Селфхарм (2/2)
”Я случайно поранилась, когда натачивала меч”
Путешественница отводит взгляд и нагло врет, избегая даже летающей рядом Паймон. Думает сказать что-то еще, но капитан тянет ее за руку, мягко целует пальцы рук и шепчет только для нее:
”Как бы не была нанесена эта рана, как бы больно от нее не было, знай, я самый лучший и надежный слушатель, что всегда тебя выслушаете и поддержит”.
В янтарных очах появляются слезинки, дыхание девушки немного сбивается, но она мотает головой и продолжает лгать, что все хорошо. Это очень мило и трогательно со стороны юноши, но не нужно ему беспокоиться о пустяках.
Она не ведает, что юноша знает что такое ”пустяк”, знает как девушка с ним решает дела. Кэйа прекрасно видит ее ложь, но ждет тогда дня, когда поймает любимую за руку. Крепко и осторожно сожмет ее кисть, вновь поцелуют тонкую ручку. Капитан посмотрит в ее очи, уверенно и твердо с ноткой любви и нежности повторит свои слова, а после протянет свободную руку...
- Не хочу видеть, как ты истязаешь себя, так что... окажи мне хотя бы такую услугу.
- Нет... это больно - Люмин быстро мотает головой, глотает собственные слезы, до сих пор считает, что юноша не ведал о такой боли, сам не проводил острым лезвием по руке. - Знаю, но лучше твоя боль коснется моего тела, чем оставит след на твоем, Светик - улыбнулся синевласый, осторожно положив голову на ее плечо, вдыхая носом тонкий аромат - никто не должен видеть на теле знаменитой путешественницы побои, на моем уже привыкли. Так что, пусть лучше Дилюк снова косится на меня своим грозным взгляд и ворчит, чем все шепчутся о твоей боли.
🦉 Дилюк 🍾</p>
Рубиновые очи грозно осматривают руку с множеством тонких полос, с губ срывается рычание и обвинения. Владелец винокурни отчетливо видит ее слезы, чувствует дрожь в теле девушки, но не хочет потерять близкого и родного человека вновь. Не хочет в один день прийти домой и увидеть остывшее тело, узнать что путешественница покинула этот мир по глупости.
Эти глупости он простит Кэйе, закроет на них глаза, но не ей! Сильная и смелая героиня Мондштата одолевшая дракона, спасшая не одну жизнь, в отличии от вечно пьяного капитана, не должна покинуть его мир так. У нее светлое и теплое сердце, что помогло растопить вековой лед и ”смягчить” непогоду на Драконьем Хребте. До него даже дошли слухи о ее подвигах в Ли Юэ, и она не смеет так оканчивать свою жизнь! Какие бы трудности она не встретила, чтобы не произошло в пути, это не выход. Люмин не должна так закончить свое путешествие.
- Ты ведь знаешь что это?! - спрашивает тот, отпустив ее руку и тут же сжав хрупкие плечи, немного встряхнув - знаешь, что это не шутки?!
- Мне больно! Пусти... пусти, Дилюк! - вскрикивает девушка, пытаясь оттолкнуть юношу от себя, впиваясь кровавыми ладонями в черный пиджак.
- НЕТ! Ты не должна так делать! Ясно?!
Его глаза горят ярким пламенем, в них закипает жерло вулкана, он злится и безумно боится ее потерять. Дилюк не смог спасти отца, не смог ему помочь, он умер на его руках и нельзя допустить новой утраты, он должен помочь ей, обязан. Только Люмин не знает его истории, не знает что ее боль и слабость знакомы Рагнвиндру. Она смогла вырваться из его цепких рук, отступить на несколько шагов назад, сжав покрасневшие плечи. Из ее горла вырывается волчий вой, все тело горит и ноет, а инстинкты кричат о бегстве. И она срывается, срывается с места, сквозь туман, пытаясь добраться до комнаты.
