Глава 7 (1/2)
Утро ворвалось в сознание Тимоти настойчивыми прикосновениями к спине: по плечам, лопаткам, потом ниже к пояснице.
- Эй, соня, просыпайся, - ласковый шепот опалил ухо, и Тимоти сладко потянулся. - А то проспим все достопримечательности.
- Доброе утро.
Вчера они еще какое-то время сидели на веранде, а потом долго целовались уже лежа в кровати. Поэтому он даже представления не имел, во сколько они уснули, как и не мог предположить, сколько времени сейчас. Но, прислушавшись к организму, он понял, что в общем-то выспался.
- Доброе, - отозвался Арми.
Прикосновения рук сменились на губы, посылающие волны удовольствия по еще максимально расслабленному телу. Тимоти нежился в этих приятных ощущениях, пока Арми не добрался до самого низа спины. Тогда он все-таки сказал:
- Если мы сделаем это еще раз, я не смогу сесть на твой мотоцикл, а мне очень хочется.
Арми усмехнулся:
- У меня есть идея получше.
То, что его идея будет заключаться в том, что Тимоти окажется на нем сверху, только уже не в районе паха, как вчера вечером, а на лице, предположить было сложно, но Тим не возражал. Он плавно двигал бедрами, входя в податливо открытый рот лежащего на спине мужчины, и не мог оторвать от этого зрелища глаз. Арми сам предложил трахнуть его в рот, и только от одной формулировки у Тимоти потемнело в глазах. Это был чертов аттракцион, не меньше. Он еле сдерживал себя, чтобы не начать двигаться быстрее и глубже, буквально терял последние крохи самообладания, не зная, каковы возможности Арми и как он отнесется к его срыву. Но возможности были велики, а точнее глубоки. Мужчина сам надавил на его бедра, заставив протиснуться в самое горло, и от того, как сжало головку, Тимоти не смог сдержать стона. На этом моменте самоконтроль практически покинул его. Он бы вообще не вытаскивал член, но Арми нужно было дышать, поэтому несколько глубоких толчков он перемежал с более поверхностными.
Удовольствие яркими вспышками прошивало насквозь его тело, а сознание окончательно сделало ему ручкой, когда он сквозь мутную пелену наслаждения увидел, как Арми сам доводит себя до оргазма, яростно двигая напряженным кулаком. От мысли, что он так возбудился и готов кончить от того, как Тимоти двигается в его горле, его собственное возбуждение буквально кинуло к краю.
- Арми, я… - не успел он закончить фразу, на которой хотел выйти и закончить с помощью руки, как почувствовал ладонь на своих ягодицах, которая вернула его обратно. Это стало последней каплей. Он кончил глубоко в горло Арми под свой собственный оглушающий стон. От пережитого оргазма его ноги задрожали, и он упал на кровать рядом.
Такого еще никто для него не делал, такого никто не позволял. Это было за гранью добра и зла, и всех плотских утех, что он имел удовольствие пробовать. От этого его грудь затопило таким щемящим чувством благодарности и восторга, что он, не зная, как выразить свои эмоции иначе, приподнялся и впился в покрасневшие, влажные губы мужчины. В эту секунду ему было плевать на все: что они не чистили зубы после сна, что он только что кончил в этот самый рот. Имело значение только то, что только что произошло и что он от этого чувствовал.
Арми ответил ему с энтузиазмом и буквально через несколько секунд простонал в поцелуе. Тимоти поцеловал его в щеку, освободив губы и давая отдышаться, ближе к уху и уткнулся лицом в матрас рядом с его головой.
- Я готов признать главной достопримечательностью этого города твою постель, - сказал он некоторое время спустя.
Арми засмеялся, чмокнул его в плечо и встал.
- И все же я хочу показать тебе и другие.
***
После завтрака Арми ушел в кабинет со словами, что ему нужно ответить на несколько важных писем и что это не займет много времени, оставив при этом дверь в свою рабочую комнату открытой. Помаявшись некоторое время без дела, Тимоти поставил пустую кружку из-под кофе в раковину и, присев возле лежащего на своем месте Арчи, потрепал его между ушей и спросил:
- Как думаешь, он не будет против, если я загляну к нему?
В ответ пес флегматично посмотрел на него, приподняв свои пушистые собачьи брови, и вяло махнул хвостом пару раз.
Тимоти встал, отряхнул руки и решительно направился следом. Он не планировал мешать, лишь рассмотреть его рабочую комнату получше. Другого момента удобнее, чем этот, он пока не видел.
Стараясь не шуметь, он аккуратно прошел по коридору, заглянул, увидел Арми за столом перед ноутбуком и вошел внутрь. Здесь, как и в гостиной, были панорамные окна, и яркий дневной свет освещал пространство лучше любой подсветки, а белые стены отражали его, визуально увеличивая площадь. Темно коричневая мебель контрастно выделялась на светлом фоне и уравновешивала визуальный эффект. Помимо рабочего стола, стоящего боком к окну, здесь был небольшой диван и журнальный стол, полностью покрытый распечатанными листами с плотным полотном текста. Подойдя ближе, Тимоти заметил, что почти все листы имеют рукописные правки. Чувство такта не позволило ему задержаться у этой выкладки дольше, и он отвернулся. Его внимание предсказуемо привлек огромный стеллаж, тянущийся от окна вплоть до другой стены, доверху забитый книгами. Он, все также стараясь не издавать лишних звуков, подошел ближе и принялся рассматривать разнообразные корешки на полках.
