Глава 32. Мы закончили (2/2)

— Девчачьи разборки из-за парня… этого давно не было, — встрял Нотт, искоса поглядывая на преподавательский состав, наполняя пустые бокалы.

— Я не играю в эти игры, — устало ухмыльнулась Лиа и открыла глаза почувствовав, как холодные пальцы коснулись её кисти.

— Она ничего не сделает, — Драко обвил пальцами тонкую кисть подруги, глядя в сторону обиженной бывшей пассии.

— Кто знает, — Дафна на секунду приподняла брови, бросив в рот ещё пару виноградин. — Но вы, конечно, удивили всех. И давно?

— Какое твоё дело? — в тоне Малфоя не было агрессии, это был его обычный стиль общения.

— Грубиян, — Эйвери кольнула блондина взглядом.

— Я бы на твоём месте выбрала булочку Тео, — Гринграсс потрепала Нотта за щеку, указав на центр зала, приглашая размяться подальше от места, где отчётливо пахло огневиски.

Пальчики Эйвери коснулись руки бывшего капитана прежде, чем он успел уйти, и их взгляды на пару мгновений пересеклись. Её – умеренно мягкий, преданный и его – совершенно спокойный. Словно проверка на контакт, и едва заметный кивок Нотта означал, что контакт нарушен не был, всё по-прежнему хорошо. Всё было хорошо. Драко потянул Лию за кисть, притянув ближе к себе, и её ладони легли к нему на плечи, когда ледяные руки обвили талию слизеринки. Уголки их губ слегка натянуты, взгляды направлены в глаза, к рецепторам в носу доносились нотки её духов с примесью его парфюма и спиртного, а лица сами тянулись друг к другу, снова погружая влюблённых в поцелуи. Нежные, расслабленные, пьяные, не пошлые, но совершенно бесстыдные. Ведь всё было хорошо и прямо сейчас всё было идеально.

Профессор Снейп мог посчитать на пальцах случаи, когда оказывался не прав. Вероятно, ему могло казаться, что он редко ошибается, но не в этот раз. Сидя за длинным столом в компании Макгонагалл и профессора Флитвика, он наблюдал за тем, как ожидаемо разворачивается вечер. По приподнятому настроению большей части студентов было ясно, что спиртное пронести им всё же удалось. Одна разодетая и, видимо, очень огорчённая девушка только что выбежала из зала крепко стиснув челюсть. Те, кому повезло больше, ворковали у столика или развлекались танцами. Не известно только, повезло ли парочке из Гриффиндора, что выясняла отношения в дальнем углу. Всё шло по заезженному сценарию, не хватало лишь драки, потому тёмные глаза декана скользили по инфантильным студентам, дожидаясь.

— Стоило догадаться, — прозвучало за спиной Эйвери, которая отошла к столику ближе к преподавательской части зала, где в пунше был только пунш.

Лиа не обернулась. Её взгляд метнулся в сторону, где совсем рядом встала мужская фигура. Но она промолчала, отпив кисловатого напитка и глубоко вдохнув для душевного равновесия. Странно, что после всего он решил заговорить с ней.

— Одумайся, пока не поздно, — довольно равнодушно продолжил он, приказав половнику наполнить и его стакан.

— Поздно, — Эйвери бросила короткий взгляд на высокого гриффиндорца, чьи рыжие волосы были слегка растрёпаны, а верхние пуговицы поношенной рубашки небрежно расстёгнуты. Но это не портило его, Фред был из тех, кому идёт лёгкая небрежность.

— Ждёшь от меня извинений? — всё так же без интереса продолжил он.

— А за что ты хочешь извиниться? — Эйвери говорила твёрдо, глядя перед собой, не на него. Так было проще.

Фред хмыкнул, ухмыльнувшись.

— Я виноват, прости, но я ведь никому не сказал о тебе.

— Спасибо, я тоже никому не сказала, что спасла тебе жизнь.

— Лиа, — улыбка исчезла с его лица. Разговор был не запланирован, спонтанный, без подготовки и каких-либо прогнозов на его результат. — Ты не можешь быть на его стороне, — речь явно шла не о Малфое.

