0 (2/2)

— Не понимаю, о чём ты говоришь, человек.

***</p>

Единственное условие, поставленное Рэм для владения тетрадью, — занять место Киры. Смешная, практически ничтожная цена за владение подобным инструментом. Аманде кажется, что где-то её обманывают — ничто в этой жизни не даётся просто так, власть не падает с небес.

Она думает об этом всякий раз, когда снова и снова пишет на шершавой бумаге имена преступников. Имена тех, кого и впрямь стоит уничтожить. Общество тратит слишком много ресурсов на содержание в тюрьмах тех, кто совершает по-настоящему тяжкие преступления. Ресурсы — вот у чего есть ценность. У тех, кто сознательно пытается разрушить общество, ценности нет.

Аманда прагматична, она заинтересована в результате. Она понимает, что шинигами приносит ей тетрадь не просто так. Она точно знает, что за этим кроется какая-то цель, просто не может догадаться, какая именно.

— Скажи мне, шинигами, — однажды произносит она. — Чего ты хочешь?

В кабинете мисс Гласк стоит глухая, почти осязаемая тишина. Записей в тетради становится всё больше и больше. Аманда никуда не торопится.

— Или же, — она с легким хлопком захлопывает тетрадь, встает из-за стола и убирает её в сейф в углу помещения. — Чего хочет прошлый владелец этой тетради?

Рэм не отвечает ей. Аманда всё ещё никуда не торопится.

***</p>

Спустя месяц Рэм понимает, что что-то идёт не так. Отчего-то беспринципная мисс Гласк не спешит пользоваться тетрадью в своих интересах. Она изо дня в день исправно играет роль Киры и делает это с такой тщательностью, словно эта роль — именно то, чего ей хочется.

Методы ведения бизнеса Аманды не меняются ни на йоту. Ни один из сотрудников до сих пор понятия не имеет, чем по вечерам занимается в своём кабинете начальница. Основной критерий, по которому шинигами выбирает жертву, вдруг оказывается ничем.

— Ты не хочешь воспользоваться ею в своих интересах? — голос Рэм холоден, она не показывает эмоций. Она не уверена даже в том, что знает, что когда-то придумывает Ягами.

— И чем же я, по-твоему, занимаюсь каждый день? — в голосе Аманды Гласк отчетливо слышится насмешка, её губы искажаются в саркастической ухмылке. — Я уже использую её в своих интересах.

Рэм никак не демонстрирует своего замешательства. Она не может понять, что же здесь всё-таки не так.

— Понятия не имею, какие интересы преследуешь ты, шинигами, — продолжает Аманда, — но искренне надеюсь, что мы найдем точки соприкосновения. Я не планирую использовать эту тетрадь, чтобы добиться чего-то на работе. Мелковато. Меня вполне устраивает возможность остаться Кирой.

Гласк продолжает писать. Рэм смотрит на неё, пытаясь понять, что имеет в виду эта женщина.

***</p>

Аманда Гласк точно знает одно — ей совсем не хочется быть пойманной. Только ленивый не знает, что команда детектива по имени Эл до сих пор работает над делом Киры, а значит эта команда ежедневно просматривает сводки новостей, ищет улики и пытается зацепиться хоть за что-нибудь. Аманда старается быть аккуратной — не пропускает рабочие встречи, всё так же появляется на телевидении и закатывает глаза на корпоративных вечерах.

Её не в чем упрекнуть. Она знает, что никто не сумеет доказать её личную причастность к нынешним убийствам — никто не знает, на что способна тетрадь. Почти. Кто-то ведь пишет в этой тетради до неё. Человек, что является Кирой всё это время — где он прячется сейчас? Зачем?

Мисс Гласк терпеть не может конкурентов.

— Мне нужно, чтобы один человек оставался в безопасности, — говорит ей однажды Рэм.

«Вот как», — думает про себя Аманда и кивает. Интерес в этом деле есть не только у неё и того, кто выступает в роли Киры раньше.

— И кто же это? — пока что она даже смотрит в сторону шинигами, лишь прикрывает глаза и закидывает ноги на свой рабочий стол.

Рэм стоит в другом конце кабинета, молчит. Аманда поглядывает на неё поверх своих дорогих туфель и не понимает — могут ли боги смерти испытывать эмоции или всё это лишь игра её воображения?

— Когда-то эта тетрадь принадлежала ей.

— Она — тот, кто выступал на Сакура-ТВ как второй Кира?

Долго думать не приходится — мозаика почти складывается, ей не хватает лишь мелких деталей. Мисс Гласк не собирается упускать своего.

— Единственная опасность, которая грозит ей — арест? — Аманда говорит скорее сама с собой, чем обращается к Рэм. — Или тот, кто был Кирой первым?

Больше шинигами ничего не говорит. Первый шаг в пропасть уже сделан — остаётся пройти ещё совсем немного.

***</p>

Рэм стоит отдать тетрадь одному из тех, от кого её тошнит. Она понимает это сейчас, но знает, что отступать уже поздно. Мисс Гласк оказывается не только беспринципной, но и очень сообразительной женщиной, способной разговорить даже мертвого. Рэм не знает, для чего рассказывает ей о Мисе и не знает, как лучше поступить теперь.

Ни Миса, ни Лайт не помнят ничего о тетрадях, не помнят ничего о том, что каждый из них какое-то время является Кирой. Мисс Гласк же не собирается забывать — она не единожды прямо заявляет об этом. Рэм начинает казаться, что это не так и дурно. Если Миса ничего не вспомнит, то рано или поздно с неё снимут всё подозрения и отпустят на свободу — Ягами так и останется подле неё, неспособный ей навредить.

Ей наплевать, если поймают нынешнего Киру — она не питает к этой женщине никаких чувств. Ей нужно лишь одно — позволить той играть эту роль как можно дольше.

Очередной долгий, насмешливый взгляд Аманды Гласк все решает. Рэм знает, о чём должна ей рассказать.

— Эти люди ничего не помнят о том, что делали, — наконец произносит она. Никаких имен, никаких лишних подробностей. — Они отказались от владения своими тетрадями.

— Значит, есть ещё одна?

Рэм понимает — этот разговор будет долгим.

— Мы с тобой замечательная команда, Рэм. Твой человек останется в безопасности, — улыбается мисс Гласк, вписывая очередное имя.

Эта женщина — не человек слова, но Рэм уверена, что за свои интересы та будет биться до победного. Или собственной смерти.