Часть 2. Глава 1. (2/2)

Он снова осмотрел желто-красное буйство красок за окном и задвинул шторы. Сходить вечером в бар и пропустить пару стаканчиков было в общем-то неплохой идеей. Только лучше сделать это одному, без лишних ушей. С некоторых пор он опасался выпивать с кем-либо не вызывающим абсолютного доверия, потому что знал, что под алкоголем может сболтнуть лишнего. А Меган была самой неподходящей кандидатурой для того, чтобы услышать это лишнее.

После прогулки с Арчи и похода в магазин, он достал из не разобранных еще вещей то, что помялось меньше всего и, даже не взглянув на себя в зеркало, взял ключи и телефон и отправился в ближайший бар. Он надеялся, это поможет ему сгладить эффект от резкой смены обстановки и от проистекающего из этого стресса, и окончательно сбросить напряжение от целого дня за рулем.

Это десять лет назад они с Ником могли колесить сутки напролет, сменяя друг друга за рулем, а потом совершать набеги на местные бары, куролесить там до утра и чувствовать себя при этом нормально. Сейчас же однодневная дорога, казалось, отняла больше сил, чем хотелось бы, и ни на какие подвиги он точно не был способен. Выпить пару стаканов и, вернувшись, отрубиться без сновидений – это все, что ему хотелось.

Бар был небольшой, можно сказать, что маленький, от силы с десятью столиками. Когда он пришел сюда, одна большая компания, отмечавшая день рождения одного из ее участников, сдвинула столы слева, а справа еще несколько столов были заняты разномастными парами. Но любая компания даже та, к которой ты не относишься, создаёт впечатление, что ты не одинок в своем желании выпить, что ты не один на один с бутылкой с поводом или без.

Арми сидел за стойкой, прислушивался к общему шуму и делал неспешные глотки. Этот бар он приметил, когда шел из небольшого круглосуточного магазина с пакетами, набитыми самым необходимым. От нечего делать он рассматривал стену впереди себя, сплошь уставленную бутылками. Он пытался занять свои мысли: считал, сколько напитков он пробовал и пытался вспомнить их вкус. Не то, что это было очень занимательно, но в какой-то момент он увлекся и не заметил, как бармен прибавил звук на телевизоре, висящем под потолком над барной стойкой, на экране которого до этого крутились музыкальные клипы.

Новости шоу-бизнеса сменяли одна другую, и Арми даже не цеплял сознанием ни картинку, ни звук, но потом знакомое имя привлекло его внимание, и он навострил уши.

«Сегодня Тимоти Шаламе был замечен на благотворительном вечере в поддержку жертв домашнего насилия со своей девушкой, отношения с которой были подтверждены официальным представителем актера еще в начале лета. Папарацци засняли счастливую пару на выходе из здания галереи, где проходило мероприятие. По предварительным данным известно, что Тимоти пожертвовал крупную сумму фонду…»

Арми чертыхнулся и допил залпом все, что у него было в стакане.

Счастливую? Это вряд ли. Он знал, как выглядит счастливый Тимоти, и этот вид не имел ничего общего с тем напускным довольствием, что он видел сейчас на экране. Он улыбался и держал за талию свою девушку, на одном из снимков даже что-то говорил ей на ухо, но Арми был уверен, что все это фальшь. Не абсолютно, но внутренний голос подсказывал, что Тимоти теперь играет не только после слов «Камера. Мотор», но и в реальной жизни. На публике он разыгрывает из себя героя-любовника.

На душе стало гадко прямо как в первый раз, когда он увидел эту новость. Сначала он поверил, и это поразило Арми в самое сердце, разорвав его микромир на клочки, зародив внутри него такую черную, удушающую ревность, что потемнело в глазах. На миг его испугала мысль, что он мог бы в этом состоянии аффекта совершить реальное преступление. Но потом, он постарался взять себя в руки, вспомнив все, чему учила его доктор Купер. Ее ментальные практики помогали.

Позже, получше присмотревшись, он понял, что Тимоти зачем-то талантливо убеждает публику в своей гетеросексуальности и делает это так, что не придерёшься. Арми было интересно одно: знает ли его девушка о том, что она прикрытие и так же талантливо изображает восторг, или не знает и верит в чувства. Наивно было не знать и цинично было так всех обманывать – и то и то претило Арми и вызывало досаду. Он же сказал, что не будет обнародовать их связь, зачем все это? В преддверии съемок фильма с гомосексуальным мотивом? Или попросту он не поверил.

Он резко встал из-за стойки и быстрым шагом направился на выход – ему надо было срочно выкурить сигарету, а потом возможно вернуться обратно и спокойно выпить еще стаканчик.

