку и лицо брызнула струйка крови. Голова сразу закружилась, но Ореста собрала все силы и нанесла удар параллельно первому надрезу.

Она хотела ещё раз ударить себя ножом, но бедное измученное тело отказывало. Слёзы катились по щекам, падая на колени, а кровь текла по пальцам, заляпывая синие пижамные штаны.

Всё было кончено.

Нож выпал из онемевших пальцев.

Илона даже не оставила ей сигарету. Последнюю.

Падая на тёплую плитку, Оресте показалось, что кто-то подъехал к дому. Но это уже не имеет значения.

Им всё равно не успеть.