Chapter 27: discord (2/2)

— Я хочу.

— Меня не волнует, чего ты хочешь, Сонхва.

Сонхва моргнул. Это было не самое худшее настроение, в котором когда-либо был Хонджун. Были времена, когда он был истощен и вспыльчив и мог устроить небольшое шоу, но это определенно было что-то другое.

— Тогда позволь мне просто угадать, а ты скажешь, если я прав. — Он знал, что испытывает терпение альфы. Но он не хотел оставлять все так. — Это разочарование, что я не так хорошо разбираюсь в моде, как ты и недостаточно хорошо показал свою реакцию?

Тишина.

— Тебе не нравится то, что я обычно ношу, это недостаточно привлекательно?

Хонджун расправил плечи. Сонхва увидел, как задрожал мускул на его челюсти. Он напрягся.

— Это даже не близко. Ты великолепен, Сонхва. Ты можешь носить буквально что угодно и при этом оставаться великолепным. Дело в том, что твоя одежда, в которой ты чувствовал себя счастливым и уверенным, была тем, как ты выражал себя, любил себя, чувствовал вдохновение от цвета и текстуры — это что-то уникальное, что делают люди. Мы чувствуем вдохновение и создаем вещи, даже если это просто наряд.

Альфа начал нервничать, пытаясь открыть крышку одной из коробок, продолжая говорить.

— Я думаю, ты убиваешь эту часть себя каждое утро. Твое творчество, твоя радость от вещей, твоя способность чувствовать себя достаточно страстным, чтобы по-настоящему любить что-то — ты потерял это. Я рад, что твое лекарство смогло убить всех тех демонов, с которыми тебе было так трудно иметь дело, но я не знаю, стоило ли оно того.

— Это… невероятно плохие слова.

— О? Я задел твои чувства? Или ты просто пришёл к логическому выводу, что если бы у тебя были чувства, ты бы обиделся?

— Чем ты хочешь закончить этот спор, Хонджун? Давай сразу перейдем к тому, что ты хочешь от меня, и я скажу тебе, могу я это сделать или нет.

— Перестаньте принимать их.

— Нет.

— Тогда мы закончили.

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

— Нет. Ты всё ещё нравишься другим. Ты действительно выполняешь свою работу здесь. Но я больше не могу тратить на тебя свое время и эмоции. И я думаю, что больше всего обидно, что это тебя ни хрена не беспокоит.

— Это не правда. Я хочу быть рядом со всеми, включая тебя.

— Конечно. Но если это не сработает, ты можешь просто двигаться дальше, не задумываясь. Ты больше не знаешь, что такое сожаление, не так ли? Вероятно, ты даже не можешь сочувствовать нам, потому что то, что мы чувствуем, для тебя не имеет смысла.

— Я думаю, ты действительно недооцениваешь меня, Хонджун. То, что я не постоянно поддаюсь своим эмоциям, не означает, что у меня нет целей. Я…

— Я не цель, Сонхва! Я не грёбаная цель, я человек! Убирайся с моей пути.

Альфа начал плакать, сердито и тихо про себя. У него были проблемы с произнесением слов, и Сонхва мог сказать, что тот не хочет, чтобы он видел состояние, в которое тот впал.

— Хонджун…

Альфа уже вышел за дверь и захлопнул ее за собой.

------------------

— Хён злится? — спросил Минги. Он растянулся на диване, балансируя открытой книгой на коленях, когда Сонхва подошел, присев на край дивана, место, которое Минги оставил рядом с собой.

— Да.

— Почему?

Сонхва хотел бы, чтобы он знал хороший способ рассказать все в нескольких словах, потому что растущее разочарование Хонджуна было глубже, не ограничивался только сегодняшним вечером.

— Это… трудно объяснить. Полагаю, если говорить простыми словами, ему не нравятся эффекты, которые оказывает мое лекарство.

Минги сел, обняв руками талию Сонхва сзади. Он подождал несколько секунд, пока Сонхва продолжит ход мыслей. Он не мог заставить себя сказать что-то еще, что заставило альфу подтолкнуть его.

— Это как?

Сонхва вздохнул.

— Ему не нравится, что мне становится труднее оценивать вещи.

— О? — казалось, Минги казался ещё больше растерялся.

— Он заставил меня примерить одежду, над которой он работал, и я не смог дать ему ту реакцию, которую он хотел. Я не сделал это намеренно. Я бы с радостью отреагировал любым способом, который сделал бы его счастливым, если бы я знал, как именно.

Минги фыркнул.

— Хён…. Ты действительно не слышишь себя, не так ли? Ты говоришь как научно-фантастический андроид или что-то в этом роде. — Он перефразировал ему его слова, приняв ровный механический тон: — Я с радостью отреагирую так, как пожелает хозяин. Введите инструкции.

Сонхва нахмурился.

— К тому же… зачем он заставил тебя их примерить? Он сказал, что они для шоу? Или они были для тебя?

Сонхва отчетливо помнил, как альфа объяснял, как одежда будет подчеркивать линию его тела, что теперь, когда он вспомнил об этом, было интересно.

— Я… на самом деле не уверен.

— Хён, это важная деталь, чтобы понять, прежде чем позволить Альфе вылететь из твоей комнаты.

— Ага. Ты не ошибаешься, Минги-а, — сказал он, играя с пальцами альфы, сцепленными на его животе. — Почему он не сказал мне с самого начала, что не хочет, чтобы я это принял? Или просто не должен был выбирать меня вообще.

Минги ткнулся носом и понюхал его, Сонхва наклонился навстречу к нежному жесту.

— Возможно, ему было все равно поначалу. Но что-то изменилось. Все будет хорошо. Он успокоится, и ты можешь попробовать еще раз, посмотреть, сможешь ли придумать что-нибудь, чтобы загладить свою вину. Ты хорош в этом.

Но они оба подпрыгнули от звука хлопнувшей двери в задней части дома. Последовал далекий шорох закрывающейся двери гаража, дав понять, что альфа вышел через дверь, ведущую в гараж, и уходит из дома, хотя вернулся домой совсем недавно и было уже одиннадцать вечера. Да, у альфы были ненормированные часы, но обычно он не приходил домой только для того, чтобы сразу уйти.

Во всем виноват Сонхва.

Он знал, что должен чувствовать себя плохо из-за ссоры. Он действительно должен чувствовать вину, должен чувствовать глубокую, глубокую боль из-за того, что только что сказал Хонджун. Но все, что у него было — это некоторые черновые идеи того, что он мог бы сделать, чтобы исправить ситуацию, вернуть ее в нужное русло и сохранить гармонию в доме.

Впервые в жизни его по-настоящему поразило, какой освобождающей роскошью было не чувствовать ничего, и какое несправедливое преимущество это давало ему над стаей.