30. Самое темное время суток - перед рассветом (2/2)

— Я тоже. Ты... Будь там осторожна, ладно? Уверена, у тебя всё будет хорошо, а если нет, то ты сама сможешь всё исправить. Смертельно хочется хоть одним глазком посмотреть на твой мир! — глаза её блеснули интересом, — Как там всё устроено…

— Не стоит. Поверь, Ханджи, ты разочаруешься.

Рассеянно кивнув ей еще раз, выскользнула из кабинета. Внимание привлекла маленькая записка, приложенная к конверту с обратной стороны таким образом, что я не сразу её заметила.

«Лис, еще тебе нужна подпись одного из капитанов разведки. На данный момент он у нас один. Не злись!»

Выдохнув, я направилась в сторону известного кабинета. Что ж, наверное, стоило ожидать от Ханджи подобного – если бы она сообщила мне об этом у себя, то я заставила бы её саму искать Аккермана. Так или иначе, дела это никак не меняет.

Внутри постепенно поднималось какое-то болезненное удовольствие от, возможно, последней встречи с Леви. Параллельно просчитывая в уме, кого и где можно будет нанять для провода к Подземному городу, я спокойно и размеренно приближалась к двери.

Вдалеке мелькнуло смеющееся лицо Конни, и я вдруг подумала о том, что здесь, на самом деле, у меня было всё, а там нет ничего. Пустота. Разум твердил, что это прекрасная возможность уйти, что мне чудом удалось вообще дожить до сегодняшнего дня, что я и так уже несколько раз ранилась, что я наконец смогу вздохнуть свободно, не боясь, например, оторванной руки, поскольку там её с легкостью заменят на бионическую… Но что-то до последнего цеплялось, скреблось, выло; это был словно микс из противоборствующих эмоций: желание остаться с одной стороны и мучительная тяга уйти назло с другой.

Здесь меня ничего не держит.

Сама удивившись тому, что постучала, а не просто распахнула дверь, я застала Леви у окна. Он удивленно взглянул на меня, а затем как-то порывисто снова уставился в стекло.

Досадливо усмехнувшись, я бросила конверт на стол.

— Тебе нужно подписать.

Аккерман медленно подошел к своему рабочему месту. Достав бумагу, пробежался по ней глазами, мрачнея, затем кивнул и потянулся за ручкой, ставя свою подпись.

— Вот и чудесно, — пробормотала я, пряча письмо снова в конверт и разворачиваясь к выходу.

— Когда ты уходишь?

Вопрос догнал меня уже возле дверей. Пальцы застыли на дверной ручке, и я отречено смотрела на них, отмечая еле заметные подрагивания.

— А тебя это волнует? — развернувшись обратно, криво улыбнулась я, — Не переживай, скоро меня уже здесь не будет, и ты наконец-то вздохнешь свободно.

Леви с непроницаемым лицом смотрел на меня. Пауза длилась достаточно долго, чтобы можно было её списать на подбирание ответа, так что я снова повернулась к двери, намереваясь уйти, но остановилась.

— Знаешь, — ясно посмотрев на него, произнесла я, — Ты – дерьмо. Или трус.

Мужчина стоял всё так же неподвижно, и только легкое движение лица выдавало сжатие челюсти. Отвечать мне он, по-видимому, не собирался.

— В первом случае тебе просто плевать на меня – и ладно! Дерьмом тебя делает не это, — раздраженно продолжила я, делая несколько шагов вперед, — А то, что ты заставил меня думать, будто это не так. Будто тебе есть дело. Во втором случае ты просто слишком труслив, чтобы сделать хоть что-то… Хотя нет, наверное, ты все-таки первый вариант. Сам же посоветовал мне свалить, верно?

— Ты не понимаешь, — сквозь стиснутые зубы процедил Леви.

— Чего я не понимаю? — взмахнула руками я, — Того, что тебе абсолютно всё равно, уйду я или нет? Ах, ну да, какое тебе вообще до этого дело, ведь есть, например, Петра, которая и сама с удовольствием прыгнет тебе в постель, а если не она, так кто-нибудь другой из новых рекрутов, это же совершенно не проблема! Ты не понимаешь… О, Леви, я понимаю гораздо больше, чем ты сам, ты даже представить себе не можешь…

Язвительный намек на аккерсвязь практически сорвался с языка, но мужчина вовремя перебил меня:

— При чем тут вообще Рал?!

— Действительно, — раздраженно выдохнула я, прикрывая глаза, — При чем. И зачем я вообще с тобой разговариваю?..

