Часть 11 (1/2)

— Тебе налить? — спросил Фугаку, откупоривая крышку дорогого виски.

— Нет. Ты же знаешь, я за рулём, — содрогнувшись, ответил Итачи.

Мысли его путались и вертелись вокруг Изуми, он и не заметил, как погрузился в себя, отключившись от происходящего. Часы показывали одиннадцать, стол был уже убран и со стороны кухни доносились глухие звуки посудомоечной машины. Фугаку пригубил виски и, прищурившись, подошёл к висевшей на стене абстрактной картине. На большом полотне были изображены разноцветные геометрические фигуры: треугольники плавно переходили в квадраты и от их количества рябило в глазах.

— Не останешься?

— Нет, завтра на работу.

— Что ты в ней нашёл?

— Что? — недоуменно спросил Итачи и с испугом глянул на отца. К счастью, тот не заметил временного замешательства, поскольку пристально разглядывал полотно.

— В детстве ты мог часами на неё смотреть. Я все время хотел спросить — что в ней особенного? Я бы выкинул её, если бы не знал, сколько она стоит. Да и подарки не выбрасывают, — засмеявшись и отпив глоток, Фугаку повернулся к сыну и поставил стакан на стол.

— Я считал… — Итачи многозначительно сделал паузу и подошёл к картине, — фигуры.

— И сколько насчитал? — слабая улыбка дрогнула на губах.

— Не знаю, — пожав плечами, ответил Итачи и взглянул на отца. Лицо его было расслабленным, а обычно резкие, в какой-то мере грубые черты лица, казались теперь более мягкими при тёплом свете лампы, — каждый раз получалось разное количество, — он остановился, вспоминая, как ребёнком приходил в зал и искал покоя в геометрических фигурах и цифрах, пока мать с отцом ругались в соседней комнате, — смотря с какого угла на неё смотреть.

— Можешь забрать, если хочешь.

— Спасибо... Но не думаю, что найду место для неё в своей квартире.

— Ты всегда можешь переехать в нашу — городскую. Мы теперь там почти не бываем. Твоя мама больше предпочитает дом.

— Отец...

— Понял, — усмехнулся Фугаку и сел на стул, широко расставив ноги, — Забыл, что ты у нас самостоятельный. Ты виделся с Саске?

— Нет. Не думаю, что он жаждет со мной встречи после того, как я написал на него донос и отвёз в клинику.

— Ты сделал то, что должен был сделать давно, — твёрдо сказал отец, — Если бы ты не покрывал его всё время, ничего бы не случилось. Ему нужна была квалифицированная помощь. Ты лучше меня знаешь.

— Вы с мамой отвернулись от него, чуть позже я его предал. Не смог поверить, — приглушённым голосом выговорил Итачи. — Что если он не врал? Что если там действительно был человек?

— Да кто от него отвернулся, Итачи?! — повысив голос, зло прошипел Фугаку. — Саске всегда был вспыльчивым мальчишкой, которому не терпелось насолить отцу. Да, у нас в семье не всегда было гладко. Но нет безупречных семей! Мы все играем на публику. К тому же, мой статус требует от меня этого постоянно. В академии он затеял драку специально, чтобы показать всем нашу изнанку. Только он не меня калечил, а своё будущее. Я, как отец, не мог этого допустить. И пусть он считает, что я спасал свою репутацию, главное — его будущее. Затем свадьба с этой...

— Сакурой.

— Это было назло мне. Он знал, что я никогда не одобрю этот брак. И что? К чему всё привело?! Чтобы насолить мне, он сделал несчастной женщину и ребёнка. Затем ограбление квартиры. Я отозвал заявление, ради него. Это разрушило бы его карьеру. Теперь я жалею, что не подал на него в суд. Может тогда мой сын не был бы убийцей.

— Это была случайность. Ты же отлично знаешь, что пуля срикошетила.

— Случайность? — рассмеялся Фугаку и выпил залпом оставшийся в стакане виски, — случайность. Ты ни черта не знаешь, Итачи. Я создал эту случайность! Было два выстрела. Один действительно был в стену, но пуля осталась там, второй пришёлся прямо в голову. Он был обдолбан настолько, что не мог стоять на ногах. Он стрелял в призрак! В собственную галлюцинацию. Он убил её. Девушка была беременна, срок был маленький. Скорее всего, она даже не подозревала.

