Глава 1. Выход (1/2)

В поместье Эйвери с утра редко бывает спокойно. Особенно тогда, когда всё семейство собирается вместе. Так было и этим утром — глава семьи сообщил о предстоящем приёме у Селвинов, чем шокировал недавно проснувшуюся дочь. Лиа только спустилась на завтрак, потирая заспанные глаза и пытаясь прийти в себя после неспокойной ночи.

— Сегодня в шесть мы все должны явиться на ужин к Руфусу Селвину. Они с женой устраивают большой приём, куда приглашены многие из чистокровных, — Лукас Эйвери был полон серьёзности, но последнюю фразу проговорил с немалым вдохновеньем. — И ты, Лиа, в этот раз пойдёшь с нами.

— Неужели? — ответ отцу прозвучал с ноткой недоверия, однако Лиа вмиг приободрилась, оставив тосты лежать на тарелке нетронутыми. — Ты решил куда-то взять меня с собой?

— Это — большая честь. Ты же слышала о Селвинах? Мне нужно кое-что обсудить с Руфусом, и это — подходящий… повод. Твой выход в свет — важное событие, так что надень что-нибудь подходящее, — он на миг прервался и перевёл взгляд на свою жену. — Мэриан, проследи за этим — мы должны выглядеть подобающе.

Этим летом Эйвери побывали уже на четырёх подобных ужинах, но ни на один не была приглашена их дочь. Визит к Селвинам полным составом означал первый выход Лии в свет, что вызвало у девушки некую тревогу и предвкушение.

— Почему в этот раз можно идти и мне? Я считала, что из этого дома лишь один путь — в Хогвартс, — тон Лии был несколько нахальным… о чём та сразу пожалела, опустив взгляд.

Лукас на пару секунд всмотрелся в лицо дочери, будто обдумывая правдивость её слов.

— Тебе почти семнадцать. Думаю, время пришло, — он бросил короткий взгляд на жену, которая медленно ела свой завтрак, делая вид, что нисколько не заинтересована в разговоре.

— Не думаю, что сейчас это необходимо. Можно подождать, — Мэриан всё же решила не упускать возможность высказать своё мнение. Она взглянула на мужа тем самым взглядом, которым смотрят жены, ожидая скорее услышать в ответ то, чего они хотят. Но сверлящий взгляд дочери устремился на мать быстрее, чем Мэриан получила ответ.

— Время пришло. Не желаю ничего слышать. Мы всё уже обсудили, — отрезал Лукас, вставая из-за стола. Мужчина подошёл к дочери, погладив её по правому плечу, и спешно удалился из столовой, не дожидаясь ответа жены.

После завтрака родители аппарировали по каким-то рабочим делам, оставив Лию с Хэлен. Хэлен — хорошая женщина, работающая на семью Эйвери уже много лет. Некоторые волшебники считали ненормальным тот факт, что часть домашних дел делает волшебница, а не домовые эльфы… и тогда мистер Эйвери рассказывает душещипательную историю о том, как помог бедной волшебнице обрести кров и вернуться к нормальной жизни. В целом всё так и было, когда двадцать лет назад Пожиратели Смерти переманили её родных на сторону Тёмного Лорда. Хэлен чудом удалось сбежать в тот вечер. Не желая переходить на тёмную сторону, она бросила семью и долгое время скрывалась. Несколькими годами после все трое братьев и отец Хэлен были убиты. Жуткая история о преданности тьме, которая свела в могилу близких, и желании быть верной свету, отрекшись от семьи… Лукас, несмотря на свой добрый поступок, не стыдился осуждать спасённую от нищеты женщину за отказ от родни. Он, выросший в древней чистокровной семье, не понимал, как можно забыть о ценности семьи.

Доев последний кусочек бекона, Лиа вернулась в свою комнату, думая о предстоящем визите, который являлся важным событием. Первый выход в свет! Первое её появление рядом с отцом и матерью! Первое знакомство с другими чистокровными семьями! Она достаточно взрослая и готова к тому, чтобы произвести впечатление на волшебное общество! Отец столько лет учил её и воспитывал именно для этого — чтобы в один прекрасный день представить друзьям и влиятельным волшебникам чадо, частичку себя и свою гордость! Говорил ли он о ней раньше? Знает ли кто-то вообще, что у Лукаса Эйвери есть дочь?.. Разумеется, родители учащихся в Хогвартсе должны знать о Лие… А знакомые отца или его коллеги?

