15. Слияние (2/2)
— Появились. Это долгая история, как прибудем на место, расскажу, — мужчина поднялся на ноги и вырвал у меня из пальцев сигарету.
— Эй!
— Нам нужно выдвигаться прямо сейчас, иначе к назначенному времени не успеем, — нахмурился он, — Потом эту дрянь покуришь.
— Сделаем вид, будто я не знаю, что ты иногда тоже балуешься этим, — пробормотала я, пряча пачку за пояс.
Леви отвел взгляд, наблюдая за сборами солдат, а затем произнес:
— У меня хватает ума не превращать это в зависимость.
— Знаешь, как говорят? — ухмыльнулась я, — Сначала бог сотворил мужчину, затем создал ему женщину, а потом всевышний сжалился над мужчиной и подарил ему табак.
Зависимость… Будто бы существует какой-то ключевой момент, в котором безобидные затяжки, дарующие расслабление и легкое помутнение, превращаются в ежедневный, ежечасный обязательный ритуал, без которого свое существование ты уже и не можешь представить. Это происходит настолько постепенно, так медленно никотин вживляется в твой мозг и организм, что ты сам не понимаешь, как так вышло: вроде бы совсем недавно это было просто забавой, успокоением, а теперь уже превратилось в зависимость. Я была благодарна только тому, что, несмотря на обилие альтернатив сигаретам, существовавшим в моем мире, я предпочитала именно эти испускающие терпкий запах палочки. Это, в совокупности с острым носом, не давало окончательно пристраститься к курению, ведь запах плохого табака намертво впечатывался в волосы, одежду, кожу, оставлял после себя следы, которые мне, как наемнице, оставлять было нельзя.
И всё же, у курения было определенное очарование. Когда ты стоишь ночью, вглядываешься в темное небо, или же смотришь на скопление людей внизу, что спешат по своим делам, и медленно затягиваешься, предаваясь своим мыслям. Было в этом какое-то обреченное принятие, согласие на сделку с этой жестокой реальностью – да, я принимаю то, что мир жесток, что люди на девяносто девять процентов состоят из дерьма, но я согласна тут жить, согласна крутиться… Пока у меня есть сигареты, так точно. В сигаретах не было фальши: они всегда были противными, мерзкими, терпкими, горькими, оставляющими после себя отвратительное послевкусие. Иными словами, они никогда не врали. Не маскировали свой убийственный яд разнообразными фруктовыми запахами.
И, как и обещали, они формировали зависимость. Но, с другой стороны, быть зависимой от никотина не так уж и плохо, верно? Вряд ли настанет такой день, когда на всем белом свете не останется ни одной чертовой сигареты. Они всегда будут существовать, и на них всегда можно будет рассчитывать. И это определенно лучше, чем зависимость от непостоянных людей.
Не то чтобы я считала себя достойной стать зависимостью другого человека. Скорее наоборот, я бы не хотела, чтобы кто-то настолько сильно нуждался во мне, что был бы способен сорваться в любое место в любое время дня и ночи, только чтобы получить еще одну дозу. Я тоже человек, а, следовательно, тоже непостоянна.
Но, возможно, нет ничего плохого в том, чтобы…
— Лошадей у нас нет, — мрачно напомнил всем Леви, оборвав мои мысли, — А убежище находится через долину, где ранее появились титаны. Будем надеяться, что мы перебили всех, но бдительности не теряйте.
Прекрасно… Просто потрясающе. Мало того, что нам предстоит каким-то образом проскользнуть мимо гарнизонов военной полиции, так еще и титаны могут внезапно нагрянуть. За стенами!
Что ж, действительно, в такой ситуации остается только надеяться.
***</p>
Как и было сказано ранее, надеждам свойственно не сбываться.
Мы находились на крыше единственного уцелевшего дома в небольшой долине и рвано дышали. Я смотрела на этого девианта, чертового аномального титана, что буквально отрезал нам все пути к спасению. Никакие клинки не брали его жирную шею. Без понятия, как много нужно было жрать при жизни, чтобы отрастить себе такую! Где это видано – обычный титан не может быть побежден никем… Даже сильнейшим воином человечества. Оглянулась, находя глазами Леви – тот стоял с угрюмым видом и взирал на него, обдумывая возможные попытки атаки. Но какие тут могут быть попытки, если газа у всех практически не осталось? И всё, чего мы смогли добиться – это сломать ему челюсть, заставив открыть пасть настолько сильно, что она стала напоминать жерло вулкана. Но и она скоро восстановится, и титан своими зубами быстро разорвет нас на куски.
Один выход, конечно, был – оставить несколько человек на съедение, спасая остальных, но это… слишком. Усмехнувшись тому, что сейчас для меня это было за гранью, хотя пару месяцев назад я сама с превеликим удовольствием воспользовалась таким отвлекающим маневром, я запрокинула голову вверх, смотря на небо. Сегодня оно было на редкость красивым.
Огромные перьевые облака, принимая различные фигуры, медленно проплывали над нами, абсолютно равнодушные к тому аду, что находился внизу. Изредка пролетали птицы, заставляя завидовать тому, что у них-то есть крылья, они-то могут сбежать. А у нас, несмотря на символ разведки, настоящих крыльев не было.
Молчание капитана пробивало броню мужества у новобранцев, и на лицах всех изредка проглядывал животный ужас. Они тоже понимали. Понимали, что настал тот день, когда придется потерять самых близких. А, возможно, потерять и себя.
Однако, какой всё же прекрасный день, чтобы умереть! Ветер приносит с собой волны прохлады, обдувая лицо, успокаивая, будто уговаривая забыть о том, что титан почти подошел вплотную к крыше и сейчас всеми нами отобедает. А потом выплюнет остатки на такую живую, зеленую, еще набирающую силы траву.