— Но в отчёте... — в замешательстве произнёс Итачи, не веря в услышанное. Как столько времени отец мог скрывать от него эту информацию?

— Отчёт? Ах да, отчёт! Ты не знаешь, чего мне стоило прикрыть его зад. Ты понимаешь, сколько ему светило...Ты понимаешь, что с ним бы было! Повезло, что в тот день на место приехали мои люди и мы смогли обыграть всё под несчастный случай.

— Твои люди?

— Да, мои люди. Можешь записать всё, а потом проинформировать своих.

— О чём ты? — непонимающе и ошарашенно спросил Итачи.

— Ооо, не надо! Не притворяйся, Итачи. Я давно осведомлен о том, что ты копаешь под меня и начальство повыше. Ты даже не знаешь, во что влез, глупый сын!

— Что? Ты… Когда ты узнал? Хах. Ну, конечно, она тебе разболтала.

— Она? О ком ты? — переспросил Фугаку и, нахмурившись, пытливо посмотрел на сына. Тот был явно растерян, взгляд бегал из стороны в сторону и пальцы нервно поглаживали манжету рубашки. Поняв, о ком идёт речь, он почесал переносицу и продолжил. — Нет, она ничего не сказала, только плюнула мне в лицо и, если бы я не отскочил, то расцарапала бы. Я знаю с самого начала. Твой внезапный интерес к моим делам, затем отдаление. Твои частые отказы помочь мне. Это началось четыре года назад, ты стал сотрудничать с отделом по борьбе с коррупцией. Так они себя назвали. Тебя завербовали, потому что ты сын прокурора и, возможно, владеешь информацией, которая им нужна. Я кое-кому перешёл дорогу, поэтому собирают компромат, чтобы воспользоваться им, если я снова что-то выкину. В принципе, они не ошиблись в тебе. Человека с таким обострённым чувством справедливости нужно ещё поискать. Однако, у всех есть слабости. Я всегда думал, что твоя слабость — Саске. А оказалось — семья. Ты же поэтому держишь её там, в подвале... Не можешь решить, оставлять ли в живых девушку, которая представляет для нас угрозу. Я развею твои сомнения. Она не одна из нас, что бы она не говорила, она не твоя сестра. Тех денег, что я ей дал, было достаточно, чтобы жить беззаботной жизнью. Но она, как её шлюха-мать, ненасытная.

— Ты врёшь! Это всё неправда! — выкрикнул Итачи, треснув по столу со всей силы, отчего пустой стакан опрокинулся и, скатившись со стола, звонко разбился.

Парень глубоко задышал, лицо его в мгновение посерело, а к горлу подступила тошнота, ноги онемели и он неподвижно стоял, всматриваясь в картину. Двадцать три квадрата, четыре ромба, тридцать шесть треугольников… Но облегчение так и не наступало. Перестав считать про себя, он отвёл взгляд, вслушиваясь в тихое тиканье настенных часов. Двадцать пять, двадцать шесть и на двадцать седьмой секунде он почувствовал руки отца на плече, которые железной хваткой вцепились в него.

— Это правда, Итачи. Спроси у неё, куда она дела шесть миллионов. Судя по твоему лицу, про деньги она тебе ничего не сказала, —самодовольно ухмыльнулся Фугаку, притянув сына за шею. Мужчина прошептал в ухо. — Она никто, Итачи. Девочка, которой нужны деньги. Которая пошла бы по нашим головам, лишь бы получить их. Расчётливая дрянь просчиталась, доверившись тебе. Смею предположить, ты был её слабостью. Я хочу сказать тебе лишь одну вещь — если я упаду, то упадут многие, в том числе и Саске. Поэтому подумай, стоит ли ворошить осиное гнездо. Люди, на которых ты работаешь, не белые и пушистые. Я думаю, ты и сам понял, что они ничем не отличаются от нас. Вам позволяют купаться в лягушатнике, но до океана вам никогда не добраться. Пора выбирать сторону, Итачи. И, я надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.