Но тогда, когда он понял, что это скорее всего лжеотношения, лучше ему не стало. Стало только противнее. Тогда он уже начал думать, что не надо ему ничего объяснять, возвращать, о чем-то просить. Тимоти именно такой, каким он его представлял изначально – избалованный славой, идущий у нее на поводу, готовый на все ради нее. Совсем не тот, кто ему нужен. Но доводы рассудка это одно, а ноющее без ответа сердце совсем другое. Арми знал, что в глубине души осуждает его, но в то же время готов был сам пойти навстречу при малейшем намеке.

Возвращаться расхотелось. Выпивать тоже. Он расплатился за свой алкоголь по факту, поэтому мог без зазрения совести уйти не оборачиваясь. Он купил в ларьке с хот-догами холодной воды и осушил сразу половину бутылки. Ему все четче казалось, что он не готов играть в подобные игры и что он здесь только для того, чтобы сделать свою работу.

***

На роль Александра утвердили актера с Бродвея, неизвестного широкой публике, но, по словам представителей кинокомпании, талантливого. Арми прислали его кандидатуру еще в мае – он полистал портфолио, рассмотрел фотографии и, не раздумывая, дал добро. Здесь у него не было предпочтений и особых условий, он думал только о том, что Тимоти нужно будет изображать с ним любовь, и отыграть оба должны хорошо. В глубине души он надеялся, что просто отыграть. Он хотел, чтобы между его героями была химия, чтобы это было очевидно и понятно, но еще больше он этого боялся, потому что знал, что то, что он хочет увидеть, не берется из ниоткуда с ударом хлопушки. Оставалось уповать на их профессионализм, талант, и на атмосферу на съемочной площадке, а не на что-то другое вне ее. Но Тимоти так ревностно оберегал свою репутацию, что вряд ли будет беспечен. Арми уже понял, что в случае с ним он дал слабину и потом всеми силами старался показать, что это было ошибкой.

Лиам, так звали этого актера, был приятным, даже симпатичным молодым человеком. Но всю силу его природного обаяния Арми прочувствовал на себе, когда их познакомили в первый съёмочный день.

- Арми, знакомься, это Лиам Хейт, наш Александр, - представил его режиссер, - у него есть вопросы по поводу роли. Устроишь ему аудиенцию?

Арми пожал крепкую ладонь уверенного в себе человека и приветливо улыбнулся. Лиам улыбнулся в ответ, и в этот момент Арми подумал, почему этот актер еще не покорил все красные дорожки Голливуда. Его улыбка преображала его и так симпатичное лицо настолько, что сложно было отвести глаз, и хоть он был совершенно не во вкусе Арми, он нехотя признал, что за этой улыбкой можно пойти без лишних вопросов.

- Приятно познакомиться, - ответил актер, - Дэмьен прав, мне нужна ваша консультация.

- Давай на «ты», - тут же отозвался Арми, - я здесь именно для этого, поэтому назначай время, и я отвечу на все твои вопросы.

- Сейчас мы будем пробно снимать несколько сцен с Тимоти, поэтому можете начать прямо сейчас, а потом мы тебя позовем, - обратился режиссер к Лиаму, - кстати, а вот и наша главная звезда. Тимоти, дорогой, подойди сюда, я познакомлю тебя с нашим сценаристом!

Арми напряженно замер на месте. Он даже с силой сжал кулаки, но после, применив всю силу воли, разжал их. Он готовился к этой встрече, проигрывал ее в голове много раз, но на деле все оказалось куда эмоциональнее. Кровь шумела в ушах, заглушая все прочие звуки, поэтому он совершенно не услышал, как Тимоти подошел. Сначала в поле его зрения попали белые кеды, потом он посмотрел выше, пока не наткнулся на колючий взгляд и сжатые, казалось, до скрежета челюсти. Арми не знал наверняка, знает ли Тимоти о его участии в съемках, но сейчас понял, что для него это было сюрпризом.

- Тимоти, это Арми Хаммер, человек, придумавший все то безумие, которое мы попытаемся воплотить в реальность. Прости, Арми, - обратился он уже к нему, - твой сценарий отличный, хоть и отдает легким помешательством.

Арми попытался выдавить улыбку и на автомате протянул руку для приветствия. У мужчин же всегда так принято? Он был как в тумане и, если бы можно было забыть, как дышать, он бы забыл, а единственная мысль, которая держала его на поверхности, – никто не должен ни о чем догадаться.

У Тимоти не оставалось вариантов – они никак не должны выдавать себя. Он сжал ладонь Арми своей и тут же отдернул руку – это совсем не было похоже на их первое рукопожатие.

- Так что, если у тебя будут вопросы, ты всегда можешь к нему обратиться, - продолжал как ни в чем не бывало Дэмьен.

- У меня нет вопросов, - ответил Тимоти и впервые за все это время отвел взгляд от Арми, - через сколько мы начинаем?

