24. Главное правило реальности (1/2)

— Ханджи!

Зое поспешно повернулась, кое-как удерживая в руках огромную коробку с документами.

— Моблит просил передать, — помахала я папкой в руке, направляясь к девушке, — Но, вижу, у тебя и так груз достаточный. Помочь?

Когда Бернер обратился ко мне с этой просьбой, я немного удивилась. Вид у парня был слегка потерянный и смущенный, и, зная, что из него ничего не вытянуть, я с радостью схватила протянутые мне документы и поспешила искать командующую. Всё еще странно было её так называть, хоть черная повязка на одном глазу и придавала ученой воинственный вид…

— А… — слегка покрасневшая Ханджи дунула на упавший локон, пытаясь согнать его с лица, — Давай, не откажусь!

Забрав у неё половину своеобразного багажа, я вышагивала в сторону кабинета, попутно думая, как бы начать разговор. Зое и сама была непривычно молчалива, что пробуждало мое любопытство еще сильнее.

— Ну, как будни командующей Разведкорпуса?

Девушка тяжело вздохнула, прорычав:

— Столько работы… Ужасно! Мне даже исследованиями некогда заняться, всё время уходит на эту бумажную волокиту… Хорошо хоть наш коротышка привык разбираться с ней, помогает.

— Много еще осталось?

Ханджи открыла ногой дверь своего кабинета, протискиваясь туда, пропустила меня, а после захлопнула её, бросая коробку на пол.

— Да многовато как-то… Создается ощущение, будто эти документы никогда не закончатся! Столько всего надо сделать… Еще и желающих перевестись к нам просто тьма, и все эти запросы тоже нужно обработать!! Когда в разведке наконец-то снова будет больше тринадцати людей, — девушка злорадно ухмыльнулась, — Я первым делом организую команду по всем этим бумажкам!

Усмехнувшись, я уселась на знакомый диван, закинув ногу на ногу. Обстановка тут теперь разительно отличалась от той, что была при Смите – стол просто ломился от обилия разбросанных бумаг, шкаф еле закрывался, в воздухе витал аромат чего-то травянистого, а створки окон, что уже успели стать далеко не прозрачными, были наглухо закрыты.

— Да, не повезет им… Но разве Моблит тебе не помогает?

Зое нервно почесала голову, открывая шкаф и вынимая оттуда бутылку с двумя мутными стаканами. Приглядевшись в один из них, она недовольно цокнула и тут же потянулась за тряпкой, протирая его.

— Твой, — стукнув им об стол, Ханджи откупорила бутылку и разлила немного виски в каждый из стаканов, каким-то чудом умудрившись не забрызгать документы.

Слегка поежившись, я подошла к столу, усаживаясь напротив неё и беря в руки более чистый или, как сказала девушка, мой стакан. Особой любовью к чистоте Зое никогда не отличалась, что уж тут поделать, но отказываться от предложения распить немного спиртного вместе с командующей я не собиралась.

Резво сделав глоток, Ханджи уперлась взглядом в алкогольную гладь, будто собираясь с мыслями. Я задумчиво отхлебнула, ощущая, как тепло медленно разливается по телу, и приготовилась ждать.

— Так…э… Как твой боевой дух?!

— В целом, без изменений, — осторожно ответила я, понимая, что это совсем не тот вопрос, который хотелось бы задать Зое, — Пугает перспектива войны с внешним миром, но, кто знает, может, я даже не доживу до этого, так что…

— Да, да, сколько всего предстоит! Столько новой информации, это просто подарок какой-то! Марлийцы, элдийцы, сопротивление… Жаль, Брауна не удалось разговорить!

Сделав еще один глоток, девушка откинулась на стуле, постукивая пальцами по столу.

— Так что за бумаги передал Моблит?

Слова настолько быстро сорвались с языка Ханджи, что я невольно подняла краешек губы.

— Понятия не имею, не смотрела. Сама знаешь, не положено… Я ведь простая рядовая, — я сделала еще один глоток, — Но Бернер настоятельно просил передать их тебе, не смогла отказать.

— А чего ж сам не передал? — раздраженно спросила Зое, на что я пожала плечами, — Я вроде не кусаюсь…

— В следующий раз так ему и скажу, — ухмыльнулась я.

