Часть 25 (1/2)
Аня потянулась, стараясь не потревожить её прилипшее к себе тело. Маркой к конверту, в остром желании провести кончиком языка по клейкой кромке кожи, склеить себя и её намертво, отправить письмом в совместное будущее. Рубикон пройден, сомнения остались где-то позади. Она её, теперь уже точно, не отдаст никому, кто бы не протягивал руки даже в мимолётном желании коснуться. И со звериным оскалом встретит каждого, кто посмеет забрать.
Смотрела на неё долгим, как смотрят на трудное счастье, не веря, что оно уже сбылось. Коснулась губами лба, чуть плотнее прижав Машу к себе. Несколько долгих вдохов, быстрым взглядом на часы и, осторожно высвобождая руку из-под её тела, поднялась с кровати.
Магию ночи хотелось продлить волшебством утра. Оно точно не должно было стать точкой. Запятой, одной из многих последующих. Совместных.
Минуя душевую, лишь почистив зубы, прошла на кухню. Смывать её запах — равносильно греху, измене. Провела кончиком носа по предплечью, улавливая с пор, которые за ночь успели впитать в себя сполна Машин запах, испытала острое желание повторить события ночи. Глубокий выдох, щелкала тумблер в голове в строну приготовления завтрака.
Наличие продуктов в холодильнике не предполагало изысков и вариативности в выборе блюд. Пикантность завтраку хотела придать иным. Процесс закипел достаточно быстро, но она то и дело прислушивалась к звукам из соседней комнаты. Кажется, что улавливала малейшее шевеление Маши. Доваривая кофе, отчётливо услышала шаги. Не в сторону кухни, но ванной. Сердце неприятно ёкнуло.
Неужели их утро так разительно отличалось. И то, что одна хотела сохранить, вторая — безжалостно стереть, смыть. Пальцы вжались в край столешницы, улавливая звук воды из-под крана в ванной. Боялась услышать иной. Пропустила убегающую пенку кофе, чертыхнулась про себя и подскочила к плите. Иллюзорная картинка идеального утра — неприятно бликовала.
Дала ей право на побег, но с тем условиям, что длина поводка зависит от неё самой. Омлет в две тарелки, свежесваренный кофе по двум чашкам, бутерброды.
— Маш, завтрак готов, идём — решила позвать её из своего укрытия в ванной.
Готова была ориентироваться по ходу. В зависимости от того, что увидит в ней. Маша показалась в проёме, не спеша пересечь линию кухни:
— Почему не разбудила? Я бы помогла, — произнесла Маша, прислонившись плечом к дверному косяку.
— Ты слишком сладко спала, не хотела будить, — тихо проговорила Аня, скользя взглядом по стройным голым ногам. Задержалась на них, тяжело сглатывая. Продолжила движение вверх, встречаясь с зелёными.
Уловила в них новый акцент. Более смелые, решительные, открытые. На Маше — белая удлиненная футболка, до середины бёдер. Было ли бельё — оставалось лишь догадываться. Догадывалась, что нет. Ночь её явно преобразила или… открыла.
— Вкусно пахнет и выглядит аппетитно.
Почему-то при этом едва ли смотрела на стол, а лишь на неё. Глаза, губы, ниже.
— Брось, ничего особенного. Яйца, кофе, бутерброды…
Голос заметно хрипел, потому что Маша начала движение вперёд.
— Я, возможно, покажусь неблагодарной, но хочу иное блюдо. Его нет на столе, увы. Пока…
Подойдя вплотную к столу, одним движением руки высвободила край столешницы, отодвинув тарелки и чашки у противоположному краю стола. Им тесно, ей — свободно. Присела на край, расположив себя напротив её стула. Две ноги по обе стороны бёдер Ани, решая загадку белья. Отсутствовало.
— Не думай, что я не оценила твой завтрак. Уверена, он бесподобен. Но это моё блюдо. На редкого ценителя.
Голодный взгляд блуждал по телу. Не спешила её трогать, проявляя недюжинную выдержку. Мариновала, зная, что Маша оценит этот жест. Оценит тело, заходясь в томительном ожидании утренних ласк, после искусных ночных. Сходила с ума от мысли, что она не просто хочет. А хочет именно её.
Прямая спина прогнулась назад, очевидно совершая приглашение. Ждать более не имело смысла. Подавшись головой вперед, Аня языком собирала влагу. Тело, как индикатор на её касания, в миг взорвалось. И к чёрту нежность, она брала её голодом. Раскрывала нараспашку душу, проникая в неё через тело, которое не могло сдерживать себя. Запоминала все её крики, слова, движение рук и требования тела. Брала её, заполняя собой пустоту. Упрямое состояние «Нет», доводила до нужного «Да, да, да».
— В глаза смотри, не закрывай, я хочу видеть, как ты кончаешь глядя на меня.
Не просьба. Приказ. Она хотела смотреть, как они меняют цвет от касаний, как туманятся, когда она резко и сладко проникала в её мир. Сходила с ума от слов, которые переплетались с матом, и лились, как бальзам на её чувства. Значит, она на правильном пути, приближаясь к её сердцу, ведь тело уже приняло.