- Иди гримируйся, а мы пока доработаем свет. Через тридцать минут начинаем.

Тимоти молча кивнул, развернулся на пятках и стремительным шагом направился в сторону туалетов – никак не гримерных. Арми успел немного осмотреться здесь, приехав заблаговременно.

- Не обращай внимания, - отозвался режиссер, - Тим хороший парень, просто в последнее время что-то не в духе.

- Бывает, - согласился Арми. Интересно, почему Тимоти не в духе, если он даже не знал, что Арми будет присутствовать на съемках. Или весь мир не крутится вокруг него, и у Тимоти что-то произошло?

- Тогда оставляю вас. Лиам, будь готов, когда тебя позовут, - обратился Дэмьен к актеру, который все это время ни проронил ни звука, – Арми как будто забыл о его существовании.

Шазелль оставил их, и Арми пришел в себя:

- Давай через пять минут в зоне отдыха?

- Окей. Взять тебе кофе?

- Да, просто черный.

Дождавшись, когда Лиам направится туда, куда он его отправил, Арми осторожно оглянулся и, поняв, что никому до него нет дела, а вокруг стоит рабочая суета, прямой наводкой отправился в нужную ему сторону.

Тимоти стоял, опершись о раковину и опустив голову вниз. Арми подошел к соседней и включил воду, для вида сунув под струю холодной воды руки – он ждал, когда какой-то работник доделает свои дела и выйдет из помещения.

- Что ты здесь делаешь? - с расстановкой медленно спросил Тимоти, опередив его, когда за ничего не подозревающим мужчиной закрылась дверь.

- То же, что и ты, работаю, - постаравшись придать голосу максимальное спокойствие, ответил Арми.

- Твоя работа выполнена, сценарий давно написан. Так что ты здесь делаешь?

- Мне предложили быть консультантом и помощником режиссёра – я решил не отказываться.

- И это истинная причина? - спросил Тимоти, повернувшись наконец к нему и подняв голову. Арми вцепился в его лицо взглядом, силясь разглядеть знакомые черты. Тот Тимоти, которого он знал, тепло ему улыбался, в его глазах была бесконечность, затягивающая в себя; сегодняшний Тимоти явно злился и был раздражен – других эмоций Арми не мог разглядеть.

- Причин несколько, - проговорил Арми медленно, он словно заблудившийся солдат ногой пытался прощупать минное поле, через которое ему нужно было пройти, - я не мог упустить такую возможность.

- Какую? Что тебя держит здесь, Арми? Почему ты не оставишь меня в покое, не вернёшься к своей размеренной жизни, а? – в его голосе слышался вызов.

- Ты.

- Что я?

- Ты держишь меня здесь, - Арми решил идти ва-банк.

- Я тебя не держу. Нас больше ничего не связывает.

- Держишь тем, что так и не дал мне ничего объяснить.

- Мне не нужны твои объяснения. Не нужны, я разве не говорил тебе?

Тимоти как маленький ребенок, заткнув уши, каждый раз убегал от Арми. То же он делал и теперь.

- Говорил, и да, я тебя услышал с первого раза. Но это нужно мне – объясниться. Я не могу оставить этот вопрос открытым и спокойно дальше жить.

- Господи, что за бред! И из-за этого ты переехал в город, который ненавидишь?

«Я не могу ненавидеть этот город. Как я могу его ненавидеть, если в нем живешь ты, если ты его любишь», - подумал Арми.

- Я не ненавижу Нью-Йорк. Тимоти, давай поговорим? Спокойно, без лишних эмоций и ненужных ушей. Пожалуйста.

- Нет, - упало как тяжелый камень, также быстро и без вариантов вниз.

- Хорошо, можно с эмоциями.

- Ты издеваешься? - фыркнул Тимоти. - Ладно, мне пора гримироваться. Этот диалог ни о чем. Но если кто-то узнает…

- Если ты не будешь скрипеть зубами в моем присутствии и метать молнии глазами, то никто ни о чем не узнает, - попытался успокоить его Арми.

- Я возьму себя в руки и буду тебе мило улыбаться, - на этих словах он выдавил фальшивейшую улыбку на свете, наглядно продемонстрировав свои намерения.

- Не обязательно, если ты этого не хочешь.

- Да пошел ты, - выплюнул Тимоти и хлопнул дверью так громко, как только мог, наглядно продемонстрировав, как умеет брать себя в руки.

Арми вздохнул. Он снова включил воду и, намочив руки, провел мокрыми ладонями по своему лицу. Потом еще и еще, и опустил рычажок крана. Хочет Тимоти видимого безразличия, значит, его он и получит, – в этом Арми точно нет равных. Он в общем-то к этому и готовился, только вот при виде него внутри что-то дрогнуло, а неравнодушная реакция дала крупицу надежды. Глупо.