Не найдя ответа, который утолил бы любопытство, мысли переключились на скорое возвращение в Хогвартс. Поезд, встреча первокурсников, Пэнси… Ещё в том году было решено назначить Драко Малфоя и Лию Эйвери старостами факультета. Если бы отец узнал, что Лиа отказалась от такой чести — её ожидал бы скандал, потому пришлось соглашаться. Девушку это не слишком расстроило — порой ощущать власть в пределах школы, приятно: можно наказать сокурсников или выходить после отбоя из комнаты под предлогом «мне показалось, что кто-то бродит по коридорам»… А вот почему Малфой согласился быть старостой — загадка. Хотя ему, кажется, нравилось в том году состоять в дружине у Амбридж. А может, у него те же причины, что у Лии.

— Сегодня у твоего отца настроение получше. Я слышала новость, — заговорила Хэлен, открывая немного шире слегка приоткрытую дверь в комнату.

— Это не имеет значения. Вечером должно быть интересно — и я не стану наблюдать за его настроением, — лёгкая ухмылка изогнула губы молодой девушки. Хэлен ответила тем же.

Они близки. Часто Хэлен относилась к дочери работодателей куда теплее, чем её собственная мать. Понимающая и добрая женщина быстро завоевала доверие девочки.

— Вот это хорошее! В таком танцевать и танцевать с прекрасным принцем… — Хэлен подобрала с кровати одно из платьев, которые Лиа рассматривала, как варианты для сегодняшнего приёма. На лице женщины была мечтательная улыбка — такая обычно бывает у людей, вспоминающих прекрасные дни своей молодости. Кажется, она даже слегка пританцовывала пару мгновений.

Это было чёрное атласное платье без рукавов и длиной чуть ниже колен. Его и планировалось надеть… но явно не для танцев. Лиа замечала, что часто другие люди куда более эмоциональны, чем она сама. Наблюдая за столь душевной женщиной, она невольно задумывалась, что, возможно, никогда не испытывала и половины тех эмоций, которыми та делится. Её рассказы о первой любви, первых дорогих туфлях, поступлении и учёбе в Хогвартсе… наверное, в этом плане Лиа достаточно холодна. Хотя какой ещё она могла стать рядом с эмоционально холодными родителями? «Держи лицо», — всегда говорила мать своей дочери.

На столе лежали письма. Хэлен всегда заботливо кладёт туда те, что адресованы Лие, а также журналы и рекламки, которые могут понравиться. На этот раз их оказалось всего три: очередной выпуск журнала «Спелла», письмо от Пэнси и ещё одно — без имени отправителя. Также рядом нашлась маленькая коробочка, обёрнутая в неприметную серовато-коричневую бумагу и перевязанная толстой нитью. Взгляд сразу упал на конверт, на котором было указано лишь имя получателя — «Лиа Мэриан Эйвери». Он был полностью чист, только имя выведено корявым почерком.

Почти шёпотом Лиа произнесла заклинание, решив попробовать свои силы без применения палочки, прежде чем открыть письмо.

— Апарекиум.

И ничего.

Оно ведь простое, однажды получалось…

Покрутив конверт в руках и убедившись, что ничего так и не проявилось, девушка достала палочку из-за пояса брюк.

— Апарекиум, — попытка номер два… и всё равно никаких новых надписей не появилось.

А может и сработало.

Вздёрнув бровь от любопытства, отбросив на кровать палочку и прикусив нижнюю губу, Лиа быстро вскрыла таинственное послание. В нём оказался лишь тонкий лист белого пергамента, зачем-то сложенный вчетверо. С удивленно-разочарованным выражением лица пергамент был благополучно развёрнут в читабельное состояние.

— Надеюсь, тебя поцелует дементор за твои шутки, — вырвалось у девушки после просмотра письма.

