1. (2/2)

— Переводил древние рукописи.

Между ними повисает молчание. Ханджи явно думает о чем-то, глядя в сторону, а Аккерман прожигает ее нетерпеливым взглядом.

— Мистер Аккерман, — снова разрезает она тишину и брюнет слушает, скрипя зубами. — Вас подставили грубо и жестоко, но доказать это невозможно. Все улики против вас.

Леви слышит то, что не ожидал. Он откидывается назад, хмуря брови и сжимает ладони в кулаки. Кому вообще какое дело до того, виновен он или нет в том, что сделал? После найденных улик никто не стал тратить на дальнейшие разбирательства время.

— Теракт в вашем университете явно устроили не вы. Вас подставили, вы нажили себе отличного врага, — усмехнулась она и омега рыкнул, не желая больше слушать.

— К чему это все? — Аккерман злится от непонимания, от ситуации в общем.

— У вас есть шанс все исправить.

И весь гнев сходит на нет. Ривай смотрит и, проигрывая эти слова в своей голове снова и снова вздрагивает. Неужели это реально? И прежде чем он успевает задать вопрос, на него отвечают:

— Если вернётесь живым, то ваше обвинение снимут. Вы сможете дальше заниматься любимым делом, даже помогать мне. Мне бы хотелось сотрудничать с таким человеком, как вы.

— Если выживу? Что это значит? Вы собрались ставить на мне опыты?

— Не совсем, — тянет ученая и Леви хмурится. — В это тяжело поверить, но прямо сейчас вы находитесь в экспериментальной машине №1053 в полетах во времени.

И снова между ними повисает тишина. Только на этот раз режет ее Ривай — басистым смехом. Он смеётся до тех пор, думая что над ним издеваются, пока не понимает — улыбка с лица стоящей впереди женщины пропала, уступив место серьезному выражению лица. И тогда он понимает:

— Это не шутка, — омега не спрашивает, но Ханджи кивает, заставляя Ривая обомлеть. Черт возьми, такое уже существует?

— В течении двадцати пяти лет я работала над ней, и эта малышка та, которая смогла переместить во времени множество животных и вернуть их обратно. Но, к сожалению, животные не могут рассказать о своих ощущениях и об увиденном. А человек может.

— Почему я? — быстро смекнув что к чему и что он первый человек, сидящий внутри этого аппарата, Леви начинает истерично оглядываться. — Я пригововорен к пожизненному, а не к смертной казни, — тут же он предпринимает попытки выбраться, пытаясь встать с удерживающего его кресла.

— Я уже сказала, почему. У вас есть шанс исправить все. Вы человек, приговоренный пожизненно, государству не жалко жертвовать на благо науки тех, кто устроил теракт и погубил тысячи студентов.

— Ну спасибо.

— К тому же вы знаете древний язык. Хотя бы азы, я думаю, помните.

— Вы хотите отправить меня в древность?

— Именно.

— А не боитесь надорвать ход истории?

— Постарайтесь действовать скрытно. В случае чего вы знаете древний язык и сможете выдать себя просто за..более развитого отшельника.

— Что за бред..

— Впрочем вы не имеете права отказаться, — произносит шатенка и вынимает из кармана странный электронный браслет, подходя к мужчине и цепляя тот на его запястье. — Не потеряйте. Иначе не вернётесь.

— Подождите..это ведь, черт возьми опасно!— Аккерман дёргается, вновь пытаясь встать, но безрезультатно. — Снимите эти блядские ремни!

— Не забудьте свой рюкзак, мистер Аккерман. В нем есть вещи первой необходимости. По возвращению, если оно конечно случится, ждём от вас подробный отчёт, — поднимая с пола рюкзак женщина ставит его на колени омеге, который все ещё брыкается и старается освободится. После она покидает небольшое помещение и двери за ней автоматически закрываются. Леви остаётся один.

— Сука, вернись сюда, гребанная стерва! — брюнет кричит, рычит и злится от собственной беспомощности, пока не замирает.

По полупрозрачным проводам начинает течь нечто голубоватого оттенка. Оно быстро заполняет каждый провод и через некоторое время комната превращается из белого помещения в клетку из голубых прутьев. Вокруг все начинает шуметь, вертеться, и сверху расходятся искры тока, опуская на мужчину неизвестный аппарат, напоминающий железную капсулу. И пока в панике пытается докричаться до кого-либо, то становиться сложно дышать — в комнате словно бы пропадает весь воздух, а капсула опускается все ниже и вокруг становится темно.

Последнее, что помнит Ривай, это острую боль во всем теле и собственный крик, разрезающий шум вокруг.