— Я не могу быть на твоей, — отрезала она. Голос не дрогнул, внутри всё так же пусто, значит она делает всё правильно. — Ни на твоей стороне, ни стороне твоей семьи. Спроси родителей, как причастен Стерджис Подмор к смерти моей матери.

Таким он помнил её взгляд, каким увидел его, когда она посмотрела на него. Бесстрастным, сильным, только теперь он был куда более равнодушным, чем когда их связывала дружба. Как ему казалось, крепкая, да не настолько, чтобы пройти испытание на прочность.

— Он ведь мёртв, — Фред запнулся, его взгляд бегал по глазам бывшей подруги, а брови слегка напряглись в попытке понять, к чему она клонит и причастна ли к этому.

— Уже мёртв, — она не сводила с него глаз, желая увидеть на лице парня каплю сомнения в истинности намерений его стороны. — Интересно, почему? — брови чуть подпрыгнули вверх, а веки девушки слегка расслабились от чувства совершенной мести.

— Этого не может быть, — покачал он головой, сильнее сдвинув брови. — Он не мог, я знал его, — сказал он уже чуть громче и скривил губы. — Не будь дурой! Мы были друзьями, неужели ты думаешь… — рука Фреда резким движением потянулась к кисти Эйвери, когда та, заметив, что разговор становится более эмоциональным, чем готова терпеть, решила уйти.

— Не тронь меня, — сквозь зубы проговорила она. Тихо, приблизившись к гриффиндорцу ближе, глядя ему прямо в глаза. Нет, её взгляд не был таким, каким он его помнил. В глазах бывшей подруги было столько жестокости, решительной и совершенно бесстрашной, что Фред вдруг понял, что на самом деле не знал её вовсе. — И забудь. Мы не друзья.

— Какого чёрта, Уизли? — снова мужской голос и снова за спиной. Только теперь тот, который не вызывал у Эйвери желания повести плечом от неприязни, что кто-то стоит позади.

Малфой стоял прямо за ней на расстоянии вытянутой руки. Расслабленный, такой же уверенный, как и она. Те же слегка опущенные веки, скрывающие часть радужки, тот же убийственно равнодушный взгляд. И как всегда, был тут, как тут, внушая девушке чувство тотальной безопасности.

— Кажется, мы всё обсудили в прошлый раз, — добавил блондин, сделав расслабленный шаг вперёд, и гриффиндорец отпустил руку Эйвери.

— Прошлый раз был на поле, Малфой, но тогда ты был неразговорчив, — ответил Фред, тон, взгляд, положение плечей и выражение лица которого изменились, стали более напряжёнными и жёсткими, как того и требовал не сулящий ничего приятного разговор с другим парнем.

— Я всегда неразговорчив.

— Тогда, может, дашь подруге закончить разговор самой?

— Поверь, ты больше захочешь, чтобы это сделал я, а не она, — Драко всё так же стоял за её спиной не начиная агрессировать в открытую. Нет, его больше прельщала сдержанная агрессия, как учил отец. Давить на собеседника было куда приятней и эффективней непоколебимостью, а не размахиванием кулаков без весомой на то причины. Плюсом к тому, здесь Эйвери не нуждалась в защите и том, чтобы кто-то вставал между ней и бывшим другом. Не хотелось делать из неё беззащитную девчонку, да и она бы не оценила такое благородство, и Драко выбрал иную стратегию.

— Мы закончили, — сухо поставила точку Лиа.

Несколько секунд Фред сомневался, но его слова крепко врезались в сознание слизеринцев, уже разворачивающихся, чтобы уйти.

— Что будет, если все узнают, кто вы?

Похоже на лёгкий удар током или слабое заклинание остолбенения. Малфой первым делом глянул на лицо подруги, остановившись спиной к Уизли. Лиа замерла, смотря ровно вперёд себя, никаких эмоций. Только он, казалось, мог разглядеть то напряжение в её взгляде, прежде чем она медленно обернулась.

— Что ты сказал? — с грубым равнодушием переспросил Малфой.