— Не надо! — девушка запустила руки в волосы, растрепывая их, — У него много работы сейчас, вся лаборатория держится только на Моблите, так что… На первый раз простим.

— Договорились.

Солнце постепенно садилось, а вместе с ним угасала и моя надежда узнать, что же такого у них там произошло. По правде говоря, теперь, в наступающих сумерках, меня волновало совсем не это.

— Как там Леви? — будто невзначай бросила я, вертя в руках стакан.

Ханджи неопределенно пожала плечами:

— Сложно сказать. Вроде в порядке, но… Мрачный, словно туча.

— Вы не говорили с ним, ну, о…

— Об Эрвине? — Зое нахмурилась, — Нет. Я несколько раз пыталась завести разговор, но… Без толку.

Я горько усмехнулась. Мда. И чего я вообще ожидала? Что Леви спокойно сядет с Ханджи за кружечкой чая вспомнить прошлое? Может, даже сам начнет с ней разговор? Да и с чего я вообще взяла, что ему это нужно…

— Только посмотри на нас! — Зое рассмеялась, хлопая себя по щекам, — Добрались до подвала, пережили Шиганшину, а сидим тут и переживаем из-за каких-то мужчин! Заняться нам больше нечем. Какие же они все-таки… Глупые.

Понимая, что она полностью права, я допила оставшийся виски. Действительно, ерунда какая… Но даже осознавая всю бессмысленность этих жалких потуг в сопереживание, я никак не могла выбросить мысли из головы. Всё прокручивала раз за разом случившееся, анализировала жизнь Леви и то, как на него всё это повлияло. Он говорил, всё время говорил, что это его выбор, и что жалеть о нем он уж точно не будет, чертов выбор без сожалений, но…

Он же ненавидит выбирать. Ведь именно поэтому Смит передал командование Ханджи, сумасбродной Ханджи, которой гораздо интереснее и полезнее сидеть в лаборатории, строя новые теории и изучая имеющиеся факты. Ханджи, а не связанному с собой человеку, который точно будет придерживаться его идеалов. Если так подумать, то Леви действительно в большинстве случаев просто делает так, как ему скажут… Он ведь даже тогда, на крыше, всё ждал, пока я дам ему хоть малейшую подсказку, кого выбрать, он словно хотел заморозить время, отсрочить принятие решения…

Может, Смит знал об этом. Знал, что Леви действительно не будет сожалеть о сделанном решении, но при этом сам момент выбора для капитана будет являться мучительным, и именно поэтому изначально не доверил сыворотку ему.

— Не знаю, Ханджи, — солнце почти село, погружая кабинет в полумрак, — Глупые они или все-таки мы, раз переживаем за них?

— Хороший вопрос, — Зое щелкнула пальцами, — Ну, ты, по крайней мере, не делаешь ничего идиотского…

— Или просто тщательно скрываю свою глупость.

Некоторое время мы молчали, погруженные каждая в собственные мысли. Где-то над ухом пропищало насекомое, но я даже не удосужилась махнуть рукой, чтобы прогнать тварь.

— Как думаешь, Ханджи, — задумчиво начала я, и девушка вопросительно подняла на меня глаза, — Лучше сделать и пожалеть или не сделать и пожалеть?

Зое тряхнула головой, поджав губы. Что-то внутри неё словно рвалось на волю, какие-то слова, мысли, чувства, и Ханджи уперлась распахнутыми глазами в стену за мной, решая внутреннюю дилемму.

