Глава 3 (1/2)

Юнги лежал на чем-то очень твёрдом. Острый камень впился в бок. То, что это камень, он понял сразу. Многолетняя практика лежания на голой земле не позволила ему ошибиться.

Сознание накатывало волнами, и мозг никак не хотел включаться в работу.

Глаза Юнги были закрыты, но он явно чувствовал легкий ветерок на своем лице. И шорох где-то справа. Очень незаметно он напрягся. Инстинкт самосохранения сработал безотказно. Он выхватил пистолет и прицелился одновременно с тем, как встал на одно колено. Дуло уперлось прямо в красиво очерченный лоб. Омега замер на мгновение, а потом продолжил методично связывать друг с другом какие-то куски разорванной ткани. Рубашка, в которую он был одет, значительно укоротилась.

— Что ты делаешь? — спросил Юнги. Омега бросил на него мимолётный взгляд и продолжил своё неспешное дело.

— Хочу забинтовать твои раны, пока ты совсем не истек кровью, — он кивнул головой в сторону живота Юнги.

Юнги опустил глаза. Вся его левая сторона была залита кровью. Организм ещё не полностью отошёл от длительного сна, и поэтому он не сразу ощутил боль и слабость.

Юнги опустил оружие. Потом сел.

Рядом лежали обломки капсулы. Видимо, их посадка по каким-то причинам была не очень мягкой. Омега, зафиксированный ремнями, пострадал не сильно. Юнги же досталось по полной программе. Весь левый бок кровоточил, на ногу было трудно встать, а на голове вылезла огромная шишка. Видимо, из-за неё он очнулся не сразу.

«Надеюсь, падение не выбило из меня последние мозги», — подумал он.

Его спутник закончил импровизировать с повязкой.

— Давай посмотрю, — он снова кивнул на его бок. Голос у Омеги был тихий, но твердый. Приятный.

Юнги замешкался.

— Я не думаю, что могу доверять человеку, которого арестовали за серьезные преступления. Может быть, ты планируешь удушить меня этими тряпками.

Омега замер. Его глаза медленно потемнели от гнева. Он кинул импровизированные бинты на землю, поднялся и твёрдым шагом пошёл по направлению к горизонту.

— Эй! Ты куда?! Стой! Слышишь? А ну, стой! Стой, кому говорю!

— А то что? — Омега резко развернулся.

Они, не моргая, смотрели друг на друга.

Юнги быстро соображал. Действительно, что? Они вдвоём на незнакомой планете. Корабля нет. Связи нет. Он серьезно ранен. Впереди неизвестность. Как долго они продержатся без воды и еды?.. И нужно ли в данных условиях продолжать свои функции конвоира? Но у него есть задание. А значит нужно подлатать себя, разведать обстановку и попытаться выпутаться из создавшегося положения. Возможно, на этой планете есть какие-нибудь блага цивилизации, и он сможет арендовать небольшой корабль, чтобы доставить Омегу согласно инструкциям. Только тогда его миссия будет полностью выполнена и плевать на личную симпатию. Он в первую очередь солдат. И не нужно об этом забывать. Он принял решение и сказал:

— А то я выстрелю.

— А мне всё равно. Стреляй. Сейчас или позже. Какая разница.

Омега пожал плечами, развернулся и пошёл дальше. Юнги задержал палец на курке. Красный огонёк прицела был очень хорошо виден в центре удаляющейся спины. Он должен нажать курок! Но Альфа опустил руку, а секундой позже рухнул без сознания в бурую пыль незнакомой планеты.

***

Сразу три солнца светили ему прямо в глаза. Два красных и одно ярко-голубое.

Бок туго перетянут. Юнги почувствовал тупую пульсирующую боль прямо под ребрами. Повернул голову в сторону. Ну конечно. Он здесь. Омега снял с него разгрузку и что-то сосредоточенно искал в многочисленных кармашках и отделениях.

— Очнулся? Как ты?

