Chapter 31: drifting (2/2)
— Ты не думаешь, что мы уже?
Его молчание было ответом.
— Ты разговаривал с Минги с тех пор? — Он, конечно, уже знал ответ. Ёсан спросил Минги о том же, а затем позже сообщил Сонхва, в какой депрессии альфа, казалось, остался без какого-либо руководства, совета или даже каких-то последствий со стороны их главного альфы. Все было бы менее болезненно, чем игнорирование.
— Я не знаю, что я должен ему сказать. Или что он хочет услышать.
— Не думаю, что на это есть правильный ответ, Хонджун. Это зависит от того, что ты чувствуешь. И что ты хочешь.
Хонджун снова повернулся лицом к Сонхва. Тот прислонился лбом к его и просунул руку под голову Хонджуна, чтобы ему было удобно.
— Я хочу позаботиться о своей стае. — Сонхва почувствовал, как пальцы альфы скользят вверх по его пояснице, наматывая круги. — Но мне очень тяжело смириться с тем, что один из них причинил боль — продолжает причинять боль — своей стае. И я думаю, что это разумное беспокойство. Я не разговаривал с ним, потому что еще не решил, что я готов сказать.
Сонхва был ошеломлен. Поскольку он сам подвергся нападению, потому что он изо всех сил старался заверить альфу, что все в порядке, что Минги чувствует себя лучше после этого временного промаха, он практически ожидал, что Хонджун простит его. Но теперь, когда он подумал об этом, разве это не было эгоистично? В конце концов, первым Минги нацелился на Хонджуна с шокирующей и внезапной яростью. Если бы Сонхва не был там…
В любом случае, узнать, что Хонджун обдумывал последствия более глубоко и болезненно, чем предполагал Сонхва, было отрезвляющим напоминанием о том, что Хонджун был не просто «пустяком», он серьезно относился к своему положению их главного альфы.
— Если это то, что ты хочешь попробовать, так тому и быть. — вдруг сказал Хонджун. — Но если будет еще один инцидент, все кончено.
Сонхва сглотнул.
— Отлично. — Он перевернулся, прижимая Хонджуна под собой. Его рука скользнула в воротник рубашки, пальцы разгладили старые шрамы на груди и плече. — Но тебе он тоже нужен.
Он поцеловал то место на шее альфы, куда, вероятно, должен был попасть укус, и открыл рот, чтобы пососать его кожу, заставив того застонать.
— Я знаю, что ты действительно не хочешь его отпускать. Так помоги мне дать ему этот шанс, пожалуйста?
Хонджун бормотал и вздыхал всю оставшуюся часть ночи, но он ни разу не сказал «нет».
--------------------
— Все будет хорошо, Минги. Это просто скучная, терапия состоящая из разговоров. Ничего медицинского в этом нет. Никаких прикосновений, никаких тестов, — пока Сонхва, Хонджун и Минги натягивали свои пальто и зимнюю одежду, предвкушая снежные дожди, он заметил, что Минги выглядит бледным и медленно двигается. Он выглядел так, как будто был болен.
Сонхва мог только посочувствовать. Он не мог представить, что слово «терапия» могло означать для Минги. Один из последних методов лечения, рекламируемых как форма «терапии» для него, закончился тем, что бессердечная организация использовала его в качестве подопытного кролика для собственной выгоды, не заботясь о том, насколько бесчеловечным было их «лечение», и за это время абсолютно ничего не достигнув.
— Всего лишь 45 минут. Потом мы можем пойти позавтракать. — Он открыл входную дверь и протянул ему руку. — Давай же, щеночек.
Минги издал раздраженный звук, нечто среднее между вздохом и рычанием, но все равно вложил свою руку в руку Сонхва.
— Мне не нравится, когда ты так делаешь, хён. Я не щеночек.
— Ты не щеночек, но всегда так хорошо слушаешь, когда я называю тебя своим щенком, не так ли? — сказал Сонхва, щекоча Минги под подбородком.