— Спроси ты меня вчера, я бы ответила, что всегда лучше сделать, — её голос был непривычно серьезен и низок, — Что лучше шагнуть вперед, получить реакцию – и плевать, какой она будет, зато хоть в неизвестности мучиться не будешь. Но… Бывают такие действия, которые делят твою связь с человеком на до и после. И стоит ли этот секундный порыв разрушения всего, что было с таким трудом построено? Что, если твое действие, даже продуманное и обдуманное миллион раз, принесет лишь хаос и смятение? И заставит потом всё время жалеть о том, что когда-то поддался желанию, — Зое нахмурилась, сбрасывая с себя эту тоскливость, — Но и жить в неизвестности, постоянно гадая о том, что могло бы быть, если бы тогда ты всё же сделала хоть что-нибудь, ужасно. Нельзя просто взять и заморозить ситуацию, потому что замораживаешься только ты, а время, люди, другой человек, всё это продолжает лететь с бешеной скоростью… А ты не двигаешься. Будто застряла в том самом моменте, в котором не хватило храбрости для шага навстречу. Может, спустя слишком много времени ты всё же придешь в себя, решишься наконец сделать это – а момент уже ушел. Я называю это минутой, определяющей судьбу. Если упустишь случай, подумав, что он не раз еще повторится и при более благоприятных обстоятельствах, то потеряешь выпавший шанс, причем, возможно, навсегда. В ту минуту решение не вызывало сомнений – завтра же оно будет непостижимо сложно. Так что ты выберешь? Рискнуть, поставив всё на кон, или же сберечь то немногое, что имеешь сейчас?

Такие непривычно долгие размышления девушки о чем-либо, кроме титанов, удивили меня. Внутри поднялась волна непонятной тревоги, и я будто сама уже запуталась, как поступать, словно действительно заморозила себя в той самой минуте. Понять бы, когда она была! Или, может, это самое мгновение происходит прямо сейчас?..

— Ты знаешь о дилемме дикобразов? — упавшим голосом позвала я Зое.

— Я даже не знаю, кто такие дикобразы.

— А, да, точно, — невесело усмехнулась я, проводя рукой по лицу, — Это такие… Не знаю, животные? Не особо разбираюсь во всех этих подвидах… В общем, их тело покрыто острыми длинными иголками, как у ежей, например. И когда холодно, для того, чтобы согреться, им нужно прижаться друг к другу, но чем ближе они становятся, тем сильнее иголки колют их. Такая вот дилемма: замерзнуть насмерть или же быть случайно убитым товарищем.

— Пессимистично, — Зое разлила остаток бутылки в стаканы, — Как по мне, дилемма скорее в другом: мерзнуть от холода или же быть в тепле, но постоянно испытывать боль.

— А разница?

— Большая, — девушка важно подняла вверх указательный палец, — В твоей интерпретации всё ведет к смерти. Неважно, что они выберут – всё равно погибнут. А на деле речь идет о том, готов ли ты на возможные перспективы страданий, чтобы не быть одному, не мерзнуть в одиночестве. Да и что хуже: навязчивая, ноющая боль, заставляющая тебя хотеть молотить по отмороженному месту и отрезать конечности к чертям собачьим, или же редкие острые уколы?

— На иголках может быть яд, — упрямо поджала я губы.

— А ты запасись противоядием, — плотоядно улыбнулась мне Ханджи.

— Проще уж иметь при себе одеяло.

— И что, у тебя такое имеется?

На секунду я задохнулась, понимая бесполезность собственных доводов. Какое к черту одеяло, если мы говорим о метафоре! И где его найти? Такое, чтобы прослужило долго, всю жизнь, вечность, чтобы не прохудилось и не потрепалось, которое бы не сдуло ветром…

— Прости, Лис, но в душе я тот еще романтик, — рассмеялась Зое, уверенно блестя глазами, — Верно. Уж лучше сделать и пожалеть, лучше уколоться этими чертовыми иголками, но зато не мучиться от проклятой неизвестности!

Девушка ударила кулаком по столу, и от неожиданности я вздрогнула. Что ж, похоже, былой дух вернулся к сумасбродной ученой, и теперь она готова решительно ко всему. Волнение внутри никуда не девалось, набирая обороты, и я встала из-за стола, ненадолго сжимая руки девушки:

— Прости, Ханджи, мне уже пора. Спасибо за компанию!

Ученая хитро сверкнула глазами и отсалютовала мне, пробурчав что-то насчет недопитого виски, после чего я поспешно вышла из кабинета, ведомая непонятным даже для себя порывом.

Было ясно, да я и сама говорила Петре, что Леви не тот человек, который будет говорить о своих переживаниях, что он твердо уверен, что его боль – это только его боль, которая останется только с ним. Очевидно, что всякое постороннее вмешательство вызывает в нем только досаду и злость, но я всё же не могла себя перебороть и теперь направлялась к нему. Весь этот туман неопределенности, в котором я находилась с момента прибытия из Шиганшины, никак не хотел рассеиваться, вызывая у меня теперь только одно чувство – злобу. И я тоже хороша, конечно! Просто бесцельно бродила в нем, даже не пытаясь сделать хоть что-то!

