Глава 2 (1/2)

Арми несколько дней проносил в себе впечатления от разговора с Лиамом. А точнее, от его вопросов. Он словно побывал на приеме у психотерапевта – примерно так же он себя чувствовал на первой встрече с доктором Купер. Тогда она как специалист профессионально задавала вопросы, чтобы выяснить, с чем новый клиент пожаловал к ней. Она так и называла всех своих пациентов – просто клиентами, словно они приехали, например, починить машину или подстричь волосы, а не поставить мозги на нужное место. Лиам же просто оказался невероятно дотошным: он скрупулезно вытягивал из него информацию об Александре, что практически равнялось информации о самом Арми. Этот допрос с пристрастием длился минут сорок, пока Лиама не позвали гримеры. И только тогда Арми смог выдохнуть.

С одной стороны, такая заинтересованность в своем персонаже, желание узнать детали и выяснить все нюансы была похвальна и только убеждала в том, что у этого актера серьезный и глубокий подход к своей работе. С другой стороны, для Арми это было непросто. Так что после он просидел в курилке долгое время и прикончил сразу несколько сигарет, пытаясь унять расшалившиеся нервы. Потому что одно дело выливать свои мысли на бездушную бумагу и совершенно другое – вскрываться под пристальным взглядом сосредоточенных глаз. Утешало одно: Лиам даже не догадывался, что творится внутри равнодушного и даже слегка отстраненного на вид сценариста. Арми всегда умел прятать свои эмоции, потому что сколько он себя помнил, его эмоции никому не были нужны. Можно сказать, он стал в этом профессионалом, поэтому все бури, что бушевали внутри него, редко выходили на поверхность, но если это случалось, то многобалльный шторм был неминуем.

***

День полетел за днем, и Арми постепенно вошел в рабочий процесс и нужный текущему образу жизни ритм. Утром он просыпался по будильнику, выгуливал Арчи, принимал душ, завтракал и ехал на площадку. После съемок он возвращался в квартиру и садился за написание книги по своему сценарию. Он справедливо решил, что пока он в процессе, пока он глубоко погружен, не стоит терять нужного настроения. А настроение было. Как его могло не быть, если он каждый день наблюдал за ожившими героями. И это было захватывающее ощущение. То, что раньше он видел только в своей голове, разыгрывалось перед ним вживую. Все диалоги он повторял наизусть, наблюдая за актерами. Иногда даже ловил себя на том, что синхронно шевелит губами. Все действия, эмоции – все теперь имело реальную форму.

Лиам, разобравший своего героя подетально, вжился в свою роль исключительно хорошо – даже если бы Арми хотел, он не смог бы придраться. Тимоти же просто жил перед камерой. Арми смотрел на него, и у него щемило сердце от его взглядов на другого, от его прикосновений к другому, от его романтического внимания не к нему. Он все пытался заглушить эту назойливо зудящую ревность, приводя себе же рациональные аргументы, но помогало плохо. Это не было той удушающей волной, которая его накрыла от новости о новом романе Тимоти, но это было подтачивающее изнутри и раздражающее ощущение. Даже та информация, что он невзначай выведал у Лиама, не помогала: тот был обручен со своей девушкой и, что самое важное, любил ее. Это все равно было как китайская пытка, и в тот момент Арми понял, что он себя переоценил: свою волю, свое терпение и выдержанность, как и свои якобы поутихшие чувства. Находясь вдали и представляя съемки фильма как что-то далекое, эфемерное, почти фантастическое, принимать решения было гораздо проще, несмотря ни на что. А на деле все было гораздо, гораздо труднее. И если бы Арми при встрече увидел абсолютное равнодушие Тимоти, он бы принял это как данность, к которой морально себя готовил. Но его реакция, даже если и не имела подобной цели, дала чувствам Арми новую жизнь, и на подсохшем, замершем в состоянии «между» дереве появились новые почки.

Но надо отдать должное Тимоти - он, как и обещал, взял себя в руки и больше никак не показывал своих эмоций от присутствия Арми на площадке. Здоровался и прощался, если того требовала ситуация, но в остальном делал вид, что Арми там нет. И это могло бы вызвать чувство уважения к его профессионализму, если бы не перебивалось неудовольствием, обидой с ноткой раздражения и абсолютным неудовлетворением. Сам Арми конечно тоже не искал никаких контактов, держа свое слово, но кто бы мог представить, как тяжело ему это давалось.

И вот в таком нервно-натянутом состоянии он успокаивал себя тем, что главное, съемки идут гладко, пока не случилась одна значимая загвоздка.

Сцены знакомства, общения, сближения сняли без каких-либо проблем. Проблема случилась в день съемок первого поцелуя.

- Арми, можно тебя? - Лиам поймал его с самого утра. Вид у него был слегка нервный: его голубые глаза слишком быстро перебегали с предмета на предмет, а обычно аккуратно уложенные русые волосы были растрепаны, и позже стало понятно почему – он постоянно запускал в них руки, беспокойно пытаясь поправить растревоженные пряди, но на деле делая только хуже.

