7. Хогвартс (1/2)

— Эй...

Апатия. Между водой и воздухом границей встал тонкий слой льда. Сквозь него, как из окошка, вспыхивал свет, доносились глухие беспокойные голоса. Они звали меня, но находились чересчур далеко — в отличие от переливающихся синим цветом медуз. Нет-нет, на дно меня никто не утягивал. Они мирно плыли в пленительной глубине, освещая путь в воды слабости.

Почему моё сознание выбрало такой образ?

Помнится, в прошлой жизни я выбиралась в путешествие всего лишь раз. Однокурсники собрались в Исландию, и чёрт меня дёрнул согласиться. Денег не было от слова совсем: я недавно похоронила деда. А тут подвернулся фантастический шанс — за мной ухаживал богатенький Буратино.

Мы искупались в горячих источниках, побывали над водопадом, в который по легенде сбросили статуи языческих богов, но больше всего меня впечатлила ночь на озере. Помню, я отстала от группы. Ребята ушли далеко вперёд, поэтому никто не видел, как я споткнулась, упала в сугроб и заплакала. Заплакала от того, что закончились силы идти, от того, что в толпе никто не заметил моего отсутствия, от того, что со всех сторон окружала одна только ночь.

И вдруг небо заволокло разноцветным туманом. По моим щекам текли замёрзшие слёзы, а высоко над головой прокладывало путь северное сияние. Никогда в своей жизни я не видела столь безмолвной и величественной красоты. На многие мили вокруг простирались волны холмов, покрытые сплошными снегами. Озеро сморщилось коркой льда.

Утирая рукавом слёзы и сопли, я зашагала по тонкой полоске света. Трещине в ночи. Белой полосе в жизни, которую вовсе необязательно переступать. Шла вдоль. Снег скрипел, проминаясь под тяжестью ботинок. И так, пока не вышла к зовущим меня голосам.

С тех пор выезжать больше не получалось. С парнем мы разбежались. Я была простой как полевые цветы, а ему хотелось «орхидей» и «нарциссов», преисполненных собственной сложности. Наши отношения были заранее обречены.

Медузы вдруг сделали пируэт и скрылись в глубинах озера, приглушив своё сияние. Знакомый голос настойчиво звал меня снаружи:

— Очнись... Софи... София!

Нужно открыть глаза. Я жива, значит, должна прийти в себя.

— Прекрати меня трясти! — с раздражением я оттолкнула Гарри и огляделась по сторонам.

Смеркалось. Кажется, прошло всего несколько минут, как мы отошли от лодок, уткнувшись в махину под названием Хогвартс. Со стороны чёрного озера дул промозглый осенний ветер, пробирающий даже сквозь утеплённую согревающими чарами школьную мантию. Я беспомощно обняла себя, не столько от холода, сколько от ощущения неправильности.

Я не чувствовала присутствия людей, не слышала дыхания земли. Я видела, но мне закрыли глаза. Я слышала запах водорослей и рыбы, но нюх у меня забрали. Мой мир сузился до ста тридцати шести сантиметров — скорлупы из плоти.

Впереди возвышалась грубая каменная лестница, вершина которой, кажется, уходила далеко в облака. Да, я потеряла сознание на подступе. Похоже, ребята успели подхватить меня и усадить на ближайший булыжник. Рон стоял рядом молча, хотя казалось, стоит ему открыть рот, как из него нескончаемым потоком польются вопросы. Гарри, судя по виду, рвал и метал: то ли из-за того, что ничего не понимал, то ли потому что я его оттолкнула. Действительно, получилось грубо. Надо будет извиниться. Потом.

Одна мысль механически цепляла другую, восстанавливая цепочку событий. Чего-то не хватало.

— Вы в порядке, мисс? — протиснулся между двумя детьми самый крошечный из профессоров Хогвартса. Ростом около ста сантиметров, он имел весьма пропорциональное телосложение в отличие от своей киноверсии.

Трудно представить, чтобы несуразные карлики из фильма могли дать столь жестокий отпор колониальной политике магов. Гоблинов часто можно увидеть на Косой Аллее. И они не имеют ничего общего с тем, что показали в фильме. Это маленькие и ловкие существа с длинными руками и цепкими сильными пальцами. Если у гоблина отнять его короткий клинок, он легко загрызёт тебя рядом острых акульих зубов. Магам пришлось очень несладко: тяжело иметь в противниках существ, которые прыгают выше головы, обладают острым чутьём и способностью обыскивать местность, а также практикуют шаманизм и магию крови.

Поэтому я не обманывалась: в чёрном фраке и с галантной улыбкой, профессор только казался безобидным. На деле он был чертовски умной зеленошкурой тварью — из тех, что маги подмяли под себя, но не победили.

— Не уверена.

— Должно быть, вы чувствуете себя оглушённой, — зубасто улыбнулся полугоблин. — Но беспокоиться не о чем: Хогвартс имеет сильное магическое поле, которое с непривычки может ударить по восприятию людей вроде нас, — с очевидным намёком понизил голос коротышка. — Я наложил блокирующие чары, поэтому некоторое время вы не сможете использовать магическое чутьё.

— Как вы узнали?

О, нет. Я вовсе не испугалась. Дискриминация по расовому признаку должна была волновать моих предков, когда они смешивали кровь с магическими существами. Просто неприятно осознавать, что твои секреты раскрывают как семечки.

— Я же профессор, — доброжелательно произнёс он. — Знать то, чего не знают студенты — моя работа.

— Я ничего не понял, — всё же влез с расспросами Рон. — Что не так с Софи? Что значит людей вроде вас? Софи, ты что, гоблин?