Жаль, что всё закончится здесь. Какой-то паршивый переросток, непонятно откуда взявшийся на нашем пути, когда мы почти добрались до цели, умудрились без шума обойти военную полицию, испортит всё, обрубит не только наши жизни, но и судьбу всего Разведкорпуса. Так и не узнаем, что там с Эреном и Хисторией. Столько тайн останутся навсегда тайнами!
Засмотревшись на приближавшегося палача, на его разинутый рот и зияющую глотку, меня вдруг словно прошибло током. Вот оно. Осознание. Решение. Конечно, это не стопроцентный вариант, но… Шанс есть. Хотя, мне этого уже будет не узнать.
Губы растянуло в слегка безумной улыбке, а глаза расширились. Надо же, кто бы мог подумать… Всегда ставящая свою жизнь выше других Лис сейчас попытается спасти всех сама…
— Тебя так веселит этот кусок дерьма? — хмуро бросил Леви, прерывая поток мыслей.
Я оглянулась на него и поймала пристальный темный взгляд, взгляд человека, который не может просто взять и смириться с неминуемой смертью, человека, что словно загнанный в западню зверь продолжает вырываться и пытаться освободиться.
Свобода… Так странно. После выхода из Кинера всегда считала себя свободной, но почему только сейчас, только в этот момент я ощущаю себя по-настоящему живой, действительно освободившейся?
Как же жаль… Как же чертовски жаль, что я поняла всё только сейчас. Всё это паршивое существование до не имело никакого смысла. Возводила баррикады, пытаясь отгородиться от всех и вся, заключала саму себя в непроницаемый панцирь, не позволяла никому пробиться внутрь… И окружали меня только такие же люди. Такие же насквозь прогнившие, жалкие, эгоистичные. И все были так уверены в своей неуязвимости. И все оказались слабы именно из-за неё.
Как там говорилось? Нам всем нужна привязанность? Нам всем нужно чувствовать себя нужными. Понимать, что нами дорожат не за какие-то эфемерные успехи или навыки, а просто за сам факт существования. Что в минуту слабости есть люди, которые придут на помощь, и которым поможешь ты.
Почему именно этот безумный, так далекий от нормального мир заставил меня это осознать?
Лис никогда бы не пожертвовала собой, чтобы спасти других. А вот Хлоя смогла бы.
Этот голос, внутренний надоедливый писк, что так раздражал меня, на самом деле никогда не был чем-то инородным. Он всегда был мной. Ведь мы с ним одно целое.
Леви всё еще ждал ответа, но я лишь спокойно смотрела в его голубые глаза, продолжая слегка улыбаться. Как так получилось, что я сама не заметила, как влюбилась в него? В этого угрюмого, холодного, язвительного, грубого, сотканного из противоречий, неимоверно сильного не только телом, но и душой, человека? Как он смог забраться в мое ледяное, равнодушное ко всему сердце, заставляя его снова биться? Так незаметно поселиться в мыслях, проникая в них, словно тень, обходя все барьеры и все ограждения, что там были? Когда это произошло? Когда скинул меня с той гребанной крыши или когда поймал? Или же еще раньше, когда сказал оставаться в разведке после неудачной попытки вернуться? Или когда массировал мою голень, убирая болевые ощущения и убивая меня своим контрастом? Или, может, тогда, в моей комнате?..
Не могу найти конкретное событие. Ты незаметно, подобно никотиновой зависимости, проник в меня, заставляя забывать всё, что было до.
Прости меня, ладно? Знаю, что ты потерял и так уже слишком многих, но если это гребанное человечество кто-то и сможет спасти, то это будешь именно ты. Не знаю, чувствуешь ли ты то же, что и я, но, честно говоря, сейчас мне уже плевать.
Спасибо за то, что дал мне почувствовать себя живой. Никогда в жизни не озвучу всё, что сейчас происходит в моей голове, вслух. Гордость не позволит, даже если это последний раз, когда вижу тебя.
— Обещай меня хоть иногда вспоминать, ладно? — усмехнулась я, заставляя себя перевести взгляд на уже подошедшего титана и доставая лезвия. Газа у меня столько же, сколько и шансов на нормальную жизнь, то есть ноль, но расстояние между мной и пастью я легко преодолею в прыжке.
— Что ты делаешь? — в его голосе промелькнуло беспокойство и непонимание, и мужчина полностью развернулся корпусом ко мне.
До края крыши был всего один шаг, а между нами не менее пяти, так что, даже если он сильно захочет, не сможет меня остановить. Погода сегодня на редкость самоубийственная.
— Как это что, Леви? — мой голос слегка дрожал то ли от азарта, то ли от страха, и я повернула к нему голову, спокойно улыбаясь, — Отдаю свое сердце.
И прыгнула прямо в пасть.
Сзади раздались крики, но их тут же заглушило горячими парами, что мгновенно попали мне во всё возможные места. Мда, вот и согрелась, правда? Нервно усмехнувшись неуместной сейчас самоиронии, я вытянула клинок прямо перед собой, нацеливаясь в глотку титана. Самое слабое место – шея, верно? Но кто сказал, что только с одной стороны!
Проскользнув по огромному мясистому языку титана, я попала прямо в цель. Огромные столбы раскаленного пара тут же окутали меня снова, не давая дышать, инстинкт самосохранения не давал даже открыть глаза, и я мечтала только об одном – поскорее отключиться, чтобы не чувствовать, как меня приготовят на пару заживо.
По-видимому, вселенная решила сделать мне прощальный подарок, потому что через несколько секунд сознание полностью провалилось во тьму, напоследок давая почувствовать крепкие руки, обхватившие меня. Такие до невозможности реальные.