Глава 1. Довольствоваться тем, что есть (1/2)

Сэм всегда знал — еще даже до того как он понял, что существуют разные виды любви, — что он будет любить Фродо всегда.

Когда они были детьми, он следовал за Фродо по пятам, даже несмотря на то, что его старик велел ему не путаться под ногами у господ. Фродо учил его читать, Сэм обожал эти вечера в Бэг-Энде, когда они с головой погружались в занятия и засиживались до поздней ночи, так же, как он любил истории о дальних странах и великих приключениях.

Когда они подросли и настало время Сэму подыскать работу, он убедил своего старика, что подъем к Бэг-Энду слишком отвесный для пожилого хоббита, чтобы преодолевать его дважды на дню. Сэм перенял заботу о саде в Бэг-Энде, и он был доволен — на самом деле доволен — оставаться просто садовником. Он был доволен, что может говорить мистеру Фродо «здравствуйте», «доброе утро» и «спокойной ночи». Был доволен тем, что иногда может разделить с ним чашечку чая после долгого дня, что может мельком улавливать сквозь окно его профиль, когда он склоняется над книгой. Сэм был доволен и тем, что всего этого ему было бы достаточно.

Он никогда не позволял себе поверить, что что-то большее могло быть возможно, пусть даже иногда он и грезил об этом наяву. В том, чтобы два парня были вместе, не было чего-то совсем уж неслыханного, но только если речь шла не о простаке вроде Сэма и таком уважаемом хоббите как Фродо. Все было не так просто. Нет, в конце концов, он просто женится на какой-нибудь девушке, Фродо сделает то же самое, и быть его садовником будет более чем достаточно.

Задание Гэндальфа свалилось на него как снег на голову, но не могло быть и речи о том, что Сэм останется в стороне. Он не совсем понимал, почему Фродо должен отнести старое кольцо Бильбо к эльфам, но он был рад, что может проводить с ним целый день, а по ночам слушать его ровное дыхание. Был рад готовить ему пищу — этим своим навыком Сэм скромно гордился.

Он не понимал поначалу, насколько серьезной была опасность. Разные вещи случались и в Шире, разборки между фермерами и драки в пабе иногда заканчивались чьим-то разбитым носом. Но это были чужаки и они хотели навредить Фродо — Сэму понадобилось время, чтобы это понять. Черные Всадники, кем бы они ни были, носили мечи. Они хотели крови. Сэм не осознавал этого полностью до ночи в Бри. Слыша доносящиеся с улицы крики, Сэм ежился позади мистера Фродо, смотрел на изгиб его шеи и гадал, о чем он думает, когда эти леденящие кровь вопли разрывают ночной воздух.

Он был благодарен, что даже в эту ужасную ночь он может быть рядом.

***</p>

На Заветри он был медленным, таким медленным! Он бы хотел быть стремительным и свирепым как Странник, хотел бы, чтобы он мог остановить клинок Черного Всадника, прежде чем Фродо был ранен.

Когда он понял, что Фродо ранен, все вокруг него вдруг похолодело и онемело. Он не помнил, как он двигался, все было медленно и вязко, словно в патоке, но в следующее мгновение он был рядом с Фродо. Пытался закрыть рану, срастить ее обратно как-нибудь. Она не выглядела особенно большой, но Фродо задыхался, как выброшенная на берег рыба, и это казалось невозможным, что такая маленькая рана может украсть у Сэма так много любви.

В чем Сэм всегда был хорош, так это в том, чтобы держать свои руки занятыми. И это было именно то, что он делал, пока они убегали от Черных Всадников. Он обнимал Фродо, охлаждал его горячий лоб, искал травы для Странника и выдавливал из себя страх, чтобы делать то, что должно быть сделано. Он знал, что сделал бы что угодно, вплоть до того, чтобы умереть, чтобы сохранить Фродо жизнь.

В его голове просто не было места для мыслей о чем-то еще, пока не появилась эльфийская леди. В другой раз Сэм бы пялился на нее, но тогда он просто не мог отвести взгляд от бледного лица мистера Фродо и его подернутых поволокой глаз. И только когда она ускакала прочь, забирая его с собой, он осознал.

Он любил Фродо всеми возможными способами, какими только можно кого-то любить. И он никогда не говорил ему об этом.