По спине побежали мурашки от того, как близко Рон подошёл к правде. Что за бешеная интуиция? Надо же так удачно ткнуть пальцем в небо! К счастью, вокруг послышались смешки первокурсников. Никто не заметил моего замешательства. Кроме Гарри. Конечно. Как сложно иногда бывает с детьми.

— Эй, Уизел, зрение давно проверял? — насмешливо протянул Малфой, и профессор поспешил вмешаться прежде, чем начнётся перепалка.

— С Софией всё хорошо, мистер Уизли. А теперь я предлагаю вам присоединиться к остальным первокурсникам.

Лицо Рона покрылось красными пятнами возмущения. Незаметно от профессора он показал Драко неприличный жест и ткнул Гарри локтем, мол, смотри, с кем приходится иметь дело! Мне было тошно. Насколько эмоциональным оказался Уизли, настолько же огромная глыба льда сковала моё сердце. Если бы я страдала биполярным расстройством, у меня бы наступила фаза депрессии. Сворачивать горы не хотелось. Хотелось умереть.

Полугоблин засеменил вдоль кучки растерянных детей и, поднявшись на пять ступеней вверх, чтобы казаться выше, провозгласил:

— Меня зовут профессор Флитвик. Я проведу вас в зал для распределения по факультетам. Сейчас, пожалуйста, дружненько постройтесь по парам. Чтобы никто не отстал, хвост будет замыкать мистер Хагрид.

Дети растерянно заозирались по сторонам. Кто-то был знаком раньше, кто-то встал в пару с соседом по купе. Воспитанные маглами на первый взгляд казались более социализированными, но чувствовали себя неуверенно в незнакомой обстановке. Рон панибратски хлопнул Гарри по плечу:

— Что, герой, объясню тебе тонкости нашего мира?

— Нет, я... — по заполошному взгляду Гарри я поняла, что он хотел возразить и встать в пару со мной, но быстро захлопнул рот, когда к нам с непроницаемым лицом подошла Дафна Гринграсс и взяла меня за руку.

Она была последней. Хагрид подал знак профессору, что все в строю, и процессия двинулась к лестнице. Взгляд Гарри жёг затылок. Прости, друг, если бы я сама понимала, что происходит! Со дня нашего знакомства я несколько раз встречала Дафну на приёмах. Не то чтобы она меня игнорировала… нет, именно так это и выглядело! Но при всей своей напускной незаинтересованности Дафна никогда не выпускала меня из виду. Как будто подозревала во всех смертных грехах и намеревалась наблюдать за мной издалека.

Подниматься предстояло высоко, впору, чтобы рассмотреть замок. Хогвартс в полной мере олицетворял эпоху основателей: массивное сооружение из прочного серого камня и с толстыми стенами, чтобы держать осаду, глубоким подвалом, сухими кладовыми для запасов и боеприпасов, спальнями, залами, столовыми, чтобы жить и отбиваться от всяких нехороших людей. Назвать его красивым язык не поворачивался. Зато надёжным, величавым — это точно.

К концу лестницы задыхались не только взрослые. Когда мы вошли в обеденный зал, факультетские столы жужжали как огромный улей. Не все из старшекурсников проявляли любопытство, но таковых хватало. Отчасти из личного интереса, отчасти благодаря известию о прибытии Гарри Поттера. Студенты вытягивали шеи в надежде увидеть среди первокурсников того-самого-со-шрамом. А тот самый с открытым ртом глазел на свечи, плавающие в воздухе, на расплывчатые силуэты привидений, отливающие серебром, на старую потёртую шляпу на табурете.

Я подняла глаза к потолку — тот повторял расположение небесных светил в точности так, как они нависали над замком. Мне нравилась атмосфера. В конечном счёте магия нужна не для войны, не для того, чтобы этот замок однажды обрушился на головы своих учеников. Она нужна, чтобы нести прекрасное в мир! Как жаль, что лишь немногие разделяют моё мнение.

Шляпа пропела свою знаменитую песню, и профессор МакГонагалл, чопорная и вечно сердитая дама с поджатыми губами, шагнула вперёд. В руках она держала длинный свиток пергамента.

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет!

Нет, всё-таки мои оценочные способности притупились. Раз я пока не чувствую намерений людей, значит, нужно думать логически. Нельзя слишком сильно полагаться на магическое чутьё. Значит что? Больше внимания к деталям! Остроконечная шляпа дерзко вытягивалась вверх, как и подобает шляпе гриффиндорского декана.

— Боунс, Сьюзен!

Длинное платье скрывало ноги профессора, оставляя на виду лишь острые кончики ботинок с пряжками. Движения резкие и гордые. Голос командорский.

— Финч-Флетчли, Джастин!

Никаких сомнений, Минерва МакГонагал — синий чулок преподавательского состава. А что же с остальными пятнадцатью? Недовольным сычом затаился в углу декан Слизерина — Северус Снейп. Спустя долгих девять лет бедняга добился должности преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, освободив мне целый год от канона. Рядом чинно ожидала трапезы Оливия Кук в платье времён бидермейера — профессор сменила на посту старика Бинса, которого изгнали в 1988 году. Образовательная реформа, детка! Пророк трубил — на ушах стояла вся Англия. И только Дамблдор незаменимой константой возвышался на железном троне… тьфу! Не в тот фандом ушла.

— Долохова, София! — я вздрогнула.

За гриффиндорским столом точно выключили звук. Слизерин приковал к месту сотней внимательных изучающих взглядов. Я бы так и застыла, как муха, пригвождённая к стене, если бы Дафна Гринграсс не ущипнула меня между лопаток. От неожиданности я расправила плечи.