Глава 1. Часть 2 (1/2)
Если так разобраться, попытаться вспомнить, что произошло в этот день, и оценить случившееся, то, пожалуй, свадьба Камиямы Дженико стала самым кровавым событием за последний месяц. И самым незабываемым…
Церковь святого Георгия* была скромной обителью для верующих. Сад, который пышно разросся вокруг храма, источал такие дурманящие запахи, что кружилась голова. Камияма Дженико вышла из автомобиля, опираясь на руку подоспевшего к ней Такемичи, и тот, вдруг опасливо оглянувшись по сторонам, шепнул ей: «Ничего не бойся». Джени только кивнула, уверенная, что он тревожится из-за этого внезапного бракосочетания. И тут же она была передана в руки отцу.
— Моя дорогая, будь сильной, — пробормотал папа, сжав ее пальцы, когда повел вверх по высоким ступеням.
Двустворчатые тяжелые двери распахнулись перед ними с тоскливым скрипом, и несмотря на то, что день был солнечный и теплый, на душе Джени заскребли кошки. Она ступила в прохладную тень храма, отец позволил позаботиться о дочери своей супруге, и Айко принялась лихорадочно поправлять ее платье. Она покосилась на вторые прикрытые двери, у которых их дожидался Хироши, и подняла глаза на дочь.
— Дженико, я прошу тебя, если он станет причинять тебе боль, сразу сообщи нам, хорошо? — пролепетала Айко, донельзя бледная и напряженная.
— Хорошо, мама, — улыбнулась девушка ласково, затем обняла мать и двинулась к папе, тот подал ей руку, и когда двери распахнулись, Джени успела поймать взгляд Наруками. Та ободряюще улыбнулась. Стало теплее на сердце.
В груди грохотало, когда Дженико с отцом приближалась к алтарю, а ноги все больше делались тяжелыми. Странное предчувствие, паника, страх — это все захватило девушку с головой, и она едва дошла до высокого мужчины в темном костюме. Однако встретившись взглядом со священником, девушка облегченно выдохнула. Это был отец Томас — англичанин, у которого она исповедовалась в детстве. Повзрослев Джени, крещенная в католическую веру, стала реже посещать храм, так что сейчас была счастлива увидеть его и даже испытывала некоторую неловкость перед ним за то, что бросила ходить в церковь.
По традиции, как учила ее мать, девушка, прежде чем встать на одну ступень с будущим супругом (в буквальном и переносном смысле), должна была поклониться его людям в знак уважения, и своим — в знак благодарности за то, что воспитали ее. Так Дженико и сделала. Она повернулась к гостям, скользнула по толпе взглядом, заметила из «Бонтен» только Такемичи — никто больше так и не приехал — тяжело сглотнула и низко поклонилась. Затем она, все еще страшно волнуясь, обернулась к Ханме и поклонилась ему. Только после этого он подал ей руку. Девушка вцепилась в длинные пальцы мужчины своими ледяными, встала рядом с ним и осмелилась, наконец, взглянуть на него. Но он уже смотрел на священника. Голова кружилась, в горле пересохло, но по мере того как говорил падре, состояние девушки улучшалось. И вот она даже вполне счастлива, горда собой, ведь ей всего двадцать три года, а она уже объединила два сильных мафиозных клана. Не это ли то, чего она так сильно хотела?..
Все рухнуло в один миг, будто карточный домик. Едва Дженико успела опомниться, едва они с Ханмой дали друг другу сухие ничего не значащие клятвы и обменялись кольцами, как вдруг, словно по чьей-то команде, в храм ворвались люди в красных плащах с надписями на спинах. Поднялся страшный крик и визг. Женщины были в ужасе. Мужчины, не до конца понимая, что случилось, пытались сделать хоть что-то, но это было бесполезно. Заточенные внутри храма, как будто их нарочно согнали сюда на верную гибель, люди перед лицом смерти кричали и бросались кто куда.
Безумцы, прервавшие свадьбу, принялись рубить катанами налево-направо, без разбору убивая всех, кого видели на своем пути. Камияма, которую собой прикрыла помощница, первые несколько секунд тоже не понимала, что происходит, но потом резко вздрогнула. В лицо внезапно что-то брызнуло, и она увидела, как Иоки медленно упала на колени, а после и вовсе рухнула к ее ногам. Перед Джени стоял незнакомец, который смотрел на нее налитыми кровью глазами и скалился как дикий зверь. Онемев от ужаса, полностью погрузившись в хаос, что царил вокруг, Камияма опустила глаза на свои руки, а затем и к платью. Подол был смочен в крови, как и фата. Девушка присела, роняя букетик, потрепала Наруками по плечу, но та больше не отзывалась. Она была мертва. Дженико успела заметить, с какой легкостью Ханма ударил незнакомца ногой в грудь, отталкивая подальше, а после ощутила его сильную хватку на плече. Испугавшись, Камияма вскинула глаза, в ушах гудело, она не понимала, что он ей говорит. Ханма рычал ей в лицо, в то время как его люди избавлялись от ворвавшихся в церковь убийц.
