5. Тайны семьи Гринграсс (1/2)

Я вертелась перед зеркалом в уборной, оценивая внешний вид: по детскому телу струилось изящное лиловое платье с открытой спиной. Пройдёт немного времени, и я стану набоковской нимфеткой, буду строить глазки молоденьким аврорам. Но пока моё очарование заканчивается лишь умильными вздохами старушек.

К сожалению, дебют на приёме Гринграсс показал, что поддержки партии центристов во главе с Малфоями мне не сыскать. Достаточно посмотреть на их лицемерное сочувствие, чтобы сделать выводы. Сколько отговорок и выдуманных проблем я наслушалась, пока не ушла в детскую комнату! Уши вянут. Дело в том, что центристы сейчас в опале, следовательно, связываться с бывшими Пожирателями смерти для них чревато чередой затяжных рейдов. Разумеется, речь о тех фамилиях, чья вина доказана, и кто числится в камерах Азкабана.

Тяжёлый вздох слетел с губ. Обязанности главы превращаются в сплошной геморрой.

Я улыбнулась отражению своей самой уверенной улыбкой и вышла из уборной. Николас Фламель, или, как его знает магическое сообщество, Гай Лакруа, беседовал с целителем Сметвиком. Эту фамилию учитель придумал, когда впервые столкнулся с преследованием и осознал опасность своего изобретения. Прошло каких-то четыреста лет, и возникшие из ниоткуда Лакруа стали чистокровным семейством волшебников, а по факту — новой личиной Фламелей.

До принятия Статута секретности 295 лет назад чистокровных магов в принципе не существовало. Они свободно заключали браки с простецами, чтобы стать ближе к королю и выше по положению. Но после принятия Статута вся магическая аристократия Британии внезапно потеряла свои титулы. Нужно было придумать альтернативу привилегированному положению. Так и появилось понятие «чистокровный». Однако не стоит путать простых чистокровных, появившихся уже после отделения от маглов, и аристократов, которые ушли в подполье не с пустыми руками и наращивали свою власть и капиталы поколениями.

Лакруа принадлежали именно к последним. Они купили титул ещё при магловском короле, а после Статута блюли заветы чистой крови. Они-то и представили меня высшему свету.

Я поймала скучающий взгляд учителя, который сразу приобрёл задорный блеск — он весь вечер развлекается за мой счёт. Наши переглядывания заметил Гиппократ Сметвик и, похоже, удачно пошутил, потому что разговор пошёл на новый круг.

В детскую комнату я возвращалась с кислым лицом. Её отделяла большая арка, чтобы взрослые могли присматривать за детьми, но никто друг другу не мешал. В уголке сгрудили кучей волшебные игрушки: очки-рентгены, сандалии-скороходы, домик с движущимися куклами — первое время мне было даже интересно покопаться и посмотреть, чем играют юные волшебники. Но самое интересное сейчас происходило в большом зале.

Фанфики врут. Какую бы дельную мысль ни предложил ребёнок, его никто не станет воспринимать всерьёз. Проверено! На все попытки завести мало-мальски взрослый разговор я получала лишь похвалу и предложения пойти поиграть с другими детьми.

— А мой отец научил меня летать на метле! — воскликнул пухлощёкий мальчишка. В данный момент мы играли в плюй-камни. Нужно было выбить из круга чужие шарики, которые иногда выплёвывали в глаза едкую кислоту. — Только он не разрешил её взять с собой!

— А я... я был на матче по квиддичу этим летом! — добавил мальчик, которого я про себя назвала врунишкой, потому что на каждое «а» он всегда придумывал «б». Хотя не буду отрицать, что некоторые истории могли оказаться правдой. Сама встречала немало семей, возводящих желание ребёнка в абсолют.

— Эй! — хором воскликнули они. — Это что, камень с секретом? Не вздумай ещё раз мухлевать!

Единственный ребёнок, имя которого я запомнила на приёме, потому что её отец был организатором, — Дафна Гринграсс с равнодушным лицом выбила из круга ещё больше шариков. Со стороны казалось, что у неё довольно тяжёлый характер.

Спустя два хода все мои шарики выбили, и я с облегчением отошла к стене, заняв наблюдательную позицию. От толпы гостей в главном зале отделился господин Гринграсс. Вместе с незнакомым мужчиной он отошёл в самую тень, к портьерам. Если бы не удобное расположение детской комнаты, я бы ни за что их не заметила.

— Зачем ты явился? — прошипел господин Гринграсс.

Магическим чутьём я ощущала его волнение, однако внешне мужчина оставался беспристрастен. Чем-то его каменное безучастное лицо напоминало Дафну. Или наоборот, Дафна пыталась копировать манеру отца. Я придвинулась поближе, чтобы расслышать дальнейший разговор.

— Добрый вечер, кузен Бентон. Боюсь, не мог ждать до завтра. Кто же знал, что у тебя здесь такой чудный приём.

Аура незнакомца показалась мне странной. Недостаточно насыщенная для мага. Оттого его присутствие на приёме вызывало беспокойство.