На самом деле его единственной целью было увидеть знакомую фамилию на нескольких из них, поэтому его сознание слабо цеплялось за все прочитанные имена, не имеющие ничего общество с фамилией Хаммер. Он упрямо просматривал полку за полкой, быстро скользя взглядом по аккуратно расставленным книгам. Для просмотра самых верхних пришлось отойти чуть дальше, благо на остроту зрения он никогда не жаловался, для просмотра нижних он присел на корточки. Увлекшись поисками, он вздрогнул от голоса рядом:
- Я закончил.
Тимоти перевел взгляд на возвышающегося сбоку от него мужчину и резко встал. Он почувствовал себя застигнутым врасплох, хотя ничего предосудительного не делал. Окинув стеллаж взглядом еще раз, он все-таки спросил:
- Почему я не вижу твоего имени ни на одной из них?
- Потому что я публикуюсь под псевдонимом.
- Ты не говорил, - несколько удивленно произнес Тимоти и подошёл к мужчине ближе, когда тот поманил его и указал рукой на одну из полок.
- Да, мой отец был против, чтобы славная фамилия Хаммеров стояла в авторстве «бульварного чтива», - последние слова он произнес не своим голосом, явно подражая чужому тембру, - я не стал спорить и скандалить, мне в общем-то было все равно, я просто выбрал псевдоним и под ним печатаюсь.
Тимоти прочитал Эдвард Эвери на корешках книг, на которые указывал Арми.
Он не знал, как реагировать на услышанное. В его понимание мира это не укладывалось, и он явственно представил, как должно быть неприятно слышать подобное от родного отца. Он тут же подумал, как бы ему разбило сердце, если бы его собственный сказал: «Снимайся, если хочешь, но чтобы Шаламе в титрах не значилось». Тимоти поморщился и решил не развивать - вряд ли его сочувствия и охи нужны Арми.
- Подаришь одну с автографом? - спросил он, постаравшись придать голосу больше беззаботности, хотя на душе скребли кошки.
- Без проблем. Выбирай любую, - поддержал его Арми. Видимо ему тоже не хотелось муссировать эту тему.
- Давай на твой вкус, я же не знаком с твоим творчеством.
Арми задумался ненадолго, потом вытащил одну из стройного ряда и отошел к письменному столу. Тимоти услышал, как затрещал переплет новой книги и как ручка начала скользить по бумаге. Арми написал несколько слов и поставил размашистую подпись. Вернулся к Тимоти он со словами:
- Пообещай, что прочтешь дома. Не сейчас.
Тим кивнул, протянул руку, чтобы взять книгу, но Арми не спешил отдавать. У него был вид словно он хочет что-то сказать, но отчего-то медлит. Его губы были приоткрыты, а глаза смотрели прямо, не моргая. Тимоти вопросительно поднял брови, держа книгу с другого конца. Мужчина еще какое-то время смотрел ему прямо в глаза, и Тимоти видел в его взгляде сомнение, смешанное с озабоченностью и приправленное ноткой горечи, хотя насчет последнего он не был на сто процентов уверен, но потом Арми резко отвернулся и отпустил наконец книгу.
- Поехали, а то времени уже много.
Тимоти не стал настаивать и что-то спрашивать, решив, что раз Арми промолчал, значит так оно и должно быть.
Через пару минут он уже об этом забыл, а вот история про псевдоним еще долго не выходила из его мыслей. Она оставила дурное послевкусие, словно он вдохнул что-то настолько неприятное, что мерзкий запах въелся в слизистую и осел на языке мнимым вкусом.
***
Скорость на двух колёсах ощущалась совсем по-другому. И хоть на Тимоти был надет шлем, а его торс был надежно скрыт широкими плечами Арми, за которого он держался, он все равно чувствовал все в мельчайших деталях: ветер, обдувающий бока и приклеивающий к ним лёгкую куртку намертво, мощь двигателя мотоцикла, несущего их вперед по магистрали, шум дороги, как лучший саундтрек к происходящему. Поначалу лишь слабо щекочущее чувство в животе переросло в эйфорию каких-то просто чудовищных масштабов, и от полноты ощущений хотелось то ли кричать, то ли умереть на месте.
Тимоти катался на мопеде по Парижу, сидя позади приятеля Полин, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. Тогда дух захватывало скорее от видов города, сейчас же от скорости и от человека, который уверенно ей управлял. Он покрепче вцепился в Арми, чуть сместив захват и снова ощутив под пальцами прохладу его кожаной куртки.
Сам Тимоти никогда не садился за руль мотоциклов или чего-то подобного, по крайней мере на суше. Его никогда не тянуло, но побыть пассажиром он был не против.
Они ехали в центр после экскурсии по плантации Бун-холл, которую Арми ему устроил лично.
- Останови меня, если тебе станет скучно, - сказал он, как только они прошли на территорию.
Они неспешно брели по дубовой аллее, возраст которой перевалил за четверть века. С причудливых по форме веток, сплетённых наверху аркой, свисал испанский мох, придавая этому месту поистине мистический и старинный вид. В воздухе осязаемо чувствовалась прохлада и влага, и сама атмосфера заставляла задумываться об истории множества судеб людей, так же прогуливающихся по аллее в разные времена.
Арми рассказывал про первых хозяев-основателей, чьей фамилией и была названа плантация, про вереницу следующих владельцев, то продающих, то проигрывающих в карты плодородные земли. Про особняк, отстроенный только в начале двадцатого века на месте деревянного дома. Про кирпичный завод, располагающийся на территории и обеспечивавший материалом для строительства почти всю историческую часть города. Про жилища рабов и условия их содержания, про то, что несмотря на исход войны многие из них так и не двинулись с места, оставшись здесь жить.
- Если твои книги перестанут продаваться или наступит творческий кризис, ты можешь устроиться сюда экскурсоводом, - пошутил Тимоти, воспользовавшись паузой.
- Я писал для них брошюры и краткую выжимку истории для сайта, - ответил Арми, - это очень популярное туристическое место.