На листе красовался волшебный движущийся рисунок с изображением её, стоящей на лужайке с цветами. Вокруг бегали создания, похожие то ли на довольных собак, то ли лошадей, и пара кроликов. И всё-таки художник оказался небесталанным — животные были прорисованы куда менее детально, чем сама Лиа. Не было упущено ни одной мелочи: мантия, похожая на одеяние дементора, волшебная палочка в руке, солнцезащитные очки на волосах, смещающиеся с них на переносицу и обратно, скрывая недовольное выражение лица. Надпись сверху гласит: «Отъебитесь».

А снизу — подпись с сердечком:

«Надеюсь, ты хорошо проводишь лето! Спонсор хорошего настроения, мистер Фред Уизли. </p>

P.S. Конфеты — хохоталки, осторожно ♥»</p>

Тайна письма была раскрыта. Всё же эти «танцы» с проявлением надписей были лишней осторожностью… Ещё раз глянув на рисунок, Лиа всё же улыбнулась. Близнецы Уизли были единственными, кто мог по-настоящему её рассмешить или даже заставить хохотать до нехватки воздуха. Кажется, такую лёгкость Лиа чувствовала только в их компании… Поистине невероятная аура у этих двоих! Хорошо, что Джинни смогла уговорить близнецов не срывать экзамены и доучиться спокойно… насколько это возможно в их случае. Семейство Уизли в полном составе девушке не слишком нравилось. С Джинни Лиа, кажется, никогда даже не разговаривала, вечно бегающий за Поттером Рон особого уважения не вызывал, Перси был главным героем шуток для слизеринцев, ну а старших детей Уизли Лиа и не видела. Но с близнецами, несмотря на привычную вражду между факультетами, они хорошо ладили.

Наверное, сейчас вполне подходящий момент для веселящих конфет…

Лиа потянулась за коробкой со сладостями и, распаковав её, бросила одну в рот. «Приступ» накатил ровно через пять секунд — так что, улёгшись на кровать поудобней, она залилась смехом. Прикрывая рот рукой, чтобы не шуметь, Лиа чувствовала, как волной из груди по телу приятно разливается тепло. В до тошноты чистой комнате с приглушённым светом и развивающимися от летнего ветра шторами, на мягкой, пахнущей лавандой постели, то и дело приподнимая ноги, Эйвери заливалась хохотом. Фред знал, что этого ей не хватает…

Успокоившись, Лиа набросала короткое письмо с благодарностью, после чего, наконец, открыла письмо от Пэнси. Ответ было решено отправить уже утром.

Опустив дочитанное письмо себе на шею, Эйвери тяжело выдохнула, морально готовясь к сборам… правда, недолго.

Дверь в комнату отворилась, что сопровождалось лёгким скрипом петель, а также нервов — и отец начал изливать замечания, полные любви и заботы:

— Я просил собраться и не опаздывать, а не лежать без дела, Лиа. Не для того я тебя растил, чтобы от тебя не было толку. Выходим через полчаса, — он окинул комнату недовольным взглядом и, не отводя его от дочери, лежащей в позе покойника, вышел.

Даже несмотря на расслабленность, в которой она пребывала пару секунд назад, от указаний отца глаз девушки нервно задёргался, когда тот захлопнул дверь. Что ж, семья — есть семья. Отец прав — Лиа не должна его расстраивать.

Сев на край кровати и потянувшись, разминая спину, волшебница бросила взгляд на своё отражение в зеркале. Тёмные волнистые волосы слегка запутались, вид был уставшим, а верхние веки наполовину прикрывали глаза. Такой взгляд Пэнси обычно комментировала: «Ты меня ненавидишь или что-то задумала?» Забавная девушка…

Лиа подошла к зеркалу, опёрлась на стол обеими руками и слегка наклонилась вперёд.

Приведи себя в порядок — выглядишь, как нищий писатель.

И то правда… То ли дело в настроении, то ли в отсутствии макияжа — но вид был потрёпанным даже для дома. Тонкие стрелки, тон под глаза и немного бордовой помады на губы должны исправить картину. Платье, туфли… И последний взгляд на отражение.

Другое дело! Теперь можно показаться людям.

