Глава 3 (1/2)
Утро понедельника началось со звонка фитнес-тренеру. Тимоти это планировал – пора было возвращаться в форму. Тело буквально требовало физической нагрузки, особенно после вчерашнего. Невыпущенная энергия рвалась наружу. И хотя разрядки он все-таки достиг, это не шло ни в какое сравнение с полноценным сексом. Давно он так не обламывался, наверное, со времен студенчества, и сейчас находился в замешательстве.
Обычно он не получал отказы. Он выбирал партнеров, которые сами проявляли инициативу или явно выражали свое согласие, и у него не было никаких проблем. Как и не было проблем с сексом на втором свидании. Неужели Арми настолько старомоден, что считает это чем-то неправильным? Они же взрослые люди, они явно испытывают влечение, так почему же он сказал, что они торопятся. Да и какой смысл медлить, если он через пять дней уезжает в Чарлстон, и возможно они вообще больше не увидятся. И после вчерашнего Тимоти только убедился, что не продвинулся в понимании Арми ни на шаг.
Как вести себя дальше?
И будет ли оно это дальше?
Он уже ни в чем не был уверен и решил дождаться какого-то знака от Арми, а не торопиться со своей инициативой, которая, как показала практика, ни к чему его не привела, кроме разожженного желания и дальнейшего неудовлетворения.
В начале занятия Скот сразу сказал, что тренировка будет легкой в первую очередь из-за длительного перерыва, и сам Тимоти понимал, что и употребление алкоголя вчера и позавчера не надо сбрасывать со счетов. Но в итоге увлёкся, и инструктор только и делал, что притормаживал его. Ему нужно было скинуть эмоциональное напряжение, и напряжение в мышцах было лучшим лекарством. И когда после всех физических упражнений он тяжело откинулся на мат, понял, что ему полегчало. По крайней мере мысли о личном отступили, и он лишь отупело думал о боли в мышцах. Как же ему этого не хватало. Тимоти никогда не стремился к большой мышечной массе, ему это в силу комплекции и не светило, но тонус в теле после занятий спортом был необходим. Он чувствовал себя легче и лучше после таких нагрузок. Правда не сразу. Но вот после того, как отдышится и сходит в душ вполне.
- В четверг повторим, - сказал он Скоту, когда смог хоть немного перевести дыхание.
- Мне кажется, ты перестарался, - ответил тот, складывая снаряды на свои места.
- Ничего, мне это было нужно.
- Иди прими контрастный душ, полегчает.
Тимоти согласно кивнул и прикрыл глаза – ему бы сейчас в ванну со льдом.
Но после душа ему и правда стало легче. Тяжесть из мышц ушла, и осталась приятная ломота. Он смотрелся в большое зеркало в раздевалке, критично изучая себя, и вытирал намоченные концы волос полотенцем, когда зазвонил его телефон. На дисплее высветилось «Арми Хаммер», и он с интересом ответил.
- Привет, Тимоти, - услышал он уже знакомый голос, - не отвлекаю?
- Привет. Нет.
- Я хотел извиниться за вчерашнее. Я подумал, что мой быстрый уход мог тебя задеть или обидеть. Я не хотел бы, чтобы ты думал, что что-то не так или дело в тебе. Скорее дело во мне, - Арми сделал паузу, а Тимоти, покусывая нижнюю губу, ждал, что же он скажет еще, - в общем мне жаль, если я своим поступком вызвал у тебя какие-то негативные эмоции, если это так.
Заложенная в Тимоти вежливость чуть не ответила за него, что все нормально и Арми не о чем беспокоиться, но голос разума взял верх, и он сказал правду:
- Хорошо, что ты позвонил, а то я уже начал сомневаться по поводу матча в среду.
- Если ты не успел окончательно передумать, то я с удовольствием пойду туда с тобой.
- Нет, не успел. Я свяжусь с тобой, когда определюсь с билетами.
Повисла пауза в разговоре, которую нарушил Арми:
- Хорошо, тогда буду ждать твоего звонка. И, Тимоти… мне очень понравился вчерашний вечер.
- Мне тоже, - не стал он кривить душой.
Отключив связь, он думал о том, зачем ему нужны проблемы с чужими заморочками. Он молод, красив, известен – он может получить практически любого или любую с минимальными затратами времени и нервов. Так зачем же ему нужен этот мужчина, с которым он познакомился всего пару дней назад и который даже не живет в Нью-Йорке? Который либо не разобрался в себе, либо в своем отношении к нему самому. Зачем Тимоти усложнять свою жизнь?..
