15 (2/2)

Он почувствовал неожиданный прилив сил. Придавив Джэхёна своим весом и сев сверху, Тэён стянул с себя толстовку. Джэхён, не сводя с него пристального взгляда, тоже разделся. Они замерли. Тэён дышал тяжело и смотрел на Джэхёна сверху вниз.

«Последний раз».

У Тэёна как будто что-то застряло в горле, не давая ему вздохнуть полной грудью. Что-то тяжёлое и влажное давило на него сверху, как спустившаяся с неба чёрная туча без заряда молнии. Он попытался отмахнуться от неё уже ставшим привычным способом: он разделся догола и передал ход Джэхёну. Джэхён, зная правила этой игры как свои пять пальцев, утянул его обратно на кровать и уложил на спину. Тэён закрыл глаза. Вот сейчас, сейчас всё будет…

«Сейчас всё будет в последний раз…»

Он чуть не зарычал с досады. И переключил внимание на ощущения. Джэхён выцеловывал узоры татуировок у него на теле, кое-где проводя языком. Тэён запустил пальцы ему в волосы, надавил ему на голову не задумываясь. Джэхён понял его без слов. Прикусив кожу на животе рядом с пупком, он спустился ещё ниже. У Тэёна уже начали закатываться глаза. Нетерпение скребло под кожей, но он сдерживался кое-как. Наконец, Джэхён без лишних прелюдий взял вставший наполовину член Тэёна в рот почти полностью. Из Тэёна как будто выбили весь воздух. Он впился пальцами в волосы Джэхёна ещё сильнее. Оглаживая уже вставшие соски Тэёна большими пальцами, Джэхён двигал головой в медленном, неторопливом темпе – точно таком, как нравилось Тэёну, когда он ещё не успевал возбудиться полностью. Тэён проглотил собственный стон. Ноги уже казались ватными; от плеч и до кончиков пальцев, вцепившихся в волосы Джэхёна, бежала тонкая дрожь. Всё тело стремительно нагревалось, отчего глаза закатывались сами собой. Где-то на горизонте сознания замаячила размытая злость: он знал, что на этом они не закончат. Это всего лишь первый ход, в качестве подкупа Тэёна, чтобы вторым ходом Джэхён мог делать с ним всё, что ему захочется. От одной мысли об этом у Тэёна в горле застряла слюна, которую он попытался сглотнуть, но так и не смог.

Джэхён закинул ноги Тэёна себе на плечи, придерживая, когда мышцы в бёдрах непроизвольно сокращались, пытаясь сдавить ему голову от слишком сильной стимуляции. У Джэхёна получалось хорошо: мыслей в голове у Тэёна не осталось, осталась только нечеловеческая потребность кончить как можно скорее. Тэён не понимал, почему его тело так торопится. Зачем? Ведь другой возможности больше не будет.

– Тормози, – прошептал Тэён, с трудом отыскав голос. Только тогда он с удивлением отметил, что впервые не выжимает из себя стоны. Он издавал только те звуки, которые рвались наружу сами, и так часто, как получалось.

Джэхён выпустил его изо рта, провёл языком по перевозбуждённой головке и поцеловал даже слишком мягко после всего, что он только что делал. Тэёну вдруг захотелось ощутить свой собственный вкус у себя на языке, но он осёкся. Даже в последний раз он не сможет этого сделать. Даже в этот по-плохому особенный день.

Джэхён лёг на него сверху. Снова пришла его очередь вгрызаться в шею поцелуями. Тэён зашипел. Он отпустил контроль всего лишь на секунду – и через миг он уже царапал спину и бока Джэхёна. Джэхён в ответ простонал не своим голосом. Тэёну вдруг стало жаль, что он больше не услышит этот непривычный, но кажущийся искренним звук.

– Где…? – выдохнул Джэхён в самое ухо, продолжая дышать тяжело. Тэён нащупал в складках одеяла полупустой тюбик и отдал его Джэхёну. Они повстречались взглядами в темноте. Всё замерло. Тэён, пытаясь разглядеть сквозь черноту знакомые глаза, положил обе ладони ему на лицо, обнимая. Мышцы в области щёк под его ладонями сократились. Тэёну очень захотелось увидеть глубокие ямочки, которые он больше не сможет рассматривать настолько близко. Он интуитивно провёл пальцем там, где должна была появиться впадинка. Он не смог не улыбнуться, когда подушечка пальца действительно угодила прямо в ямочку.

