Часть 26 (1/2)

Плейлист — как тест на совместимость, совпадали потреково. Пересекающиеся одобряющие взгляды, незамысловатые шутки и короткие паузы. В одну из таких, когда до офиса меньше трёхсот метров, а глаз светофора так удачно заморгал красным.

Аня, глядя прямо перед собой, осторожно накрыла её ладонь своей. Несколько секунд — пальцы переплелись. Вполоборота головы в сторону Маши — та магнитом повторила тоже самое. Романтический трек, который почти сразу занял своё место в сердце под тэгом «Та самая, наша».

— Для меня это гораздо больше, чем секс, — решилась произнести вслух Аня, понимая, что в какой-то степени нарушает своё обещание «не лезть».

Но кто же ей запретит выгрызать у судьбы то, что она уже назвала «своё». По дрогнувшим губам и мгновенно образовавшейся складке на переносице, поняла, что фраза прозвучала вовремя. Маша чуть сильнее сжала её пальцы, не предполагая отвечать как-то иначе.

Аня, позволив себе ещё один шаг, поднесла ладонь к губам. В пульсирующую венку на запястье. Поймала губами, заставила биться на своих слизистых. Синхронно со своим пульсом. Еще один тест — совпали. Вернула на место, ощущая, как венка забилась сильнее. Зажала её своим большим. Хотелось, чтобы всё в Маше отзывалось лишь в ней. Это гораздо больше, чем секс… Так - занимаются чувствами.

Припарковалась почти у входа, занимая свободное окно между двумя соседними авто. Пауза, обычно заполняемая у пар поцелуями, электризовалась взглядами.

— Хорошего тебе дня, Ань, — иссушенными связками.

— И тебе, малыш. Надеюсь, вечером увидимся.

Не стала давить, дожидаясь ответа прямо сейчас. Вопрос растворился в воздухе, а она дёрнула рычажок дверцы на себя. Маша сопровождала её взглядом, пока её силуэт отдалялся от машины. Телефон Ани, чей плейлист всё еще звучал из колонок, забытый ею в машине, мгновенно оказался в руке Маши. Выбежала следом, нагоняя её у ступенек перед входом в высотное здание.

— Ань, забыла, — тронула её плечо, убирая несколько прядей со лба, которые отбросил ветер.

Вместо «Спасибо», одним движением стянула её за талию, горячо прижимаясь губами к губам. Кончиком языка по нижней, удерживаясь от соблазна чего-то полноценного. Не то место и не то время. Лбом к лбу. Приложилась губами, чуть задержалась, отпустила.

Их почти никто не заметил. Почти. Серебристый седан, казалось, уже ставший незримой тенью, немым свидетелем происходящего. Блондинка нервно барабанила пальцами по рулю, прикусив нижнюю губу.

***

— Наконец-то, а я думал ты прилетела в Москву, чтобы наладить личную жизнь, а не расширить бизнес, сестрёнка — улыбнулся Костя, притягивая её к себе и целуя в макушку.

Покоробило. Первый десяток иголок вонзились в мягкую мышца уже влюбленного сердца.

— Закрутилась, — пряча взгляд, указательным на 10 этаж, — ты как?

— Вчера тебя это совсем не интересовало, — с напускной укоризной в голосе, — Я настолько стал мудаком, что даже ты отвернулась?

Вновь не по себе, только сейчас осознавая, что это «не по себе» — только цветочки, ягодки ещё не созрели.

— Перестань, ты не мудак, но дров наломал. И немало.

О своих наломанных — вслух не скажешь.

— По отношению к Маше — мудак. Даже хуже. Видеть меня не хочет. И по делом мне. Сбрасывает звонки или просто не отвечает. Где она?

— Может, она решила взять паузу на раздумье.

— Чем она дольше, тем меньше шансов сохранить семью.

— А она у вас была вообще?

Не сдержалась. Обещала себе не давать оценок, сохранять нейтралитет, но это, как ходить по горящим углям. Жгло.

— Она была. Всё это время. Любила, терпела, прощала. Знаешь, я проебал счастье.