Сэм сжал руку в кулак, впившись ногтями в ладонь. Страх дикой птицей бился в его груди. Он поклялся себе, что если — когда! — когда Фродо почувствует себя лучше, когда они снова встретятся, он скажет ему правду. Должно быть, Фродо будет неловко. Он, должно быть, будет избегать его взгляд. Но Сэм должен сказать. Он не может рисковать тем, что Фродо может умереть, а его любовь так и останется запертой внутри него и невысказанной.

***</p>

Сэм ждал — ждал, пока Гэндальф и Элронд скажут свои слова и уйдут, ждал, пока Фродо радовался встрече с Мерри и Пиппином, а потом наконец и с Бильбо. Он привык ждать. Он оставался рядом с Фродо, помогал ему, когда тот уставал карабкаться по лестницам Ривенделла — почему в Ривенделле столько лестниц? Это не было подходящим местом для раненного хоббита, но Фродо настоял на том, чтобы осмотреться вокруг и поблагодарить хозяев.

К раннему вечеру он был совершенно измотан, его темные веки дрожали, из последних сил пытаясь оставаться открытыми, и Сэм помог ему забраться в постель, когда золотой закатный свет окрасил стены.

— Спасибо, Сэм, — сказал Фродо. — Бильбо сказал, что ты почти не отходил от меня.

Сэм залился краской.

— Я не был уверен, что эти эльфы знают, как позаботиться о хоббите. Я должен был убедиться, что они не подсунут вам что-нибудь не то.

Фродо рассмеялся, и Сэм вдруг понял, что это первый раз, когда он слышит его смех после… каких пор? Бри? Раньше? Он не мог перестать смотреть на него, ему было нужно подтверждение — Фродо был жив, жив, жив.

Фродо поймал его взгляд и затих. В его глазах был вопрос, и Сэм опустил голову, смутившись. Его обещание самому себе теперь казалось таким глупым. Конечно, он мог бы продолжить жить как и прежде, прислуживая мистеру Фродо и радуясь каждому будничному мгновению…

Но потом он вспомнил то чувство, которое он испытывал, когда знал, что Фродо может умереть. И потом, он знал, что в конце концов они отправятся домой, и чем ближе они будут к Ширу, тем труднее ему будет это сказать.

Так что он просто выпалил это, нервно сцепив руки в замок:

— Дело в том, мистер Фродо, что я люблю вас. Сэр.

Это «сэр» прозвучало нелепо, и румянец заполз на его щеки. Фродо долго молчал, и Сэм рискнул поднять взгляд.

Фродо неуверенно улыбался, и Сэм почувствовал укол совести, когда заметил темные пятна под его глазами — какой же ты болван, Сэмуайз Гэмджи, возлагать лишнюю тяжесть на раненного хоббита!

Фродо легонько прикоснулся к его руке.

— Ты же знаешь, что я очень ценю тебя, мой дорогой Сэм.

Сэм коротко кивнул и вдруг понял, что находится здесь уже довольно долго.

— Отдыхайте, мистер Фродо, — сказал он. — Я в соседней комнате, если вам что-нибудь понадобится.

Он вскочил на ноги и быстро ушел.

Внутри него горячо полыхало смущение, но к тому времени, когда он начал готовиться ко сну, оно слегка поутихло. Он всего лишь сказал, что любит Фродо, и это можно понять множеством разных способов. Без сомнений, Фродо решил, что он любит его как слуга. Возможно, даже как друг. Да, как друг — этого было бы достаточно. Этого было достаточно прежде.

Облегчение этого дня — Фродо пришел в себя и поправлялся — накрыло его с головой. Он почти не спал всю неделю, тревога сжималась в нем, словно кулак, который теперь наконец расслабился. И хотя еще было даже не время ужина, он тоже свернулся в прохладной эльфийской постели и быстро заснул.

***</p>

На следующий день все шло своим чередом, и Сэм был рад, что не сказал ничего лишнего. Они с Фродо устроились на веранде вместе с Мерри и Пиппином, слушали шепот реки и исподтишка следили за эльфами, которые ходили мимо по своим делам. Сэм был рад, что другие благородные хоббиты тоже были здесь — они относились к нему как к слуге больше, чем это делал Фродо, и это помогало восстановить привычный ход вещей. Он бегал туда-сюда между верандой и кухней, едва набравшись смелости, чтобы разговаривать с эльфийской кулинаркой, потому что знал, что три голодных хоббита ждут его.

Был чудный день. Когда солнце согрело веранду, Фродо задремал, а Мерри и Пиппин сидели рядом и курили свои трубки. Сэм смотрел вверх на деревья, на осенние листья, которые плавно кружились в воздухе и вспыхивали ярким светом, попадая в солнечные лучи.