Хонджун закатил глаза, скривив губы.
— Хах. Пошли, пожалуйста, пока меня не вырвало.
--------------------
— Я буду честен с вами. — Терапевт сняла очки с носа и, сложив руки вместе, с тревогой посмотрела на дверь своего кабинета.
Что бы она ни собиралась сказать, это явно противоречило ее здравому смыслу, и ее беспокоила мысль о том, что кто-то подслушает.
— Я не думаю, что состояние господина Сона полностью неизвестное.
Глаза Сонхва расширились, когда он искоса посмотрел на Минги и Хонджуна, сидевших на диване рядом с ним.
Он надеялся, что терапевт даст им какой-нибудь хороший совет, может быть, какие-нибудь упражнения для преодоления стресса, которые Минги мог бы попробовать, когда он чувствует себя не в своей тарелке, или какие-нибудь идеи о том, что он или Хонджун могли бы сделать, чтобы помочь ему в такие моменты, или даже как справиться с ситуацией, с тем, что уже произошло, но после того, как он рассказал терапевту о ключевых деталях их ситуации, в ее глазах вспыхнуло осознание.
Сонхва буквально сидел на краю своего кресла, пока слушал. Но его рвение вскоре сменилось хмурым взглядом.
— К сожалению, в настоящее время не существует каких-либо методов лечения, которые могли бы помочь вашим уникальным проблемам.
— Что вы имеете в виду? — спросил Сонхва.
Она вздохнула.
— У вашего диагноза нет названия. Насколько мне известно, в нашей области он даже официально не признан.
Сонхва почувствовал напряжение, прошедшее через тело Хонджуна, словно электрический разряд.
— Как, черт возьми, это работает? Очевидно, это всё реально. Вы не можете просто не поверить в то, что это не существует. — Слова Хонджуна вылились в яростном рычании, даже заставив терапевта откинуться на полдюйма назад в своем кресле, отодвигая свое тело от него.
Сонхва хотел бы ободряюще сжать его, но Минги плюхнулся между ними, тихо слушая, с приоткрытыми губами и большими глазами, когда ловил каждое ее слово.
— Я знаю, что в данный момент у Вас нет причин доверять мне, мистер Ким. А может и не надо было ничего говорить. Но когда вы рассказывали мне свою историю, она напомнила мне о том, что я однажды прочитал в газете коллеги. Что меня поразило, так это то, как пациент и его близкие члены семьи настаивали на том, что пациент был почти полностью одержим другим существом, с отчетами о том, что они видели, обоняли и даже слышали странные вещи от пациента, когда он становился другим. Но, насколько я знаю, это были только их личные рассказы, сам терапевт ничего не видел.
Сонха опустил голову. Если бы кто-то, не дай бог, снимал его и Минги… скорее всего, все, что они увидели бы, это — член стаи, внезапно и агрессивно использующий его. Вероятно, это выглядело бы как преступление, не более.
И он подумал о времени, проведенном Минги в учреждении, которое использовало его, никогда не получая того, чего они хотели, несмотря на все их эксперименты. Они были идиотами, если не поняли, что волк никогда не выйдет из-под любого давления, которому они подвергали его. Эти попытки заманить его не имели ничего общего с настоящими мотивами волка. И если бы волк был умен, он, вероятно, не вышел бы, даже если бы они обнаружили триггеры Минги, поняв по ситуации и окружающей его среде, что это не более чем ловушка.
Если не считать оснащения всего их дома камерами и преднамеренного безрассудства с Минги, насмехаясь над ним… какие доказательства они когда-либо смогут предъявить?
И захочет ли он вообще, чтобы эти улики попали в чьи-то руки, видя, что люди в мире заинтересованы в них?
Сонхва закусил губу, ничего не говоря, в то время как терапевт продолжала говорить.
— Кроме того, мне с сожалением приходится говорить, что в случае, о котором я читал, пациент был признан больным шизофренией. Я думаю, что в конечном итоге они оказались в психиатрической больнице.