Внутри всё словно зудело, ноги перемещали меня так быстро, что я всерьез задумалась над своей адекватностью, ведь, скорее всего, все, что меня ждет – это поток злобы и ругани. Каждая извилина буквально кричала о том, что нужно развернуться и топать к себе в комнату, оставить всё, как есть, дать этому мужчине самому справиться с эмоциями проверенным способом, но я всё же упорно шла к этой проклятой двери, которую все оставшиеся разведчики последние недели обходили чуть ли не за километр. Может быть, эта моя та самая минута, определяющая судьбу.

Да и какой самый плохой исход? Аккерман выйдет из себя, выставив меня за дверь и наорав? Обольет презрением и холодом? Плевать, я уже слишком долго плыла по течению, слишком часто предпочитала осторожничать, не лезть, давать время, не нарушать границы… Чем я вообще занималась последнее время?! Распивала вино с малолетками, драила штаб, наблюдала за романтическими перипетиями разведчиков и даже не пыталась сделать хоть что-то.

Наконец остановившись, я несколько раз вздохнула, пытаясь успокоиться. Отсчитав несколько раз до восьми, в моей голове всё же созрел какой-никакой план действий, и я постучала.

Несколько секунд не было никакого ответа, и я уже было снова занесла руку для стука, как вдруг прозвучало недовольное «войдите». Честно говоря, уже сам тон голоса изрядно сбил с меня запал уверенности и заставил пожалеть о том, что я вообще пришла сюда, а вариант «позорно сбежать» прямо-таки засверкал в голове яркими лампочками, но я всё же придала лицу привычное выражение легкой усмешки и вошла в кабинет.

Главное, не спугнуть.

Леви раздраженно поднял голову в попытке увидеть того безумца, что посмел нарушить его мрачное одиночество. Синяки под глазами стали еще сильнее, превращая светлую радужку в что-то совершенно темное, и я сглотнула. В целом, если не обращать внимание на мужчину, в кабинете было по-прежнему чисто, всё лежало на своих законных местах, даже кипа бумаг на столе была четко отсортирована по стопкам. Окно было слегка приоткрыто, впуская холодный воздух в комнату, отчего я невольно передернула плечами.

— Чего тебе?

Холодный тон, в котором чудесным образом смешивались равнодушие и раздражение, еще сильнее поубавил мою решимость, но внешне я лишь усмехнулась, прикрывая дверь.

— Пришла отдать должок. Ханджи сказала, у вас завал с документами, вот, решила помочь.

Леви дернул щекой, настороженно смотря на меня. Да, точно, один неверный шаг и меня ждут явно не райские кущи…

— Помочь? Ты?

Его колкие глаза пристально вглядывались в меня, и я буквально кожей ощутила атмосферу напряжения, что витала в воздухе.

— Ну, на дежурстве сегодня не я, ночь длинная, вот и решила немного посодействовать новому руководству…

— Так и шла бы к Ханджи, — прервал он меня.

Аргумент.

— У неё там черт ногу сломит, — недовольно цокнула я, по-прежнему оставаясь на месте. Было ощущение, словно если я сейчас сделаю самовольно хоть шаг по направлению к этому комку из нервов, меня ждет нечто страшное, — Полночи потрачу лишь на разбор завалов. Тем более, Моблит отлично справляется с этим хаосом, а у тебя помощников нет, так что… Нет, конечно, если ты предпочитаешь похоронить себя в этих отчетах, то я пойду.

Развернувшись к двери, я взялась за ручку, намереваясь её открыть.

— Тц. Раз уже приперлась – проходи. Удивлен, что ты писать умеешь.

Едва заметно выдохнув и проглотив колкость, уже готовую сорваться с языка, я отошла от двери, проходя вглубь кабинета. Глаза Леви неотрывно следили за мной, словно предостерегая от каких-либо иных действий, кроме оговоренных. Я же и сама не могла заставить себя отвернуться от него, будто инстинктивно отказываясь выпускать из поля зрения угрозу. Так мы и стояли: настороженные, замкнутые, готовые в любой момент на побег или на атаку.