— Что будет, если все будут знать? В Хогвартсе, Министерстве, — Фред чуть склонил голову на бок. Его спокойный тон и напряжённое лицо не говорили о том, что он готов сделать это бездумно, скорее так, чтобы совсем разорвать всё, что связывало его со слизеринской старостой. — Все.

Он хотел надавить, это было в стиле близнецов Уизли. Они не были так просты, как казалось на первый взгляд, не были белыми и пушистыми, в них жили свои черти, Эйвери это знала. Малфой сделал шаг вперёд, желая выдать что-то ядовитое, но рука Лии остановила его, и она тихо цыкнула в его сторону. Нет, когда с тобой играют в психологическое давление, поступать следует иначе. В этом было преимущество Эйвери – пока кто-то решает сразу дать отпор, она даёт себе время обдумать свои шаги лучше.

— Вперёд, — ровно сказала она. — Если все узнают сейчас, мы сможем уйти, — она смотрела ему прямо в глаза, без опасения и страха. — Но будем жить дальше. — твёрдо добавила она, будучи совершенно уверенной в своих словах, а Фред смотрел на неё и только успел сглотнуть. — Это ничего не изменит. Только мне придётся снять перчатки.

— Я вижу, у нас здесь напряжёнка, — Забини подошёл незаметно, учитывая неустанно танцующих студентов вокруг. Алкоголь уже смешался с его собственной кровью и парень выглядел совершенно равнодушным и расслабленным, несмотря на то, что подозревал об очередном конфликте, который за секунду мог выйти из-под контроля.

— Нет, нормально, — ухмыльнулся Драко, сунув руку в карман брюк, не сводя взгляд с гриффиндорца, чья попытка угрожать всё ещё могла окончиться не совсем радужно для части слизеринцев.

Профессор Снейп наблюдал за несколькими студентами, которые были причиной доброй части его собственных проблем в этих стенах. Он неотрывно смотрел не за тихой стычкой слизеринской старосты и гриффиндорского шутника, а за контактом приближенной к Лорду Пожирательницы и активного члена оппозиции. Северус давно успел догадаться, что парень знает больше, чем следует, и сейчас убедился в этом, думая о том, способна ли Эйвери допустить ошибку, стоящую ей жизни. Но, судя по напряжению вокруг этих троих, большая часть ошибки уже была реализована. Их взгляды со слизеринкой пересеклись, острый взгляд Лии кольнул Снейпа, прежде чем она, развернувшись, вышла из зала в компании двух одногруппников, оставив профессора размышлять, хватит ли ей ума предать Тёмного Лорда, как это сделал он. Но чем больше времени проходило, Лиа лишь стабильно приближалась к тому, чтобы отречься от всего, связанного со стороной, стоящей на защите магического мира от влияния Волдеморта. Тьма оказалась ей ближе. На её стороне друзья оказались преданнее, закрывая глаза на отвратительные поступки, зная их истинную причину.

***</p>

— Так что с этим делать? — Пэнси напряжённо откинулась на спинку кожаного дивана в гостиной.

Они говорили менее получаса и первым, что омрачило святую святых Слизерина, стал разговор о пророчестве. ”Они должны знать” — повторял Малфой тем вечером в Дуврском замке. ”Мы должны сказать им, нам нужна их помощь” — говорил он, сохраняя непоколебимое спокойствие, но Лиа чувствовала перепады в нотах его голоса, видела молящую решительность в глазах и согласилась. Все узнали ещё месяц назад и никто не поднимал эту тему в присутствии Эйвери. Никто не хотел напоминать ей и давить, решив вести себя так, словно ничего не произошло, но после выпускного, под влиянием алкоголя и приближением активных действий со стороны Тёмного Лорда, этот разговор должен был состояться. Каждый для себя выбрал роль, которую будет играть в жизни девочки, которой пророки предрекают смерть. Малфой пошёл на сговор с Лордом, сказав об этом только Теодору. Сам Нотт поклялся себе на каждом задании не спускать глаз с Эйвери, а Паркинсон ещё в тот же день, как узнала чудовищную новость, начала варить сложнейшее зелье в надежде, что оно будет способно помочь подруге в нужный момент.