Леви оставался на одном и том же месте, не делая даже привычных закатываний глаз – просто стоял и смотрел на меня.

— Понятно. Ты как всегда красноречив.

Трясясь от злости, я распахнула дверь.

— Я не хочу, чтобы ты уходила.

Глаза расширились, и, медленно закрыв деревяшку, я обернулась.

— Это какая-то шутка? Открывать свой рот именно тогда, когда я ухожу?

Аккерман с искаженным лицом смотрел в пол, никак не отреагировав на мою реплику.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, но ты должна уйти.

Прищурившись, я осторожно сделала несколько шагов навстречу, пытаясь понять, что он имеет в виду. Что значит «должна»?

— И как это понимать?

— Ты же всё равно хотела свалить отсюда, — нервно усмехнулся он, — Вот, отличная возможность.

— Может, я этого уже не хочу.

Аккерман отрывисто покачал головой, всё так же не смотря на меня, и тихо пробормотал:

— Ты должна уйти.

— Почему? Успел придумать хотя бы одну причину, кроме очевидной?

Я намеренно напрягала обстановку еще сильнее ехидными словами, сбивчивым цинизмом, не намереваясь в очередной раз оголять перед ним внутреннее; мерзкий голосок внутри твердил, уговаривал сделать всё, чтобы хоть как-то причинить Аккерману боль, уколоть посильнее и сделать это в своем стиле – фальшиво, лживо, неуязвимо и беспощадно; поднять с глубин самое отвратительное, самое ужасающее, испачкать его и себя в этой грязи с головы до ног, чтобы следы от неё навсегда въелись в волосы, в мысли, пробрались даже под кожу, зудели там словно надоедливые насекомые каждый день, каждую минуту… Видит Бог, вся ситуация напоминала какой-то театральный фарс, и желание истерически смеяться почти достигло финальной отметки, порождая новое, гораздо более ужасное – желание предать даже саму себя, лишь бы погубить его, лишь бы разогнать эту мертвенную тишину внутри.

— Молчишь? — рассмеялась я, — Тебе стоило бы расширить свой репертуар, правда! Что будет дальше? Недовольное цоканье? Резкая фраза? Что? Вперед, удиви меня!

Должно быть, он почувствовал хотя бы половину той злобы и того отчаяния, что наполнили меня изнутри – Аккерман слегка отшатнулся. Он сделал это непреднамеренно, скорее инстинктивно, стараясь хоть на чуточку отдалиться, не слышать того, что я еще могу сказать.

— Ты не в себе, — наконец произнес он, стараясь звучать как можно более спокойно, но это самое спокойствие только разозлило меня еще сильнее.

— А ты в себе?! Ты, черт побери, в себе?! — взвизгнула я.

Не до конца понимая, что делаю, я схватила первую попавшуюся под руку вещь – кажется, это был органайзер – и метнула в стену. Звук рассыпавшихся карандашей и ручек хоть немного остудил охватившую ярость, и теперь я тупо пялилась на валяющуюся канцелярию. Что ж, можно даже отдать себе должное! Хотя бы за то, что додумалась бросить не в Аккермана.

— Да, ну дела! — выдохнула я, примирительно поднимая руки, — Что-то я разбушевалась… С другой стороны – попала в стену, а не в окно! Забочусь о бюджете разведки, не благодари.

Леви стоял с каменным лицом, уставившись на дыру в деревянной панели, которую оставил запущенный тяжелый органайзер. Он лежал неподалеку, пустой и неподвижный, обращенный внутренностью к еще недавно заполнявшим его предметам, которые теперь были рассыпаны, раскиданы, разбиты. Конец одной ручки еле виднелся из-под кровати, под которую та закатилась – если пропихнуть ногой подальше, никто даже не заметит того, что она не на своем месте. Всего лишь одно движение – и привычный порядок вещей оказался разрушен.

В порыве непонятного желание поскорее всё собрать, поставить на место, сделать так, как было, я медленно подошла к устроенному мной же беспорядку, присаживаясь и беря в руки валяющуюся канцелярию. Усталость и безнадежность стремительно накатили, заставляя следить за дыханием, в тщетных попытках успокоиться.

— Я знаю.

Леви присел напротив меня, осторожно забирая из рук уже собранные карандаши. Ничего не ответив, уперлась ладонями в пол, позволяя волосам закрыть лицо.

— Но сейчас не имеет значения, чего хочу я – ты должна уйти, — тихо произнес мужчина, быстро и методично поднимая все оставшиеся ручки.