Открытые раны впиваются в деревянные перила, кажется, что холодное дерево впилось иглами в ее кожу. Люмин едва переставляет ногами, спотыкаясь о несколько перил. Все что она успела ему ответить перед бегством так это крик, безумный крик и мольба, чтобы он ее бросил, оставил одну. Девушка не слышит его топота следом, не желает смотреть в растерянные глаза. Страница желает подняться наверх, запереться в комнате, сжаться в маленький клубок и... покончить, покончить со всем. Ей надоело бегать по Тейвату и искать старшего братца! Разбираться в чужих бедах и решать чужие проблемы, где есть риск потерять знакомых, друзей...
- Ай! Пусти меня! - вершит Люмин, когда ее талию обвивают крепкие и сильные руки, отдергивая девушки от дверной ручки.
- Нет, даже не подумаю! - возразил юноша, отходя на пару шагов назад и утыкаясь носом в ее макушку - я... я не оставлю тебя одну, пока ты не... не перестанешь плакать и не... боже.
- Прошу, пусти меня! - она ударила ладонью по его руке, шмыгнув носом и согнувшись пополам пнула пяткой в колено.
- Тише, прекрати! - взмолился Дилюк, зарывшись сильнее в ее пряди, сам дрожит, крепче сжимая ее талию - я не должен был на тебя кричать и...
Хватка становится крепче, юноша отступает на пару шагов назад от двери, крепче сжимая хрупкое тельце и зарываясь носом в нежный аромат, которого не коснулся металл, он пытается сесть на пол, чувствуя дрожь в ногах, но продолжает стоять.
- Прошу, не делай так.... - шипит он в ее плечо, слыша тихие всхлипы, игнорируя боль от тонких и маленьких ноготочков.
- Пусти... пусти меня - Люмин сжимает, сама жмется ближе и пытается выбраться из грубоватых объятий.
Юноша медлит, но вскоре ослабляет хватку. Сильные руки продолжают обвивать талию, глаза смыкаются, желая прогнать образ сломанной кареты, леса, луж крови и бездыханного тела отца.
- Хорошо.... я отпускаю тебя.
Дилюк сглатывает ком, когда теплое плечо пропадает из-под его лба, а ладошки испачканные кровью убирают его руки с талии. Он опускается на пол, можно сказать даже падает, сразу же, как Люмин выскользает из его рук. С мужских губ срывается обреченный вздох, появляется желание обнять самого себя и исчезнуть, раствориться в воздухе, чтобы ощутить присутствие путешественницы вновь, ее тепло, мягкую кожу, коснуться ее и уберечь.
Юноша вновь чувствует одиночество и утрату, словно не вернулся домой после всех странствий, словно вновь ночует в какой-то пещере. Холодная стена обжигает спину, гонит сон прочь, а влага впитывается в одежду, слизывая кровь с ткани и различных брошь.
- Дилюк - путешественница тихонько шмыгает носом, пытаясь подавить новую истерику, следя за бездействием любимого.
- Все хорошо - ответил тот, пытаясь сдержать боль в голосе - я не буду... держать тебя... Ты в праве... сама решать...
Красновласый вздрогнул, когда девушка опустилась рядом с ним, но не стал раскрывать веки, ожидая дальнейших действий Люмин, что шмыгнув носом ещё раз, вновь расплакалась. Маленькие ладошки сжимают его пиджак, желая разомкнуть замок из рук на мужских коленях. Девушка дрожит, ее губа подрагивает, но она вынуждает его поднять голову и разомкнуть руки.
- Прости... прости меня - хнычет беловолосая, когда любимый позволяет ей прижаться к груди, спрятать лицо, уткнувшись носом в воротник пиджака - я не.... не должна...
- Тише, Люмин, все хорошо - шепчет в копну волос, заключая ее в свои объятия - я не должен был... давить..... Нужно было обработать твои раны и помочь успокоиться, а не кричать. Ты столько пережила....
- Нет... Ты правильно сказал... Я идиотка, раз...
Юноша крепче прижал любимую к груди, возмутившись лишь тяжёлым вздохом, пытаясь унять собственную дрожь в тепле девичьего тела. Его губы осторожно коснулись щёки, веки вновь сомкнулись. Дилюк положил голову на плечо девушки так, чтобы Люмин в любой момент могла повернуть голову и рассмотреть его лицо.
- Я не хотел так тебя называть.... Я просто... просто не хочу потерять и тебя.... Так что прошу, расскажи мне... А я в ответ расскажу о своей боли тебе.