— Очевидно, принять, — без интереса ответила Лиа, бросив солёный орешек в чей-то пустой стакан. Её брови сдвинулись, и она поёрзала в своём кресле, сев ровнее. — Честно, я не хочу об этом говорить.

— А я бы хотел, чтобы ты не умирала из-за этого козла, но, как видишь, не все получают, что хотят, — Тео был раздражён. Не известно, сколько у них времени, но больше всего Нотта злило, что Эйвери может отдать жизнь за его лучшего друга. Что она способна пожертвовать собой. Что она спасёт его, умрёт, а Драко будет жить с этой болью. И Тео будет жить с болью, продолжая называть другом того, из-за кого всё и произойдёт. Он злился, немного на Драко, на Лию, на себя. И сильнее всего – на себя, потому что дорожил этим паршивцем и сам бы вцепился в глотку тому, кто желал бы причинить Малфою вред, Тео смирился с тем, что Лиа принадлежала не ему, он ведь сам так решил, но он ненавидел саму мысль о том, что Драко заберёт ещё и её жизнь. Он ненавидел её ещё не принятое решение, ненавидел пророчества и никогда не хотел знать судьбу наперёд. Ненавидел Драко зная, что тот сам себя за это ненавидит, и ничего не мог с этим сделать.

— Отлично, Тео, мы здесь все как раз получаем именно то, чего хотим. Все, кроме тебя, — огрызнулся Малфой, подперев голову рукой. Он устал. Мысли о пророчестве не покидали его ни на день почти целый год. Он не любил её тогда, в начале, но теперь каждую минуту своей жизни он думает, наблюдает за ней, словно пёс, пытаясь уберечь, но не нарушить ту тонкую грань свободы, которая ей необходима.

— Не много ли ты себе позволил?

Снова заводятся. В третий раз за эти полчаса.

— Завалитесь, — рыкнул Забини, усердно пытаясь переварить информацию снова. — Кто сделал пророчество?

— Не знаю, какая-то женщина из Европы. Отец был там шесть лет назад, — бросил Драко, считая, что вместе они не придут ни к каким выводам, и это просто бесполезный трёп, который действует на нервы ей и ему.

— И она знала о Реддле? — уточнил мулат.

— Она прорицательница, конечно, она должна была это знать, — голос Пэнси прозвучал удручённо. — Что ты сама думаешь?

— Я… Не знаю, — рука Лии расслабленно упала на подлокотник. — Это всё словно не правда. Я не собираюсь умирать и хватит, пожалуйста.

— Это важно, — Нотт поднял на неё взгляд.

— Я знаю, но это… Давайте смотреть правде в глаза, с той жизнью, что у нас, нет ни единой гарантии, что мы доживём до тридцати даже без пророчеств. Если это моя судьба, то единственное, что меня пугает, так это то, что я теперь знаю, что это действительно произойдёт, не более.

— Если ты не будешь пытаться спасти меня, то нет, — сказал Драко, мельком глянув на подругу.

— Там не сказано ”Спасти”, женщина сказала, что Хель заберёт меня вместо тебя. Это не одно и то же.

— Вообще-то, она права, — Нотт снова активировался и сел ровно. — Только что мы можем сделать?

— Прорицание – не точная наука, может это ошибка? — Забини взглянул на напряжённую Пэнси, сидящую рядом, и его тёплая ладонь легла на её колено. — Хель – это богиня смерти, так?

— В пророчестве она символизирует саму смерть, — сказал Малфой, потирая глаза.

— Значит, это может означать, что Малфой вовсе не причём, — Блейз продолжил развивать свою мысль.

— Хель заберёт её вместо мальчика, — процитировал блондин. — Хочешь сказать, что она имела в виду, что Хель…

— Просто заберёт её раньше тебя, — Блейз неуверенно повёл плечами.

— Вот уж ”просто”, — фыркнул Нотт.

