6. Судьба?.. (1/2)

Чуя просыпается бодрячком. Довольно потягивается, искренне радуясь, что уже целую неделю его не мучают проклятые кошмары. Удивляет, правда, что те пропали сами собой. Он прекрасно помнит лекцию Йосано-сенсей, и вполне осознаёт причину их появлений, однако… Никогда бы не подумал, что преследующий его монстр будет настолько реалистичен. Чего стоят горящие алым пламенем глаза, искаженная в безумстве улыбка, выжженные на коже кровавые печати и всё это – его собственное отражение, застывшее в зеркале.

Монстром, которого Накахара постоянно видел в своих снах, был он сам.

Юноша встряхивает головой. Не стоит думать об этом теперь, когда всё закончилось. По крайней мере, Чуя надеялся, что закончилось. «Если вдруг вы подверглись пучине кошмаров, именно исполнитель приведёт вашу душу к гармонии» – слова Йосано-сенсей не давали покоя. Накахара переводит взгляд на соседнюю постель. Пустая.

Не сказать, что их с Дазаем отношения совсем уж плохи, но и друзьями их не назвать. Чуя не сомневается, что напарник непременно прикроет ему спину во время выполнения миссии, но, чтобы тот помог ему усмирить собственного демона и восстановить духовное равновесие, верится с трудом.

С тех пор, как Чуя начал испытывать проблемы со сном, Дазай перестал будить его по утрам, с издевательскими насмешками вытаскивая с кровати раньше времени. Наоборот, предоставлял возможность поваляться лишний час, передвигаясь по комнате бесшумной тенью.

«Неужели так заметно…» – недоуменно проносится в мыслях юноши. Он чем-то выдал своё состояние? Взболтнул лишнего? Отчего такая тщательно скрываемая забота? Или Дазай не ввязывается в лишние расспросы по той причине, что ему лень вмешиваться в личную жизнь своего вынужденного соседа по комнате. Да. Последнее предположение больше всего похоже на правду.

И всё же… Раньше, когда они только начинали жить вместе, не было и дня, чтобы один из них не потревожил сон другого. Да чтоб поизощренее.

Накахара снова потягивается, медленно откидывает в сторону одеяло, неторопливо свешивает на пол одну ногу, затем вторую. Сонно зевает, не думая прикрываться. И, приложив титаническое усилие воли, заставляет себя подняться с постели. Надо бы воспользоваться возможностью, пока Дазая нет рядом, и спокойно принять водные процедуры без страха, что полоумный напарник вломится в закрытую дверь. Этот гениальный идиот способен взломать любой замок, если ему приспичит. Вбить понимание личного пространства не помогают даже разгневанные кулаки персонального оружия. Исполнитель так и норовит застать Чую за непристойными делами, отыскав лишний повод для очередных насмешек.

«А вот хрен ему на рыло, – мстительно думает Накахара, резво натирая покрасневшую от горячей воды кожу жесткой губкой для тела. – Все его антибиотики поменяю на аскорбинку, чтобы руки не чесались свалить с академии раньше выпуска!»

Осаму от напарника не отстает.

Парень возвращается в комнату с ароматным какао, горячо-любимым Чуей, и оставляет его на столе напарника вместе со свежей булочкой с мясом. Затем, прихватив учебники по «Духоведению», уходит на пары раньше времени.

Выйдя из душа, внимание Чуи сразу же привлекает оставленный для него завтрак. От запаха любимого какао невольно загораются радостью глаза. Юноша, повесив на спинку стула влажное полотенце, воодушевленно хватает ароматный напиток, подносит к губам, делает глоток и…

Тут же выплевывает все на пол с оглушающем выкриком:

– Дазай!

Стаканчик безжалостно сжимают в руке, превращая в жалкий мусор. Бодрящий напиток, приправленный горсткой жгучего перца, что может быть более отрезвляющим ранним утром?

– Убью!

***

В аудитории, как и в коридорах академии, слишком шумно и оживленно в часы долгожданного перерыва. Кто-то спешит до столовой, кто-то повторяет учебный материал перед важным семинаром, а кто-то просто наслаждается минутами отдыха, беседуя с друзьями или восполняя недостаток сна, распластавшись на собственной парте.

Собственно, к последнему примеру относился и Накахара. Стоило преподавателю проститься со студентами и покинуть аудиторию, юноша устало вытянул руки вдоль парты, укладываясь на жесткую поверхность грудью. Хватило нескольких минут, чтобы сознание погрузилось в дрёму, игнорируя любые посторонние звуки.

Вернувшись в аудиторию после столовой, Осаму не может сдержать слабой улыбки, как только его взгляд ловит среди одногруппников знакомую рыжую макушку. За пятнадцать минут, что исполнитель отсутствовал, поза Накахары ничуть не изменилась. Разве что лицо стало более расслабленным. И довольным. Чуе наверняка снится что-то хорошее. В кой-то веки.

До начала лекции – десять пять. Аудитория постепенно наполняется возвращающимися студентами, которые не спеша проходят к своим местам. Акутагава тянется к спящему Накахаре, но в паре сантиметрах от чужого плеча его перехватывает за запястье чья-то рука.