27. Спасти рыбку (2/2)
С этими словами рыжая убежала настолько быстро, что я всерьез задумалась о её спринтерских задатках. Аккерман некоторое время еще смотрел в сторону спешно удаляющейся спину, а затем повернулся к Ворону и несколько презрительно вытер тыльной стороной ладони губы.
— Тц, — Леви недовольно цокнул, — Женщины… Тебе однозначно повезло родиться конем.
Пару секунд назад я была уверена, что меня уже удивить не сможет ничто – однако непринужденно-саркастичная жалоба Аккермана, адресованная собственной лошади, была финальной нотой. Всё. Это точно край. Не может такого происходить в реальности – я сто процентов вырубилась или вижу галлюцинации.
Выдохнув, окончательно приземлилась на сено, отворачиваясь от объекта моего недавнего пристального наблюдения, и приложила холодные руки к щекам, остужая их. Лицо горело.
Дождавшись ухода Леви и выждав для верности еще несколько минут, я побрела в сторону штаба, желая поскорее оказаться в темном теплом помещении. Сквозь плотные серые тучи солнечный свет почему-то продолжал проходить, и глаза неприятно резало.
Но не успела я зайди в здание, как тут же влетела в кого-то.
— Ой!
Потирая ушибленное плечо, девушка быстро пробежалась по мне глазами, лукаво улыбаясь.
— Саша, куда так летишь? — устало бросила я, не разделяя её бодрого энтузиазма.
— А у нас сегодня на ужин кое-что особенное! — Браус довольно зажмурилась, прижимая ладони к щекам, — Самый вкусный на свете вишневый пирог по рецепту мамы Жана… Жаль, конечно, что не мясной, но тоже просто объедение! Так что смотри не опаздывай, а то все расхватают!
— Да нет, забей, — поморщилась я, — Можешь съесть мою порцию, я как-то вообще не голодна. Но передавай поварам мои аплодисменты.
— Как это не голодна?! — Саша округлила глаза, — Я вишневый пирог последний раз месяц назад видела, такое нельзя пропускать! Поверь, тебе стоит сделать всего лишь вот такусенький кусочек, крохотный совсем, чтобы понять, что это самый лучший из всех десертов! И сразу аппетит появится.
— Ну, значит, радуйся, что тебе перепадет аж два куска, — потрепала девушку по голове я.
Подняться по лестнице почему-то оказалось проблемно – голова кружилась, а воздуха не хватало. Нахмурившись, я оперлась о стену, ожидая, пока состояние придет в норму. Что за черт, ну надо ж было так…
Вообще было странно, что я чувствовала себя настолько нехорошо всего лишь из-за какого-то переохлаждения. Это было не похоже на меня, однако я махнула на все мысли рукой и направилась прямиком в комнату, намереваясь проспать как минимум часов восемь, если не больше.
Помещение встретило меня непривычной темнотой — Петра всё время зажигала лампы, даже если был просто хмурый день. Услышав сдавленный всхлип на её половине, я закатила глаза. Понятно.
Кое-как уняв раздражение, не покидавшее меня с момента лицезрения той потрясающей сцены, и удержавшись от колкого комментария, я упала на свою кровать, часто дыша. Глубокие вдохи отдавались болью в легких, а пружины, периодически впивающиеся мне в спину, не добавляли удобства – но я постаралась расслабиться. Закрыла глаза, сконцентрировавшись только на дыхании…
Сон никак не шел. Возможно, дело было в неподходящем для него времени, или в том, что успокоиться никак не получалось, или в постоянно шмыгающей Рал, что никак не хотела затихать… Когда она в очередной раз за час всхлипнула, я резко села, уставившись на свои ладони.
Это просто невозможно. Просто невозможно находиться с ней в одной комнате. Раздражение снова окутало всё мое тело, заклокотало где-то в районе солнечного сплетения, заставляло попеременно сжимать и разжимать кулаки, дабы спустить его хоть куда-нибудь.
Я была сыта по горло всем: упертым, словно баран, Леви, наивной, как пятилетний ребенок, Рал, мутным Закклаем, раздражал даже умерший Смит, который хоть и сдох, но всё равно успел оставить после себя миллиард проблем!
Будто почувствовав мое настроение, рыжая повернулась, обнажая свои круглые, полные слез глаза, и вопросительно посмотрела. Не желая слышать от неё ни единого слова, я вскочила с кровати, не обращая внимания на прострелы в голове, и направилась к двери.
— Ты куда?
Жалобный писк всё же донесся до моих ушей раньше, чем рука открыла деревянную преграду. Повернувшись, я холодно взглянула на Петру:
— Под твое нытье невозможно заснуть.
Глаза Рал расширились еще больше, – будто это вообще возможно – и я скрылась в коридоре. Безусловно, тон моего голоса – безразличный, жесткий и ледяной – сделал ей только хуже, но сейчас меня это совершенно не волновало. Вышагивая по деревянным половицам, я направлялась непонятно куда – возможно, в одну из пустующих комнат. Там не было постельных принадлежностей, но зато там было точно тихо, что меня вполне устраивало.
