38. Но даже ты можешь ошибиться (1/2)
Месяц пролетел, как один миг.
Инженеры Зое вовсю трудились над воссозданием винтовки с чертежа, разведчики тренировались, Йегер посвящал Армина в особенности владения титаном – последний, кстати, со дня на день должен был попробовать обратиться на полигоне, что находился в отдаленности от людей, домов и животных. Лембек делала успехи: как и обещала, не ныла, не просила поблажек и даже смогла уговорить Марло стать её подопытным по скручиванию суставов. Сегодня, однако, прийти он на тренировку не смог – зачем-то отправился убирать еще не занятую комнату. Девчонка схватывала на лету, но стремительно мрачнела каждый раз, стоило мне начать рассуждать насчет уровня подготовки в кадетском корпусе.
— Да Рин меня зовут, ёлки-палки, сколько можно, скоро мозоль на языке будет!! — выкрикнула Лембек, снося точным ударом голову манекену.
Это было своего рода развлечением – продолжать называть её полным именем. Все разведчики уже давно перешли на сокращенную форму, и только я намеренно бесила девчонку, забавляясь бурной реакцией. Ну, и Жан: несмотря на то, что Лембек каким-то неведомым образом умудрилась больше всего сблизиться именно с этой неразлучной троицей, Кирштейн в минуты зашкаливания душевных острот нарочно произносил именно полное имя. Еще и по слогам. Блондинка моментально вспыхивала и зачастую тут же давала подзатыльник, если могла дотянуться – мне она его дать не могла, так хоть на бедном Жане отыгрывалась.
— Вот добьешься хороших результатов, тогда и буду называть тебя так, как тебе угодно, — лениво потянулась я, наблюдая за девушкой, — Хоть золотцем. Так что тренируйся, Викторина, тренируйся…
Вымотанные и мокрые, спустя час мы лежали на сырой траве, стараясь отдышаться. Достав из-за пояса изрядно помятую пачку, я достала сигарету, приподнимаясь.
— Ладно. Приподними завесу тайны – может, и перестану так тебя звать. Чего так бесишься?
Лембек помрачнела, моментально принимая сидячее положение. Нахмурила брови, уставившись на забинтованную руку.
— Меня мать так звала.
— И? — вопросительно выгнув бровь, я выпустила сизый дым, — Скучаешь, что ли?
— Нет.
Блондинка не отрывала взгляд от грязных тряпок. Взгляд, полный неистовой злобы.
— Ненавидишь? — так и не дождавшись продолжения, наугад спросила я.
Плотно сжав челюсти, Рин молчала. Спустя несколько секунд она всё же выдохнула, отвечая.
— Ненависть – сильное слово. Но в данном случае, — ладонь Лембек моментально сжалась в кулак, — Недостаточно сильное.
И, встав на ноги, девушка вернулась к уже покалеченному манекену и продолжила его избивать.
Любопытно. Что ж ко мне вечно тянет людей с тяжелым прошлым?.. Или, наоборот, это я к ним автоматом притягиваюсь. Ха! Рыбак рыбака видит издалека, так, что ли?
Что странно, новости о смерти Гольштейна не приходили. Хотя понять это можно было: вряд ли Ханджи приказала Йеллесу уведомлять её о каждом изменении состояния заключенного. В любом случае теперь наконец можно было вздохнуть спокойно: мало того, что теперь на одну проблему стало меньше, так еще и новое оружие вскоре появится.
И всё же такое обманчивое затишье настораживало. Слишком всё было нормальным, слишком спокойным в отличие от предыдущих месяцев, и воспаленный мозг без устали искал хоть что-нибудь, за что можно было зацепиться. Как говорится, кто ищет – тот всегда найдет, поэтому своё обостренное внимание я сосредоточила на Петре.
И с ней творилось что-то странное. Рал больше не забрасывала меня глупыми вопросами и не обижалась, что предпочитаю тренироваться с Рин, а не с ней; всё свободное время рыжая проводила либо в компании новых разведчиков, либо на полигоне. И вроде как я и радоваться должна, но какой-то мерзкий червячок неправильности, ненатуральности такого поведения успел пробраться в голову.