Лиа разглядывала себя со всех сторон, подправляла помаду и не могла отделаться от мыслей о своем первом светском визите к уважаемой семье. Девушка взяла в руки волшебные карманные часы, которые пылились на полке. Они были заколдованы так, что стрелки останавливались ровно в то время, когда что-то должно произойти. Так они предупреждают о бедах, крупных ссорах или о том, что каким-то образом пощекочет нервы владельцу. Интересная вещица… но каждый раз, открывая крышку, боишься увидеть неподвижные стрелки. Это был подарок дедушки. Щелчок. Крышка подскочила вверх, обнажая циферблат. Секундная стрелка отбивала свой ритм, давая понять, что в ближайшее время всё точно будет хорошо. Такой расклад опредёленно радует!

До выхода остаётся всего пара минут. Лиа кладёт часы в карман мантии, хватает волшебную палочку, пряча её под платье и надёжно закрепляя в подвязке на ноге.

«Никогда не знаешь, что случится. Всегда держи палочку при себе и не бойся её использовать», — говорил отец, напоминая о безопасности и обучая заклинаниям. Из самого полезного, чем он поделился: знания, уверенность в своих силах и привычка думать наперёд.

Только Лиа оказалась в холле, отец выхватил мантию из её рук, накидывая ей на плечи и голову. Его глаза блестели, движения были резкими и порывистыми. Он слегка наклонился к дочери, чтобы их глаза были на одном уровне.

— Всё, чему я учил, помнишь? — его дыхание было прерывистым и тяжёлым, будто он успел сделать не меньше шести кругов по холлу в её ожидании. — Покажи себя такой, какой тебя воспитывали. Прояви выдержку. Не подведи и не разочаруй меня, — он держал дочь за плечи обеими руками, а его взгляд забегал по её лицу, насколько оно было видно из-под капюшона.

Затем он резко распрямился и направился к жене, которая тихо стояла в стороне.

— Отец!..— Лиа, наконец, осмелилась его окликнуть.

— Я рад, что ты не задаёшь лишних вопросов.

Слишком толстый намёк, чтобы его можно было трактовать как-то иначе.

Он накинул капюшон своей мантии на голову, то же сделала и мать. Она протянула ему руку, а он успел лишь едва коснуться руки Лии — и через долю секунды перед ними уже возник небольшой, ухоженный дом. Судя по всему, это и есть обитель семейства Селвинов. Слегка заросший сад вокруг дома, звуки живой музыки и разговоры волшебников доносятся из открытых окон. Кажется, гостей там немало.

Только сейчас Лиа смогла рассмотреть родителей. Отец — а он, кстати, высокий, статный и слегка седовласый мужчина — был одет в чёрный костюм и выходную мантию. Пиджак расстёгнут (он никогда их не застёгивал), идеально выглаженная белая рубашка и галстук (его любимый — бордовый, с узором). Мама — красивая заметная и женщина, всегда знающая, как себя подать и правильно вести. Настоящая «железная леди». Никогда не знаешь, что на самом деле у неё на уме — уж свои мысли и истинное отношение она умеет скрывать. На ней были тёмно-серое строгое платье длиной практически до лодыжек и новая тёмно-зелёная мантия. Тёмно-русые волосы подобраны, и только пару коротких волнистых прядей выбивались из причёски. Волнистые волосы достались Лие от матери, но цвет на пару тонов темнее, чем у неё. В молодости у Лукаса был такой же, пока он не начал стремительно седеть.

Двери дома распахнулись — и семью встретил не слишком приятный на вид мужчина. Кажется, он прислуживал мистеру Селвину. Он указал рукой в противоположную сторону, где стояли Руфус и Аманда Селвины. Честно говоря, вид у них слегка пугающий и не располагающий к доверию. К ним Эйвери и направились.

Лиа смотрела по сторонам, пытаясь прикинуть, сколько людей вместил этот холл. Девушка насчитала порядка тридцати весьма разношёрстных гостей. Бледный небритый мужчина, пригубливая из бокала какой-то напиток, заигрывал со старой дамой в ужасном коричневом платье и обилием безвкусных украшений. В дальнем углу стояли музыкальные инструменты, которые играли сами по себе. Недалеко от них на полсекунды мелькнул знакомый женский силуэт. Рядом стояла компания неопрятных парней, которые громко смеялись, едва не проливая напитки из своих стаканов. В противоположной стороне помещения беседовали два одетых с иголочки семейства — их хорошие манеры было видно издалека.

