Часть 37 (1/2)

Выбрала чёрный брючный костюм, шёлковый топ, сдержанный макияж, укладка.

Карие смотрели одновременно с восхищением и… злостью.

— Что не так? — робко спросила Маша.

— Всё не так. Тебе правда так нужна эта работа, малыш? Я неплохо зарабатываю, ты ни в чем не будешь нуждаться.

Говорила и тут же себя одëргивала, понимая, что решение Маши продиктовано прежде всего не финансовым положением. Она меняла жизнь, себя в ней, меняла клетку на свободу и… Надеялась, что в этой свободе выбирала быть рядом с ней.

— Прости, — тотчас же следом, не дожидаясь её ответа, — ревную. Ко всем, кто хоть осмелится посмотреть вслед.

Маша, улыбаясь, подошла ближе, обнимая её лицо руками. Большим пальцем провела по кончику носа:

— А они, бедолаги, осмелятся. Только мне что с того? Я с тобой.

Коснулась губами губ, вовлекая в глубокий поцелуй.

— Пусть только попробуют… — хрипло в поцелуе, ладонями прижимая крепче к себе.

— Кто ж им позволит… смотреть… — вторила девушка, прилипая к её торсу.

Нравилось. Когда она так резко и властно заявляла о своих правах. Подсела. Зависимость похлеще героиновой. Без шанса соскочить.

— Во сколько там первое собеседование? — переместилась от губ к шее, прикусывая тонкую кожицу.

Маша взяла её ладонь и направила вдоль живота вниз, к смыкающей линии бёдер. За красную черту. Сама направила несколько пальцев внутрь, которые моментально вошли по фалангу, утопая в липкой влаге.

— Успеем, но ты научила меня дьявольскому терпению. Пусть маринуется… Возьмёшь свое после.

— Поверь, ты ничего не знаешь о дьявольском терпении. Тебе и не нужно. Ты — что-то подлинное, редкое, то, что спрятано было ото всех. Что-то неуловимо близкое и далёкое. Из Красной книги. Ты — моя истина. Твои зелёные глаза… Ведьма, сводящая меня с ума.

— Не бери сейчас… Смакуй. Ты знаешь в этом толк…

Потащила её руку за запястье, извлекая из себя согнутые пальцы. Поднесла к своему рту, тонким слоем по слизистой губ. Кончиком языка собрала внутрь.

— И забрала всё себе, жадина…

— С твоих рук вкуснее…

— Что ты со мной делаешь, малыш?

— Делаю так, что тебе позавидует сам дьявол. Воле. Выдержке. Хватке.

— Он мне позавидует в главном.

— В чём же?

— У него нет тебя…