– Хватит телячьих нежностей, поворачивайся, – голос Джэхёна прозвучал ниже, чем обычно; но как обычно, Тэён слушался на автомате, не раздумывая. – Лицом вниз, задницей вверх. Давай, пошевеливайся.

Очень мелкий, очень болезненный щипок прямо под ягодицей. Тэён едва успел закрыть себе рот рукой, чтобы не вскрикнуть вслух от опьяняющей смеси боли и удовольствия. Тэён знал, что Джэхён хотел бы его шлёпнуть, но не мог. И Тэён был этому даже рад. Этому, и тому, что у него тонкая кожа. Значит, останется синяк… Вдруг того же самого участка кожи коснулись мягкие влажные губы и поцеловали нежно-нежно, как будто извиняясь за грубость. Тэён сжался, втягивая голову в плечи, и чувствуя, что с него уже начала капать смазка прямо на простынь.

Ему хотелось запомнить ощущение пальцев Джэхёна внутри себя. Он пытался расслабить мышцы, но напрячь восприятие, чтобы нарисовать у себя в голове полноценную картинку. Он слышал, как открылся и закрылся тюбик. Как Джэхён слегка разогрел лубрикант между пальцев. Он почувствовал, как одна рука тяжело и крепко прихватила его за бок – и не мог этому не порадоваться про себя. Как палец прикоснулся к напряжённо сжатому кольцу мышц, сделал несколько кругов, надавил осторожно. Тэён заставил себя выдохнуть, расслабляя плечи, спину и таз, чтобы почувствовать ещё больше и как можно быстрее.

– Не останавливайся, – сказал он шёпотом. Хотел сказать, а прозвучало как просьба. Как жалкая просьба, почти умоляющая. Ведь больше он ничего подобного уже не почувствует…

Тэён снова разозлился на самого себя. И в следующую секунду подался бёдрами назад, насаживаясь на палец до самого основания.

– Как же тебе не терпится, – дыхание Джэхёна всё ещё звучало сбито. Закусывая губу, Тэён начал двигаться сам. Он не успел найти какой-то темп, как снова ощутил щипок, на этот раз ещё более сильный. Он чуть не упал лицом в подушку, давясь собственным скулежом. На какие-то более человеческие звуки у него уже не хватало терпения.

– Опять лезешь вперёд меня, а? – даже не глядя в лицо, Тэён понял, что Джэхён почти не разжимает челюсти. – Научись ждать, иначе не получишь вообще ничего. Побудь послушным хоть раз в жизни.

В глазах внезапно закололо: разве он не был хорошим? Разве он не старался быть в постели таким, каким его хотел видеть Джэхён? Разве Джэхён его никогда не хвалил?..

Удушающее чувство несправедливости едва не остудило жар желания, но в этот момент он почувствовал, что к одному пальцу добавился второй. Он быстро собрался, громко шмыгнув носом. Джэхён хмыкнул одобрительно и начал разводить пальцы, массируя всё ещё напряжённые стенки.

– Расслабься, – вторая рука Джэхёна похлопала его по боку, как лошадь. – Ты весь деревянный.

– Мне этого мало, – выдохнул Тэён, изо всех сил стараясь не напрягаться. Джэхён подтянул его в вертикальное положение, прижал спиной к своей груди. Тэён, чувствуя, что балансирует на небезопасной грани, схватился обеими руками за его бёдра и откинул голову ему на плечо. Кое-как извернувшись между их телами, Джэхён начал его растягивать и одновременно оставлять на плече и на шее влажные тяжёлые поцелуи. В низу живота Тэёна сразу вспыхнула яркая-яркая искра, распаляя его вмиг. Он дышал через приоткрытые, уже перебившиеся губы. Снова захотелось подаваться навстречу пальцам Джэхёна. Особенно потому, что Джэхён, зная, где его пальцы нужны очень сильно, намеренно избегал этой точки. Стоны Тэёна становились всё более и более разочарованными. Его бёдра сами начали двигаться навстречу пальцам Джэхёна.