— Ты прав. Не имеет значение, чего ты хочешь – главное только то, желаю ли уйти я сама.

— Тут дело не в желании, — ворчливо процедил Аккерман.

— А в чем же еще?..

Звук распахнувшейся двери оборвал фразу.

— Ого, что это у вас тут происходит?! Такой шум…

Недоуменный голос Ханджи заставил усмехнуться. У нас не происходит совершенно ничего.

— Органайзер свалился со стола, — встал и пожал плечами Леви, игнорируя очевидную дальность первого от второго.

Зое что-то щебетала о неожиданной неаккуратности капитана, но её слова не долетали до ушей – глаза намертво приклеились к полу, не желая сдвигаться куда-либо еще. Кажется, Аккерман бросил ей что-то резкое, стараясь прогнать; кулаки сжались, костяшками впились в дерево изо всех сил в попытке отрезвить себя этим физическим дискомфортом. Я всё давила и давила, но этого было мало, этого было недостаточно – разжав ладонь, быстро и звонко хлестнула себя по щеке.

Звуки на фоне прекратились, а я выдохнула, смаргивая наконец ушедшие слезы.

— Лис?..

— Очкастая, будь добра, свали, не до тебя сейчас.

Хмыкнув на нервный голос Леви и почувствовав его приближение ко мне, растянула губы в улыбке и поднялась, разворачиваясь к этим двоим.

— Прошу прощения, — спокойно произнесла я, показно зевая, — Ханджи, что-то случилось? Выглядишь возбужденной… — под их недоуменные взгляды прошествовала к столу, вальяжно устраивая свою пятую точку на стуле и пряча слегка трясущиеся руки, — Рассказывай, мне безумно интересно!

Зое моргнула несколько раз, по новой оглядела кабинет и кивнула, хмурясь. Леви оставался стоять между нами, лицом к ней, словно преграждая возможные продвижения девушки ко мне.

— Это может подождать.

Безапелляционный тон мужчины не подействовал ни на одну из нас, и командующая метнула в него серьезный взгляд, качая головой:

— Нет, не может.

Между этими двумя завязалась зрительная баталия, и ощущение чего-то скрытого от меня, тайного, мигом пронеслось по всему телу, вынуждая напрячься.

— Лис, помнишь, я брала твою кровь…

— Ханджи, — предупреждающе прорычал капитан, прерывая её, но девушка лишь махнула рукой, подходя ко мне.

— Она нужна была мне не только для поиска возможной инфекции… — пока я непонимающе слушала её объяснения, Леви подошел к подоконнику, опершись на него руками и вперив взгляд в окно, — Так вот, последний анализ наконец завершен, и по его результатам следует, что твой иммунитет в полном порядке снова!

— Чего?!

Реакция Аккермана, развернувшегося наконец к ученой с самым потрясенным видом, задела лишь край глаз – хмурясь, я уставилась на свои ладони, пытаясь осмыслить всё, что только что узнала.

— Я сама не понимаю, как это вообще возможно и что послужило причиной для предыдущих сбоев, но я всё досконально проверила, поэтому ошибки быть не может…

Что за бред… Хотя, в целом, если поразмыслить, доля логики тут присутствует: странные внезапные ухудшения самочувствия, полуобморочные состояния… Постоянные тренировки никак не могли стать причиной этому: они были не настолько изматывающими и травмирующими, чтобы так истощить иммунную систему; но если предположить, что сейчас у меня гипореактивное состояние...<span class="footnote" id="fn_30204962_0"></span>

Неполноценное питание – есть. Авитаминоз – есть. Анемия – хроническая. Чрезмерные физические нагрузки – постоянные, но это можно исключить. Хроническое недосыпание – есть. Курение – всегда есть. Неблагоприятные климатические условия – ну, здесь точно такого нет, в моем мире климат был гораздо хуже…

Так, что там из самого распространенного – ВИЧ? Незащищенный секс вполне мог наградить меня такой прелестью, но симптомы не сходятся, да и иммунитет у Аккермана в полном порядке… Если даже предположить, что при перемещении в этот мир произошла полная перестройка организма, то изменения должны же были проявиться сразу, но никак не через несколько месяцев… А сейчас, по словам Ханджи, всё в норме, что невозможно без антиретровирусной или подобной терапии, из чего следует…

Подняв голову и упершись в спорящих Леви и Зое невидящим взглядом, я поджала губы. Да, это лучший выход. Теперь это необходимо.

— Мне нужно увидеться с Гаем.