Путешественница шмыгнула носом, ближе прижавшись к горячем сердцу, желая смахнуть не только свою боль, но и боль дорого и близкого ей человека. Хоть Люмин и кажется, что сейчас ей нужно слушать его, а на свои проблемы и невзгоды закрыть глаза, спрятать в дальний ящик, отмахнуться от них, как делают это все вручая под нос новое поручение, она начинает обнажать душу, сильнее вжимаясь в мужское тело.
🐕 Горо 🐾</p>
Горо известно о состоянии путешественницы не с первых уст. Он сам видел хмурое лицо и капли крови на земле. Не раз ловил Люмин за руку и просто пытался своим присутствием смахнуть все желание причинять себе вред.
Хоть в Инадзуме уже и нет Гражданской войны, генерал продолжает работать день и ночь, и не всегда может заглянуть к путешественница в палатку, либо же она может странствовать со своим компаньоном по Инадзуме или другому уголку Тейвата. Но Горо старается, как может, отыскать пару минут, чтобы навестить любимую, либо же раньше вернуться к ней. В большинстве случаев он не успевает, острие уже пронзило бледную кожу, а слезы и боль сжали хрупкое сердце в своих когтистых лапах, и все что он может сделать в эту минуту, так это подойти к ней. Просто подойти или подбежать, дабы осмотреть ее руку и обработать порезы. Делает юноша все это молча, не говорит ни слова, они ему не нужны, прекрасно знает почему, и что могло на это подтолкнуть.
Но сегодня тяжёлый вздох срывается с его губ, вынуждая Люмин немного сжаться. Она до сих пор ждет от него каких-то нравоучений, упреков, не понимая, почему юноша молчит. По глазам видно, он хочет многое ей сказать, но сдерживается. Теплыми руками обнимает ее за талию, утыкаясь носом куда-то в макушку, возможно, так прячет боль и страх за нее.
Путешественница вздрагивает, вырывается из мыслей, когда под внимательным взглядом лазурных очей оказываются ее кисти рук и их касаются теплые губы. Горо осторожно целует свежие бинты, ни к чему не принуждает, хочет лишь ослабить боль и успокоить любимую. Трется щекой о ладонь, целуя сквозь бинт венку, и в этот раз утыкается носом в ключицу, предлагая ей погладить его уши. Тонкие пальцы тут же зарываются в уложенные пряди, щеки рдеют, но юноша тихонько сидит прикрыв веки, грустно улыбаясь одним уголком губ.
- Если хочешь, можешь даже расчесать мне хвост.
Его голос сух и низок, но на щеках нет и румянца. Лицо спокойное, можно подумать даже равнодушное, но это не так. Горо вероятно устал за день, да еще и ему на голову свалилась его девушка со своими душевными травмами, ему нужен отдых, а не ее нытье и болячки. Юноше так же нужна поддержка, объятия и поцелуи, и все что может сделать Люмин это погладить его по ушам, сдержав тихий всхлип.
- Все хорошо? - также осторожно спрашивает пес, немного прижимая уши к макушке - у тебя что болит?
- Н-нет... - возразила белокурая, даже одернув руку.
Горо виновато опускает уши, поджимает губы и прячет глаза. Вновь тычется носом в ее ключицу, легонько толкая, вдыхая тонкий аромат кожи и целебных трав.
- Прости... - выдыхает он тут же, желая ее обнять - я не подумал, что шерстка моих ушей может навредить тебе...
- Нет-нет, она очень-очень мягкая и... гладкая - Люмин возвращает ладонь на макушку юноши, вновь оглаживает его уши и зарывается носом, обнимая его за плечи свободной - давай... давай так посидим до утра...
- Хорошо... как скажешь...
Девушка лишь на секунду прикрыла глаза, а когда распахнула веки, в палатку уже проникал теплый дневной свет, шепот солдат был где-то поблизости, маленький носик щекотал пушистый и теплый хвост. Она обнимала его, словно мягкую игрушку, наслаждаясь также объятиями юноши. Горо уткнулся носом ей в загривок, крепко обняв за талию и немного дергая ушами. Его сон беспокойный, но юноша держит лицо, пытается не разбудить любимую своими подергиваниями и бормотанием, но вздрагивает от телодвижений путешественницы. Лазурные очи сквозь пелену тут же пробегаются по сонному личику, а губы тянутся к перебинтованным пальчикам, прося Люмин еще немного поспать.