Сонхва и Хонджун каждый положили руки на одно из бедер Минги при одной мысли об этом, одновременно ужаснувшись.
— Именно это я имел в виду, когда сказал, что состояние не опознано. Скорее, он просто сгруппирован в другой диагноз, несмотря на его уникальное представление. Но на самом деле я не хотел вас тревожить. Вы бы хотели обратиться к психологу, возможно, даже к неврологу для более серьезного обследования и лечения. В любом случае, я знаю, что мы только начали «распаковывать вещи», но у нас нет времени на сегодня. Мистер Сон, почему бы Вам не попробовать постоянно вести дневник и использовать его, чтобы записывать то, что Вы делаете изо дня в день. И, конечно же, записывать любые необычные эмоции, которые Вы можете испытать. Убедитесь, что Вы занимаетесь физическими упражнениями на свежем воздухе, правильно питаетесь и спите. Вы не только почувствуете себя лучше, но и устраните факторы, которые могут работать против Вас, даже если Вы об этом не подозреваете.
-------------------
Дорога домой была удручающе тихой. Все трое сидели сзади вместе, а шофер вел машину. Сонхва держал Минги за руку.
Наконец Минги спросил:
— Мне нужно идти к психологу или что-то в этом роде?
— Нет, — ответ Сонхва был твердым и немедленным. Хонджун молчал.
Они не собирались подвергать его еще одному лечению или экспериментам только для того, чтобы профессионалы отказались верить правде, поставить ему неправильный диагноз и запереть. Сонхва не был готов подвергать Минги этому, да и Минги тоже выглядел далеко не готовым.
Он уже через многое прошел.
— Ты сказал мне, что не боролся с этим, когда был моложе, верно, Минги-а, когда ты был ребенком?
Минги покачал головой. Он выглядел таким угрюмым, что Сонхва ничего не хотел, кроме как посадить его к себе на колени и обнять, если бы было больше места. Свободной рукой он потянулся и потер затылок.
— Спасибо, что пришли. Все будет хорошо. Мне жаль, что мы не получили лучших новостей. Впрочем, с тобой все будет в порядке.
Во всяком случае, Сонхва был раздражен тем, что их сеанс почти разочаровал, бросая тень на все мысль о том, насколько они одиноки в обществе, и узнавая мрачный исход аналогичного случая.
— Ты голоден? — спросил он, вспомнив свое обещание альфе, что потом его хорошо накормят. Но Минги снова только покачал головой. Неудивительно.
Он хотел, чтобы Хонджун хоть что-то сказал. Альфа также разочаровывающе молчал на протяжении всего сеанса терапии, казалось, чем дольше они там сидели, тем больше он отстранялся. Сонхва не был уверен, что происходит у него в голове. Может быть, он заранее почувствовал, что здесь они не получат той помощи, в которой нуждались. Не в этом дело. Ситуация Минги была настолько другой, настолько выше нормального понимания… Даже предложение вести дневник казалось бесполезным, когда оговорки Минги были немногочисленны и далеки друг от друга, а его основные триггеры уже были известны им.
Сонхва надеялся, что то, что он собирается попробовать дальше, все исправит.
Когда машина въехала на подъездную дорожку, он сжал руку Минги. Он многозначительно взглянул на Хонджуна, а затем посмотрел на угрюмого альфу рядом, ожидая, когда тот встретится с ним взглядом.
— Минги-а, ты пойдешь со мной в комнату Альфы?
Минги моргнул, между его бровями появились глубокие морщины. Сонхва наклонился и поцеловал их.
— Тебе не о чем беспокоиться. Мы только хотим попытаться помочь тебе.
Хонджун успокаивающе похлопал Минги по плечу, это был его первый акт утешения за весь день.
— Ладно.
Страх Минги наполнил заднюю часть машины горячим запахом дыма, который невозможно было игнорировать.