Всё тело полыхало огнём. Огнём и болью. Тэён не понимал, откуда могла взяться боль – боль нефизическая. Через всепоглощающие огненные стены удовольствия постоянно сквозило что-то ледяное, мерзкое. Что-то, чему здесь было совсем не место.

Ведь у них обоих была самая простая цель: кончить и разойтись. Проще не придумаешь. Не надо усложнять ситуацию какими-то непонятными чувствами.

Тэён наморщился, когда вспомнил про чувства. Как он их всегда ненавидел. Как они вечно всё портили, вмешиваясь в самый неподходящий момент. Например, сейчас: ему нужен был оргазм, а не нервный срыв.

Он знал, что он сильнее собственных дурацких чувств. Он знал, что в его силах контролировать свои эмоции. Он знал, что сумеет совладать с собой и на этот раз.

«…последний раз…»

– Дай мне член, прямо сейчас, – простонал он своим самым низким голосом, наполовину состоявшим из возбуждения, и наполовину – из доигрывания. Джэхён издал звук, похожий на рык и отозвавшийся глубокой вибрацией в груди, рядом с лопатками Тэёна. Пальцы сразу же исчезли, и Тэён чуть не упал обратно на кровать. Чувство пустоты было ошеломляющим, как будто из него выдернули позвоночник. Он никогда не испытывал ничего подобного, и на миг его накрыла растерянность. Рот открылся широко сам собой; дыхание стало совсем сбитым. Весь мир начал шататься из стороны в сторону, как на качелях.

Из груди вышел вздох облегчения: он почувствовал знакомое растяжение. Оно было мучительно медленным, – ему хотелось бы, чтобы всё произошло быстрее, – и распирало его изнутри всё больше и больше, продвигаясь внутрь тела всё глубже и глубже. Все мысли метнулись туда, в ту точку, где происходило движение, и регистрировали каждый полутон новых ощущений. Вдоль позвоночника быстро пробежала капля пота. Пальцы всё ещё крепко сжимали чужие бёдра. Ощущение растянутости сменялось приятным чувством наполненности. Глаза закрылись. Язык облизал пересохшие губы. По внутренней стороне бёдер прошла крупная дрожь. Чужое неровное дыхание овевало нижнюю часть лица и шею. Движение внутри продолжалось, заполняя его всё больше и больше, больше и больше. Даже тогда, когда казалось, что двигаться дальше некуда. Даже тогда, когда чувство наполненности превратилось в чувство переполненности. Даже тогда, когда от переизбытка ощущений из глаз покатились слёзы.

Кожа соприкоснулась с кожей. Лицо прижалось к лицу. Дыхания перемешались.

Всё остановилось.

Рука нашла чужую руку, поднесла её к собственному животу, надавила. Пальцы прошли сквозь пальцы, продавливая расслабленные, чуть подрагивающие мышцы живота, и ощутили пульсирующую твёрдость глубоко внутри. В той точке, где они были максимально близко.

В той точке, куда они больше не вернутся никогда.

Вспыхнуло сознание. Открылись глаза и уставились прямо перед собой, в темноту. Под кожей раздирало желание активности, какого угодно действия. Тэён, очнувшись от транса, упал вперёд, сначала на руки, а потом встал на локти. Он сжался вокруг члена Джэхёна так тесно, как только мог. Из груди Джэхёна вылетел звук, похожий на свистящее дыхание. Тэён качнул бёдрами коротко из стороны в сторону, требуя движения. Ладони Джэхёна тяжело опустились на поясницу, продавливая её вниз, под тем углом, который они оба хорошо знали. Тэён сжал в кулаках одеяло, попытался расслабиться, снова закрывая глаза и приготавливаясь.

Джэхён начал двигаться.

Первые пару толчков были медленными, осторожными, как будто разгоняющимися. А потом скорость стала стремительно нарастать. Почти сразу же член Джэхёна начал задевать ту самую точку при каждом входе – Тэён впился зубами в пододеяльник, чтобы не закричать в голос. Он больше не понимал ничего, кроме затапливающих его ощущений и давления на поясницу, от которого он просто дурел. Его собственный член продолжал истекать смазкой, шлёпаясь о живот от каждого движения, но ему было наплевать. Ему было наплевать на всё, потому что всё его естество быстро наполнялось растущим удовольствием. Оно сводило его с ума, переворачивало мир с ног на голову. Ему хотелось ещё и больше. Ему хотелось, чтобы эта оглушительно-белая гигантская волна затопила его полностью. Ему хотелось в ней захлебнуться.