🍃 Сяо 🍋</p>
- ЧТО ЭТО ТАКОЕ? О ЧЕМ ТЫ ВООБЩЕ ДУМАЛА?! ИЛИ СМЕРТНЫЕ УЖЕ НАСТОЛЬКО БЕСТОЛКОВЫЕ, ЧТО НЕ ЦЕНЯТ СОБСТВЕННУЮ ЖИЗНЬ!
Люмин редко слышала рычание зверя в человеческой речи, словно монстр рвется прямо из глотки. Не знала, что адепт может так громко кричать и повышать голос. Девушка просто уверена, что поблизости несколько гор содрогнулись и раскололись на части, а когда он схватил ее за руку, сдернув перчатку и наручи, так и вовсе обрел Пиро Глаз Бога.
Юноша сжал ее руку до хруста в кости и синих пятен поверх исполосованной кожи. Но ему все равно, что ей больно и страшно, он жаждет ответов, жаждет понять что не так, почему на ее теле странные ранения, возникновение коих он застал. Сяо увидел острие меча над рукой, что отбросил в сторону на приличное расстояние от девушки. Адепт слышал, что смертные таким занимаются, но не думал, что это дойдет до девушки, что она сама будет себя калечить. И он не понимает ”Почему?!”, почему остро наточенный меч окроплен ”золотой” кровью. Кровавые пятна впитываются в его черные как уголь перчатки.
- Мне больно, Сяо! - всхлипывает белокурая, пытаясь не кричать от боли, но из янтарных очей уже бегут слезы.
- ОТВЕТЬ НА МОЙ ВОПРОС! - повторяет Адепт - КАКОГО АРХОНТА НА ТВОЕЙ РУКЕ ЭТО?!
- ПУСТИ МЕНЯ!
Люмин наступила каблуком на ногу, вынудив возлюбленного зашипеть и ослабить хватку. Путешественница рухнула на пол, запачкав подол платья еще парой капель крови. Она вскакивает на ноги, знает, что Якса проворнее и сильнее, но все же срывается с места, бежит в свою комнату на Постоялом дворе, замыкаясь прямо перед чужим носом. Юноша может выломать дверь, оказаться прямо у нее за спиной, но он почему-то этого не делает, лишь стучит грозно в дверь через пару секунд. Также порыкивает, возмущается, только она его не слышит, собственные всхлипы заглушают шум из окон, сердце стучит в перепонках и рвется на части, напоминая о своей беспомощности и глупости. Она глупа, раз наносила свои увечья на Постоялом дворе Ваншу, слаба перед своими порочными ”увлечениями”. Люмин упустила перед носом собственного брата, позволила умереть другу, а теперь на нее кричат из-за глупости.
В горле вскоре станет совсем сухо, а ее плачь станет почти бесшумным, но путешественница не сдвинется с места, даже когда усталость свинцом ”накачает” веки. Она не может восстановить дыхание, не может успокоиться и просто лечь спать, если отойдет лишь от шаг от двери, то Сяо тут же войдет в комнату. Грозно посмотрит на нее и... она даже не знает что дальше, мысли путаются, привести их в порядок не помогают не щепки за когда-то бледную кожу, покусывание губ, мотание головой и отпечатки зубов на запястьях, чуть выше рубцов, даже не помогает ледяная дверь. Люмин просто не может избавить от усталости, боли в висках и в груди, так что сон с трудом, но захватывает ее тело, позволяя Сяо через окно наконец-то пробраться в комнату.
Не тревожа дрему путешественницы, он обработает ее раны, смахнет слезинки с щек, сняв смятое и грязное платье. К удивлению Адепта девушка ворчит, вздрагивает, но не просыпается, жмется ближе, пока ему приходится нести ее до мягкой постели, где он и оставит ее, поставив на прикроватную тумбу стакан воды, пару цветков цинсинь и новую золотую бабочку.....