Да и, что уж таить – порой не хватало её такой детской наивности в общении.
— Ли-и-ис!
Зое усиленно махала из своего окна, показывая руками что-то вроде «ты, я, кабинет, пойдем». Вздохнув, я бросила напоследок пару замечаний Лембек и направилась в сторону логова командующей.
Ни минуты покоя.
В кабинете по классике собрались сама мадам командующая, чуть ли не подпрыгивающая от нервного нетерпения, Аккерман, скучающе поглядывающий в окно, и я, ожидающая хороших и плохих новостей в равной степени.
— Чаю?! — Зое вскочила с кресла, потягиваясь за чашками, но, увидев наши синхронные отрицательные качки головами, плюхнулась обратно, — Хотя да, лучше, наверное, не стоит… Тогда, может, по настоечке?
Приподняв бровь, я вопросительно посмотрела на Леви, но он так же находился в точно таком же недоумении.
— Ладно, тебе наливать не буду, мистер педант, — пробурчала Ханджи, щедро плеснув в два мутноватых стакана, — Хотя вообще-то нам есть, что отметить!
Хитро улыбнувшись, она всучила мне напиток. Резкий запах спирта тут же ударил в нос, а темно-красный цвет буквально кричал о том, что кисло-сладкие ягоды были выбраны не случайно, а чтобы замаскировать явно большой градус самого алкоголя. Кисло, излишне сладко, терпко, горячо и бьюще по горло – такие напитки не входили в мой личный топ, так что пробовать это нечто желания не было. Прокрутив стакан в руке, я поставила его обратно на стол.
— Мы так долго старались воссоздать вживую ту штуковину из чертежей, но всё время что-то шло не так, чего-то не хватало! Я уж начала думать, что надул нас этот твой Гольштейн… Но! — Зое сняла очки, протерла единственное рабочее стекло и тут же снова их надела, — Я, значит, решила – была не была! И поехала с последним вариантом навестить этого в тюрьме.
Ухмыльнувшись, я подумала, что, если выпить нужно за теперь официальную смерть Гольштейна, может, я даже и сделаю пару глоточков. Ну, или нет… Слишком большие жертвы для такой занозы в заднице.
— И он мне быстро объяснил, в чем наша ошибка! Оказывается, всё дело в газовой каморе<span class="footnote" id="fn_32740641_0"></span> и её отверстиях, из-за чего и не получалось правильного воздействия на газовый поршень, а он, в свою очередь…
Глаза неотрывно смотрели на Ханджи, увлеченно рассказывающую всю историю их ошибок в процессе создания снайперской винтовки, но уши не слушали. Внутри что-то с треском оборвалось, рухнув вниз и оставив вместо себя ледяную засасывающую пустоту. Должно быть, лицо моё стремительно побледнело, потому что Леви нахмурился и придвинулся ближе, и только благодаря этому звук снова начал проникать в мозг.
Не может быть. Как это вообще возможно?! Я использовала достаточное количество яда, он всё съел, цербера полностью усвоилась, как он, черт побери, может быть жив?! Но раз Гай не мертв, получается, он знает, что я пыталась сделать?
Хуже живого Гольштейна может быть только Гольштейн, который стал твоим врагом.
Хотя, может, всё же есть вероятность, что это и была-то вовсе не цербера? Просто что-то похожее, но не смертельное? Тогда Гай даже и не подозревает ничего…
Но раз палка стреляет, значит, он скоро выйдет. И что, спрашивается, мне с этим делать?
Не дожидаясь конца речи Зое, я схватила стакан и одним махом осушила его. Дыхание перехватило от такого количества алкоголя, еды поблизости не оказалось, поэтому я быстро поднесла руку к носу, сглатывая, но это не особо помогло, так что я тут же закашлялась.
Сильный удар от Аккермана по спине привел в чувство и даже не вызвал никакой злости.