Он вскрикнул в одеяло, когда его члена коснулась влажная горячая ладонь и сжалась. Бёдра начали толкаться вперёд, в руку, накаляя удовольствие и раскалывая остатки сознания на миллион кусков. Тело жадно искало удовольствия, как будто двигаясь в двух направлениях одновременно.

На спину опустился вес тела Джэхёна, поддерживаемый свободной рукой. От жара его кожи из глаз снова брызнули слёзы, но Тэёну очень, очень-очень хотелось сгореть дотла. Голова Джэхёна прижалась к его голове, почти что щекой к щеке. Слаженное движение их тел не прекращалось ни на секунду, но оно уже начало сбиваться с ритма. Шлепки кожи об кожу казались неприлично громкими. Чуть повернув голову вправо, Тэён не глядя лизнул лицо Джэхёна и ощутил твёрдость металла. Интуитивно его язык скользнул выше, проваливаясь в ушную раковину – из Джэхёна вышел задыхающийся стон. Словно в ответ толчки внутри тела стали ещё глубже, и Тэён, в знак благодарности, прикусил мочку с серьгой, но не разжал челюсти, держа её между зубов.

Ему оставалось совсем немного, совсем чуть-чуть. Силы тоже были на исходе. Зубы отпустили мочку, и язык медленно заскользил от скулы вниз.

Когда кончик языка коснулся плотно сомкнутых губ, на него обрушилась белоснежная, звенящая волна.

Он едва-едва успел заткнуть себе рот одеялом, чтобы не закричать на всю комнату.

Руки перестали его держать, и он упал лицом в пододеяльник. Рука Джэхёна больше не сжимала его ставший слишком чувствительным член – теперь она стояла рядом его лицом, сжимая простынь. Приоткрыв глаза, Тэён смутно увидел на ней белёсые потёки, и желание, появившееся чуть раньше, загорелось снова. Из последних сил Тэён подался влево, в сторону напрягшейся руки Джэхёна, и слизал широкой полосой языка часть собственной спермы. На вкус она оказалась почти такой же, как у Джэхёна.

Сверху послышался протяжный хриплый выдох, и живот Тэёна наполнился изнутри теплом до отказа, чуть натягиваясь и округляясь. Бёдра Джэхёна сделали ещё несколько толчков, как будто по инерции. А потом Тэён резко ощутил холод и пустоту.

Он не стал оборачиваться, делая вид, что всё ещё пытается отдышаться. Джэхён тяжело встал с кровати; было слышно, как он передвигался по комнате, выбрасывал салфетки в урну, дышал так, как будто пробежал марафон. Потом, судя по звукам, он начал одеваться, и Тэён спрятал лицо в пододеяльник. Он затаился, замер. Ему нужно было, чтобы Джэхён ушёл скорее, как можно скорее. Он даже задержал дыхание, как будто таким образом можно было ускорить ход времени.

Наконец замок на двери щёлкнул. Наступила тишина.

В ушах зазвенело; глаза затопило чернотой. Тэён, всё ещё плохо контролируя своё тело, зашевелился на кровати. Простыни спутывали его движения, но у него всё-таки получилось перевернуться на спину. На грудь сразу же навалилась ужасная тяга, похожая на многокилограммовую гирю. Он положил ладонь на сочленение рёбер – туда, где болело больше всего. Он моргнул, и по щекам почему-то покатились слёзы.

Нужно было срочно как-то прицепиться к реальности, нащупать твёрдую землю, чтобы не проваливаться под тяжестью этих глупых, непонятных, никому не нужных чувств, взявшихся ровным счётом из ниоткуда.

Он дотянулся до телефона, лежавшего рядом на тумбочке. Нужно было посмотреть дату и время, чтобы запомнить.

На его глазах 0:59 превратилось в 1:00.

В виске отчаянно, как пульс, стучала тупая, надоевшая мысль: «Последний раз».