Но слова извинения и признание в том, что Арми вчера было хорошо, приятным облаком окутали его мысли и оттеснили на задний план весь скептицизм. Ему самому тоже вчера было хорошо, ему тоже очень понравился вчерашний вечер, если не брать во внимание его окончание. И мысли о том, что могло быть еще лучше, рождали в нем сладкое, тягучее предвкушение. Все-таки он действительно соскучился по мужской любви и в руках Арми он ощутил это особенно отчетливо. Определенно стоило дать этим рукам еще один шанс.
На Тимоти вдруг нахлынули воспоминания. Когда ему было девятнадцать и о большом кино он еще только мечтал, он неожиданно прошел кастинг на роль в одном набирающем популярность сериале. А вся неожиданность заключалась в том, что режиссёру был нужен профессиональный танцор, умеющий играть, или актер, способный этот профессионализм изобразить, и так как Тимоти подошел по типажу, его утвердили. Все бы ничего, ведь Тимоти любил танцевать и главное умел неплохо это делать, но танец нужен был классический, а с ним он был знаком только в теории, обычно отдавая предпочтение уличным и свободным стилям. Ему пришлось брать уроки, чтобы хоть немного поставить руки, осанку, выучить позиции и понять саму суть и философию этого танца.
Рикардо – хореограф, которого нашла студия, учился академическому танцу в Италии и владел им в совершенстве. Он был старше Тимоти лет на пять-шесть и входил в труппу Нью-Йоркской балетной школы. Они быстро нашли общий язык, и их занятия проходили в непринужденной атмосфере, но ровно до того момента, как Тимоти осознал, что его тело слишком отзывчиво реагирует на прикосновения Рикардо. Когда он расправлял его плечи, ставил руки, касался лица, приподнимая подбородок, когда удерживал его бедра на месте, чтобы они не шли за ногами – в каждый из этих моментов что-то такое овладевало им, что он готов был следовать за этими руками хоть на край света. Хореограф объяснял ему систему движений руками, ногами, корпусом, головой, принципы выворотов и необходимость выполнять все с геометрической ясностью, а Тимоти делал все, чтобы лишний раз почувствовать его прикосновения.
Рикардо стал его первым мужчиной, и он помнил его до сих пор. Тим был юн, открыт для экспериментов, не имел больших предрассудков, поэтому свое иррациональное желание отдаваться сильным рукам поначалу воспринял достаточно легко. Хотя потом думал, что это был просто новый опыт, что это не войдет в его жизнь на постоянной основе, что это было не что иное как влияние момента, но с тех пор это желание преследовало его и, как бы он иногда не пытался его заглушить, все равно прорывалось наружу. Особенно сильно оно ощущалось, если он встречал правильного мужчину, от внимания которого все поначалу замирало внутри, а при должном внимании рвалось навстречу. Это случалось не часто, но он чувствовал это почти сразу. И сейчас его тело кричало, что Арми именно тот, а вот разум, наоборот, просил не обольщаться.
Выйдя из здания, где находился закрытый спортзал, он набрал своего менеджера в консьерж-службе. Он знал, что они сотрудничают с большинством организаторов и площадок по проведению культурно-массовых и любых зрелищных мероприятий. На любое событие, концерт, игру вип-персонам можно было попасть, не планируя поход заблаговременно, билеты на любой вкус всегда были зарезервированы. И действительно, не успел он пройти и милю по Парк-авеню, как ему на е-мэйл пришло письмо с двумя электронными билетами. Но вместе с этим благом, что являлось плодом его популярности, он тут же встретился с другой стороной медали – его, несмотря на надвинутую на глаза кепку и высоко поднятый воротник куртки, узнала поклонница и попросила совместное фото. Хотя стоит признать, для Тимоти такое внимание никогда не было в тягость, наоборот – он с энтузиазмом общался со своими поклонниками, всегда ставя себя на их место и вспоминая, как сам фанател от разных знаменитостей и как дрожали его коленки, если он узнавал кого-то на улицах, и как ему было бы неприятно, если бы он, набравшись храбрости подошел, а ему отказали. Нет, должно произойти что-то исключительное, чтобы он отказал кому-то из поклонников.