— Твоя матушка, при всём её убожестве, смогла привить тебе вкус?

— Моя матушка сквиб, как и твой первый ребёнок, — беспечно заметил гость. — Или ты уже забыл, что воспитываешь мою дочь?

Я распахнула глаза, не в силах удерживать лицо, и бросила взгляд в сторону Дафны. Она смотрела на меня в упор так, что становилось понятно: слышала. Судя по всему, подозрительная активность отца заинтересовала её не меньше моего. Её позиция в круге весьма кстати находилась ближе всех к портьерам, и, быстро слив раунд, Дафна, к своему несчастью, обратилась во внимание.

— Не мели языком. Зачем тебе ведьма? Что мне делать со сквибом? — он произнёс последнее слово так, как сказал бы «шлюха». — Девочки оказались на своих местах. Мы правильно сделали, когда подменили их. Теперь Дафна — моя дочь.

Мимо прошёл один из гостей, и разговор смолк. Стоило мужчине скрыться в толпе, как господин Гринграсс бросил: «В моём кабинете», — и стремительным шагом удалился в сторону лестницы. Его кузен сразу же направился следом, никого не стесняясь и не скрываясь.

Я наблюдала за тем, как Дафна медленно встала, провела ногой по меловому кругу и пнула раскиданные шарики, вызвав возмущение детей. А затем выскочила из комнаты, убегая в ту же сторону, куда ушёл господин Гринграсс.

Я не знала, стоит ли мне идти за ней. Если ей захочется поговорить с отцом, моё присутствие будет лишним. Но вдруг она что-нибудь сделает с собой? В конце концов, когда тебя воспитывают с идеей превосходства чистокровных, узнать, что ты ребёнок сквиба, подменыш, — смерти подобно. Не похоже, чтобы Дафна догадывалась или знала об этом. И я решила бежать за девочкой. Если она столкнётся с отцом, то тихо спущусь назад, а если нет... придётся действовать по ситуации.

Дафна нашлась в одной из чайных комнат. Она стояла ко мне спиной, поэтому я не смогла увидеть её выражение лица. На оклик девочка вздрогнула и метнулась к шкафу, достав оттуда палочку и направив её на меня.

Её что, уже учили колдовать?

Пернелла однажды поведала мне, что детям до одиннадцати лет не покупают палочку, чтобы не заковывать ману в рамки, и юный волшебник смог достичь пика своего естественного развития. Однако если Дафна берёт уроки волшебства, то дела мои плохи.

— Постой! — воскликнула я, поднимая потные ладошки перед собой. — Я никому ничего не скажу. Обещаю.

Глаза Дафны были красными, но лицо выражало скорее злость, чем печаль. Невольно я даже восхитилась её выучке. Между мной и настоящими детьми аристократов в самом деле пролегает пропасть. Хотя бы потому, что я делаю вид, будто нахожусь над всеми, а они действительно так считают.

— Скажи это ещё раз! Поклянись, что будешь молчать!

— Я клянусь. Клянусь, что буду молчать.

Не знаю, чего ожидала Дафна. Может быть, думала, что возьмёт с меня магическую клятву, но ничего не произошло, и она опустила руку с палочкой. Всё-таки она ребё...

— Какая же ты глупая. Я не умею колдовать.

…нок. Какой ещё в жопу ребёнок? Это маленькая стерва! Раздражение внутри закипало. Пришлось ещё раз напомнить себе, что Дафна только что пережила потрясение. Если отбросить в сторону её поведение, то выглядела девочка подавленной.

— Хочешь обниму? — запоздало спросила я.

Ума не приложу, как её успокоить. Вряд ли здесь поможет фраза «всё будет хорошо».

— Я в порядке, — голос Дафны звучал сдавленно, словно она едва сдерживала слёзы. — Иди к гостям. Я скоро спущусь. Приём не должен оставаться без хозяина.

Моё сердце сжалось от грусти. Не должен ребёнок отвечать за ошибки родителей. Не должен тащить груз ответственности за них. Не в семь лет! Всё-таки дети волшебников взрослеют намного быстрее.

— Если тебе понадобится выговориться или просто, чтобы кто-то побыл рядом, я всегда помогу. И я никому не расскажу твой секрет. Обещаю.

В большой зал я спускалась в смешанных чувствах. Однако вдоволь насладиться несправедливостью взрослого мира мне не позволил Фламель. Он подозвал меня к себе и представил своей собеседнице. Это была женщина бальзаковского возраста в платье ранних семидесятых прошлого столетия. Её образ в светлых оттенках и с пышным турнюром представлялся элегантным и романтичным, но излишне молодящимся. Женщина нежно улыбнулась на мой неловкий книксен и произнесла:

— Меня зовут Индрахала Шафик. Элеонора Шафик была моей сестрой и твоей бабушкой.

— Приятно познакомиться, — ответила я ей взаимной улыбкой. — Вы не из Англии?

— Нет, наши семьи разделились на две ветви со времён достопочтенной Ост-Индской компании. Даже фамилии уже не те.