- Да, конечно, - отозвался Арми. За последнюю неделю они настолько часто общались, чаще, чем с кем-либо другим, поэтому возбужденный вид актера его удивил. Обычно тот был сосредоточен, серьезен и вполне в себе уверен.

- Я переживаю по поводу сегодняшних съемок, - заговорщически негромко сказал он, когда они отошли в сторону. - Из-за поцелуя. Я знаю, это глупо, ведь я знал на что соглашался, но ничего не могу с собой поделать.

- Что конкретно тебя смущает? - решил уточнить Арми.

- Ну, во-первых, я ни разу не снимался в чем-то настолько откровенном. А во-вторых, я ни разу не целовался с парнем, - к концу фразы он выглядел настолько сконфужено, что Арми несколько растерялся. И если с первым вопросом он вряд ли мог ему помочь, то от второго непроизвольно родилось недоумение.

- Ну, у тебя же это не вызывает отторжения? Или вызывает? - осторожно спросил он. На близости двух главных героев строился фундамент всего произведения, и, если он не будет достаточно крепок, все остальное просто потеряет весь смысл.

- Я не знаю, в том-то и дело, - Лиам помялся. - Я переживаю, что не смогу настолько достоверно разыграть страсть, если… Черт, это же не может быть настолько ужасно, чтобы я не мог играть дальше?

- Это вообще не имеет ничего общего со словом ужасно, - на автомате выпалил Арми и, обернувшись по сторонам и проверив нет ли рядом лишних ушей, он решил пойти на риск, - просто поверь мне.

- Ты… - Лиам впервые за разговор поднял на него взгляд, и в нем явно читалось недоверие.

- Я знаю, о чем говорю, - кивнул Арми. - Более того, Тимоти вполне привлекательный парень, но даже если ты не можешь оценить его привлекательность, то… просто подумай, он не громила с бородой, который зажимает тебя где-то в темном углу. Ты всегда можешь закрыть глаза и представить на его месте кого-то другого, кого захочешь.

- Я бы о тебе ни за что не подумал, - потрясенно пробормотал актер. Он смотрел на Арми так, словно от того, что он имел определенный опыт, в нем что-то должно было поменяться, но тот не мог понять, что. - Но я же натурал и Тимоти натурал. Что, если у нас ничего не выйдет?

Арми еле сдержал себя от непроизвольного ехидной усмешки, собравшейся было вырваться наружу. Ему отчего-то стало невероятно весело. Знал бы хоть кто-нибудь, как натурал-Тимоти может страстно отдаваться и плавиться в нужных руках.

- Послушай, все у вас выйдет, - твердо сказал он, уняв все лишние порывы, - в первую очередь ты актер, профессионал, а не парень, которому должно понравиться или не понравиться целоваться с другим парнем. Тимоти тоже профессионал, думаю, за него можно не переживать. Ты же отлично вживался в роль все эти дни. Это не ты должен хотеть Тимоти, а Александр до безумия хочет Тео. Держи это в голове и не отпускай эту мысль.

Лиам выглядел задумчивым, и Арми продолжил дожимать:

- В конце концов, сегодня будет только поцелуй, и Дэмьен даст вам столько дублей, сколько потребуется.

- Ладно, - нехотя согласился Лиам, - ты меня немного успокоил. Прости, что лезу к тебе со своими сомнениями. Это все, наверное, звучит глупо.

- Нет, это хорошо, что ты делишься тем, что тебя волнует. Лучше постараться разрешить все сомнения до того, как вы попадете под камеры. И хорошо, что подошел с этим ко мне, - Арми приобнял его за плечо и ободряюще встряхнул, - до сегодняшнего дня все шло отлично, и сегодня все пройдёт как надо. Не надумывай лишнего.

- Спасибо, - улыбнулся ему Лиам.

Он смотрел вслед уходящему от него актеру и вдруг почувствовал, словно в его голову прилетел нехилый такой булыжник. Он заозирался в надежде понять, что вызвало такое ощущение, и наткнулся на нечитаемый взгляд Тимоти. Это продлилось всего пару секунд, и тот отвернулся, начав говорить что-то режиссеру. Но даже этого времени хватило, чтобы понять, что он чем-то жутко недоволен.

Арми и раньше перехватывал его взгляды именно в те моменты, когда общался с Лиамом, но сегодня сила эмоций была физически ощутима. Он потер «ушибленный» висок и отправился в курилку.

За всю неделю они не обменялись с Тимоти ни единым словом, кроме дежурных фраз вежливости. Но эти взгляды – Арми не знал, как их расценивать. И не знал, хорошо это или плохо. Настолько сложных ситуаций в его жизни еще не было. Все отношения, которые у него были, заканчивались тем, что он больше не видел своих бывших любовников и любовниц, теперь же им нужно было работать вместе, да еще так, чтобы не выдать себя.