— Ха-ха, Лис, ну ты даешь! Её ж нужно постепенно пить, — весело воскликнула Зое, смахивая слезы, скопившиеся в уголках глаз то ли от восторга проделанной работы, то ли от смеха, — Я так рада, что всё получилось! Теперь мы сможем наладить производство этих винтовок, а вскоре попробуем сделать и другое оружие. Каундер говорил что-то про какой-то автомат…
— Это.. Это действительно прекрасные новости, — отмерла наконец я, вымученно усмехнувшись, — Нужно теперь отобрать самых метких солдат и научить их стрелять из снайперской винтовки...
— Да! Сможешь этим заняться? Умеешь стрелять из неё?
— Был опыт, — продолжать диалог не было никакого желания, но понимание того, что ноги предательски дрожат, заставляло оставаться на месте и шевелить губами, — Я не эксперт, конечно, предпочитаю холодное оружие, но подготовку проходила.
— Отлично! Тогда, когда изготовим еще два образца, будешь объяснять все тонкости. Поверить не могу! Если у нас будет такое оружие, наши шансы возрастут в несколько раз, и…
— Ханджи. Когда я договаривалась о сделке, условием было то, что после изготовления снайперской винтовки Гольштейна отпускают.
И страшно, и нужно узнать все подробности. Червячок надежды на то, что Зое не имеет достаточных полномочий, чтобы выпустить Гая из тюрьмы, непослушно вертелся внутри, заставляя кончики пальцев подрагивать в нетерпении.
— Да-да, был такой разговор! Конечно, без сложностей не обошлось, но, когда я показала Закклаю результат… Реакция была ого-го, я вам так скажу, — девушка ухмыльнулась, допивая настойку и ставя стакан на стол с громким стуком, — Так что, в конце концов, Дариус дал своё согласие.
— Хочешь сказать, что вы с главнокомандующим мило побеседовали и решили выпустить волка на свободу, а контролировать его, как всегда, мне?
Недовольный голос Аккермана спас меня от необходимости отвечать и фальшиво радоваться. Конечно, этот спокойный месяц не мог и дальше продолжаться. Затишье перед бурей, выстраданный отдых, необходимая передышка, во время которой я всё равно продолжала тревожиться.
И, как оказалось, не зря.
— Не бурчи, — отмахнулась от него Зое, посерьезнев, — Мы все будем следить за ним, благо, ехать никуда не придется – Гольштейн будет жить с нами, в одной из свободных комнат.
— Это её Марло сегодня прибирал? — безразлично спросила я и, получив кивок, достала пачку, — Я закурю?
— Да-да, только окно открой.
Встав и похвалив себя за то, что ноги уже снова крепко держали на весу, я медленно подошла к ставням, впуская свежий прохладный воздух внутрь. Совсем скоро начнется зима. Холод по ночам уже доставлял беспокойство, заставляя кутаться в одеяло и еще дольше задерживаться в душе, но скоро… Как тут с продовольствием в зимнее время года? Сомневаюсь, что так же, как у меня дома. Не отморозить бы почки себе…
— А раньше нам об этом рассказать было не судьба? — мрачно спросил Леви.
Делая сильную затяжку, я взглянула на небо. Серое, хмурое, грозовое – сейчас оно полностью отражало внутреннее состояние. Пару черных птиц, лениво доедающих что-то на земле, резко склонили головы, прислушиваясь, а затем испуганно взлетели, шумя крыльями.
— Я хотела, но если бы рассказала тебе, ты бы передал Лис, а ей знать об этом заранее не нужно было… Не обижайся! — хихикнула за спиной ученая, — Гай попросил, чтобы я держала его приезд в тайне от тебя, вроде глупость, да? Даже думала послать его к чертям сначала, но потом он объяснил, зачем. Гай сказал, что ты любишь сюпризы.
Повозка, что спугнула птиц, послушно остановилась прямо перед штабом. Из неё плавной неспешной походкой выскользнул человек с уже обрезанными и уложенными седыми волосами.
— Я-то? — бесцветно отозвалась я, делая последнюю затяжку, — Просто обожаю.