Глава 11. Окольными дорогами. Часть 1. (1/2)

Как и ожидалось, Зереф от намерений Люси отправиться в Алхимиллу в восторг не пришел.

Он был категорически и решительно не согласен, вот только его непримиримая упертость несколько омрачалась тем фактом, что, когда Люси сообщила ему эту новость, Зереф с аппетитом уплетал целую тарелку блинчиков с черникой. Даже печально известного великого черного мага трудно воспринимать всерьез, особенно, если на кончике носа того — взбитые сливки. Никогда в жизни Люси не чувствовала себя столь самоуверенно, глядя ему прямо в глаза и вновь и вновь вопрошая:

— Но почему бы и нет?

— Алхимилла к нашим поискам отношения никакого не имеет, а еще никак не связана с нашим маршрутом, — объяснял Зереф ей с куда большим терпением, нежели сейчас проявлял к бутылке с застывшим сиропом, которой страх попасть в его желудок, похоже, придал силу сопротивления гравитации. — Срок, данный тобой на воссоединение Хвоста Феи и без того достаточно жесткий, даже если не брать во внимание движение окольными дорогами всякий раз, когда очередной на нашем пути темный волшебник замышляет что-то недоброе. Мы идем в Голубой Пегас, и точка.

— Какой смысл тогда собирать Хвост Феи, если приходится поступаться с идеалами нашей гильдии? — пылко возмутилась Люси. — Хвост Феи уже не Хвост Феи, если мы пренебрегаем людьми, просящими нас о помощи.

— Хм-м.

Люси, снова приготовившаяся к его ехидностям, не думала услышать от него нечто настолько равнодушное, даже если ответ его был несколько уступчив. С трудом впихнув в себя яичницу с беконом (не то чтобы Люси заказывала самый дорогой завтрак в кафе из-за Зерефа, оплачивавшего все затраты на эту поезду или что-то в этом роде…), она снова приготовилась отстаивать свое право голоса.

— А еще я обещала Джувии, что поеду.

— А смысл? Алхимиллу атаковали позапрошлой ночью. Какой резон идти туда сейчас?

— Потому что… ну…

Люси отступила. Что ж, даже из-за горы блинов его черные глаза могли прекрасно изобразить впечатление невпечатления.

— Люси, другое дело, будь это миссия по спасению. Я не совсем неразумный человек, и, если бы для спасения города и восстановления репутации Хвоста Феи потребовался небольшой крюк, я бы его рассмотрел. Однако твое предложение не имеет никакого смысла. Преступники давно ушли. Идти туда сейчас — бесполезная трата времени.

— Понимаю, — вздохнула Люси. — Но я пообещала Джувии, а до города идти всего ничего — не больше часа, так что дорога не займет кучу времени. И вдруг там есть какие-нибудь зацепки или подсказки о напавших, или почему они…

— Я же сказал — нет. Мы пошли возрождать Хвост Феи, а не устраивать крестовые походы против мелких уголовников. Всякая дорога, ведущая не к цели, является в моих глазах нарушением нашего с тобой договора, — и, каким-то образом почувствовав ее неугасшее непокорство, Зереф веско добавил: — Мне же не нужно напоминать, чем это обернется, если нарушишь свою часть сделки? Причин придерживаться нашего пакта о ненападении у меня больше не будет.

— Но…

— Мы идем прямиком в Голубой Пегас, Люси.

— Замечательно…

И после слов Люси завтрак превратился в еще более унылое занятие.

И все же, трудно дуться на человека, без зазрения совести уминающего прямо перед тобой блинчики с черникой… сиропом… взбитыми сливками. Трудно, потому что Зереф, учитывая все произошедшее, и правда вел себя очень здравомысляще. Но, пожалуй, больше успокоиться ей помогла заказанная вторая порция, на которую Зереф и глазом не повел. Приятно не тревожиться о деньгах. В их поисках Люси давно перестала удивляться его, казалось, бездонным финансам, уверенная, что ничего удивительного как раз и нет — должен же был четырехсотлетний бессмертный накопить себе за долгие годы хоть какое-то состояние. И за все века должен же был хоть чем-то себя занимать, а история, как известно, многое умалчивает.

— Зереф?

— Да, Люси?

— Я бы хотела обсудить с вами кое-что. Другое.

— Что ж, для этого сейчас самое удачное время, — одобрил Зереф.

