Предзнаменование (1/2)

«Только вдохновленные именем Бога предсказывают и имеют особый пророческий дух.»</p>

. . .</p>

Ближе к вечеру этого дня погода не была столь же благосклонна к нам, сколь утром, послав холодный Лондонский ливень, словно в наказание за мое утреннее недовольство яркими лучами солнца.

Вспомнив о сегодняшнем утре, в мыслях всплыли пальцы Человека, сбитое дыхание и слова, что он шептал мне на ухо.

— Не игрушка, как же, хрена с два!

Я уткнулась в подушку, коротко прокричав в нее, в надежде оставить всё своё презрение к самой себе на ней.

Не помогло.

Встав для того, чтобы завесить шторы, желая  хоть как-то спастись от пробирающейся внутрь шатра сырости, я выглянула в окно.

И кто же додумается прийти на сегодняшнее шоу в такую погоду.

На удивление, такие нашлись. В конце концов, людей, желающих взглянуть на уродов в Лондоне было достаточно, чтобы некоторых из них не остановил даже ливень в субботний вечер.

Не смотря на то, что сейчас у нас была достаточно конкретная цель, наблюдать за залом, пожираемая скептическими взглядами женщин и похабными взглядами мужчин, разыскивая потенциальную жертву — всё еще оставалось моей обязанностью, чем я и занималась в этот вечер.

Контингент был разношерстный, в прочем, как и всегда.

Беспристрастно водя взглядом по залу, пытаясь залезть в душу каждого из них, тот несколько раз невольно цеплялся за женщину, сидящую в первом ряду, из-за ее пестрого наряда и массивных украшений, что делали ее цветным пятном на фоне остальных присутствующих.

Надо же, она что, весь свой гардероб на себя напялила?

Не только моё внимание привлекла эта дама.

После представления Человек, пока та задержалась, копаясь в своей сумочке, будто по чистой случайности оказавшийся рядом с ней, спросил:

— Что скажете насчёт нашего представления, вам понравилось? — с еле уловимой издёвкой в голосе поинтересовался Человек, наблюдая за окрашенным примесью смущения и отвращения лицом женщины, — Наши артисты очень старались, дабы повеселить вас.

Она несколько раз моргнула, отведя взгляд, в попытках подобрать слова. Под пристальным взглядом Человека, не выдержав натиска, подобрала наиболее лояльный ответ:

— Мне их жаль… Бедные, покинутые богом люди. 

— Вы так считаете? — спросил тот, заставая женщину врасплох.

— Не грешные только, но и ревностно старающиеся держаться всего доброго, не редко бывают оставляемы, чтобы научились терпению и твердости, избежали гордости, — произнесла она, словно заученную строчку из проповеди.

Мы с Человеком переглянулись, про себя улыбнувшись мысли, что промелькнула в головах у обоих. Вот только я воздержалась от реакции, но не Человек.

Заливистый басистый хохот заполнил было весь шатёр, что, очевидно, оскорбило женщину.

— Вы меня позабавили, благодарю. Нет, правда, вы сделали мой вечер! — произнес тот, казалось, что ещё немного и он вытрет подступившую от смеха слезу, — А теперь, прошу меня простить, мне нужно откланяться, уверен, моя спутница с радостью поддержит с вами эту беседу вместо меня.

Я кинула на Человека недоброжелательный взгляд, вкладывая в него всё, что думаю насчёт его предложения.

В ответ на это он лишь подбадривающе положил мне руку на плечо, таким образом напоминая мне, в чём заключается моя работа и о моём желании стать более значимой частью этого места.

Комментировать женщина этот жест никак не стала, лишь озлобленно нахмурила брови, сопровождая неодобрительным взглядом спину удаляющегося Человека.

— Позвольте фривольность… Не следует вам, красавица, водиться с такими, как он, — сказала та, всё ещё сверлящаяя взглядом сторону, куда ушёл Человек.

— Обойдёмся без нотаций морали и нравственности, — ответила я, после чего добавив, чтобы не спугнуть её своей грубостью, — извините.

Тяжело вздохнув, женщина взяла сумку со своего посадочного места.

— И вы меня.

Я ответила понимающим кивком, задержав взгляд на её экстравагантном платье.

Заметив это, она подхватила мою мысль, которую я побоялась озвучить вслух:

— Видя людей в таких нарядах, люди чаще всего думают: «Она, наверное, цыганка». Что ж, в случае со мной они бы не прогадали, — она сказала это с задором, без какой-либо обиды.

— Может, вы ненароком ещё и гадаете? — добавила я, поддерживая озорной тон беседы.

— Так и есть. Хотите, погадаю вам? Я редко промахиваюсь, — ответила та, уже поддавшись охватившему её азарту.

Я замялась, не ожидая, что моё шуточное предположение окажется верным.

— Не стоит. 

— Смелее! Давайте так, я предоставлю вам возможность вытянуть одну карту, а она же в свою очередь покажет вашу нынешнюю ситуацию, самочувствие, положение дел — называйте как хотите.

Я не была сторонницей таких вещей, да и в принципе ко всему эзотерическому и потустороннему относилась со скептицизмом, относилась до того момента, как попала в Сентфор.

— Допустим, — сдержанно ответила я, но, признаться честно, она меня немного заинтриговала.

Так или иначе в таком месте, как это, развлечений не много.

Она оживленно достала из сумочки колоду карт и подозвала меня к сцене. Усадив на краю напротив себя, снова посмотрела на меня, попутно перемешивая колоду. Её взгляд был уже не тем лёгким и беззаботным, а более глубоким и сосредоточенным. Она заметно изменилась, когда дело коснулось карт.

Далее она разложила их веером между нами и указала мне рукой, предлагая выбрать одну из них, добавив:

— Сосредоточься на себе и своих ощущениях. После выбери ту карту, что тянется к тебе больше всего.