— Нормально, — прохрипел Юнги. — Только в горле пересохло.

— Тут есть пара глотков воды.

Омега протянул ему маленькую фляжку, и Юнги жадно глотнул. Потом вопросительно посмотрел на своего спутника.

— Твои раны начали воспаляться. Я нашёл аптечку и вколол тебе антибиотик и обезболивающее. Надеюсь, это поможет.

— Или я сдохну. К вечеру.

— Или так, — согласился Омега.

Они помолчали.

Красные солнца поменяли своё местоположение на небе, и стало припекать.

Юнги прислушивался к своим ощущениям. Сколько он сможет продержаться в таких условиях? Непривлекательный пейзаж растянулся на все четыре стороны. Бурый песок и жалкие засохшие кустики. Вот и всё до самой линии горизонта.

Юнги прекрасно осознавал ситуацию. Его тело только-только оправилось от серьезных ранений, а тут на тебе! Новые. И, судя по ощущениям, далеко не пустяковые. Одной порцией антибиотиков тут не обойтись. Без медицинской помощи и нужных лекарств он долго не протянет. А у них элементарно нет даже запасов воды, не говоря уже об остальном. Оставаться на месте никак нельзя, но он не уверен, что сможет сделать хотя бы шаг.

— Нужно сматываться отсюда, — сказал он наконец, — или мы зажаримся как яйца на сковородке.

— Ты не выдержишь даже маленького перехода, – сказал Омега.

— У нас нет выхода. Нужно двигаться.

— Я тоже так считаю, но сомневаюсь, что ты сможешь. У тебя сломано ребро, большая рваная рана бедра и ушиб на голове, но оставаться рядом с капсулой в любом случае нельзя. На планетах подобного типа есть опасность нападения песчаных червей. Я не уверен, что они здесь обитают, однако обстановка очень похожа на их родную стихию. Они не переносят дневного света, но с наступлением ночи от них не будет спасения. Они приползут на запах твоей крови, которой пропиталась земля. И так как они живут большими группами, их будет очень много. Нам нужно уходить как можно быстрее. До захода солнц осталось около пяти часов, — Омега поднял голову и посмотрел на небо.

Юнги немного оторопел от обилия информации.

— Как тебя зовут? — внезапно спросил он.

— Нашел время для знакомства. Давай ты для начала попробуешь встать на ноги.

— И всё же. Как тебя зовут?

— Мне присвоили номер три-два чего-то там ещё…

— Мне прямо так и звать тебя — «Три-два чего-то там еще»?

— Ну, можно просто Три-два.

— Не тридцать два?

— Нет, не тридцать два.

— Моё армейское прозвище «Восьмой». Значит три-два и восемь, что при сложении даёт нам тринадцать. Как ты думаешь, тринадцать — это счастливое число?

— Что?

— Да так… ну будем знакомы. Я Юнги.

— Так Восьмой или Юнги?

— Хоть так, хоть так.

— А почему Восьмой?

— Это номер моей бригады, которой я командовал. Ну и потом, это как знак бесконечности. Бесконечность — это космос, а космос — это для меня всё.

— Необычно и интересно. Значит Восьмой. Хотя Юнги мне нравится больше.

Омега улыбнулся, а Юнги замер. Это была очень мягкая, очаровательная улыбка, от которой в глазах Омеги сверкнули искры. Одна из них пробралась к Альфе под кожу и осела где-то в районе сердца. Юнги мотнул головой, пытаясь сбросить наваждение.

Омега начал складывать в разгрузку разбросанные вокруг вещи, которые он в спешке доставал в поиске лекарств. Потом он поднялся и начал одевать разгрузку на себя.

Юнги внимательно за ним следил:

— Чего это ты там делаешь?

— Собираюсь в дорогу.

— Это моя разгрузка, — сказал Юнги голосом обиженного ребенка.

— Твоя, твоя. Только ты постарайся хотя бы себя донести до места. А я потащу эту тяжеленную штуковину. Чего только у тебя там нет!

В голосе Омеги проскользнули нотки зависти и восхищения. И только это спасло его от гневной вспышки Альфы. Юнги промолчал. В сложившейся ситуации правда была на стороне Омеги. Дотащить бы себя самого.

Юнги с трудом поднялся, опоясывающая боль прошла сквозь всё тело, вызывая головокружение. Он пошатнулся, но устоял. Интересно, как он вообще собирается двигаться? Омега пристально на него смотрел. Потом начал крепить на свою руку компас, который он ранее нашел в разгрузке Юнги. Скорректировал направление и, подойдя вплотную к Юнги, положил его руку себе на плечо.

— Обопрись. Не будь гордым. Так будет легче и быстрее. А времени сам понимаешь у нас немного. Будем надеяться, что на пути нам попадётся хоть какая-нибудь растительность, и мы сможем к ночи разжечь костер. Возможно, это наш единственный шанс на спасение.

***

Им повезло. К холмам они добрались, едва начало смеркаться. По дороге Юнги несколько раз терял сознание, но упрямо отказывался принять обезболивающие. Ничто не могло переубедить его в этом. Кто знает, что ждёт их впереди?

Один раз он очнулся в тот самый момент, когда Омега уже приготовил шприц и собирался открыть их последнюю ампулу. После этого Альфа потребовал с него клятвенное обещание ничего не делать без его согласия. И снова отключился.

Когда он очнулся в очередной раз, Омега, держась за воротник его куртки, с упорством муравья волок его тело по песку. Юнги в очередной раз спросил себя, зачем Омеге это нужно? Он спокойно мог его бросить и пойти один. Это бы многократно повысило его шансы на спасение.

— Эй, почему бы тебе меня не бросить? — озвучил он свои мысли. — Если выживешь, то просто скроешься. Никто ничего не узнает. И концов не найти.

Омега ничего не ответил. Помог ему подняться и, подставив свое плечо, снова практически понёс его на себе. Видно было, как трудно ему дается подъем. Юнги удивился сколько сил в таком хрупком на вид теле. Моральных и физических. Ему стало стыдно. На его месте Юнги давно бы его пристрелил. Возможностей было море.

С высоты холма, на который они поднялись, стало видно редеющий лес из местных невысоких растений. Оставалось совсем мало времени, чтобы нарубить дров для костра, прежде чем окончательно стемнеет.

Юнги с горечью смотрел, как Омега ловко управлялся с его маленьким складным топориком, а он бесполезной грудой валялся около большого валуна, рядом с которым они решили остановиться.

Куча хвороста росла с поразительной скоростью. И все равно этого было слишком мало для того, чтобы продержаться всю ночь.

Юнги порылся в памяти, пытаясь собрать в голове сведения о песчаных червях. Всё, что он мог вспомнить это то, что они могли преодолевать под землей большие расстояния, всегда держались стаей, и упорно выслеживали человека, если обнаруживали его присутствие. Поэтому люди предпочитали не селиться на подобных планетах, используя их только как перевалочную базу.

К тому моменту, как он закончил штурм своих познаний, Омега разложил хворост слева и справа от валуна. Юнги вопросительно изогнул бровь.

— Мы не сможем полностью замкнуть круг из огня, что было бы неплохо, но слишком мало осталось времени, и я не успею заготовить столько дров. Мы расположимся спиной к этому камню и будем отражать нападение, если таковое будет, отсюда, — Омега махнул рукой в сторону разорванного кольца.

— К ночи черви выползают из глубины и находятся совсем недалеко от поверхности. Костров они опасаются из-за яркого света, поэтому мы будем держаться максимально близко к огню. Ночи на этой планете не должны быть длинными, и нам бы продержаться до рассвета. С приближением утра черви становятся более вялыми и могут отказаться от атаки.

— А они обязательно нападут?

— Если они тут есть, то обязательно.

— Скажи, откуда ты все это знаешь?

— Жизнь подсуетилась.

— Что за таинственность?