Люси вдруг подумалось, что голос его звучит весьма дружелюбно, и поэтому решилась выпалить следующее:

— Я знаю, какую услугу хочу от вас получить в обмен на свою помощь в этих поисках.

— Ох?

— Ну… Я тут подумала. Я же о вас совершенно ничего не знаю. Вам четыреста, вы бессмертны, вы обожаете сладкое, книги и необычное волшебство, и на этом все. Я не знаю, чего вы хотите от моей гильдии и почему так жаждете поспособствовать нашему воссоединению, или почему так уверены, что все неизбежно приведет к бойне. Я даже не имею ни малейшего понятия, что будет считаться победой для вас в подобной войне. Не знаю, чем вы маялись все эти четыре сотни лет. Никто не знает. Я слышала столько россказней о вас, но все они такие невнятные… Вас называют величайшим Черным Волшебником, темнейшим и опаснейшим за всю историю Ишгара. Вот только никто не скажет почему, а все их слова не выдерживают на поверку никакой критики.

Люси взяла небольшую передышку, вот только реакцию Зерефа определить оказалось невозможно. Речь ее, над которой Люси просидела всю ночь, казалось, забавляла его, хотя, если начистоту, человеком, которому предназначались все эти убеждения, была она сама. А Зереф просто сидел и ел, никоим образом не мешая ей чего-то там безостановочно излагать, и поэтому, сглотнув, Люси продолжила.

— Вы не такой, как я думала. Совсем. И чем больше я о вас узнаю, тем сложней мне совмещать эти жуткие небылицы с человеком, сидящим сейчас передо мной. Вот ваши демоны, например, — прибавила Люси, выпустив наружу мысль, десять месяцев не дававшую ей покоя.

Ни за что в жизни она не произнесла бы подобное в адрес своих друзей. Друзей, воспринявших бы ее слова как издевательство над всем тем, что они пережили, сражаясь против Тартароса. Но ему Люси сказать могла.

— Я росла, слушая истории об ужасных разорениях, учиняемых ими во славу вашего имени. Я встретила Грея и узнала от него о Делиоре и, ну, знаете… в один прекрасный день мы столкнулись с этими историями наяву, сразившись с Тартаросом по-настоящему. Да, кровожадные. Да, разоряющие и ужасающие… но ведь была причина. Мы выяснили, что демоны сотворены были вами как орудие, призванное убить своего создателя. Безусловно, они должны были уметь разрушать — как бы тогда они вас убили? И конечно они презирали человеческую жизнь — как бы они тогда пытались убить вас! И когда ты понимаешь, что существовали основания для их жестокости, то… все становится куда менее черным и белым в тех историях.

— Весьма благородное понимание проблемы, Люси, — сказал Зереф мягко. — И ты права по всем пунктам, вот только забываешь еще об одном: это я решил отпустить их. Быть может, я и не велел Делиоре бродить по родному городу Грея, вот только я прекрасно понимал, к чему приведет мое решение, если я позволю демону делать что ему угодно. И, зная это, все равно сделал то, что сделал.

Люси тихо ответила:

— Учитывая разумность демонов, поступать с ними как-то по-другому было бы попросту бесчеловечно.

— О?

Впервые за долгое время на лице Зерефа проступили эмоции, и то было изумление, неподдельное откровенное изумление. Подавшись вперед, он опустил вилку, и позабытый им целый блин шлепнулся на тарелку.

— И ты говоришь мне это даже после всего, что пережила?

Люси опустила глаза.

— Я говорила, что это если привести к примеру, а не если бы я его и правда привела.

— Очаровательно, — изумленно пробормотал Зереф, словно и не услышав ее последней реплики.

— Но мы отвлеклись от темы, — поспешила добавить Люси.

— Ох, да. Верю — ты уже оправдала каждое решение в моей жизни.

Люси сердито на него посмотрела.

— Нет, я просто хотела донести, что во всех историях о вас многое остается за кадром. К примеру, откуда я могла знать о проклятии, наложенном на ваше тело, или о вашем

волшебстве, убивающем, даже если вы того не желаете? И почему до Тартароса никому в голову не приходило, что вы, вероятно, не хотели бессмертия для своего тела? Вы владеете исцелением. Исцелением! Вы спасли жизнь моей подруге без всяких просьб! И вы огорчаетесь, если я бросаюсь в вас обвинениями в заговоре против самой смерти или убийстве невинных! И все это совершенно не похоже на действия того печально известного Черного Мага, которого нас учили бояться!