— Лукас Эйвери и его семья! — резко и неожиданно громко сказал Руфус, протягивая руку. Он оценивающе взглянул на жену Лукаса, галантно целуя ей руку, а затем с неприятной улыбкой взглянул на дочь. — Твоя девочка, верно? Я представлял её постарше, — хоть фраза была адресована отцу, мужчина не сводил с Лии глаз.

— Ей уже шестнадцать, — с какой-то непонятной гордостью проговорил отец девушки, стягивая с её головы капюшон.

Пару секунд этот невысокого роста мужчина с тонкими губами и тёмными глазами молчал. Он поджал губы, смотря на Лукаса, и кивнул. В воздухе отчётливо чувствовалось напряжение, однако, казалось, чувствует его лишь Лиа. Этот мужчина… она бы предпочла не встречать его вовсе.

— Руфус Селвин и моя супруга Аманда, — обратился он уже к девушке, протягивая руку и бросая короткий взгляд в сторону своей жены. Странное поведение Руфуса напрягло Лию — и она напрочь забыла о стоящей рядом женщине. «Держи лицо», — вновь всплыли в голове слова матери. Лиа старалась не показывать ни отвращение, ни другие эмоции, контролировать каждую мышцу на своём лице. Она представляла всё несколько иначе… но семьи волшебников разные — потому решила не делать поспешных выводов.

— Лиа Эйвери, — чётко и уверенно ответила девушка, но руку в ответ не протянула.

Руфус всматривался в её лицо, будто пытаясь вспомнить. Неловко убрав протянутую руку, он вдруг ухмыльнулся.

— Вижу фамильное сходство, — констатировал он, обращаясь к Лукасу.

Затем он предложил Лие взять напиток со стола и «пока развлечься». Жестом подозвав отца девушки к себе, он взял его под руку и начал беседу. Миссис Селвин нежно улыбнулась и начала обсуждение с матерью Лии о её новой мантии. Казалось, она просто заговаривает её, чтобы та не последовала за мужем.

«Развлекайся»… откуда мне знать, как развлекаются на приёмах?

Понимая, что вечер может оказаться не таким интересным и удачным, как хотелось, Лиа почувствовала долю разочарования. Неужели так и проходят встречи волшебных семей?.. Ради этого стоило всю жизнь учиться вести себя соответствующе, излучать уверенность и спокойствие?

Напитки так напитки.

Чувствуя себя неприкаянной душой, Лиа пошла к столику справа от музыкальных инструментов. Напитки сами помешивались, разливались по стаканам, то и дело издавая звон. В попытках понять, что из этого не содержит алкоголь, удалось найти нечто, похожее на сок или компот… на вкус оказавшееся дикой кислятиной. Музыка была приятной, и наблюдать за инструментами оказалось куда интересней, чем за народом в гостиной. Сколько времени она так простояла, Лиа не смогла бы сказать. В какой-то момент девушка решила взглянуть на часы, болтавшиеся в кармане мантии. Часы, которые указывали точное время, когда что-то, трепещущее нервы, случится с их владельцем… каждый раз не хочется открывать и что-то знать.

Щелчок. Взгляд пробегает по циферблату в поисках движущейся секундной стрелки… и не находит.

Ты не знаешь будущего, не знаешь, что случится… но видишь время — и со страхом ожидаешь его наступления. На часах 8:43.

Лиа вдруг осознала, что за всё время, пока часы находились в её собственности, они никогда не останавливались. Ни единого раза с ней не случалось ничего такого, от чего стрелки часов могли бы замереть. Ни перед экзаменами, ссорами с родителями этого не случалось… Может, они всё же не работают, и у магии есть срок давности?

Поморщившись в очередной раз от «чудо-напитка», она не заметила, как к столу подошёл кто-то ещё.

— Неужели птичку выпустили из клетки? — раздался за спиной знакомый, ехидный и грубый голос.

— Как же… и ты здесь, Малфой, — проронила Лиа ещё до того, как обернулась.

Конечно, это был он. Хотя странно, что после произошедшего с его отцом он появляется на подобных встречах. Раньше они с Драко проводили немало времени вместе в компании, однако не были друзьями. По правде, Лии казалось — у него вообще не было друзей. Скорее, группы по интересам. Он был замкнут, эгоистичен, часто делился успехами своего отца и пересказывал его слова. Тем не менее, он — подросток, как и все остальные в Хогвартсе. Шутил, задирался, веселился и любил горький кофе.