Арми всегда все портил. Те немногочисленные отношения, что у него были, заканчивались по его вине. Сценарий повторялся из раза в раз, как выведенный по трафарету. И если в процессе ему казалось, что он поступает правильно, но если даже неправильно, то хотя бы не в ущерб этим самым отношениям, то по факту получалось, что он снова все портил. Он давно с этим смирился и не заводил никаких серьезных связей, хоть втайне только этого и желал. Но ровно настолько же он этого и боялся, и уже много лет избегал как мог, заперевшись в своем мирке как улитка в раковине. У него успешно это получалось. До определенного момента. Ему казалось, он не в силах выдержать очередную привязанность и неминуемое расставание. Он сублимировал свои чувства в книги и думал, что отлично с этим справляется, пока не встретил его, человека, из-за которого он теперь осознанно менял свой образ жизни, переезжая пусть и ненадолго, но в другой город, вставая по утрам и отправляясь на работу. Все это даже звучало странно.

- Смотрю, вы подружились? - вопрос, заданный знакомым голосом, вырвал его из мыслей. Он поднял взгляд и увидел Тимоти, стоящего поодаль и прикуривающего сигарету. Вокруг больше не было ни души.

- Ты о чем? - переспросил Арми на всякий случай.

- Я про Лиама. Вы как неразлучники все время проводите вместе, - Тимоти говорил, даже не глядя в его сторону, и в общем-то выглядел достаточно отчужденно. Только голос его выдавал.

- У него много вопросов по поводу роли, я просто его консультирую. На дружбу это похоже мало.

- Ну конечно, он же не имел удовольствия переживать эту роль в реальной жизни, - прозвучало язвительно.

- Тимоти… - начал было Арми, но тут же был прерван:

- После съемок ты тоже его консультируешь, чтобы он, как же правильно выразиться, хорошо вошел в роль? - Тимоти для выразительности даже взмахнул рукой с сигаретой в замысловатом жесте.

- Господи, о чем ты? Конечно нет! - Арми настолько возмутило такое предположение, что он не мог сначала даже найти слов, чтобы ответить. - Да я бы не стал. Как ты мог такое подумать?

- Ну мало ли, - пожал плечами Тимоти, - может, ты всем актерам решил провести тест-драйв.

Слова обожгли плетью, они были много хуже того взгляда, что застал его врасплох чуть раньше. Сердце внутри стучало, как заполошное, и казалось, вся кровь пульсировала сейчас в грудной клетке. Возмущение и негодование лишали возможности рассуждать здраво. Он прикрыл глаза, сосчитал до пяти в такт выдохам и, только чуть успокоившись, смог ответить.

- Не говори того, о чем ты ничего не знаешь, и самое главное не хочешь знать! - отрезал Арми. - Такая циничность… мне бы даже не пришло в голову.

- Но со мной же пришло, - возразил Тимоти, но уже не так дерзко.

- С тобой, если ты вдруг забыл, все было взаимно – не строй из себя жертву больше, чем того требуют обстоятельства, - Арми разозлился не на шутку, - и это было больше, чем просто секс.

Ответить Тимоти не дали звукооператоры, зашедшие в курилку. Они громко переговаривались и смеялись о чем-то своем. Момент был нарушен, а возможность продолжать диалог безвозвратно потеряна.

Тимоти подошел к урне, затушил сигарету и, взглянув на Арми исподлобья, пошел к выходу.

Да что же с ним так сложно! Он снова просто делает скоропостижные выводы и не хочет ничего слушать. Разве взрослые люди себя так ведут? Тимоти должен был его выслушать, а потом уже что-то решать, и Арми постарался бы принять любой его выбор. Он бы не стал к нему хоть как-то приближаться, если бы Тимоти сказал твердое «нет». Он же не маньяк. Он бы как-нибудь совладал с собой. А этот незакрытый вопрос мучил так же как подобные необоснованные выпады. Что это было вообще?..

Арми прикурил еще одну сигарету.

После того разговора по телефону, когда Арми понял, что Тимоти прочел сценарий, он приехал в Нью-Йорк примерно через неделю. Ему не оставалось ничего другого, потому что звонки и сообщения оставались без ответа. Он догадывался, что его номер добавили в черный список. Звонить с другого он не хотел, потому что… что могло остановить Тимоти бросить трубку, поняв, кто хочет с ним поговорить обманным путем? Ровным счетом ничего. А вот при личной встрече ему так просто от него не отмахнуться. Но это Арми так думал, Тимоти же оказался хитрее и предусмотрительнее. Он просто предупредил консьержа не пускать его к нему в квартиру, и как Арми не пытался прорваться, он слышал в ответ только:

- Я не могу пропустить вас дальше этого фойе, мистер Шаламе дал четкое распоряжение, - он твердил это как заведенный, практически не меняя формулировки.

Тогда Арми спросил:

- Он хотя бы дома?

Консьерж как-то замялся и, видимо сжалившись над ним, ответил:

- Нет, его нет дома.

- Я могу подождать его здесь?

- По этому вопросу не было распоряжений.

- Отлично, я могу расположиться на этом диване, Фрэнк?

Мужчина устало потер лоб: