Chapter 37: my hand is on the stick shift, and your hand is on my hand (2/2)

— Похоже на то.

Сонхва потянулся и расслабился на скамейке, наблюдая, как Сан цепляется за Чонхо и пытается определить, какая рыба была похожа на него, теперь, когда она присоединилась к остальной части своей стаи.

Хонджун медленно обошел дальний край пруда, пока не приблизился к Сонхва с другой стороны, остановившись, чтобы сесть рядом с ним.

Сонхва не мог вспомнить, когда в последний раз ему приходилось проводить так много времени с главным альфой. Так близко, так удобно. Ничто не отвлекает их.

— Ты видел какую-то рыбу, похожую на меня? — спросил Сонхва.

— Нет. Твои плавники гораздо более впечатляющие, чем их.

Ответ Сонхва замер на его губах, когда Хонджун внезапно встал, выглядя обеспокоенным.

Сонхва встал и тоже повернулся, увидев, что Чонхо прижимает к себе обмякшего Сана, поглаживая его волосы назад. Оба поторопились к ним.

— Он чуть не упал в пруд, — сказал Хонджун Сонхва, пока они бежали трусцой.

Сонхва был рад видеть, как Сан поднял голову и встал прямо на ноги, когда они подошли.

— Что случилось? У тебя все нормально? — спросил Хонджун, положив руку Сану на спину.

Сан кивнул.

— Ага. Простите. Просто внезапно закружилась голова

Сонхва заметил румянец на его щеках. Чонхо обвил руку Сана вокруг своих плеч.

— Это твоя течка возвращается. Пойдем, я провожу тебя в твою комнату.

Сонхва и Хонджун переглянулись в знак согласия, а затем последовали за товарищами по стае обратно в гостиницу.

--------------------------------------------

Они помогли Сана и Чонхо устроиться в комнате омеги. Сонхва позаботился о том, чтобы у них было много воды для питья, свежее постельное белье и полотенца, и был впечатлен тем, что за короткое время их отсутствия все уже было заменено и убрано. Он поцеловал Сана в лоб и велел ему вести себя прилично, а затем, после секундного колебания, поцеловал и Чонхо в лоб.

Задаваясь вопросом, где Юнхо и Минги, Сонхва проверил другие комнаты. Он знал, что пара слышала о сауне на участке и пошла искать ее тем утром, но с тех пор он ничего о них не слышал. Наконец они нашли их в комнате Минги и Ёсана, растянувшихся на полу в одних шортах, их кожа все еще была розовой, как будто они только что вернулись из парилки. Несмотря на то, что они лежали подбоченившись на холодном твердом полу, они оба, казалось, крепко спали. Сонхва тихонько хихикнул с Хонджуном, и они оставили их вдвоем.

Осталось проверить только двоих детей. Сонхва сделал видеозвонок Уёну, обняв Хонджуна за плечи, чтобы он тоже был в кадре.

— Хэй, как поход? — спросил он, когда Уён наконец взял трубку, камера вращалась вокруг унылого пейзажа и передавала хруст ботинок по камням и старым листьям.

— Так здорово, — сказал Уён, немного запыхавшись. — Раньше я видел эту дикую ветку. И есть еще одна группа веточек, которые выглядят многообещающе.

— Это Сонхва-хён? Позвольт мне показать ему ветку, которую я нашел, она снесет ему крышу, — услышал он голос Ёсана за кадром, и внезапно в поле зрения появилась очень простая серая ветка. Затем камера переключилась на сардоническую ухмылку Ёсана. — Невероятно, правда? Подумать только, я тратил время на видеоигры…

Пронзительное хихиканье Уёна прервало звонок, а затем они действительно имели наглость повесить трубку, что Сонхва простил только потому, что не был уверен, что хочет, чтобы эти два мальчишки издевались над ним дольше, чем это необходимо.

— Ты получил то, что хотел? — рассмеялся Хонджун от слишком большого удовольствия, потянув Сонхва на диван.

Сонхва притворился, что надулся, и оттолкнул главного альфу, но тот продолжал цепляться, уткнувшись носом в его шею и обнимая его за руку, что обычно доставляло неудобства. Наконец Хонджун потянулся к журнальному столику и включил айпад.

— Давай, покажи мне свои любимые видео с милыми детишками.

Сонхва вздохнул. Альфа действительно знал, что нужно сказать.

---------------------------------------------

Той ночью все обедали в тех комнатах, в которых должны были. Сонхва и Хонджун ели в приятной тишине, слушая интересный подкаст об убийствах в детективах.

Но менее чем через час после того, как был подан ужин, остальные их товарищи по стае начали бродить и пробираться к горячим источникам.

Чонхо и Сан даже появились, выглядя только что вымытыми. На данный момент румянец сошел с лица Сана, и он выглядел более свежим, чем за весь день.

Также потеряли румянец Юнхо и Минги, которые вошли с шумными приветствиями и полотенцами, обернутыми вокруг шеи.

— Разве вам не хватило пара на сегодня? — весело спросил Сонхва.

— Если мы не будем пользоваться горячими источниками каждую ночь, мы зря потратим деньги! — рассуждал Минги, не обращая внимания на то, что он так или иначе не тратит деньги.

Хонджун присоединился к остальным снаружи, пока Сонхва убирался и расставлял посуду в холле. Единственными членами стаи, которые не появились, были Уён и Ёсан.

Сонхва написал сначала Уёну, затем Ёсану, но ни от одного из них не было ответа. Он надел тапочки и прошел по коридору в комнату Уёна и Чонхо. Их там не было. Затем он проверил комнату Минги и Ёсана. Здесь тоже не было. На следующий раз он проверил дверь и, когда она не была заперта, заглянул внутрь.

Их не было в зоне отдыха, но он услышал всплеск воды и посмотрел через комнату на двери, ведущие в зону горячих источников, и увидел их. Они сидели близко, тела наклонены друг к другу, колени почти соприкасались. Ёсан что-то говорил, избегая взгляда Уёна. Голова Уёна тоже была опущена, возможно, он смотрел на руку Ёсана, которую тот потирал между пальцами. Он слегка кивнул на слова Ёсана, выглядя более грустным, чем Сонхва мог предположить. Их лица выражали личную боль, которую они разделяли, но тот факт, что они разговаривали друг с другом, вселял Сонхва надежду. Он осторожно, тихо отступил, оставив их в покое.

--------------------------------

Сонхва присоединился к остальным пятерым. Он как раз вовремя увидел, как Сан пытается изобразить рыбу кои, которую он видел ранее, только для того, чтобы Чонхо схватил его за шорты, чтобы он не нырнул прямо в подводный уступ и не истек кровью в воду. Вместо этого его шорты наполовину соскользнули с его задницы, что заставило его визжать и биться сильнее, заставляя Сонхва задуматься, визжит ли он от беды или смеется.

Минги подошел в качестве подстраховки, снова надев на него шорты и схватив обе руки так, что все, чем он мог плескаться, были его ноги. Тут-то и появился Юнхо, и по иронии судьбы, между тремя альфа ми, они действительно выглядели так, будто держат ценную рыбу, которую им только что удалось вытащить из моря, слишком тяжелую, чтобы один из них мог ее удержать.

Сонхва схватил полотенце рядом с источником и вытер лицо Хонджуна. Альфа смотрел на дисплей с поражением, когда Сан посылал в него брызги за брызгами. Сонхва был удивлен, что альфа даже не зарычал.

Затем он вспомнил, что ранее сказал Хонджун, как он хотел создать с ним интересные воспоминания. Возможно, это будет частью его коллекции интересных воспоминаний о его стае, так что он не возражал. В любом случае, Сонхва нежно поцеловал его в уголок рта, как только он вытер лицо.

В какой-то момент Юнхо выбрался из горячих источников и вернулся с несколькими бутылками воды, которые он раздавал.

— Это соджу! — радостно объявил он. — Поскольку на табличке написано, что в этом месте нет алкоголя, я принёс их в этом.

Сонхва, который собирался поблагодарить его, со вздохом покачал головой.

Но он сдался и сделал пару маленьких глотков, прежде чем передать бутылку Хонджуну, твердо напомнив всем, что алкоголь, смешанный с высокой температурой воды, нельзя воспринимать легкомысленно, и он будет раздражен, если визит в больницу прервет их идеальный хороший семейный отдых.

Но все были в порядке и не переусердствовали, вместо этого стали более болтливыми и делились приключениями, которые у них были в тот день, и своими планами на следующие несколько дней.

Оттуда разговор перешел к тому, какие у всех планы на ближайший год, будь то что-то личное, или карьерное, или вообще что-то еще.

Он узнал, что Сан хочет нарисовать комикс о персонаже, которого он придумал. Юнхо хотел научиться использовать сложную программу, которая сейчас была популярной в его области, позволяя ему создавать анимацию хореографии, чтобы он мог фактически увидеть ее свободную версию, прежде чем приступить к практике.

Минги удивил его. Он упомянул, что заканчивает свой микстейп, но должно быть выйдет в следующем месяце или около того такими темпами. Но что еще более важно, он сказал, что хотел бы отправиться на поезде в дом, где прошло детство известного поэта, который стал музеем, потому что он хотел «увидеть, откуда именно пришли слова автора».

Страстный взгляд в затуманенных соджу глазах Минги заставил Сонхва схватить телефон и заказать билет на поезд прямо в эту секунду, но он подавил это чувство.

Он не знал, чего ожидать, когда подошла очередь Хонджуна. Он посмотрел на него, его большие глаза были настороже и отказывались моргать, как будто это помогло ему лучше слышать слова главного альфы. Дал бы он какой-нибудь шутливо-саркастический ответ? Или это станет какой-то сенсацией в его музыкальной карьере? Может быть, снова сосредоточиться на своей работе модельера?

Хонджун поднял глаза. Это был почти застенчивый взгляд. Сонхва мог сказать, что он пьян, хотя его взгляд был все еще настолько ясным, что ему казалось, что он может разглядеть в них отражение ночных звезд.

— Я хочу, чтобы у нас была церемония соединения.

Из всего, к чему, как представлял себе Сонхва, будет стремиться Хонджун, этого никогда не было в списке.

Его товарищи по стае молча следовали его удивлению.

Церемонии соединения были огромным, пугающим мероприятием. Как свадьба — раз пять. Принимайте, накормите и развлеките семьи и друзей каждого члена стаи. Публичные клятвы любви и верности между товарищами по стае. Бумажная работа, делающая все обязательным и официальным, поскольку они стали официально зарегистрированной стаей. Украшения. Танцы. Новая одежда. Драма с родственниками. Нервы. Непредвиденные случаи, которые не смог бы учесть даже самый лучший специалист по планированию отношений.

Но также: любовь, доверие, веселье, медовый месяц и целая жизнь после него.

— Это невозможно, у нас не может этого быть.

Все посмотрели на Сана, когда его голос пренебрежительно прервал мысли Хонджуна. То ли он нервничал из-за их внезапного пристального внимания, то ли огорчился из-за того, что сказал, было неясно. Но он поджал ноги и обнял их.

— О чем ты говоришь, Сан-и? — уговаривал продолжить Сонхва.

Сан виновато взглянул на него, а затем отвел взгляд.

— Мы не можем, потому что ты не можешь. Если ты принимаешь это лекарство… ты не сможешь участвовать в церемонии. В интернете так написано… — Потом он замолчал, упершись подбородком в колени и надувшись, раздраженно нахмурив брови.

Сонхва чувствовал вес их взглядов. Никто не знал, что сказать. Было очевидно, что никто не сомневался в логике. В смысле, как легко было бы заставить кого-то, у кого не было эмоций, официально связать себя, только чтобы искренне пожалеть об этом, когда они, наконец, снова смогли бы чувствовать.

Сонхва не хотел смотреть на Хонджуна. Его глаза казались холодными и тяжелыми, когда он все равно заставлял их смотреть. Главный альфа прижал руку ко рту в задумчивой, напряженной позе. Он выглядел хрупким, как будто если Сонхва прикоснется к нему, он лопнет, как пузырь. Его расфокусированные глаза покраснели по краям.

— Ах, это так? — Еще хуже, чем его выражение лица, был его голос. Слова вырвались у него из горла принужденно и хрипло. — Думаю, мне придется придумать что-нибудь еще.

-------------------------------

После всего Сонхва не чувствовал себя хорошо. Он почти чувствовал себя больным. Зараженный чем-то. Но это было не физическое, не совсем, хотя временами ему действительно казалось, что вся атмосфера вокруг него изменилась, как будто воздух давил на его кожу.

Что-то изменилось и в Хонджуне, хотя через пару дней ему стало лучше, в его глазах читалось затравленное выражение, уголки рта слегка дергались, как будто ему всегда не терпелось что-то сказать, но он отказывался это выговорить.

Сонхва жалел его. И он хотел, чтобы неприятный момент не повлиял на его настроение до конца поездки. Он хотел, чтобы альфа расслабился и повеселился.

Но ночью Сонхва опускал голову на подушку, и без разрешения его мозг просто воспроизводил до и после того, как Хонджун делился своим желанием, а затем снова и снова узнавал, почему этого не может быть. Надежда, а потом пустота.

В любом случае, это было просто символично. Хонджун, похоже, не из тех, кому это нужно. Они и так были стаей, им не нужно было ничего доказывать публике. Хонджун ничего не потерял из-за того, что не смог провести церемонию.

Было так много способов, которыми Сонхва пытался разобраться в ситуации. Чтобы убедить себя, что все будет хорошо. Что Хонджун переживет это. Что со временем он поймет, что им в любом случае не нужно что-то подобное. Или что у них может быть своя собственная, более приватная церемония, если он настаивает, чуть менее официальная.

Его мозг начал уставать от постоянных метаний туда-сюда к тому времени, когда наступил их последний день, и он складывал одежду Хонджуна в чемодан для него, сидя в сиянии золотого света через открытую дверь горячих источников. Главный альфа побежал купить в холле несколько сувениров в последнюю минуту и убедиться, что все остальные собрались.

Он вернулся в хорошем настроении, повесив крошечный брелок в виде черного дракона, который он купил для Сонхва: не величественный дракон, а мило-пухлый с высунутым коротким языком.

Когда Сонхва почти не отреагировал, Хонджун откинулся на спинку дивана, наблюдая за ним, наклонив голову. Подобно волку.

— Подожди… где твой чемодан? — недоумевал альфа.

— Он всё ещё в шкафу.

— Почему?

Сонхва задавался вопросом, действительно ли Хонджун знал, как легко он позволял своему альфа-голосу придавать своим словам привкус, когда его эмоции накалялись.

— Потому что я остаюсь здесь.

— Но… мы должны вернуться. Сегодня ночью. Они не отправят сюда твое лекарство. Это даже не пришло бы вовремя.

— Я знаю. — Сонхва сложил последнюю одежду альфы и запер чемодан, проводя рукой по поверхности.

— Сонхва…? Ты… ты плачешь.

Правда? Как странно. Он не должен был уметь это делать. Он еще даже не пропустил дозу, а его тело уже предало его.

Я остаюсь здесь, — повторил он так твердо, как только может сделать себя бета. Он спрятал руки между коленями, чтобы не думать о том, как они уже дрожат и становятся липкими.

— Но я вернусь домой как человек, с которым вы можете провести церемонию соединения.