— Нужно найти информацию о пророчествах, узнать больше и понять, способны ли они лгать, — Пэнси была рассудительной.

Лиа спокойно наблюдала за течением беседы. У неё было время всё обдумать и смириться. Смирение давалось ей без особых усилий, это то, что она отлично умела делать.

— Я искал, — ответил Драко.

— И? — Голоса Паркинсон и Забини слились воедино.

— Существует человеческий фактор. Изменить свою судьбу возможно в любой момент. Прямо сейчас я могу нарушить сотню школьных правил и меня исключат, а могу не делать этого. Пэнси может бросить Блейза или спалить его на измене и их пути разойдутся. Но это всё зависит от выбора. Решение принимаем мы сами, только к пророчеству что-то должно привести.

— Выходит, есть шанс, что оно не сбудется? — обеспокоенность друзей согревала изнутри и одновременно давила. Эйвери не хотела такого внимания и переживаний. Ей было стыдно. Стыдно, что заставляет их переживать, стыдно, что её будущее им известно.

— Моей матери однажды предсказали долгий и счастливый брак с моим отцом, — Забини пожал плечами. — Может, мы зря драматизируем? Наша Эйвери не похожа на ту, что будет бездумно идти на смерть, значит, если это случится с ней, то же самое может случится с каждым из нас… Из вас, — поправил он сам себя.

— Вот это ты подбодрил нас! Забини, да ты чёртов гений! — Пэнси опёрлась спиной о подлокотник, заметно повысив ироничный тон.

— Это не обязательно должно случиться скоро, может это произойдёт через десятки лет. Может это будет не так трагично, как вы представляете. Эйвери, ты же не умрёшь? — Блейз пытался подбодрить всех. Обычно это делал Нотт, но в этот раз он сам нуждался в поддержке, и Забини взял на себя эту ответственность, пусть получалось это не очень хорошо.

Лиа спокойно поджала губы, опустив уголки вниз. Казалось, её эта тема вовсе не заботит. В действительности, так и было.

— Мои прорицательские таланты говорят, что нет, — пошутила она.

— Ладно, пожалуй, пора заканчивать, пока кто-то из наших не решил выйти сюда и подслушать, — на выдохе проговорил Малфой, встав с кресла и подобрав с подлокотника мантию. — Пойду подышу свежим воздухом.

Пятый раз за неделю. Ребята кивнули и, последовав примеру блондина, принялись вставать, чтобы наконец упасть в мягкие постели. Ноги гудели после долгих танцев, голова от выпитого алкоголя и громкой музыки, а сон, казалось, готов накатить прямо сейчас. Только Эйвери осталась сидеть в своём кресле, допивая остатки высокоградусного пунша. Сегодня он не действовал на неё, сколько бы она не выпила, разум оставался трезв, а движения нисколько не изменились. Она провела Малфоя взглядом, ощущая неприятное предчувствие. Очевидно, он врал о том, куда ушёл, но если он решил умолчать правду, выбивать её из него казалось неправильным. Только предчувствие от этого никуда не девалось.

— Ты же знаешь, куда он ходит? — спросила она, глядя в спину Теодору, который уже стоял на пороге лестницы, ведущей к спальням мальчиков.

Он остановился, положив ладонь на шершавый и холодный угол.

— С чего ты взяла?

— Он тебе доверяет, — ответила Лиа, и Теодор медленно обернулся.

— Видимо, не совсем.

— Ты умеешь врать более убедительно, я же знаю, — спокойно сказала она, сделав последний глоток.

— Не налегай на спиртное.

— Что будет, если я влезу в это? — продолжала она, чётко зная, что Теодор недоговаривает.

— Это мало что изменит, — сохраняя невозмутимость, ответил Нотт. — Я бы не советовал этого делать, он справится, — он смотрел на дверь, прокручивая в голове, что действительно могло бы случиться, если Эйвери пойдёт за Драко. Если она будет знать, куда он уходит, если она окажется рядом. Пророчество может сбыться. К этому же пришла и Эйвери, вдруг осознав, что жизнь стала казаться ей чуточку дороже, чем она думала раньше. И от этого сложней