— Отец наконец решил показать тебя миру? — Драко надпил из своего стакана и скривился, ставя его на место. Судя по всему, его содержимое было тем же, что и в стакане Лии. Парень имел недовольный вид, хотя было непонятно — реакция это на напиток или на собеседницу.

— Если это — мир, то я разочарована, — Лиа перевела взгляд на парня и слегка склонила голову вбок. Раз уж он сам заговорил — её интересовал один вопрос. — Ненавидишь меня?

Малфой-старший был отправлен в Азкабан незадолго до этой встречи. Лукас Эйвери уже не работал в Министерстве, но помогал искать и судить приспешников Тёмного Лорда, причём весьма успешно. Неясно, какое он к этому вообще имеет отношение, но в Министерстве бывал частым гостем. Отец Лии имеет какое-то отношение и к делу Люциуса Малфоя… не исключено, что с его помощью отец Драко и попал в тюрьму. Исходя из этого, Лиа ожидала волну ненависти или презрения в свою сторону. Как обычно, дети ведь отвечают за грехи своих родителей.

— Хм? — промычал Малфой, продолжая кривиться и вытирая пальцами уголки губ.

— Из-за отца, — пояснила Лиа. Казалось, он вообще не понимал её… или вовсе не слушал.

— А… Лукас не причастен к этому, — быстро проговорил Драко, немного хмуря брови. — Ты действительно ничего не знаешь?.. — он смотрел ей прямо в глаза, будто пытаясь узнать ответ на свой вопрос.

Лиа не смогла ответить, так как слова Малфоя были для неё непонятны. Что она упустила? Может, в последнем выпуске «Пророка» что-то было сказано?

Проследив за взглядом Драко, Лиа заметила, что тот смотрит на свою мать. Это была та женщина, которую она увидела по приходу сюда, но не сразу сообразила, кто она. Странно, ведь её фото красуется уже не в одном выпуске «Пророка». Нарцисса Малфой чем-то напоминала Мэриан Эйвери — такая же сдержанная и элегантная. Однако сейчас к ней и её семье у большинства волшебников изменилось отношение — многие чистокровные начали презирать Малфоев, не говоря уже о полукровках и остальных. Тяжело представить, каково им теперь… Впрочем, Лию это не слишком волновало — близких отношений между их семьями не было.

— Твоя мать сейчас говорит с моим отцом? — вопрос был риторический — Лиа прекрасно видела, что там происходит. И её это удивило.

Отец всегда трясся за свою репутацию… А сейчас говорит с женщиной, муж которой сидит в тюрьме, охраняемой дементорами! Казалось, подобных встреч он должен был всеми силами избегать. Но это было ещё не всё. Драко смотрел в сторону матери, которая выглядела вполне спокойной в разговоре с отцом Лии. Держа бокал в руке, она мило улыбалась и часто кивала. Лукас же выглядел серьёзным и обходительным, как обычно.

О чём они могут говорить? «Мне жаль, что вашего мужа поймал не я?»

Размышления прервал худощавый мужчина в шляпе, который направил волшебную палочку на инструменты и приказал им сыграть что-то наподобие вальса. Некоторые из гостей бросили разговоры и направились танцевать. Кажется, тот противный мужчина всё же смог покорить немолодую волшебницу в безвкусном наряде — и она согласилась на танец. Наблюдая за вальсирующими парами, Лиа заметила, как её отец жестом подзывает их к себе. Драко быстро ушёл вперёд, оставив её пробираться сквозь танцующие пары в одиночку.

Вдруг кто-то грубо дёрнул Лию за предплечье, сжимая его всё крепче. Она успела только ахнуть от неожиданности. Позади стояли двое. Лиа узнала в них тех неопрятных мужчин, которых она видела по приходу сюда. У одного была густая щетина, делающая нижнюю часть лица практически чёрной, янтарные глаза, одет он был в грязный коричневый пиджак. На втором, всё ещё держащем девушку за руку, одежда составляла такую же грязную мантию. У него были грубые черты лица, мерзкая ухмылка и взъерошенные волосы до плеч.