— Лис!
С противоположного конца коридора ко мне спешила Ханджи, размахивая чем-то в руке.
— Хорошо, что я тебя встретила! Слушай, передай эти документы Леви, окей?
Посверлив её взглядом несколько секунд, я дернула щекой, недовольная смещением моих планов:
— А ты сама не можешь?
— Да я за последний час к нему уже раз десять зашла, всё время что-то забывала отдать, так он в крайний раз чуть стулом в меня не бросил! — развела руками Зое, — Не хочу опять на глаза попадаться, так что, будь другом, отнеси!
По-видимому, раздражение и полное нежелание слишком ярко отражались на моем лице, потому что в следующую же секунду ученая буквально впихнула мне папку и побежала прочь, в сторону лаборатории:
— Спасибо большое, никому, кроме тебя, доверить это не могу!
Тупо пялясь в её спину, я тяжело вздохнула и облокотилась о стену, собираясь с мыслями. Идти к Аккерману не хотелось от слова «совсем», но, с другой стороны, это ведь дело пяти секунд, верно? Просто отдать документы и в свободную комнату, в постель, под одеяло…
Прокашлявшись, направилась в сторону кабинета капитана. Что за детские игры… Словно детсадовские мелодрамы. Накануне стоит целая судьба острова и всех живущих на нем людей, в том числе и меня, а я распыляюсь на такие пустяки…
Не удосужившись постучаться, я вошла к Аккерману и прошествовала прямо к его столу. Когда висок особенно сильно стрельнуло, инстинктивно дернула головой, стараясь избавиться от неприятных ощущений. Кости ломало, выкручивало, у меня определенно была температура, но какая, понять было сложно.
На мужчине была вся та же непроницаемая маска безразличия, хотя в его глазах на секунду всколыхнулась какая-то эмоция. Что это было, времени и желания разбирать не было.
— Ханджи просила занести, боится, ты убьешь её, — словно на автомате произнесла я, приземляя ненавистную сейчас папку на стол капитана.
Тот удивленно посмотрел на меня, нахмурился и тотчас же кинул взгляд на принесенное.
— Стучись в следующий раз.
У меня сейчас нет на это времени.
— Обязательно, — устало махнула рукой я, разворачиваясь и намереваясь уйти.
— Я тебя пока что не отпускал.
Закатывание глаз оказалось еще одним болезненным действием, но я всё же с успехом завершила его, поворачиваясь обратно.
— Хреново выглядишь, — констатировал Леви, изучая мое лицо, а затем вдруг отвел глаза, — Кхм… Нормально себя чувствуешь?
Пока я сверлила его хмурым взглядом, перед глазами снова и снова возникала та сцена. Я не знала, чем конкретно меня так разозлил мужчина, но видеть его не хотелось, не хотелось с ним разговаривать, не хотелось даже находиться в помещении, где он.
Столько времени разжевывать ему простые истины, словно подростку в переходный период, и каждый раз натыкаться на враждебность, и теперь он спрашивает меня о самочувствии?! Его это вообще не должно касаться. Не считая, естественно, того, что всё это по его вине.
Звон в ушах усилился.
Устала. Сколько можно уже.
Сил на игру в нормальность не осталось.
— Ты тоже не выглядишь как главный красавец деревни, — я выдавила из себя ядовитую улыбку, — Отъебись.
Развернувшись, я сделала всего один шаг – в следующее мгновение запястье обхватили необычно прохладные пальцы Леви.
— Хочешь и на втором след оставить? — процедила я, оглядываясь.
Аккерман слегка скривился, однако тут же встал, и то ли у меня уже была какая-то замедленная реакция, то ли он был слишком быстр, но спустя буквально секунду я почувствовала прохладную ладонь на своем лбу. Отшатнувшись от него, как от прокаженного, я дернулась, высвобождаясь – жалкая попытка. Пространство перед глазами поплыло, и руки машинально уперлись об стол, удерживая тело на весу.
— У тебя жар, — голос мужчины доносился словно сквозь вату.
Вдохнув и выдохнув, я зажмурилась, стараясь быстрее взять себя в руки. Какая нелепость…
— Пошли, отведу тебя к Ханджи.
Его пальцы коснулись моего плеча, которым я сразу же дернула, сбрасывая их.
— Сама доберусь.
В свои слова самой не верилось, но какое-то слепое упрямство запрещало позволять Аккерману помогать. Поджав губы, я постаралась сфокусировать взгляд хоть на чем-то – радиус зрения сузился до предела, в голове нещадно стучало, всё это очень напоминало тот день, когда я отрубилась от невыносимой боли прямо во дворе.
Ну, хоть галлюцинаций в этот раз удалось избежать…
— Пошли давай, не время в самостоятельную играть.
Оттолкнувшись от стола, я развернулась и взглянула Леви в глаза; не знаю, что в них такого было, но…
Его это испугало.
А затем – темнота.