— Мама? — позвала Джени, принявшись озираться по сторонам, и на четвереньках, разъезжаясь на крови, поползла по ступеням вниз. Ханма больше не удерживал ее. — Мама… Папа… — звала девушка, ничего толком не видя, потому что перед ней топтались мужчины в тяжелых ботинках, едва не наступая ей на руки. — Мама! — в конце концов, усевшись посреди храма, прокричала Дженико.
— Не верещи, — услышала она над головой, вновь больно дернули за плечо и подняли на ноги. — Пошевеливайся, — скомандовал Шуджи, внимательно глядя по сторонам, и вывел ее на крыльцо.
— Подождите, господин! — задергалась Камияма. — Нет! Там мои родители! Подождите!
— Заткнись и садись в машину, — раздраженно рявкнул Ханма, подталкивая ее к дороге, а навстречу им уже бежала охрана.
— Но мои родители! — снова попыталась вырваться девушка, и тут же Ханма встряхнул ее и, наклонившись, уставился в глаза своими абсолютно пустыми, чтобы прямо заявить:
— Они мертвы. Теперь ты знаешь об этом, вот и поезжай домой. Я буду вечером, — и буквально швырнул ее как куклу в руки одному из своих людей.
Сам же развернулся и поспешил обратно в церковь, за дверью которой творился ужас. Дженико, одеревенев, стояла на месте, сжатая чужими руками, а потом вдруг обмякла и поползла вниз. Легкие сдавило. Тело стало чужим. Она повисла на чьем-то плече, этот кто-то закинул ее на себя и понес к машине. Грубовато бросив девушку на заднее сиденье, мужчина сел рядом и дал команду:
— Погнали, живо!
Камияма молчала, не мигая глядела прямо перед собой, а потом повернулась к незнакомцу. Он, зажав во рту резинку для волос, быстро и ловко собрал свои черные кудри в хвост и зыркнул на нее враждебным взглядом.
— Только не ной, ладно? — проговорил он хриплым баритоном, и тот, который сидел за рулем, сказал:
— Не груби ей, Баджи, Ханма тебя накажет.
— Какие все нежные, — закатил глаза этот черноволосый и представился:
— Баджи Кейске к твоим услугам, госпожа, но не зарывайся. Я не прислуга.
Джени все молчала, глотая тяжелый ком, и не принимала реальность. Пока Ханма не скажет точно, не докажет ей, что родители мертвы, она ни за что не поверит в это. Наверное, поэтому она терпеливо сидела на месте, вся перемазанная кровью, и тихо безропотно плакала, потому что Наруками теперь не было. Они убили ее хорошую подругу, самую лучшую из всех, кого Джени знала.
— Тц, — недовольно поджал губы Баджи, швырнул на колени девушки носовой платок и буркнул: — Девчонка.
— Я… они умерли… — попыталась выдавить она, но лишь наткнулась на свирепый взгляд светло-карих глаз.
Умолкла вновь. Молчала и тогда, когда оказалась в квартире Ханмы на самом верхнем этаже высотки. Дженико молчала и после того как осталась одна. Только Кейске сообщил, что за дверью охрана, мол, не бойся, и ушел. Джени стояла посреди гостиной, с ума сходя от неизвестности и страха. Все случилось слишком стремительно и неожиданно. Это было так страшно, что до сих пор у нее колотились руки, а сердце тяжело билось о ребра. Джени так и не сняла платье, расхаживала в нем по гостиной Ханмы, перемазывая пол кровью, которую впитала фата, и в итоге сил не осталось. Она устроилась на полу у стены, считая минуты, а потом и часы…
В замке щелкнуло, когда за окнами была ночь. Камияма вздрогнула и подняла голову. Кажется, она задремала от усталости. Ее супруг зажег свет над плитой, прошел к холодильнику, взял оттуда бутылку воды и принялся пить так, словно только что вернулся с пробежки. Его галстук был расслаблен, рубашка с пятнами крови расстегнута до половины груди, волосы, темные с мелированными прядями, были растрепаны и падали ему на глаза. Он снял очки в тонкой оправе и положил на стол. Повернулся и отыскал девушку глазами.
— Почему ты до сих пор не в постели? — спросил Шуджи так, словно искренне не понимал, что Дженико делает там, в самом углу. — И сними это платье, ты все здесь измазала.