— Ну и что? — наколов на вилку последнюю оставшуюся ягодку черники, Зереф расслабленно откинулся на стуле, как бы показывая, что слова Люси значения для него никакого не имеют. — Думал, ты хочешь у меня что-то попросить. А ты только и делаешь, что рассказываешь вещи, и без того известные нам обоим.

— Я к этому и веду, — буркнула Люси. — Но сначала скажу вот что — мне очень стыдно, что, ничего не зная вас, я считала вас врагом.

— Очень мило с твоей стороны, Люси, вот только я действительно твой враг, и я все еще намерен вырезать под корень всю твою гильдию первого сентября. И это все, что тебе нужно знать.

— Нет. Это не так. Этого категорически, безусловно, недостаточно. Это моя точка зрения.

— Хорошо, как скажешь, — Зереф пожал плечами. — Но я по-прежнему не вижу в этом никакого смысла.

— Вот моя просьба — хочу, чтобы вы рассказали мне о себе.

— Что?..

Люси терпеливо повторила:

— Я хочу, чтобы вы рассказали что-нибудь о себе, пока мы путешествуем. Знаю-знаю, что вы собираетесь сказать, но, позвольте отметить, вы сами решаете, чем будете делиться со мною. Понимаю, вы не захотите рассказывать мне о планах насчет моей гильдии, но это не страшно. Технически, мы все еще друг другу враги. Но есть такие факты, о которых поведать вы мне в состоянии. К примеру, какие области волшебства вам особенно интересны? Или что исследовали в магии? Что изучали в Академии, которую упоминали? Чему посвятили все четыреста лет? Каким был мир сотни лет назад, когда вы были ребенком? Должно быть, вы столько всего видели и столько всего узнали, чего никто из живущих ныне и вообразить не может! Вы столько всего уже знаете о Хвосте Феи… так что теперь я хочу узнать вас. Что скажете?

— Отказываюсь, — ответил Зереф.

— Отказываетесь? — растерялась Люси.

— Отказываюсь. Проси у меня что-нибудь другое. Того, что ты требуешь, я тебе не дам.

Отказ его, нетерпящий возражений, был категоричен и холоден, оттого Люси сразу же возмущенно вскинулась. После стольких часов, угробленных ею на попытки сделать данное предложение более безобидным и привлекательным, Люси вдруг подумалось, что Зерефу стоило хотя бы ради приличий над ним задуматься.

— Как, скажите мне, как я могу сделать это предложении еще привлекательнее? Как?! Я уже дала вам полный контроль над всем тем, что вы решите мне поведать! Тебе даже не придется ничего делать, а твой долг будет оплачен! Не смей говорить, что моя просьба бессмысленна! — взорвалась Люси.

— Она — бессмысленна, — и вновь в его голосе ледяное равнодушие; вновь отсутствие интереса и внимания к ее словам. — Я не намерен ничего рассказывать о себе.

— Ты должен мне!

— Должен. Однако мы условились — я окажу тебе одну услугу, с которой мы оба будем согласны. С этой я не согласен.

— Тогда какой смысл в ваших словах, если вы просто накладываете вето на все мои просьбы?

— Не на все. Только на бессмысленные.

— Ничего в ней бессмысленного не вижу!

— Увидела бы, — сказал он мягко. — знай ты ответы на вопросы, которыми сейчас меня пытаешь.

— Просто хочу узнать о вас чуточку больше, Зереф. Вот и все.

— Я не заинтересован в дружбе с тобой, Люси. Здесь, с тобой, я лишь из-за дел.

— И вы совсем не намерены отступать от своего решения?

— Не намерен. Подыщи себе другую просьбу.

Люси покачала головой, всем своим видом пытаясь изобразить на лице у себя то снисходительное разочарование, всегда с такой неподражаемой легкостью дававшееся Зерефу. Вот только, кажется, к подобному выражению прийти можно было только с опытом, ибо Люси могла с уверенностью сказать: скрыть свою обиду у нее получилось весьма жалко. И что плохого в стремлении понять его? Даже стань они врагами первого сентября, что плохого быть друзьями сейчас? Люси думала, что они наконец-то начали ладить… но ошиблась.

Всякий раз, стоило сделать ему навстречу малюсенький шаг, как Зереф неизменно отталкивал ее от себя.